Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть. Напраслина страшнее обличенья.

И гибнет радость, коль ее судить Должно не наше, а чужое мненье.

Как может взгляд чужих порочных глаз Щадить во мне игру горячей крови?

Пусть грешен я, но не грешнее вас, Мои шпионы, мастера злословья.

Я — это я, а вы грехи мои

По своему равняете примеру.

Но, может быть, я прям, а у судьи Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь, Поскольку ближний на него похож!*

Это был первый сонет, прочитанный Уильямом вслух. Впервые сонеты вошли в их жизнь с книжечкой «Песни и со-

неты» Уайета и графа Сарри, которую принес им Ричард. Они влюбились в этот нежный, ровный, словно человеческая речь, ритм, в эти четырнадцать строк, позволявших высказать все самое сокровенное.

* Шекспир У. Сонет 121 (пер. С. Маршака).

— Оставь это мне! — попросила Виола. — Пожалуйста!

— У меня есть еще кое-что.

Это была поэма о том, как Коллатин, хваливший перед Таркви- нием красоту своей жены — Лукреции, тем самым невольно навлек на нее беду. Тарквиний обесчестил Лукрецию. Уильям читал мед- ленно. Виола слушала, и все что случилось с ней, всплывало в па- мяти. Она узнавала свою наивность, когда приняла корыстный интерес к себе за сочувствие, вкрадчивость и деликатность вначале — за нежность, бессердечие — за мужество.

В разговорах с братом она вспоминала, как, запершись наверху, читала Библию в надежде найти себе оправдание и убедить себя, что сможет пережить свое падение. Ей казалось, что страдания Иова и пророков помогут ей смириться со своим уделом. Но тщетно. Теперь она слышала:

Дата добавления: 2015-08-05