Глава 13. Что могут зелья.

— До свидания, мистер Мортон, — как обычно попрощался дежурный аврор, сидевший за заурядным канцелярским столом около двери.

— Счастливо отдежурить, — в ответ кивнул ему молодой человек.

Неспешной походкой он вышел из здания, пересек пустырь и медленно направился в сторону многоэтажной стоянки, которая возвышалась на первый взгляд сравнительно недалеко.

Минут через пятнадцать Мортон был на месте. Посмотрев по сторонам, он обнаружил рядом со входом в здание фигуру в длинном темном плаще. Едва заметно усмехнувшись, Мортон направился прямиком к этому человеку.

— Не меня ли Вы ждете? — развязным голосом спросил он, подойдя почти вплотную.

— Вряд ли, — ответил молодой человек в плаще, смерив Мортона холодным взглядом.

— Ну а может быть, Вы передумаете? — продолжал настаивать тот.

— Я по пятницам не подаю. Впрочем, по остальным дням тоже.

— Какой ты жадный, Нотт, — укоризненно покачал головой Мортон.

Теодор Нотт, а это был именно он, удивленно вскинул голову, вглядываясь в лицо незнакомца.

— Что… — начал он.

— Я это, я, — едва заметно кивнул Мортон. — Все в порядке?

— Без единой запинки, — Нотт все еще слегка удивленно смотрел на собеседника. — И у тебя, я смотрю, все прошло хорошо.

— Все было так просто, что даже стало скучно, — скривился Мортон. — Но не будем терять время, у нас его и так немного.. Ты принес то, что я просил?

— Конечно.

Нотт вытащил из кармана серебряную брошь, которую обнаружил в поместье Малфоев, и протянул собеседнику. Однако тот не спешил ее брать. Одной рукой он крепко схватил Нотта за запястье, так, что тот почти не мог шевельнуть рукой, а пальцами другой едва коснулся украшения.

— Портус, — проговорил Мортон, и через мгновение молодые люди растворились в воздухе.

И еще через несколько секунд они появились в том самом заброшенном имении Малфоев во Франции, где за последние несколько дней Нотт уже неоднократно успел побывать. Правда, обычно ему приходилось аппарировать по несколько раз, перемещаясь из одного места в другое, сбивая со следа возможных наблюдателей, пока он, наконец, не оказывался во Франции.

Однако в распоряжении человека, с которым Нотт прибыл сегодня, не было такого количества времени, поэтому они и воспользовались порт-ключом.

— Надо же, — с ноткой грусти проговорил Мортон, оглядываясь по сторонам, — как все меняется со временем. А когда-то ведь это было самое шикарное поместье во всей стране… Ничего, я этого так не оставлю. Они мне за это заплатят! — он прищурился, а в глазах проскользнул опасный блеск. — За каждый разрушенный камень, за каждую вырванную травинку, за каждую мучительно долгую секунду моего унижения они заплатят собственной кровью.

— Не будь ты… — невинным голосом продолжил Нотт, — как там тебя зовут?

— Тимоти Мортон, — усмехнулся тот.

— Ничего не скажешь, внешность ты подобрал отличную: ничем не примечательная, в глаза не бросается, девушки на улицах явно не заглядываются, такого встретишь — через секунду забудешь, что видел.

— Да уж, паренек сослужил хорошую службу. Надеюсь, его не будут сильно мучить… перед тем, как приговорят к смертной казни.

— Ты знаешь, — задумчиво проговорил Нотт, — а ведь даже в этом теле ты остаешься собой. Вряд ли у твоего Тимоти такой же властный голос, и уж точно он не держится с таким же независимым видом, умудряясь смотреть на всех свысока даже при своем невысоком росте. Твой врожденный аристократизм просто невозможно скрыть.

— Я сейчас выгляжу властным? — приподняв бровь, спросил тот, кто называл себя Мортоном.

— Конечно, в этом виде не так эффектно, но все равно — да, — кивнул Нотт.

— Отлично. А скоро я верну себе свой облик, и тогда все окончательно встанет на свои места. Подготовка почти завершена, остались кое-какие детали, которые я могу решить только сам. Кстати, я тобой очень доволен, идея с подарком была отличной.

— Недаром же я один из лучших зельеваров Министерства, — Нотт самодовольно улыбнулся. — Хотя, должен признать, что мой так называемый начальник ни в чем мне не уступает. Ты бы мог им гордиться.

— С ним я потом разберусь, — задумчиво проговорил лже-Мортон. — Думаю, мне удастся склонить его на свою сторону. Попозже ты мне подробно расскажешь обо всем, что тут происходило, а сейчас я хочу выпить кофе и позавтракать. В той дыре кормили просто ужасно.

Молодые люди направились к дому, но в дверях их встретил Гойл, который всей своей огромной массой с угрожающим видом надвигался прямо на субтильного незнакомца.

— Это еще кто такой пожаловал? — пробасил Гойл, выставляя вперед кулаки.

— Угомонись, — поморщился Нотт. — Чужак не смог бы пройти в поместье.

Лже-Мортон смотрел на Гойла, надменно приподняв бровь, и не говорил ни слова. Однако его повелительный вид заставлял стоявших рядом с ним молодых людей чувствовать себя пешками рядом с ферзем.

— Нам лучше войти в дом, — наконец произнес он. — Мерлин, какая грязь! — он брезгливо поморщился, оглядывая то, во что превратился холл, который всего несколько лет назад блистал богатством. — Как я понимаю, домовых эльфов тут нет?

Нотт в ответ лишь пожал плечами. Гойл же пробурчал что-то нечленораздельное, с сомнением смотря на то, как молодой человек, с которым его так и не познакомили, по-хозяйски направился на второй этаж, прямо в спальню Люциуса Малфоя, причем Нотт невозмутимо последовал за ним.

— Наверху будет удобнее, — продолжил молодой человек. — Там наложены специальные заклинания, которые защищают помещения от грязи. Не люблю, когда слуги лишний раз прикасаются к моим вещам, — пояснил он.

Оказавшись в комнате, так называемый Мортон первым делом подошел к шкафу, в котором плотным рядом стояли изящные трости — небольшая слабость старшего Малфоя. Взяв одну, молодой человек направил на себя ее наконечник в виде очередной вариации на змеиную тему — распахнутая в немом крике пасть с угрожающе торчащими зубьями.

— Фините Инкантатем, — произнес он.

И тут на глазах изумленного Гойла и по-прежнему невозмутимого Нотта Мортон начал меняться: он стал выше ростом, короткие темные волосы стали удлиняться и светлеть, кожа разглаживаться и бледнеть. И наконец, на месте несуразного Тимоти Мортона в комнате оказался величественный Люциус Малфой собственной персоной.

— Добро пожаловать на свободу, — улыбнулся Нотт.

— Наконец-то! — кивнул Люциус. — Мне пришлось долго этого ждать. Но зато теперь я готов к своему триумфальному возвращению. В моем плане нет ни одного слабого места, я продумал все даже самые незначительные на первый взгляд мелочи. Месть — это блюдо, которое подают холодным. И у меня было достаточно времени, чтобы довести его до нужной кондиции.

— Но как? — широко раскрыв глаза, едва выговорил Гойл.

— Все достаточно просто, — обернулся к нему Люциус. — Я обязательно поблагодарю Снейпа за его поистине неоценимую помощь, — Малфой ухмыльнулся своим мыслям, которые, впрочем, не озвучил. Вместо этого он, привычным движением откинув назад волосы, сказал: — Я надеюсь, вы в состоянии приготовить кофе и что-нибудь из еды? А я пока приму душ и переоденусь.

С этими словами Люциус отправился в ванную комнату, а Нотту с Гойлом ничего не оставалось делать, кроме как удалиться из спальни.

— Как вы все это провернули? — спросил Гойл по дороге в кухню, которая находилась в подвале и поэтому почти не пострадала.

— А зачем тебе это знать? — удивился такому вопросу Нотт. — Будешь рассказывать несуществующим потомкам?

— Ну что ты сразу? — насупился Гойл. — Просто интересно.

— Обойдемся без деталей, — отрезал Нотт. — Если Люциус захочет, он с тобой поделится своими планами.

На самом же деле Теодор знал о том, что замышлял Малфой, практически все. Именно он помог Люциусу сбежать из тюрьмы, именно он провел всю подготовительную работу по "делу", хотя кое-какие детали Малфой предпочел оставить при себе. Недаром же в свое время он был одним из наиболее приближенных к Волдеморту волшебников.

Несколько недель назад Нотт добился разрешения навестить своего отца, который отбывал заключение в Азкабане. На молодого человека это свидание произвело очень сильное впечатление. Старший Нотт был похож на высохшую мумию с круглыми блестящими глазами и постоянно пытался дотянуться руками сквозь решетку до сына и притянуть его к себе. К тому же речь его была почти бессвязной, так что единственное, что Теодор смог разобрать в бреде отца, так это то, что старшие Паркинсон и Крэбб умерли, один в прошлом году, а другой совсем недавно, а Малфой передал всем бывшим Пожирателям Смерти, у которых сохранилась Метка, какой-то знак. Что это был за знак и каким образом Малфой мог его передать, Теодор так и не смог понять. Правда, отец заставил его поклясться, что он непременно навестит Люциуса и сделает для него все, что только сможет.

После посещения Азкабана Нотт несколько дней не мог прийти в себя. Однако слова отца о знаке, полученном от Люциуса, никак не хотели забываться и сидели в мозгу, словно заноза. Но предпринимать какие-либо шаги Теодор не спешил. Во-первых, он не верил, что Малфой мог подавать какие-то сигналы, ведь Букрент охранялся не менее тщательно, чем Азкабан. А во-вторых, Нотту было прекрасно известно, что даже Драко не разрешили навещать отца, что уж говорить о совершенно чужих людях.

Но очень скоро мнению Теодора было суждено измениться. Однажды он проснулся посреди ночи от того, что предплечье странно покалывало.

Дело в том, что незадолго до падения Волдеморта Нотт-старший настоял на том, чтобы его сын принял Метку. Именно это обстоятельство в итоге сыграло Теодору неплохую службу: с одной стороны, после того, как Гарри Поттер уничтожил Темного Лорда, у всех Пожирателей Смерти Метка посветлела, а у Теодора Нотта она стала почти незаметной; ну а с другой стороны, фактор принуждения говорил в пользу молодого человека, и его оправдали, как "действовавшего не по собственной воле".

И вот теперь покалывание чувствовалось именно в том месте, где когда-то Волдеморт выжег на коже Нотта свое клеймо. Теодор мгновенно забыл про сон и принялся размышлять, что бы это могло означать.

"Если бы это был Темный Лорд, тогда Метка была бы видна, и она бы сильно болела. Но его больше нет. Возможно, конечно, что он снова возродится, как это уже однажды было. Хотя, в прошлый раз Поттер остался жив, а в этот раз он погиб… Нет, маловероятно. Значит, кто-то из Пожирателей… У тех, кто остался на свободе, нет резона пользоваться таким странным способом связи, ведь мы можем встретиться в любой момент, не вызывая никаких подозрений. Те, кто в Азкабане, тоже отпадают, там блокируется любая магия. Тем более, для таких фокусов волшебник должен быть очень сильным. И кто у нас остается? Люциус Малфой..." — рассуждал Нотт, механически потирая предплечье.

Судя по всему, догадка оказалась верной, потому что кожа под пальцами внезапно стала горячей.

— Неужели отец был прав? — прошептал Теодор. — И что мне теперь делать? Самому идти туда опасно… Попробуем использовать подручные материалы.

Подручным материалом оказался, конечно же, Драко. Заполучить несколько его волосков оказалось проще простого, а уж сварить Оборотное зелье Нотту не составляло никакого труда.

И вот, одним пасмурным и дождливым днем порог магической тюрьмы Букрент переступил высокий молодой человек в черной мантии и низко надвинутом на глаза капюшоне. Он вежливо попросил позвать начальника тюрьмы и, когда тот появился, отошел с ним в сторону, что-то тихо объясняя.

— У меня к Вам большая просьба, — сказал молодой человек, откидывая капюшон и открывая бледное лицо и почти белые длинные волосы. — Я хотел бы навестить отца. Вы же знаете, что за все эти годы я ни разу у него не был.

— Я даже не буду спрашивать, о ком Вы говорите, — ответил начальник тюрьмы, узнав в посетителе Драко Малфоя — сына самого знаменитого заключенного Букрента. — У Вас есть разрешение?

— Я мог бы его подделать, — пожал плечами тот. — Но ведь вы бы все равно поняли, что оно не настоящее, ведь визиты к Люциусу запрещены.

Начальник тюрьмы хмыкнул, но ничего не сказал, продолжая внимательно смотреть на необычного посетителя, о котором столько слышал.

— Мы можем посчитать пропуском это? — тот незаметно положил ему в руку небольшой мешочек.

— У вас 10 минут, — невозмутимо ответил начальник тюрьмы, пряча вознаграждение в карман.

Камеру Люциуса нельзя было назвать большой, но и маленькой она тоже не была. Вполне цивилизованные условия: большое окно, правда, зарешеченное, деревянная кровать с внушительных размеров подушкой, широким одеялом и свежим постельным бельем, круглый стол около одной из стен и три мягких стула, на одном из которых и сидел заключенный.

— Драко? — Люциус, казалось, даже не удивился, когда тот переступил порог камеры. — Решил нанести визит вежливости?

Люциус выглядел почти так же, как и шесть лет назад. Привычный высокомерный взгляд, голос, который не утратил надменных интонаций, и все та же идеальная аккуратность и холеная красота, будто в распоряжении Малфоя находится целый штат слуг и средств по уходу за своей внешностью. Единственное, почти неуловимое изменение, выражалось в том, что Люциус выглядел осунувшимся. Впрочем, это было совершенно естественно, ведь он находился не на любимом курорте в Ницце.

— Неужели ты не рад видеть своего сыночка? — противным голосом пропищал молодой человек.

Люциус удивленно приподнял бровь.

Посетитель же тем временем подошел к столу, взял перо и стал вертеть его в руках.

— Не скучно тут? — молодой человек вытащил из кармана небольшой пергамент и стал что-то быстро на нем писать. — Как развлекаешься? Рисованием? — он обернулся к Люциусу и внимательно посмотрел на него.

Тот медленно приблизился и заглянул через его плечо.

"Звал?"

На лице Люциуса не дрогнул ни один мускул, даже тогда, когда буквы испарились с листа, оставив там только простейшую формулу зелья, останавливающего кровотечение. Молодой человек же, словно в подтверждение своего вопроса небрежно дотронулся до своего предплечья, где все еще слабо виднелась Метка.

"Ты единственный, кто понял?" — написал в ответ Малфой.

— Времени у меня тут полно, почему бы не научиться рисовать? — вслух сказал он.

— Похвальное времяпрепровождение, — хмыкнул гость.

"Не знаю. Точно — еще отец", — появилось на пергаменте.

Люциус задумался.

"Нотт?"

Гость кивнул.

Оставшееся время они провели очень продуктивно. Вслух Теодор рассказывал какие-то новости из жизни Драко, которые знал, так как работал с младшим Малфоем бок о бок в одном отделе. На пергаменте же шло активное обсуждение вопроса о том, как вытащить Люциуса из тюрьмы. Бумага была пропитана специальным составом, который позволял чернилам быть видимыми всего несколько секунд, потом же все исчезало, и даже самые сложные заклинания восстановления не могли бы показать ни одной буквы. На всякий случай, для отвода глаз Нотт взял лист с одним из общедоступных рецептов.

Заговорщики сошлись во мнении, что Теодор пришлет Люциусу в подарок французский коньяк во фляжке, которая принадлежит Драко — на случай, если кто-то захочет ее проверить, магическая формула покажет, что хозяином вещицы является Малфой-младший. Кстати, на самом деле фляжка не обязательно должна была действительно принадлежать Драко, достаточно его волоса, обернутого вокруг горлышка. Коньяк же решили смешать с Оборотным зельем, которое Нотт модернизировал как раз в прошлом году.

Малфой объяснил, как добраться до его поместья во Франции, и какая вещь ему понадобится в первую очередь после побега из тюрьмы. Про свой план он говорил очень мало, но сделанных намеков Нотту вполне хватило для того, чтобы уловить суть. Размах дела, которое собирался осуществить Люциус, действительно поражал.

За короткий промежуток времени, отведенный начальником тюрьмы, Малфой и Нотт успели договориться о дальнейших действиях и о том, что в экстренном случае воспользуются уже проверенным способом — визитом "Драко".

"Кстати, ты мне должен тысячу галеонов. Свидания в этом доме стоят немало", — было последним, что успел написать Теодор перед тем, как дверь в камеру со скрежетом стала открываться.

— Ты ни разу не удосужился навестить меня за почти шесть лет! — негодующе проговорил Люциус, нахмурив брови. — И ты думаешь, что я смогу тебя простить?

— Но отец…

— Ваше время вышло, — прервал их охранник.

— Можешь благополучно забыть о том, что у тебя есть отец, как ты это делал все это время, — процедил Люциус и демонстративно отвернулся к стене.

Нотт придал лицу скорбное выражение и, накинув капюшон, вышел из камеры.

— Мне жаль, что ваш отец так отреагировал, — сказал начальник тюрьмы, который стоял в коридоре и слышал последние слова.

"Конечно, подслушивал, — подумал Нотт. — Все-таки растворяющиеся чернила — отличная штука".

— Надеюсь, он изменит свое мнение, — сказал он вслух.

— Если Вы захотите еще раз навестить мистера Малфоя… — начальник тюрьмы явно был не прочь заработать еще тысячу-другую золотых.

— Посмотрим. Спасибо за понимание, — кивнул Нотт.

Подготовка к побегу прошла довольно легко. Единственным препятствием оказалось то, что Драко ушел в отпуск и не подавал о себе никаких вестей, поэтому достать его волос было проблематично. Но и эта проблема решилась, когда Нотт увидел в поместье Малфоев во Франции расческу, среди зубьев которой виднелось несколько волосков Нарциссы.

"Что ж, была фляжка Драко, стала Нарциссы", — рассудил Теодор, решив, что большой разницы в принципе нет.

И не далее как сегодня утром, за соответствующее награждение все тому же начальнику тюрьмы, Люциусу передали небольшой конверт, в котором оказалась серебряная фляжка с гербом Малфоев. Содержимое — дорогой французский коньяк — не вызвало никаких вопросов, поэтому фляжку передали совершенно спокойно, посчитав ее опасной исключительно для отвыкшего от алкоголя организма заключенного.

Далее события разворачивались с поразительной быстротой. Один из охранников, Тимоти Мортон, который последние несколько месяцев проводил слишком много времени в камере Малфоя, примерно через час после окончания своей смены спокойно вышел из здания тюрьмы и скрылся в неизвестном направлении. Примерно через десять минут после его ухода в камеру Малфоя зашел сменивший Мортона на посту охранник и заметил, что Люциус никак не реагирует на его появление, в отличие от обычного своего поведения. В итоге обнаружилось, что Малфой находится без сознания, а не спит, как это выглядело внешне. Еще минут через десять Люциус внезапно начал меняться, и оказалось, что в камере находится совсем не он, а Тимоти Мортон.

Когда обо всех этих событиях узнал начальник тюрьмы, то приготовился к тому, что его немедленно отправят в Азкабан, причем отнюдь не на аналогичную здешней должность.

Сам же Люциус Малфой в это время наслаждался обретенной свободой и предвкушал исполнение своих грандиозных планов.

Глава 14. Вопросы и ответы.

Драко Малфой пребывал в прекрасном расположении духа. Несмотря на то, что большую часть своего отпуска он провел в поместье, не отлучаясь оттуда ни на минуту, он совершенно не хотел, чтобы его отдых заканчивался. Драко был очень доволен. Его отношения с Дэниелом складывались просто замечательно, молодые люди понимали друг друга без слов, прекрасно чувствуя настроение и желания друг друга, наслаждаясь каждой секундой, проведенной вместе. Были моменты, когда Малфою казалось, что они знакомы уже много лет. Надо сказать, что у Блэка тоже возникало такое ощущение, но он предпочитал больше не говорить об этом, желая разобраться со своей странной выборочной амнезией самостоятельно.

Сейчас Драко возвращался из Министерства Магии, где ему было необходимо появиться, чтобы написать заявление о продлении отпуска. Естественно, его просьба была удовлетворена без каких бы то ни было проблем и проволочек.

Малфой хотел "обрадовать" этой новостью своего ближайшего помощника — Теодора Нотта, но того не оказалось на месте. Один из сотрудников отдела, Мэтью Слейт, сказал, что Нотт заболел и его не будет до конца недели. Драко пожал плечами и, написав коротенькую записку, положил ее на стол Теодора.

"Нотт, если ты умрешь, я тебе сверну шею за то, что ты не приготовил Аконитовое Зелье. Выздоравливай, а я пока продолжу от тебя отдыхать.

ДМ"

И Драко Малфой дизаппарировал из Министерства по-прежнему наслаждающимся полноправным отдыхом человеком.

Хотя всего за пару часов отсутствия он уже успел соскучиться по Дэниэлу и прекрасно знал, что тот ждет его дома, Драко захотелось пройтись по Косому переулку, а заодно и забрать из хранилища в "Гринготтсе" пару-другую сотен галеонов.

Проходя мимо магазина "Все для квиддича", молодой человек стал свидетелем весьма забавной сценки. Около витрины стояли два мальчика, явно первоклассника, и заворожено смотрели на вывешенную за стеклом рекламную модель метлы "Молния-2003".

— Хотел бы я иметь такую, — вздохнул один школьник.

— Мне ее папа в следующем году купит, — с превосходством заявил второй. — А пока буду на "Нимбусе-2001" летать, он старый, его не жалко.

— Ничего себе! — завистливо округлил глаза первый мальчик. — "Нимбус-2001" ведь одна из лучших метел последнего десятилетия! И к тому же стоит целое состояние!

— Это для тебя целое состояние, а для моего отца это копейки, — надменно проговорил второй. — Тебе на своем… что у тебя там? Чистомет?.. ни за что не удастся поймать снитч раньше меня.

— Но ведь первоклассникам не разрешается играть в квиддич.

— Испугался? Так и скажи, что не умеешь, а то "не разрешается"…Трус!

Драко усмехнулся детской перепалке.

"Да, а Поттер, помнится, был поскромнее…" — подумал он, слегка покачивая головой.

В памяти услужливо всплыла картинка из прошлого:

— Не могу понять, почему первокурсникам нельзя иметь гоночные метлы. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он мне купил такую, а потом как-нибудь тайком протащу ее в школу. У тебя есть собственная метла?

— Нет.

— А в квиддич играешь?

— Нет.

— А я играю, и отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу, я с ним согласен.

Драко недовольно скривил губы тряхнул головой, отгоняя видение.

"Снова он. Не понимаю, почему он так часто мне вспоминается? Это что-то значит? Я ведь о нем совершенно не думаю, и раз — в самый неподходящий момент Золотой Мальчик тут как тут. Что, святой Поттер, плохо спится на том свете?"

Драко чувствовал, что эти воспоминания вывели его из равновесия и порядком разозлили.

— Малфой? — послышался удивленный голос за его спиной.

Драко резко обернулся и увидел Гермиону, которая стояла с большим бумажным пакетом в руках и недоверчиво смотрела на молодого человека с таким выражением лица, будто посреди Лондона увидела живого тролля.

— Грейнджер, — сквозь зубы процедил Драко. Встреча с девушкой явно не улучшила его настроения. — Давно не виделись.

— Как Дэн? — спросила Гермиона, делая вид, что не замечает недовольства молодого человека. — С ним все в порядке? Он тоже здесь? — она посмотрела по сторонам.

— Твой драгоценный Блэк наслаждается красотой поместья Малфоев, — ответил Драко и ехидно улыбнулся. — Точнее, не твой Блэк, а мой.

Гермиона покраснела, недовольно поджала губы и развернулась, чтобы уйти. Ей было неприятно, что Малфой при ней старательно подчеркивал свои отношения с Дэниелом.

— Грейнджер, — окликнул девушку Драко после недолгого колебания.

— Что еще? — устало обернулась Гермиона.

— Ничего, — Драко так и не решился задать вопрос, который буквально вертелся у него на языке.

Девушка фыркнула и быстро скрылась в магазине письменных принадлежностей, витрина которого призывно рекламировала приобрести новейшие перья страуса, которые якобы не износятся в течение двенадцати лет.

"Что за бред, — скривился Драко. — Не хватало только у Грейнджер интересоваться, не бывает ли у нее видений о Поттере. Это же надо было до такого дойти!"

Малфой раздраженно дернул плечом и решительно направился в "Флориш и Блоттс". В прошлый раз Драко так и не купил новую книгу Арсениуса Джиггера по противоядиям — помешал Дэниел Блэк, ведь именно тогда Малфой и увидел его впервые.

Пока Драко рассматривал приобретенный фолиант, у него появилась блестящая идея. Поделиться своими необъяснимыми воспоминаниями о Поттере, не боясь быть осмеянным или неправильно понятым, можно только с одним человеком. И Драко без дальнейших колебаний аппарировал в Хогсмит, чтобы оттуда попасть в бывшую когда-то родной школу, где сейчас должен был находиться Северус Снейп.

* * *

— Все в мире меняется, и только этот кабинет остается незыблемой скалой в пучине бушующих страстей, — насмешливый голос с характерной манерой растягивать гласные непривычно громко прозвучал под каменными сводами.

Снейп даже не поднял голову от записей, продолжая что-то чертить на большом листе пергамента, который был уже почти полностью исписан.

— В кои-то веки я заглянул к тебе на чашечку чая, а ты мне даже пообедать не предложишь? — не меняя тона, продолжил Малфой.

— Драко, если ты просто решил нанести визит вежливости, то давай оставим это до следующего раза, — недовольно проворчал Снейп. — У меня очень много дел.

— Даже не поинтересуешься, как чувствует себя наш больной? — невинно поинтересовался Драко.

Профессор быстро вскинул голову.

— Что с ним?

— Северус, а почему ты так себя ведешь? — Малфой присел на кресло напротив своего бывшего декана, внимательно смотря на него. — Такое ощущение, что ты… Как бы это сказать? Испытываешь к Блэку некоторые чувства.

— Не говори ерунды, — раздраженно сказал Снейп.

— Неужели? — поднял брови Драко. — Я тебя давно знаю, но никогда не видел, чтобы ты за кого-нибудь так переживал, как за Дэна. Честно говоря, я даже и не подозревал, что ты можешь быть таким… нежным, — он сделал акцент на последнем слове.

— Можешь успокоиться, — хмыкнул Снейп, — я не питаю к Блэку таких чувств, о которых ты подумал.

— Тогда что же? — не отставал Малфой, который твердо решил добиться ответов на свои вопросы. Поведение Северуса его действительно озадачивало.

— Драко, какое признание ты от меня хочешь услышать?

— Я хочу знать, что происходит на самом деле.

— И что же, по-твоему, происходит?

— Это я и хочу выяснить. Ты думаешь, я не заметил, как ты удивился, когда увидел Дэниела у меня в поместье? У тебя было такое лицо… — Драко на секунду задумался, словно подбирая слова, — … как будто перед тобой находился человек, которого ты совершенно не ожидал увидеть. Может быть, даже в живых… А тут такой приятный сюрприз.

Только сказав это, Малфой вспомнил выражение лица Гермионы в книжном магазине в ту самую памятную встречу с Блэком.

"Неужели Северус знал Дэна раньше?" — когда-то у Драко уже появлялась эта мысль, но он отмахивался от нее, как от совершенно глупой.

— Что-то еще? — невозмутимо спросил Снейп.

Он отодвинул от себя пергамент и теперь внимательно смотрел на Малфоя, скрестив руки на груди.

— Много всего, — сказал тот, усилием воли взяв себя в руки. Раз уж начал, надо идти до конца и заставить Снейпа все объяснить. — Например, ты не был удивлен приступу, который случился с Блэком. И ты сразу сказал, что нужно делать, даже не осмотрев его. Можешь не рассказывать мне сказки о том, что раньше сталкивался с подобным. Я не Лонгботтом, и я тоже кое-что смыслю в лечении. Такие случаи не описаны ни в одном справочнике — ни по болезням, ни по проклятиям, ни по отравлениям.

— Чушь, — отрезал Снейп. — Я действительно лечил одного человека от точно такого же недуга. И прекрасно знаю, что нужно делать, потому что в то время перепробовал все, что только можно, чтобы хотя бы облегчить его страдания.

— Что стало с тем человеком?

— Он… он вылечился.

— Я его знаю?

— Не имеет значения, — Снейп не мигая смотрел на Драко. — Какие еще улики ты хочешь мне предъявить? У меня нет времени разводить бесполезные разговоры.

— Ты послал Грейнджер за зельем, — делая вид, что не замечает недовольство профессора, стал перечислять Малфой. — Ты дал ей мой фамильный порт-ключ. Она пользуется у тебя большим доверием, чем я? Что это за зелье?

— Я тебе уже сказал, что не обязан ни перед кем отчитываться в своих действиях. И не ревнуй к Грейнджер, — Снейп усмехнулся. — Она знает Блэка намного лучше, чем мы с тобой, поэтому я и попросил ее о небольшой услуге, — профессор решил применить свою излюбленную тактику — не соврать, но и не сказать всей правды: — Это специальное зелье, которое необходимо для его старых ран. Дэниел принимает его уже давно, и его подруга, естественно, знала, где оно хранится.

— Ты так и не объяснил, почему так беспокоишься о Блэке, — настойчиво продолжал Малфой.

— Это преступление? — поднял брови Снейп. — Хорошо, ты же все равно не отстанешь, пока не получишь ответ. Весь в отца.

— Сомнительный комплимент, — фыркнул Драко.

— Какой есть, — пожал плечами профессор.

— Может быть, перестанешь ходить вокруг да около и скажешь, в чем дело?

— Ни в чем. Просто Блэк напоминает мне одного человека...

— Поттера? — имя слетело с губ Драко быстрее, чем тот успел осознать, что именно он говорит.

— При чем здесь Поттер? — Снейп почти незаметно вздрогнул, но Малфой этого не заметил, поглощенный собственными мыслями.

"Драко сам догадался? Или к Гарри вернулась память? — подумал профессор, придавая своему лицу привычное скептическое выражение, чтобы не выдать своих истинных чувств. — Если он пропустит прием Маскирующего зелья, то его настоящее имя будет написано у него на лбу".

— Северус, я хотел у тебя кое-что спросить, — Малфой слегка замялся, словно до конца не был уверен, стоит ли задавать этот вопрос, но потом все-таки решился: — Ты никогда не вспоминаешь Поттера?

— А я должен? — удивленно поднял брови Снейп.

— Я просто спросил, — ощетинился Драко, который уже пожалел о том, что затеял этот разговор.

— Значит, Поттер, — задумчиво проговорил профессор. — И в связи с чем ты его вспоминаешь? — И добавил, заметив, что Малфой уже собрался бурно возмущаться по поводу этого предположения: — Только не надо принимать вид оскорбленной добродетели и говорить, что видел ты Поттера в гробу в белых тапочках.

— Верно, у него и гроба-то нет, — как-то кисло усмехнулся Драко.

— Не ерничай, — осадил его Снейп. — Ты ведь и пришел ко мне именно из-за Поттера, верно?

— Верно, — кивнул Малфой, в очередной раз поражаясь проницательности профессора. — Скажи, ты ведь был там. Что с ним стало?

— Он пропал, — осторожно ответил Снейп. — И никто не знает, жив он или нет.

— Ты ведь в курсе, что в Хогвартсе мы с Поттером были самыми яростными врагами… — начал Драко, решившись все-таки поделиться своими сомнениями.

— Это было трудно не заметить, — усмехнулся Снейп. — Не надо было быть Сибиллой Трелони, чтобы увидеть, какие нежные чувства вы питали друг к другу.

— Да уж, он был порядочной занозой в моей заднице, — скривил губы Драко. — Но это было в школе. С тех пор прошло много лет, но за все эти годы я ни разу не вспомнил нашего Золотого Мальчика. До недавнего времени…

Малфой взял со стола Снейпа перо и стал задумчиво вертеть его в руках. Профессор молча смотрел на Драко, ожидая, что за история последует дальше.

— Так вот, — продолжил молодой человек, — с тех пор, как я познакомился с Блэком, у меня часто возникают ассоциации с Поттером.

— Ты сравниваешь Дэниела с Гарри? — уточнил Снейп.

— И это тоже, — кивнул Драко. — В какие-то моменты… Например, когда мы с Дэном играли в квиддич в поместье или когда я смотрел, как он тренировался перед гонкой. Не знаю, почему это происходит. Но есть у них с Поттером что-то общее… Но меня волнует не только это. Несколько раз было такое, что о Поттере напоминали просто какие-то вещи или события.

— Например?

— Например, "Все для квиддича" или магазин мадам Малкин.

Снейп вопросительно поднял бровь.

— Там мы с Поттером встретились впервые и тогда еще не знали, кто есть кто, — пояснил Драко. — Просто два маленьких мальчика, один из которых — сын Пожирателя Смерти, а другой — Надежда-Волшебного-Мира.

— Это для тебя так важно? — тихо спросил Снейп.

— Не знаю, — честно ответил Малфой. — Наше противостояние началось чуть позже, со следующего нашего разговора. Но не в этом сейчас дело. Ты можешь мне объяснить, что происходит? Почему мне в последнее время постоянно вспоминается Поттер?

"Надо же, какая все-таки у него интуиция, — подумал Снейп. — Интересно, как он отреагирует, когда узнает?"

— Думаю, это из-за Грейнджер, — вслух сказал он. — Ее появление в твоей жизни и то, что она снова рядом с человеком, чье внимание для тебя небезразлично, послужили катализатором воспоминаний. Даже не пытайся возражать. Грейнджер была лучшей подругой Поттера, которого ты считал своим врагом. Сейчас она близка к Блэку, которого ты хочешь затащить в постель. Ну, или уже затащил. Разницы никакой.

— Это для тебя никакой, а для меня — очень даже, — от одного только упоминания о Дэниеле Драко расплылся в довольной улыбке кота, в распоряжении которого находится огромная миска сметаны.

— Я за вас рад, — интонации профессора явно не подтверждали его слова. — Так вот, по-моему, ты зря беспокоишься. Вот когда столкнешься с Поттером нос к носу, тогда можешь начать волноваться.

— Ты считаешь, он жив? — тихо спросил Драко.

— "Есть многое на свете, друг Горацио", — протянул Снейп. — Кстати, как себя чувствует Дэниел?

— О, он себя чувствует просто потрясающе. Я собственноручно за этим слежу.

— Не сомневаюсь. Но воспоминания не вернулись?

— Нет, в этом отношении пока все по-прежнему, — беспечно махнул рукой Драко.

— Плохо, — нахмурился Снейп. — По моим расчетам, память уже должна была начать возвращаться.

Малфой заметно напрягся. Он слегка вытянул шею и стал рассматривать записи на пергаменте, над которым трудился профессор, когда Драко вошел в кабинет.

— Это и есть твои расчеты? — спросил он.

— Нет, — Снейп быстро взял лист и убрал его в ящик стола. — Это мои личные исследования взаимодействия различных зелий и последствия их применения, которые могут проявиться через несколько лет.

— Тоже мне секреты, — обиженно протянул Малфой. — Так что, по-твоему, плохого в том, что к Дэну до сих пор не вернулась память?

— А что в этом хорошего? — хмуро спросил Снейп. — Чем дольше длится его амнезия, тем меньше шансов на то, что он все вспомнит. Прошлое уходит от него все дальше, оно словно лежит на дне моря, а сверху его усердно засыпает песок новых впечатлений.

— Честно говоря, я уже не хочу, чтобы он вспоминал, — тихо проговорил Драко. — У нас сейчас все так хорошо, и я боюсь, что все это рухнет в один момент.

"А ведь он прав, — подумал Снейп, — ведь когда Поттер-Блэк все вспомнит, он явно очень бурно отреагирует на то, что они с Драко стали любовниками. И совершенно не факт, что оставит все как есть. Хотя… С одной стороны, он заслужил счастье и забвение, сейчас кошмары прошлого больше не мучают его, он, как и хотел, начал жизнь с чистого листа. Но с другой стороны, зная Гарри, я уверен, что он не успокоится, пока не выяснит о себе все. И правду он тоже заслужил, хотя бы тем, что нашел в себе силы оставить волшебный мир".

— Вспоминать или не вспоминать — вот в чем вопрос? — прервал размышления профессора Малфой.

— Насколько я понял, амнезия Блэка является результатом не столько автомобильной аварии, сколько какого-то пока неизвестного нам психологического шока, — задумчиво проговорил Снейп. — Значит, память вернется при эмоциональном взрыве не меньшей силы, чем тот, который и заблокировал воспоминания.

— Ты думаешь, со мной у него может быть мало эмоций? — вскинул брови Драко.

— Ну, в тебе я не сомневаюсь, — усмехнулся его возмущению Снейп. — Но для сильного взрыва, который встряхнет его забившиеся в уголок воспоминания, нужны отрицательные эмоции.

— О, с такими вопросами — к Грейнджер, — скривил губы Драко. — Она умудрилась так достать Дэниела, что они даже поругались. Насколько я понял, она наговорила ему гадостей про меня и Люциуса, пыталась, видимо, не допустить, чтобы мы с ним были вместе, но Дэн поставил ее на место. С тех пор она очень редко появляется в поместье, а он очень прохладно стал к ней относиться.

— Что значит она редко появляется? — нахмурился Снейп. — Она что, не соображает, что делает?

— Если ты волнуешься о том, что твой драгоценный пациент не получит порцию сомнительного пойла из рук грязнокровки, то можешь успокоиться: Дэн пьет то зелье, но исключительно потому, что ты ему говорил об этом.

— Когда мисс Грейнджер была у вас в последний раз? — спросил Снейп.

Драко удивило странное волнение в голосе профессора.

— Так, — Малфой задумался, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видел девушку. — Кажется, дня четыре-пять назад. Действительно, странно. Может, она решила, наконец, от нас отстать? То появлялась, пусть ненадолго, но почти каждый день, а тут уже почти неделю пропадает…

— Черт побери, — Снейп со злостью стукнул ладонью по столу. — Она у меня дождется! Так, извини, Драко, но мне нужно закончить дела и разобраться, что случилось с мисс Грейнджер. Я загляну сегодня в поместье.

— Ты всегда умел вежливо выпроводить гостей, — усмехнулся Малфой, поднимаясь с кресла. — Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Я получил ответы на свои вопросы.

Уже в дверях он обернулся и насмешливо сказал:

— Не забудь тортик к чаю.

— Одолжу кексов у Хагрида, — бросил ему вслед Снейп и добавил, когда за Малфоем уже закрылась дверь: — Не могу поверить, что из-за глупой ревности Грейнджер готова пожертвовать Поттером. А как же знаменитая гриффиндорская верность друзьям?

Дата добавления: 2015-08-05