Законы развития культурно-исторических типов

Данилевский сформулировал пять универсальных законов функционирования культурно-исторических типов.

Закон 1. Лингвистическое единство как необходимый минимум для зарождения самобытной цивилизации. «Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, – составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества» [18, с. 115].

Закон 2. Политическая независимость народа как условие культурной независимости. «Нет ни одной цивилизации, которая бы зародилась и развилась без политической самостоятельности, хотя, достигнув уже известной силы, цивилизация может еще несколько времени продолжаться и после потери самостоятельности, как видим на примере греков. Явление это, из которого нет ни одного исключения в истории, понятно, впрочем, и само по себе. Та же причина, которая препятствует развитию личностей в состоянии рабства, препятствует и развитию народностей в состоянии политической зависимости, так как в обоих случаях индивидуальность, имеющая свои самостоятельные цели, обращается в служебное орудие, в средство для достижения чужих целей. Если такие обстоятельства застигнут личность или народность в раннем возрасте развития, то очевидно, что самобытность их должна погибнуть» [18, с. 117].

Закон 3. Непередаваемость культурных начал. «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций» [18, с. 115]. Этот закон нуждается в особом комментарии, так как именно он давал повод критикам Данилевского обвинять его в проповеди изоляционизма. На самом деле Данилевский не отрицал саму возможность межкультурных контактов – он лишь сомневался в возможности полной и адекватной передачи культуры «чужакам». Что значит «передать» цивилизацию другому народу? Это значит «заставить этот народ до того усвоить себе все культурные элементы (религиозные, бытовые, социальные, политические, научные и художественные), чтоб он совершенно проникнулся ими и мог продолжать действовать в духе передавшего их…» [18, с. 119]. Данилевский не находит в истории таких примеров.

По его мнению, возможны три способа распространения цивилизации (культуры).

Простейший способ – колонизация, пересадка с одного места на другое. В этом случае нет передачи культуры от одного народа другому – вместо этого совершается миграция одного и того же народа, перемещение культуры в пространстве вместе с её носителем. Примерами являются перенос финикийской культуры в африканский Карфаген, греческой культуры в колонии на побережье Южной Италии и Сицилии, английской культуры в Северную Америку и Австралию.

Другой способ – «прививка», наподобие той, которая используется в практике садоводов. Это и есть собственно «передача» цивилизации. «Почка, вставленная в разрез древесной коры, как черенок, прикрепленный к свежему срезу ствола, нисколько не изменяют характера растения, к которому привиты. Дичок останется по-прежнему дичком, яблоня – яблонею, груша – грушею. Привитая почка или черенок также сохраняют свою природу, только почерпают нужные им для роста и развития соки через посредство того растения, к которому привиты, и перерабатывают их сообразно своему специфическому и формационному образовательному началу. Дичок же обращается в средство, в служебное орудие для лелеемого черенка или глазка, составляющих как бы искусственное чужеядное растение, в пользу которого продолжают обрезывать ветви, идущие от самого ствола и корня, чтоб они его не заглушили. Вот истинный смысл прививки… Надо быть глубоко убежденным в негодности самого дерева, чтобы решаться на подобную операцию, обращающую его в средство для чужой цели…» [18, с. 125]. Данилевский признаёт «прививку» ущербным, наихудшим способом распространения: она «не приносит пользы тому, к чему прививается, ни в физиологическом, ни в культурно-историческом смысле» [18, с. 126]. Примерами являются попытки греков навязать свою культуру египтянам в эллинистическую эпоху, а также схожие попытки римлян в отношении кельтов после завоевания Галлии Юлием Цезарем.

Третий способ – «удобрение» или «улучшенное питание». При этом «за организмом оставляется его специфическая образовательная деятельность; только материал, из которого он должен возводить свое органическое здание, доставляется в большем количестве и в улучшенном качестве, и результаты выходят великолепные, притом всякий раз – результаты своего рода, вносящие разнообразие в область всечеловеческого развития, а не составляющие бесполезного повторения старого, как это неминуемо должно произойти там, где один культурно-исторический тип приносится в жертву другому посредством прививки, требующей к тому же для своего успеха частичного обрезывания ветвей, все продолжающих расти из первобытного ствола, несмотря на прививку. Только при таком свободном отношении народов одного типа к результатам деятельности другого, когда первый сохраняет… всю свою самобытность, – может быть истинно плодотворно воздействие завершенной или более развитой цивилизации на вновь возникающую. Под такими условиями народы иного культурного типа могут и должны знакомиться с результатами чужого опыта, принимая и прикладывая к себе из него то, что, так сказать, стоит вне сферы народности, то есть выводы и методы положительной науки, технические приемы и усовершенствования искусств и промышленности. Все же остальное, в особенности все относящееся до познания человека и общества, а тем более до практического применения этого познания, вовсе не может быть предметом заимствования, а может быть только принимаемо к сведению как один из элементов сравнения…» [18, с. 126-127]. Этот наилучший способ воздействия мы наблюдаем в случае с египетским и финикийским влиянием на Грецию, с греческим влиянием на Рим, с греческим и римским влиянием на германо-романскую культуру.

Закон 4. Разнообразие этнических элементов как условие полноты и богатства цивилизации. «…Раскрытие начал, лежащих в особенностях духовной природы народов, составляющих культурно-исторический тип под влиянием своеобразных внешних условий, которым они подвергаются в течение своей жизни, тем разнообразнее и богаче, чем разнообразнее, независимее составные элементы, то есть народности, входящие в образование типа» [18, с. 127]. Желательно, чтобы это этническое многообразие было закреплено политически: эти этнические миры должны быть относительно самостоятельными политическими единицами, что, по мысли Данилевского, позволило бы им развивать свои особенности.

Однако такое политическое дробление в пределах одного культурно-исторического типа может иметь негативные последствия, а именно, ослабление перед лицом внешней угрозы. Как найти «золотую середину» между культурной самореализацией и обеспечением внешней безопасности? Как сделать так, чтобы своеобразие регионов не действовало в ущерб целому, то есть культурно-историческому типу? Для решения этой проблемы Данилевский предлагает опираться на лингвистический критерий. «Народ, говорящий языком, коего отдельные наречия и говоры столь близки между собою, что в практической жизни – общественной, торговой, политической – не представляют затруднения к взаимному пониманию, должен составлять и одно политическое целое» [18, с. 129]. Так как различия в наречиях между русскими, украинцами и белорусами не имеют принципиального значения, следовательно, они должны проживать в одном государстве. Народы, составляющие один культурно-исторический тип, но говорящие на разных языках, должны проживать в различных политических образованиях. Они, в свою очередь, могут объединяться в «правильную федерацию» (выражение Данилевского) или же, при сохранении суверенитета, находиться в тесном общении и в едином правовом пространстве.

Так или иначе, желательно, чтобы политическая граница цивилизации совпадала с культурной. Создание политических объединений за пределами своего культурно-исторического типа не несёт ему ничего, кроме вреда. «…Ибо общественная связь требует как необходимого своего условия подчинения частных интересов (личных, общественных, областных, даже государственных) более общим интересам высшей группы; и, следовательно, если связь переходит за границу культурно-исторического типа – высшей исторической единицы, то лишает его должной самостоятельности в достижении его целей» [18, с. 130].

Закон 5. Уподобление культурно-исторических типов живым организмам. Подобно биологическим организмам, организмы социокультурные характеризуются наличием жизненных циклов (взросление, зрелость, старость). Биологические аналогии довольно типичны для социально-гуманитарной мысли XIX в.: сказывалось всеобщее увлечение естествознанием. Напомним, что и сам Данилевский получил естественнонаучное образование. Он уподобляет культурно-исторические типы многолетним одноплодным растениям и выделяет три стадии их существования.

1) «Период роста» (иначе – «древний», «этнографический») – это «время собирания, время заготовления запаса для будущей деятельности» [18, с. 135]. На этой стадии закладываются черты своеобразия – «в складе ума, чувства и воли», «в психическом строе», а также в языке и образе жизни.

2) «Период цветения и плодоношения» («средний», «период цивилизации»). Он относительно краток. Это время создания «самобытных политических единиц» (то есть государств), а также реализации творческого потенциала в науке, искусстве, в практическом осуществлении социального идеала. Это время растраты жизненных сил, «растраты полезной, благотворной, составляющей цель самого собирания, но все-таки растраты; и как бы ни был богат запас сил, он не может, наконец, не оскудеть и не истощиться…» [Там же]

3) «Застой», старость, наступление апатии, преддверие конца. Переход к этому состоянию неизбежен, т.к. запасы жизненных сил ограничены. Согласно Данилевскому, мысль о бесконечном прогрессе относится «к числу самых величайших нелепостей, когда-либо приходивших в человеческую голову» [18, с. 136].

Дата добавления: 2015-08-05