Глава 27. Первое превращение

— Нет, ну, ребята, сколько можно спать? — накинулась на нас Лили, когда мы спустились в общую гостиную.

— А кто тебе сказал, что мы спали? — усмехнулся Сириус.

Джеймс и Ремус громко засмеялись, а Лили густо покраснела, опустив глаза.

— О Мерлин, Эванс, Сохатый у тебя каждую ночь проводит, а ты до сих пор краснеешь при упоминании секса, — возвел глаза к небу Бродяга.

А Лили, еще больше покраснев, кинула на него злобный взгляд. Я стукнула его по руке и, не обращая внимания на его поднятые брови, повернулась к Лили.

— Кстати, Лилс, спасибо за подарок, мне очень понравилось.

— И тебе спасибо, Герми. Я надену шапку и шарфик, когда мы пойдем вечером гулять, — подмигнула она мне.

— А что тебе Джеймс подарил? — подсаживаясь к ней, спросила я.

— О-о-о!

Лили театральным жестом заправила волосы за уши, и мне четче стало видно золотые сережки-цветочки с изумрудом посредине.

— Красиво, — кивнула я, поддевая пальцем сережку, чтобы поближе ее рассмотреть. — Ну, а тебе, Джеймс, ее подарок понравился?

— Ага, — весело кивнул он, — клевые перчатки!

— Для полетов, надеюсь, — кинув недоверчивый взгляд на Лили, протянул Сириус.

— Ну, не вязаные варежки же! — парировал Сохатый.

— Зная Эванс, можно было ожидать и варежки, — хмыкнул Блэк.

— А тебе как подарки, Рем? — прервала их диалог я.

— Спасибо, они замечательные, — улыбнулся Ремус. — Ну, а ваши подарки где? А то всех спрашиваете, а сами молчите.

— Спят, — в один голос ответили мы и, переглянувшись, засмеялись.

— Бродяга, подарки спят? — поднял брови растерявшийся Ремус.

Джеймс и Лили явно усомнились в нашем душевном здравии.

— Ну да. Хищница и Бродяга спят, — спокойно подтвердила я.

— Эм-м-м… Тяжелый случай шизофрении, — поставил диагноз Джеймс.

— Мерлиновы кальсоны, Сохатый, неужели, вы настолько глупы? Мы подарили друг другу животных: котенка Хищницу и щенка Бродягу!

Джеймс от всей души расхохотался:

— Бродяга… ой, не могу… твою мать… Бродяга — щенок! — выдавил он, и мы, поняв его намеки, тоже засмеялись.

Поскольку мы уже шли на завтрак, то этим привлекали, как всегда, все внимание прохожих.

Лили и Алиса поохали и поахали над моим браслетом, Лиса даже, пустив слезу, сказала, что Сириус самый романтичный парень из всех ее знакомых. На что я фыркнула и сказала, что это не придел его фантазии и романтизма.

Она еще поахала, и потом спросила:

— Девчонки, судя по тому, что со мной вы платья не покупали, они у вас есть. Какие?

— Видишь ли, Лиса, — переглянувшись со мной, начала Лили, — у нас сегодня повеселее планы и на бал мы не идем.

— Не идете? — изумилась она, но тут же загорелась, зная какие вечеринки устраивают Мародеры. — А нам с Фрэнком можно с вами?

— Прости, Али, но мы идем только впятером, — извиняющимся тоном сказала я.

— Впятером? Но вас же должно быть шестеро, — снова удивилась она.

— Питер с нами не идет, — потупила глаза я.

— Почему? — не унималась мисс Мэндес.

Я лишь скривилась и пожала плечами.

* * *

— Девчонки, ну, сколько можно марафетиться? — завыл через дверь Джеймс.

— Все, мы идем, — надевая шапку и шарфик — мои подарки, — крикнула Лили. — Это же наше первое превращение и мы хотим хорошо выглядеть, — открывая дверь, пояснила она.

Парни лишь переглянулись и вздохнули. Они уже как-то пытались ей доказать, что это глупо, ведь мы будем превращаться в животных и наши старания не сохранятся, и нарвались на получасовую лекцию от Лили на тему: «Девушка всегда должна выглядеть хорошо». На что они бесхитростно ответили, что мы и так всегда прекрасны. Мы, конечно, были польщены. Но, все равно, пришли к выводу, что все парни — чурбаны (кроме наших, естественно)!

Спускаясь по склону к Гремучей Иве, я заметно нервничала. Еще бы, не каждый день тебе приходиться первый раз принимать свою анимагическую форму. Сириус ободряюще сжал мою руку и, поцеловав в висок, превратился в большого черного пса, чтобы нажать веточку на Иве.

Мы долго шагали по узкому коридорчику, который скакал то вверх, то вниз. Мы шли один за другим, я была предпоследняя, а сзади меня шел Сириус. Минут через пятнадцать-двадцать вдали показался свет, и мы зашли в гостиную Визжащей Хижины. Парни повели нас в свою комнату, где был единственный дееспособный камин, который, кстати, был разожжен. Там ничего не изменилось с последнего моего визита, кроме бутылок спиртного на столиках и того, что кресло Хвоста, в отличии от остальных, припало заметным слоем пыли и пепла от камина.

Я удивленно посмотрела на Сириуса, он, поняв, что я имею ввиду, лишь хмыкнул и небрежно передернул плечами. Лили уселась на кресло Джеймса и взяла себе бутылку пива, которая сразу же была отобрана Поттером, который при этом кинул на нее осуждающий взгляд. Ремус молча наколдовал бокалы, и Сириус, взяв со своего столика бутылку, то ли огневиски, то ли бренди, хлестнул янтарной жидкости в два бокала, которые сунул нам с Лили в руки. На мои поднятые брови он лишь кивнул, мол «пей-пей», но Лунатик решил внести долю ясности во всю эту темноту.

— Дело в том, что первое превращение всегда проходит болезненно — тело изменяться и только через время оно привыкнет к своему новому образу, — профессорским тоном пояснил он.

— Пейте залпом, — предупредил Сириус.

— Тоже мне, алкоголики, блин! — проворчала себе под нос я, но в такой тишине меня все услышали и весело засмеялись.

Лили решила мне подыграть и с улыбкой, которая не соответствовала ворчливому тону, сказала:

— Ага, действительно! И как нас угораздило с вами связаться? — покачала головой она.

— Так, пейте, давайте, а не разглагольствуйте! — прикрикнул на нас Джеймс, весело улыбаясь.

Я одним глотком осушила свой бокал и сразу же закашлялась — черт возьми, давно уже я не пила такой крепкий напиток… последний раз с Виктором и его друзьями пила небезызвестную русскую водку.

Хотя, нет. Вру. Последний раз настолько крепкий напиток я пила через год после смерти Сириуса, а вот Гарри с Роном… Что-то меня не в ту степь потянуло.

Судя по тому, как напиток обжег мне горло — это бренди. Огневиски как-никак волшебный напиток и избавлен от такой функции.

Сириус заботливо похлопал мне по спине и поцеловал в висок, забирая пустой бокал. Лили тоже закашлялась и, выронив бокал из рук, упала на кресло Джеймса, отдышаться.

— Молодцы! Пошлите, — позвал нас Ремус.

Мы пришли в пустую комнату на втором этаже и встали по середине комнаты, но на приличном расстоянии друг от друга. Парни отодвинулись ближе к стене и ободряюще улыбнулись.

— Закройте глаза и думайте о своем животном… Представляйте себя этим животным… — настраивал нас Ремус.

Я на мгновение представила себе рысь, а потом представила себя этой рысью — быстрой и сильной. Все тело начало ломить, было очень больно!! Такое впечатление, будто мои кости стали пластилином, и кто-то лепит из меня фигуру при этом причиняя дикую боль. А-а-а-а… *вырезано цензурой* А-а-а-а…

Когда боль притупилась, я почувствовала, что мое тело меняет форму — спина выгибается и удлиняется, вместо рук и ног появляются лапы с острыми когтями, лицо удлиняется и у меня… растут усы!! Мерлин!

И вот я уже стою на четвереньках и открываю глаза. Еще при превращении, я почувствовала, что слух у меня стал намного лучше, а вот теперь, оказалось, что еще и зрение.

С удивлением, я обнаружила, что мой хвост дергается туда-сюда, а кончики ушей слегка поворачиваются, едва услышав какой-то звук. Сириус ласково улыбнулся и, присев на корточки, погладил меня по голове.

— Гермиона, маленькая моя, ты такая красивая Хищница, — прошептал он и быстро превратился в пса.

Он нежно потерся мордой о мою морду и лизнул мне ушко. Это было так странно и приятно, что я в ответ тоже лизнула его за ушко. Он отрывисто залаял, и я поняла, что он смеется. Бродяга повернул голову к Лили и Джеймсу и, снова засмеявшись, уткнулся мне в шею своей мордочкой. Я перевела на них взгляд — они тоже пытались потереться друг о друга, но им заметно мешали рога Сохатого. Серый волк валялся на полу и тихо подвывал, наблюдая эту картину.

Немного успокоившись, Сириус превратился в человека.

— Давай обратно, — видно он заметил мои большие глаза и пояснил: — Просто представь себя собой, девушкой.

Я закрыла глаза и думала: руки, ноги, голова, волосы… Не успела я закончить, как мое тело пронзили миллионы иголочек и я открыла глаза.

Сириус смотрел на меня уже не вниз, и я радостно кинулась к нему в объятья. Он подхватил меня на руки и закружил по комнате. Лили тоже уже превратилась в себя и с улыбкой впилась губами в губы Джеймса. Ремус вытирал слезы смеха, а Сохатый обнял Лили и показал тому кулак, от чего Люпин снова засмеялся.

15.09.2010

Дата добавления: 2015-08-05