Основные черты и особенности. 1 страница

Бюджетные отношения в Древней Руси до XIII в. развивались схожим с западноевропейскими странами образом. Бюджет русского князя формировался из трех основных источников:

- военной добычи (она зачастую давала холопов для работы в княжеской вотчине и продажи в заморское рабство);

- княжеской вотчины - наследственного владения князя;

- подачей с «черной» земли (т.е. обложенной налогами - податями, в отличие от земли «белой», принадлежавшей церкви и служивой знати), причем первоначально в рамках податей выделялись платежи с населения и дань с покоренных народов и племен. Архив Великого княжества Литовского, т.н. Литовская Мет­рика, фиксирует разделение всех земель на княжеские и частно­владельческие. Налоги и прочие доходы от последних поступали в руки панов и шляхты, обязанных за это службой великому князю литовскому. Военная служба в конном ополчении - «посполитом рушении», освобождала шляхту от уплаты налогов. В соответствии с размерами земельных владений феодалы обязаны были служить в армии и выставлять военные отряды - «хоругви». Об этом свиде­тельствуют «Пописы войска Великого княжества Литовского» 1528, 1565 и 1567 г. Например, Радивиллы в 1528 г. со всех своих владе­ний выставляли 607 всадников. Королевский медик и друг Станислав Довойна - 60 гусар. Мелкие землевладельцы - «бояре», выез­жали на войну лично или с несколькими помощниками - «похолками». Как отметил княжеский писарь в реестре 1528 г.: «Кожны боярин менован есць на кольку конех маець служыци». Поэтому фраза «Миколай Олехнович с 2 коньми» означает фактически. трех военнообязанных с владений мелкого шляхтича Лидского повета Николая Олехновича.

К сожалению, мы ничего не знаем о городских бюджетах. Хотя относительно городских республик Новгорода Великого, Пскова и, отчасти, Полоцка, можно предположить их существование как само­стоятельных фондов, не связанных с княжеской казной. Для Беларуси формирование городских бюджетов было затруднено административ­но-правовой дифференциацией городского населения. Даже в круп­ных городах, обладавших Магдебургским правом, еврейское населе­ние и жители «юридик» жили по собственным законам. «Юридиками» назывались городские кварталы, находившиеся в собственности магнатов, которым и поступали все налоги и сборы.

В целом принципы формирования бюджета были унаследова­ны Великим княжеством Литовским от Древней Руси. Известно, что в начале XV в. в результате успешных военных столкновений с Новгородом Великим и Псковом князь Витовт не только пополнил литовский бюджет контрибуцией, но также переселил в Гродно жителей захваченного псковского посада - Каложи. В 1426 г. вели­кий князь литовский Витовт ходил «воевати» Псков. Псковичи от­купились за 1450 руб. Князь запрашивал больше- 3000 руб., но благодаря отчаянному сопротивлению псковичам удалось снизить «выкуп». В 1428 г. Витовт пошел на Новгород. Мир с литовским князем стоил купеческой республике 5000 руб. + 5000 руб. с «по­рубежного града» Порхова, осажденного князем после взятия Се-бежа. Еще 1000 руб. Витовт взял за выкуп полона. В результате деньги собирали «со всех волостей» из расчета 1 руб. с 10 человек.

Подобная практика пополнения бюджета за счет военных кон­трибуций была широко распространенной среди восточных сла­вян. В 1425 г. по итогам военного конфликта между Великим Нов­городом и Великим Устюгом за Заволочскую землю новгородцы взяли с устюжан «откуп» 50 000 белки и 6 сороков соболей. В 1441 г. великий князь московский Василий по итогам конфликта с Новго­родом взял с купеческой республики откуп в 8 000 руб.

Бюджет долгое время рассматривался и «реализовывался» как казна. После смерти Казимира IV Ягеллончика (1440- 1492), по словам летописи, в особом тайном хранилище короля и великого князя было 300 тыс. «червонных золотых». По-видимому, государ­ство стремилось накопить как можно больше золота. Это приводи­ло к его изыманию из оборота. Отсюда и очень редкие находки золотых монет, несмотря на их частое упоминание в источниках. Упомянутые 300 тыс. золотых, согласно завещанию короля, были распределены следующим образом: 200 тыс. сыновьям, 50 тыс. в «коронный скарб». 10 тыс. матери, 30 тыс. - жене, 10 тыс. на хра­мы и больницы. Сыновья покойного - польский король Ян Ольбрахт и великий князь литовский Александр в 1500 г. потратили 30 тыс. золотых на подкуп «крымского царя» Шахмата, который обе­щал военную помощь против захватившей «северские земли» Ве­ликого княжества Литовского Москвы

В 1486 - 1490 г. Казимир IV Ягеллончик активно практиковал продажу должностей и откуп налоговых и таможенных сборов. В 1482 г. могилевское наместничество было куплено неким Миткой Стародубцем за 60 «золотых вгорских». Откуп минской таможни мещанином Мартином Янгелевичем в 1504 г. обошелся ему в 100 «золотых черленых вгорских». При этом откупы устанавливались в пражских грошах (серебре), а возвращение в казну назначалось от 1/8 до 1/3 получаемой суммы в венгерских золотых. По сведени­ям Т.В.Сорокиной, в 1486 г. король за 140 золотых «продал» на два года торговые пошлины «мостовое городенское» и «померное мерсцкое» гродненским мещанам.

С течением времени бюджетные отношения в «Великом кня­жестве Литовском, Русском и Жамойцком» трансформировались под влиянием польского опыта. Этот процесс особенно усилился после Люблинской унии 1569 г., когда Польша и Литва создали федеративное государство Речь Посполитую. Шляхта стала един­ственным правящим сословием во всем государстве -«политичес­ким народом». Она получила право избирать короля и отстаивать свои интересы на сеймах. Королевские и княжеские владения пе-решли в руки магнатов, которые возглавили шляхетские группи­ровки. Польские короли лишились реальной возможности опреде­лять бюджетную политику государства и ради пополнения своего бюджета отдавали на откуп магнатам все новые и новые налоги или домены. С середины XVII в. говорить о бюджете Речи Посполитой можно лишь номинально. Хотя налоговая система продол­жала действовать, но извлекаемые посредством ее налоги так и не попадали в государственный бюджет. Последних, впрочем, было два - польский и литовский бюджет. Причем в середине XVII в., по воспоминаниям Я.X.Пасека, в польском бюджете денег уже не было, а в литовском еще были. Поэтому король Ян Казимир от­правлял наиболее отличившихся в войнах с казаками, московита­ми и шведами шляхтичей за жалованием в Вильно. Реально фи­нансовые средства аккумулировались в бюджетах магнатов: Радивиллов, Сапег, Огинских, Вишневецких, Пацов и других. Годовой доход князя Кароля Радивилла, известного среди шляхты как «Пане Коханку», достигал в середине XVIII в. 20 млн. злотых.

По иному сложились бюджетные отношения в Северо-Восточ­ной Руси. Здесь на формирование бюджетных отношений огромное влияние оказали монголо-татарские завоеватели. В 1257 г. с помо­щью китайских специалистов они провели первую всеобщую пере­пись населения Руси, сделав основной податной единицей двор (как в Китае). Помимо этого взимался налог на все товары при их прода­же («тамга») и проводился набор рекрутов (преимущественно де­тей). Естественно, что содержание ханских сборщиков налогов -баскаков также ложилось на покоренное население. В результате упорядочение бюджетных отношений началось в «Московской Руси» значительно раньше, чем в «Литовской Руси». Применительно к Великому княжеству Московскому можно говорить о более раннем формировании т.н. налогового государства. Московский бюджет был жестко централизован, не существовал) разницы между княжеским и государственным бюджетом. В то время как Великое княжество Литовское еще долго формировало свой бюджет на основе класси­ческого «вотчинного порядка».

В этом случае государство рассматривалось как личная собственность правителя, которой он мог распоряжаться по своему усмотрению. В 1268 г. литовский князь Войшелк ушел в монас­тырь, а «княжеский престол» передал своему зятю Шварну - князю галицкому. В 1340 г. князь Гедемин разделил Великое княлество Литовское между сыновьями: Монтвиду - Керново и Слоним, Нариманту - Туров и Пинск, Ольгерду - Крезо и Витебск, Кейстуту - Троки, Любарту - Владимир Волынский и Луцк. Кориату -Новогрудок, младшему Евнутию - Вильно. Отметим, что воля Гедемина была быстро нарушена его сыновьями Кейстутом и Ольгердом, которые, отстранив или подчинив своих братьев, стали править государством. На рубеже XIV - XV в. «вотчинный поря­док» привел к войнам между внуками Гедемина: Ягайло, Скиргайло, Свидригайло и Вятовтом

Что такое вотчинный порядок в Великом княжестве Мос­ковском, хорошо показывают данные российского историка А.А.Зи­мина. В 1425 г. московский великий князь Василий Васильевич (сын Василия Дмитриевича) владел Москвой, Коломной, Муромом, Нерехтой, Ржевом как своим «уделом». Причем Москва находилась в совместном управлении всех князей «гнезда Калиты». Владимир, Кострома, Переславль, Юрьев считались владением великого кня­зя независимо от его династической принадлежности (московской, тверской или рязанской). Волоколамск, Вологда, Торжок и Пермь находились в совместном владении Великого Новгорода и москов­ских князей Юрий Дмитриевич, второй по старшинству сын Дмит­рия Донского, владел Звенигородом, Рузой, Галичем и Вяткой (Хлы-новым). Петр Дмитриевич хдержал» Дмитров и Углич. Андрей Дмитриевич владел Можайском, Калугой, Вереей и Белоозером. При этом здесь не упомянуты мелкие князья - серпуховские, рос­товские и городская республика Великий Устюг. Свои династии имели Нижний Новгород,Рязань и, конечно же, Тверь, которая, по словам польского хрониста начала XVI в. Матвея Меховского, могла выставить 40-тысячную рать

В 1462 г. после смерти Василия Темного ситуация повтори­лась. Старший сын Иван Васильевич получал 16 городов, все ос­тальные члены рода и вдовствующая княгиня - 12 городов Вели­кого княжества Московского. Таким образом, московский вотчин­ный порядок предполагал сохранение за великим князем большей части владений, что делало бесперспективным сепаратизм род­ственников.

В Великом княжестве Литовском органы сословного предста­вительства шляхты ухе на рубеже XV - XVI в. разграничили кня­жеский и государственный бюджет. Подскарбий земский ведал доходами княжества, а подскарбий надворный -доходами государ­ства. Эти должности приносили немалый доход. Завещание земского подскарбия Авраама Юзефовича от 28 сентября 1519г. упоминает «десять тысяч золотых врогских доброе ваги». В своей налоговой политике и расходах литовский князь был ограничен панамирадой - советом крупнейших феодалов государства. Как минимум с начала XVI в. установление и сбор налогов в Великом княжестве Литовском происходил с «дозволения господаря и па­нов-рады». Со временем для этогоеще требовалось решение «вального сойма» - съезда панов-рады и шляхетских послов от каждого повета, зафиксированное в сеймовой конституции.

Подобная практика отвечала общеевропейским тенденциям. В основе вотчинного бюджетного порядка лежала мысль, что меж­ду собственностью правителя и собственностью государства нет различия. Начиная с 1290 г. обычай требовал, чтобы во Франции король относился к имуществу короны, как к неприкосновенному фонду. После 1364 г. от французских королей требовалась клятва, что они не отторгнут ни малейшей части доставшегося им при вступлении на престол королевского поместья, В XVI в. постано­вили, что завоеванные королем территории находятся в его распо­ряжении лишь 10 лет, а потом включаются в поместья короны. По мнению испанского правоведа XV в.: «Королю вверено лишь уп­равление делами королевства, а не господство над вещами, ибо имущество и права Государства имеют публичный характер и не могут являться ничьей вотчиной».

В России, по мнению Ричарда Пайпса, лишь при Павле I (1796 - 1801) был проведен раздел династической и государствен­ной собственности - создан Департамент Уделов для управления собственностью династии Романовых.

При Николае I это учреждение было реформировано в Мини­стерство Императорского Двора и Уделов (1826 г.), которое не контро­лировалось Сенатом и другими министерствами и отчитывалось лич­но перед императором. Лишь в 1837 г. появилось Министерство Госу­дарственных Имуществ, ведавшее государственной собственностью. Возвращаясь к бюджетной системе Речи Посполитой, следует отметить, что теоретически основным источником пополнения бюд­жета были налоги с податного населения: крестьян, мещан и купцов (подробно см. тему 4). Но благодаря «шляхетской демократии» они попадали в руки всесильных землевладельцев. Княжеские и королев­ские владения со временем также перешли в руки магнатов. Шляхта, составлявшая до 10 % населения, обладала налоговым иммунитетом. Стремясь быстро и с минимальными затратами получить необходи­мые финансовые средства королевская власть Речи Посполитой стала практиковать аренду и откупа регалий и таможенных сборов. Но это ненадолго продлило агонию государственного бюджета.

В условиях XVIII в. отсутствие бюджета означало отсутствие постоянной армии. Когда в конце XVII в. во французской армии вме­сто тяжелых мушкетов появились ружья со штыками, конное шля­хетское ополчение сразу безнадежно устарело. Его «лебединой песнеи» стала победа короля Яна Собеского над турками под Веной в 1683 г. Не имея денег на профессиональную армию. Речь Посполитая стала жертвой агрессивных соседей. В 1792 г. армия Речи Посполи­той насчитывала около 35 тыс. человек. В том числе 14,5 тыс. человек без единого орудия — армия Великого княжества Литовского.

Пример Речи Посполитой убедительно свидетельствует, что общественный контроль за выполнением бюджета не может огра­ничиваться одним сословием или частью населения. В противном случае привилегированная социальная группа неизбежно стремится сперва освободить себя от налоговых тягот, а затем присвоить себе источники бюджетных доходов или сами доходы.

25. Бюджетная система Российской империи.

В России формирование бюджета имело своей основой вып­лату ордынской дани - «выходов». Они приучили население к по­стоянным налогам - «тяглу». Соответственно возникла и сослов­ная иерархия Московского государства -деление населения на слу­жилое и тяглое, которое платило разнообразные подати. Основу служилых людей составляли помещики или дворяне, формировав­шие конное ополчение. Подсчитано, что в середине XVI в. в Рос­сии имелось 22 — 23 тыс. служилых людей. Из этого числа 2-3 тыс. были занесены в московские послужные списки и представ­ляли собой родословную элиту, а остальные 20 тыс. были занесе­ны в послужные списки провинциальных городов. Большинство этих воинов были чрезвычайно бедны и имели в среднем по 35 -70 десятин земли. В конце XVI в. 1 служилый человек приходился на 300 лиц податного сословия и духовного звания. В 1651 г. Рос­сия, имея 13 млн. населения, располагала 39 тыс. служилых людей (1:333 жителям). Это- максимум, который могла содержать пре­имущественно натуральная московская экономика.

Для извлечения бюджетных доходов через продажу царь мог распоряжаться:

- излишками, произведенными в его личных владениях;

- данью, полученной от управителей и подданных;

- закупками, сделанными за рубежом для перепродажи. В пос­леднем случае царь использовал «транзитное положение» России в торговле Китая и Западной Европы.

Российская монархия обладала монополией на торговлю зер­новыми и спиртным (водкой). В виде дани с народов Сибири шли меха - «мягкая рухлядь» или «ясак» - самый востребованный в Европе и Азии российский товар. К этому следует добавить моно­полию на экспорт икры, льняных тканей, смолы, поташа и кожи.

Система откупов или концессий появилась еще в допетровской Руси. Смысл ее состоял в том, что государство отдавало на откуп за определенную сумму ту или иную государственную монополию. С соляных откупов начиналась в XVI в. карьера купцов Строгановых.

Сравнительно редко в качестве источника бюджетных дохо­дов использовались займы. Внутренние займы известны на Руси с начала XV в. Так, князь Юрий Дмитриевич был должен крупным московским купцам - «гостям и суконникам» - 600 руб.

Формирование доходов и расходов династии Романовых было напрямую связано с военным обеспечением внешней политики. По подсчетам П.Н.Милюкова в XVII в. расходы на армию увеличи­лись по меньшей мере в 3 раза: с 250 тыс. руб. в начале века до 750 тыс. руб. в 1680 г. К 1680 г. относится первая из сохранившихся «роспись» доходов и расходов Российского государства - бюджет (см. таблицу 10).

Главная проблема в российском бюджете допетровского пе­риода - отсутствие четкой системы сбора налогов, распределения доходов и контроля за выполнением бюджета. Нельзя сказать, что Петр I Великий разрешил эту проблему. С одной стороны, он дей­ствительно упорядочил управление финансами, использовав для этого европейский опыт. С другой стороны, постоянные войны привели к поиску все новых и новых источников налоговых по­ступлений и невиданным расходам на армию. Это перечеркивало все попытки нормализации бюджета и «размывало» начавшую было складываться «финансовую систему». В то же время российский бюджет пока обходился без внешних займов и, тем самым, был очень устойчив к внешним воздействиям, что было прямо связано с постоянным повышением налогового бремени. Традиция прямо­го взимания того или иного налога определенным ведомством на свои нужды почти на полвека пережила Петра. Но с течением вре­мени ведомства просто перестали ставить в известность централь­ное правительство о своих доходах и расходах.

Во главе финансового управления Петр поставил Сенат. Для заведывания государственными доходами была создана Камер-кол­легия. Расходы находились в ведении Штатс-контор-коллегии или Штатс-конторы. Для проверки счетов и отчетов появилась Ревизион-контора.

Отсутствие опыта и оперативности бюрократического аппа­рата привели к весьма запутанной системе «реализации» российс­кого бюджета. Содержание армии шло из подушных сборов. Флот и гвардия финансировались за счет государственных сборов: пи­тейных, таможенных и прочих 40 губерний. На общественные по­стройки шел соляной сбор. Дворцовые расходы обеспечивали до­ходы от дворцовых волостей и Рижской губернии. Содержание иностранной коллегии давали прибыли денежных дворов и т.д. Отсюда и все главные особенности российского бюджета: запутан­ность реализации и управления, огромные расходы на армию и флот (75 %), «опора» всей налоговой системы на низшие классы насе­ления. Российский бюджет 1724 г. выглядел следующим образом (см. таблицу 11).

Преемники Петра I не обладали его целеустремленностью и постепенно приводили в расстройство государственный бюджет. По словам русского историка Куломзина, целый ряд независимых друг от друга ведомств занимались каждое взиманием того или другого налога, специально назначенного на удовлетворение рас­ходов данного ведомства. В одном ведомстве были излишки, в дру­гом значительные недостатки, но, несмотря на периодические Вы­сочайшие предписания, ведомства так и не присылали в «Прави­тельствующий Сенат» никаких ведомостей о состоянии своих бюджетов.

В 1762 г. Петру III удалось добиться краткого «экстракта» о государственных доходах и расходах (см. таблицу 12).

Повысить «наполняемость» бюджета власти стремились за счет косвенных налогов. В 1762 г. 61,6% всех доходов бюджет по­лучал за счет косвенных налогов и только 38,4 % путем прямого налогообложения. В целом государственные доходы возросли с 16 497 381 руб. в 1763 г. до 68 597 459 руб. в 1796 г., т.е. увеличи­лись за 34 года более чем в 4 раза.

Но появился государственный долг. К 1796 г. он достигал 215 млн. руб. Наибольшую его часть составляли ассигнации, которых было выпущено на 150 млн. руб. Затем следовали краткосрочные внешние займы, долги поставщикам и подрядчикам, заимствова­ния из банков.

В 1769 г. Екатерина II впервые в Российской истории прибегла к практике внешнего займа у европейских банкиров, который осу­ществил голландский банковский дом Де Смет. В 1787 - 1793 г. роль главного заимодавца российской короны перешла к крупнейшему амстердамскому банку Генри Хоупа. За эго время он осуществил 19 российских займов на сумму 3 млн. флоринов каждый, т.е. всего на 57 млн. флоринов. В размещении российских ценных бумаг прини­мали активное участие и другие голландские банковские дома: Хоггеры, Хорнек и К°, Вербрюгге и Голль, Физо, Гран и К°, Де Смет. С этого времени внешний долг России только увеличивался. Хотя как утверждает Я.Г. Ван Диллен, без голландских денег Россия не смогла бы успешно закончить русско-турецкие войны и присоеди­нить Крым и Северное Причерноморье (Новороссию).

Займы вели к внешней задолженности и влиянию иностран­ных держав. В 1848 г. Россия свела бюджет с дефицитом в 32 млн. руб. Причина -засуха, голод, эпидемии, пожары. Из подвапов Пет­ропавловской крепости в этом и следующем году было вывезено золота на 20 млн. руб. - 17 % имевшегося запаса. В этих условиях Россия просто не могла вмешаться в «австрийские дела» - подав­ление революции 1848 г. в Венгрии. Ситуацию спасли британцы. Англия не только дала добро на иностранную интервенцию, но предоставила царю заем. Лондонский торговый дом братьев Бе­ринг ссудил российской казне 5 млн. фунтов стерлингов (35 млн. рублей), пошедших на покрытие военных расходов по венгерско­му походу. Подобные операции были невозможны без согласия правительства.

За исключением Англии, центральное положение иностран­цев в финансовых вопросах и внешних займах было для европейс­ких государств XVIII в. правилом. Во Франции это были протес­тантские банки с конторами в Швейцарии, в Германии т.н. «при­дворные евреи» («Hofjuden»). Австрия, подобно России, ориентировалась на голландские банки.

Мощным ресурсом пополнения российской казны стали ас­сигнации. В 1768 - 1771 г. из 125 млн. дохода ассигнации состав­ляли 10,7 млн. руб. или 11 % от суммы собранных в стране пода­тей, а внешние займы лишь 3,6 млн. руб. или около 3 %.

По указу Екатерины II от 10 января 1774 г. количество ассигна­ций в обращении не должно было превышать 20 млн. руб. Выпуск новых допускался лишь для замены ветхих. Но войны и обустрой­ство завоеванных земель требовали все новых и новых денежных ресурсов. С 1791 г. эмиссия ассигнаций увеличивается, и за 5 лет (до 1786 г.) их выпустили на 21,6 млн. рублей. К 1785 г. во внутреннем обращении циркулировало бумажных денег на 50 млн. руб. При этом казне в 1785 г. по докладу А.А.Вяземского недоставало 5,28 млн. руб., которые предлагалось получить повысив налоги. Но императ­рица предпочла выпустить необеспеченные ассигнации.

Наполеоновские войны привели в расстройство российские финансы. Особенно пострадал бюджет. В 1809 г. расходы в два раза превысили доходы. В 1810 г. в государственном бюджете России превышение расходов над доходами составило 105 млн. руб., а го­сударственный долг достиг 577 млн. руб. М.М.Сперанский (1772- 1839), автор «Плана финансов» (1809) по оздоровлению финансовой системы страны, предлагал изъять из обращения ас­сигнации. Для этого создать специальный фонд за счет продажи государственного имущества в частную собственность: «Ассигна­ции суть бумаги, основанные на предположениях. Не имея ника­кой собственной достоверности, они суть не что иное, как сокры­тые долги» Деятельность Сперанского в 1810 - 1812 г. позволила вдвое увеличить доходную часть бюджета, но расходы также воз­растали, а война 1812г. перечеркнула все планы финансового оз­доровления

В 1810г. была образована Государственная комиссия погаше­ния долгов. Ее главная цель- уменьшение количества обращав­шихся ассигнаций Для образования особого фонда в ведение ко­миссии была передана часть государственных имуществ: поселе­ния, леса, угодья, налоги (оброк с государственных крестьян). Правительство предприняло первый внутренний заем на 100 млн. ассигнационных рублей. Но реализовано ценных бумаг было лишь на 3,2 млн. руб. Причина полного провала внутреннего займа, столь успешного в Англии или Голландии, - ограниченность капиталов у населения, перетекавших из одного долга в другой, и война 1812 года. После войны изъятие ассигнаций пытались продолжить за счет внешнего займа, но безрезультатно, и в 1823 г. прекратили. Взамен ассигнаций давали процентные билеты, проценты по кото­рым выплачивались монетой.

Консолидированный государственный долг (долг внутренний + внешний) составил в 1825 г. 345 млн. руб.: 672 млн. собственно долгов, 595 млн. ассигнации и 78 млн. банковских займов. Сказа­лись наполеоновские войны, займы и безудержный выпуск ассиг­наций. Подушные сборы в это время давали лишь 28,3 % всех до­ходов казны

Рост государственного долга продолжался и далее, несмотря на отчаянные попытки Канкрина остановить этот процесс. В 1845 г. он составлял 2 049,5 млн. руб. Реформы середины XIX в. породи­ли стабильно дефицитные бюджеты. Из 26 лет царствования Алек­сандра II (1855 - 1881) лишь пять имели бездефицитные бюджеты. Сумма всех дефицитов за годы царствования Александра II превы­сила 1 млрд. руб. Но это были не только военные расходы. Нако­нец-то российский бюджет стал ориентироваться на экономичес­кие или, хотя бы, социальные задачи. Около млрд. было затраче­но нa строительство почти 20 тыс верст железных дорог и 500 млн. на проведение крестьянской реформы. За счет земств государствен­ный бюджет избавился от многих статей местных расходов. Все это создавало условия для успехов российской финансовой систе­мы на рубеже XIX - XX в.

Для пополнения бюджета в России активно использовали за­имствованную из Европы (особенно Франции) систему откупов -аренды казенных имений и предприятий. При Петре I Великом в аренду сдавали отдельные предприятия. При Елизавете в середине XVIII в. на откуп и в аренду шли целые отрасли. Даже таможни были
сданы Сенатом на откуп за 2 млн. руб. П.И.Шувалов взял на откупы табачный, сальный, китобойный, тюлений промыслы, рыбные ловы на Белом море, а вместе с купцом В.Гоммом - и продажу олонецкого леса Ему принадлежали 2 железных завода в Оренбургской губер­нии и 2 винокуренных завода в Верхотурской губернии. И.Г.Черны­шев получил на откуп уральские медные заводы и т.д.

Наиболее выгодными были винные откупы, просуществовавшие в России с 1712 по 1863 г. Доходы откупщика в несколько раз превы­шали суммы, вносимые им в казну. При заводской цене водки 40 - 45 коп. за ведро откупная цена была 3-4 руб., а откупщик продавал вод­ку по 10 - 12 руб. за ведро, а «распивочно», в розницу - до 20 руб. за ведро. Доход казны от винных откупов составлял в середине XIX в. около 130 млн. руб., т.е. 40 % всех государственных доходов, а прибы­ли откупщиков - 600 - 780 млн. руб. ассигнациями ежегодно!

Более цивилизованной формой «откупов», применявшейся в XIX - XX в. стали концессии - договора о передаче в эксплуата­цию на определенный срок принадлежащих государству предпри­ятий, каких-либо хозяйственных объектов или природных богатств.

При Александре II доходы бюджета выросли в 2,5 раза - с 264 млн. руб. в 1855 г. до 651 млн. руб. в 1880 г. «Обыкновенные» рас­ходы российского государства за этот же период увеличились со­ответственно, но в разной степени по отдельным статьям:

- расходы на армию и флот выросли в 2 раза;

- расходы министерства путей сообщений и императорского двора остались без изменения;

- расходы министерства внутренних дел выросли в 4,5 раза (сказалось проведение крестьянской реформы и начало революци­онного террора);

- расходы министерства юстиции выросли в 5 раз;
-расходы министерства государственных имуществ выросли в 5,5 раза;

-расходы министерства народного просвещения возросли по­чти в 6 раз!

Реализация российского бюджета была в ведении министер­ства финансов. На рубеже XIX - XX в. его возглавляли:

1. Н.Х.Бунге - министр финансов Российской империи в 1881 -1896 г., до этого профессор, ректор Киевского университета, по­мощник министра финансов;

2 И.А.Вышнеградский - министр финансов Российской им­перии в 1888-1892 г.;

3. С.Ю.Витте — министр финансов в 1892 - 1904 г.;

4.В.Н.Коковцов-министр финансов в 1904-1905 и 1906- 1914г.

При Бунге «Высочайше предписали» всем ведомствам стро­гую бережливость, стали вести строгий контроль всех смет, почти остановили рост государственных расходов. Но покрытие огром­ных бюджетных дефицитов прошлых лет делало почти все бюд­жеты дефицитными Не помогали и внешние займы, которые в 1881 - 1886 г. дали свыше 600 млн. руб. Российский бюджет упор­но оставался дефицитным

С 1888 г. российские бюджеты становятся профицитными. В первую очередь, за счет все возрастающего экспорта российского хлеба и сельскохозяйственных продуктов в Европу. Соответствен­но, положительный торговый баланс России составил в 1891 г. 327,4 млн. руб. Но первый же неурожай 1891 г. поколебал всю эту фи­нансовую систему.

При Витте министерству финансов подчинялся корпус погра­ничной стражи, т.к. в составе министерства был департамент та­моженных сборов. В это же время в 1880-х годах - при участии министерства финансов начинается разработка «эмеритальных касс» для служащих железных дорог и военного ведомства. Про­ект для военного ведомства готовил математик академик Бунявский, но проект оказался неудачным - касса не наполнялась и не работала.

В 1892 г после страшного неурожая 1891 г. казна была на­столько истощена, что нечем было платить жалование чиновникам и военным Тогда было приказано напечатать 20 млн. кредитных билетов, ничем не обеспеченных.

Вторая проблема начала 1890-х годов -таможенная война Гер­мании и России. Еще предшественник Витте на посту министра финансов Бунге начал политику повышения таможенных тарифов. Почти ежегодно повышались пошлины на различные предметы ввоза и вывозз. Таможенный устав 1877 г. имел откровенно высокопошлинный характер и по многим статьям был откровенно зап­ретительным Пошлины предписывалось взимать только золотом. Исходя из протекционистских идей, российское правительство в 1891 г. повысило пошлины на чугун, железо и ряд продуктов, из них изготовленных. В ответ Германия повысила таможенные по­шлины на сельхозпродукцию. Немцы ввели максимальные и ми­нимальные пошлины на сельскохозяйственную продукцию и сырье. Минимальные - для стран, с которыми Германия заключила торговые договора, а максимальные для стран, с которыми таких договоров не было. В ответ Витте провел то же самое в России существующие ставки признал минимальными, а новые - на не сколько десятков процентов больше - максимальными. Немцы в ответ еще повысили ставки, Россия сделала также: «началась самая усиленная, беспощадная таможенная война». В конечном итогe в 1894 г. стороны договорились на существующие минимальные таможенные пошлины на 10 лет. В 1904 г. договор переподписали, но на более выгодных для Германии условиях, т.к. сказалась русско-японская война и революционные события ¹⁵.

Дата добавления: 2015-07-26