Обретение решительности.

Чем отличается уличное воспитание подростков от воспитания в стенах школы? Как представляется, главным отличием более эффективного воспитания девочек и мальчишек в составе уличных компаний является обретение ими и постоянная тренировка навыка принятия решений. Ватага молодых людей, вроде бы бесцельно слоняясь по улицам или обретаясь где-нибудь в подъезде, на чердаке или в подвале, на самом деле пребывает в состоянии постоянного тренинга своих способностей, обучения правилам общественного общежития и развития в себе новых социальных качеств характера. Эти ребята вживаются в свои знания, пусть эти знания и достаточно специфического характера. Но это как раз то, чего дети за небольшим исключением лишены в семье и школе, где властвует принуждение, подавление воли ребёнка, отношение к детям, как к живым куколкам. Мало кто из родителей и педагогов способен доверять ребятам самостоятельные дела, при выполнении которых у ребёнка и происходит обретение практики принятия самостоятельных решений.

Любой молодой человек сознательно или интуитивно ощущает необходимость умения принимать решения. В жизни может произойти всё что угодно. И если человек не способен самостоятельно действовать в сложных, нестандартных условиях, то этой своей инфантильностью он ставит под удар как своё собственное здоровье, своё благополучие и даже саму свою жизнь, так и судьбу большого числа людей из своего окружения. Поэтому здравомыслящий, реально осознающий себя человек тем или иным способом стремится приобрести практику решительных действий. И если этого ему не удаётся в условиях семьи или образовательного учреждения, он ищет такую практику на стороне, в том числе и на улице.

Для иллюстрации высокой эффективности социального выживания и адаптации к новым условиям жизни можно привести целый ряд примеров неимоверной жизнеспособности беспризорников, выросших в жёстких условиях улицы, когда от человека ежемоментно требуется та или иная реакция на изменение окружающей среды. На фоне благовоспитанных отпрысков богатых семей эти люди, натренированные на использование в своих интересах любых обстоятельств, имеют гораздо больше шансов быть хозяевами жизненных ситуаций.

Именно к такому положению вещей вот уже какое столетие приводит так называемое “классическое воспитание и образование”. Эта система закостенела в своей консервативности, поскольку до сих пор она нацелена исключительно на информирование учащихся и не предполагает их самодеятельности в освоении окружающего мира. Учителя и ученики вынуждены работать в механическом режиме приёма – передачи тех или иных информационных сообщений. Помимо того, что это приводит к омертвлению учебного материала, такая методика преподавания совершенно не предусматривает творческого применения в социуме уже полученных знаний. А ведь социальное окружение человека – это жесточайший экзаменатор того, что же реально представляет конкретный человек в жизни. Молодые люди интуитивно чувствуют, что современная ирреальная школа скрывает от них нелицеприятные реалии большой жизни. Некоторые бунтуют против всей этой схоластики, формализуя свои взаимоотношения со школой до минимальных пределов. Основную же сферу своих интересов они переносят за стены школы, пускаясь во все тяжкие ради обретения так необходимого им жизненного опыта выживания в античеловеческой среде современного общества. Кто-то выигрывает в этой свистопляске, кто-то – проигрывает. Кто-то – ломается, кто-то – успешно обучается гонке за титул “хозяина жизни”.

Заметьте, всё это происходит уже без участия учителей и родителей: они уж точно безнадёжно проиграли этих ребят. В их компетенции остаются только те учащиеся, которых почему-то устраивает ложь концепции школы, как “школы жизни”. Самозабвенно эти ученики играют с учителями в “оценки”, зубря мало понятные школьные учебники. И хотя жизнь за школьной оградой идёт своим чередом, в школе посредством таких учеников происходит постоянное воспроизведение системы ухода от проблем реальности в сладкую область выдумки и фантазии.

Для многих учеников психологически комфортно закрываться школой от прозы жизни. Одних это устраивает из-за страха личной ответственности за результаты самостоятельных решений и действий (школа позволяет ученику находиться в состоянии “большого ребёнка”, за которого взрослые, родители и учителя, несут полную ответственность).

Другие сознательно не хотят знать ничего из “грязи жизни”, поскольку являются отпрысками семей, принадлежащих к элитарным слоям общества. Таких учеников на радость педагогам полностью устраивает школьная иллюзия. В случае такой смычки иллюзорность школьной жизни ещё более усиливается.

Но как бы то ни было, проблем в жизни много, и рано или поздно каждому человеку приходится их решать. И тогда уже никого не будет волновать вопрос о том, обучен ли ты этому или нет. От человека требуется просто решить стоящую перед ним проблему. Не умеешь или не желаешь решать – жди неприятностей. Поэтому инстинкт самосохранения толкает молодёжь, которая интуитивно не доверяет надёжности насаждаемых ей в школе жизненных схем, не к обретению общепринятого, чопорного образования, которое, на самом деле, очень далеко от реальной жизни, а к освоению методов выживания в критических, экстремальных условиях. Тем более, что общество находится в тревожном состоянии ожидания предстоящих многочисленных катаклизмов как природного, так и техногенного характера.

Так не пора ли услышать, наконец, пульс времени и в школах, и в семьях, сбросивших на тех же школьных учителей, как на стрелочников, труд воспитания у своих детей самостоятельности в мышлении и поступках? Давно пора. Иначе будет слишком поздно: дети сами найдут требуемое и уйдут далеко вперёд, да так, что умудрённым жизнью взрослым уже никогда не удастся до них дотянуться. А посему педагогика и домашнее воспитание просто обречены быть открытыми свежему ветру нового вызова нового времени. И не болтать об этом нужно на бесчисленных конференциях и семинарах, а действовать, подвижнически обучая молодых искусству принятия оптимальных решений в тех условиях и на том месте, где каждый из нас сейчас находится.

Не на улице наши дети должны этому тренироваться на недоброкачественной фактуре, а в нравственно здоровых условиях общества добра и справедливости, что всецело зависит от нас – взрослых сограждан.

Пусть же каждый из читающих эти строки заглянет в тайники своей души и ответит для себя на один несложный вопрос: “Скольких человек из молодого поколения он обучил решительности перед лицом неординарных обстоятельств? И если ни одного, то не обошла ли его самого стороной жизнь?”

17.08.1999

8. От образованческих иллюзий – к правде жизни.

На протяжении длительного исторического периода вектор развития образовательных систем однозначно был направлен только в одну сторону – на всемерное совершенствование процессов усвоения учащимися больших информационных массивов, которые к тому же имели и имеют постоянную тенденцию не только к увеличению объёмных показателей, но и к усложнению своей структурной организации. Возникла своеобразная паранойя педагогической науки, выражающаяся в непрекращающихся попытках взломать естественную защиту сознания обучаемого, чтобы впихнуть в его память как можно больше фактологических сведений. И при этом мало кого волнует вопрос о качестве и истинности вносимой в человеческую память информации.

В оценках знаний школьников доминирует “компьютерный” эффект: чем более обширная база данных содержится в памяти ЭВМ, тем в более престижном положении оказывается обладатель этого компьютера в обществе себе подобных. Более того, стало признаком хорошего тона внедрять в школах различные методики и авторские программы, смысл которых выражается декадентским принципом “Учение ради учения”. И за всеми подобными формальными педагогическими новациями почему-то совершенно не принимается в расчёт сама личность учащегося, его стремления, наклонности, способ мышления, жизненные ориентиры. Создаётся такое впечатление, что самозабвенные новаторы образовательного процесса участвуют в какой-то бешеной гонке, финишной чертой которой является стойкое психическое расстройство учащихся в результате применения к ним всё более и более изуверских для физиологии человека, способов “фаршировки” памяти в значительной мере избыточной, а подчас ложной и вредоносной фактурой.

Как всегда “стрелочником” этой порочной по своей сути практики оказывается простой учитель, которого нельзя заслонить никакими инструктивными бумагами от горящих взглядов его учеников. Из всех составляющих официальной системы образования похоже только школьный учитель сталкивается с лавиной массового отторжения учениками книжной премудрости, совершенно не связанной с реальной жизнью. Чем более восторженными становятся победоносные реляции на Педагогическом Олимпе, тем всё более безнадёжным становится положение обычного школьного учителя. Чем более далёк от педагогической практики “образовательский” функционер, тем более плодовит он в своих поучениях о способах обучения. Истиной же в этом вопросе сегодня владеет только школьный учитель, находящийся на переднем плане борьбы за сохранение цивилизационных основ нашей жизни. К сожалению, его мнение о проблемах школы – это глас вопиющего в пустыне.

Образовательная сфера относится к системам с повышенной инерционностью. Естественно, порог устойчивости существует и у такой инерционной системы. Но чтобы его достичь, нужно здорово потрудиться в плане раскачивания системы образования. К свойствам подобных систем относится резкое разрушение их при достижении этого самого порога устойчивости без предшествующих колебательных процессов. При таком развитии событий обрушившаяся система восстановлению не поддаётся. Если в момент гибели старой системы не происходит функционального перехода на новую систему, являющуюся преемницей старой, то ситуация принимает необратимый характер.

Так вот, российская система образования к настоящему моменту достигла своего порога устойчивости. Всеобщее обрушение её может произойти в любой момент. А поскольку новой образовательной системы в нашем государстве по сей день так и не создано даже на уровне концепции, то отечественной системы образования в перспективе не имеет места быть. И все рассуждения об абстрактном среднестатистическом ученике являются всего лишь потугами досужего ума на отвлечённую тему.

Сложившаяся ситуация заставит, наконец, чиновников на государственном уровне во всеуслышанье признать совершенно очевидный факт социального расслоения системы образования, в точности повторяющей подобный процесс в целом по обществу. На кого рассчитана обнародованная образовательная доктрина? На элиту и предэлиту. Это малочисленная прослойка учащейся молодёжи, которая в силу своего социального положения имеет возможность применить полученные знания ради достижения жизненного успеха в элитарных слоях общества, где преодоление определённого образовательного ценза является строго обязательной процедурой.

У большинства же школьников реальные условия их существования формируют совсем другие жизненные ориентиры, направленные на удовлетворение инстинкта физического выживания, предполагающего ту или иную степень примитивизации своих жизненных отправлений. Для того, чтобы заработать на кусок хлеба, этой доминирующей по численности категории учащихся всего-то и нужно приобретение в школе навыков чтения, письма, да освоение простых арифметических операций. Всё остальное эти ученики сознательно не воспринимают, поскольку их социальное положение в обществе не позволяет им надеяться на обеспечение своей жизни с помощью высококвалифицированного труда. Их удел – грубая физическая работа в самой низкоквалифицированной и малооплачиваемой сфере общественного производства. Поэтому-то и эти ученики, и их родственники, находящиеся на нижних ступеньках социальной иерархии общества, считают длительное нахождение в стенах школы пустой тратой времени. Ну и, само собой разумеется, вместо домашних заданий этот контингент школьников проходит интенсивный курс обучения науке выживания на дне общества.

Таким образом, раскол в обществе объективно не позволяет унифицировать образовательный процесс. Поэтому публичное признание факта окончания эпохи всеобщего среднего образования позволяет ответить на многие вопросы, до сих пор стыдливо замалчиваемые. Так, становится очевидным, что вся дискуссия о двенадцатилетней средней школе относится к сфере интересов не более, чем 5% населения страны, принадлежащего к высокодоходным слоям общества. Для остальных же бедствующих слоёв жителей страны содержание детей так долго за школьной партой – непозволительная роскошь. Даже если детвора из этих слоёв посещает школу, то происходит это на чисто формальной основе, поскольку такие ученики вынуждены в ущерб учёбе помогать своим родителям в ежедневной добыче пропитания. При 1,5 миллионах детей школьного возраста, вообще нигде не обучающихся, большинству российских учеников с трудом удаётся дотянуть разве что до 9 класса, то есть даже формальное обучение заканчивается к 15 летнему возрасту.

В силу вышесказанного для основного массива учащихся образование должно сегодня развиваться не в сторону усложнения школьной программы и методов её освоения, а в сторону поиска возможностей обучения детей хотя бы минимальному набору цивилизационных знаний. В повестку дня стал вопрос о трудности сохранения даже начального школьного образования, как бы дико это не звучало для вчерашнего поколения “всеобщего среднего образования”.

Всё это диктует необходимость проведения весьма непопулярных и печальных для российского общества мер. Прежде всего, в кратчайшие сроки два потока (элитарный и массовый) школьников нужно развести в разные учебные заведения во избежание различных эксцессов на почве взаимного неприятия друг друга. Каждый из этих потоков должен жить и развиваться по своим правилам игры на сцене государства: одни просто обязаны скрыться за стенами дорогих частных пансионов с их дорогостоящими образовательными программами, а для других потребуется организация народных школ с упрощённой и необременительной программой обучения (для особо же одарённых выходцев из низов общества необходимо предусмотреть государственные пансионы или полупансионы).

Так на руинах блестящего когда-то классического российского образования можно будет организовать пусть даже и примитивную систему обучения тех, кто ещё способен будет к этому хоть в малейшей степени.

Возродится общество – возродится и образовательная система.

26.08.2000

Дата добавления: 2015-07-24