Изобретение колеса

Повторю еще раз: смысл не в том, чтобы подчинить восточ­ную науку западной, а скорее в том, чтобы создать новую науку – ни восточную, ни западную. Научная теория всегда является, пе­рефразируя доктора Фритьофа Капру*, в лучшем случае «при­ближением», чьей-то попыткой смоделировать или задокументировать истинную природу и сущность физической реально­сти. Например, классическая теория Ньютона была довольно адекватна при описании поведения больших медленно движу­щихся масс, но у нее возникли проблемы с объяснением электро­магнитных полей и еще большие трудности при анализе процес­сов на атомарном уровне. Следить за спорами и дискуссиями ученых мирового масштаба очень интересно (особенно если вы из тех, кому нравится смотреть, как весьма неглупые люди бьют­ся головами о кирпичную стену). Двести лет назад, например, люди верили в так называемый флогистон – несуществующее вещество, «появившееся» только благодаря тому, что человече­ство совершенно не понимало механизма горения. Неспособность разобраться, что именно происходит при сгорании, оказалась ги­гантским препятствием для развития теории химии. Вместо того чтобы честно признаться в своем незнании, ученые однажды объявили о существовании летучего флогистона – вещества, якобы содержащегося во всех материалах, способных к окисле­нию. Само собой разумеется, что ничего такого нет и в помине.

Я сам работаю в науке и не могу не принимать во внимание то, что видел собственными глазами. Будь Джон даже величайшим в мире волшебником (или генетическим мутантом), он никак не мог бы дурачить такое количество людей. Вы можете не считать­ся с метафизическими аспектами моей книги, то есть с описани­ями личных переживаний и ощущений Джона. Но нельзя не учи­тывать те потоки энергии, которые я и тысячи других людей наблюдали и воспринимали. К тому же версия, согласно которой сила Джона есть следствие генетической мутации, отпадает – все его ученики во время занятий обнаруживали энергию, о которой он говорил, в самих себе. Раз во время тренировки я нечаянно чуть не убил одного из моих собственных учеников, который вне­запно толкнул меня. По инерции я ударил его правой рукой в грудь, одновременно блокировав левой. Бойца, коренастого и сильного грека-крестьянина, тут же хватил сердечный удар, и он рухнул. Объяснить подобную реакцию врачи не смогли – обсле­дование в госпитале ничего не прояснило в состоянии этого чело­века. Он всегда был и, по счастью, остается здоровяком.

Основу всех наших знаний составляет физическая наука. Люди сегодня принимают квантовую физику как данность или относятся к ней с недоверием. И действительно, форма ее практического применения – атомная энергия – будет пресле­довать нас и убивать до тех пор, пока мы не поймем физику синтеза. В 1905 году Альберт Эйнштейн (тогда еще клерк швейцарской патентной конторы) опубликовал ставший клас­сическим труд о теории относительности – то, из чего впослед­ствии выросла квантовая механика. Приговор сторонников ньютоновской физики был на это однозначным. Тем не менее в течение двух десятилетий команды преданных своему делу и талантливейших людей из разных стран сформировали не­оспоримые положения квантовой теории. Проблема в том, что восприятие мира человеком радикально изменилось за какие-то короткие и сбившие всех с толку двадцать лет, разрушив в результате все представления научного сообщества. Удобнее думать, что научная теория неизменна и превыше всего; это значительно уменьшает нашу незащищенность. Однако исти­на состоит в том, что наука непрерывно меняется в ходе своих попыток описать реальность. Я намеренно говорю «непрерыв­но меняется», а не «эволюционирует», так как во многих случа­ях изменение взглядов на сформировавшиеся стереотипы бы­вает весьма революционным.

Представьте шок сложившегося научного сообщества, когда было открыто строение атома. До того момента атомы считались исключительно плотными, неделимыми частицами твердого те­ла. Квантовая механика (и изобретение рентгена) доказала, что атомы в основном имеют пространственные характеристики, могут существовать только во взаимосвязи друг с другом и опи­сываются лишь с помощью теории вероятности.

Теория относительности и квантовая механика при необхо­димости могут послужить холистическим и экологическим це­лям, но с учетом длительности человеческой эволюции их по­явление можно считать сравнительно недавним событием. Прошло еще недостаточно времени, чтобы проявилось пози­тивное влияние этих открытий на человечество. (При этом их исходная производная – атомная энергия продолжает оста­ваться негативным фактором.) Мы наверняка станем свидете­лями такого положительного влияния в ближайшие 50 лет, а пока надо думать, что создатели квантовой теории быстро по­няли сами, как близко новое учение к восточному мистицизму. Многие из них, чтобы лучше понять собственные открытия, углубились в изучение восточной философии. Так, Нильс Бор в 1937 году посетил Китай. Когда король Дании десять лет спус­тя посвятил Бора в рыцари, ученый выбрал для своего герба символ тай-ци (инь – ян), дабы подчеркнуть гармонию между древними восточными и современными западными науками.

Представим на секунду, что способности Джона и его тео­рии – реальность. Я хотел бы поделиться мыслями о том, что это может дать человечеству (за подробностями отсылаю к прило­жению 2). В III веке китайские мудрецы описали, каким образом вещи появились из Источника и как они вернутся в него [15]. Чтобы объяснить то, что было до начала времени и простран­ства, те, кого впоследствии стали называть даосами, предложили идею у-ци (дословно «не существует предела»), символизируе­мую кругом. У-ци – состояние покоя, при котором все пребыва­ет в нерасчлененности недифференцированности. Из этой бес­форменности рождается движение – чистая сила ян. Между инь и ян существует взаимосвязь, ведущая к состоянию тай-ци (крайний предел), когда ян и инь находятся в единении, будучи при этом различными по природе и борясь друг с другом.

Если теории Джона и модель, изображенная на рис. 2, верны, значит, нашему представлению о мире недостает основного компонента: факта, что материя, существовавшая до Большого взрыва*, находится в постоянном взаимодействии с сущностью нашего физического мира, подобно покою инь и движению ян, навеки уравновешенным. Можно сказать, что этот постулат объяснит множество несоответствий в теоретической физике, которые изучали и описывали многие всемирно известные уче­ные. Инь не является в полном смысле эфиром, как думали Хендрик Лоренц и Жюль Анри Пуанкаре** [16], но допускает множество впечатляющих интерпретаций.

Однажды Джон высказал такую ключевую мысль: «Все, что есть на Земле, – ян, но сама Земля – инь». Для меня как учено­го это означает, что энергия инь связана с гравитационными колодцами, такими, как планеты и сингулярности***, а равно­весие, описанное символом тай-ци, существует в мире следую­щим образом:

Простая диаграмма предполагает поразительные вещи. Прежде всего, я совершенно уверен, что ян-ци является солнечным феноменом****. «Ян-ци, – говорил Джон, – содер­жится в воздухе, ее создает природа». Как я уже упоминал, я видел ее – голубую по цвету. Практикуя нэйгун, я чувст­вую ян-ци, которая содержится у меня в даньтянь, она горячая, как ее и описывают древнекитайские тексты. Оба этих наблюдения не противоречат работе Вильяма Райха об оргоне. Возможно также, что концентрация энергии ян увеличивается с высотой, то есть ян-ци пытается пре­одолеть притяжение Земли (именно поэтому йоги стре­мятся в горы). Я чувствую, если это может служить под­тверждением, как энергия ян старается подняться вверх внутри моего собственного тела. Существование ян-ци ясно доказывает, насколько мы неразумны как вид: наш образ жизни разрушает окружающую среду, а так как при­рода циклически распространяет первоначальную жиз­ненную энергию, то, уничтожая природу, мы убиваем са­мих себя.

Но самое интересное в модели мира Джона – это энергия инь. Она ведет себя совершенно не так, как любой иной фи­зический феномен. Ничто неспособно ее выявить – ни теле­кинез, ни умственные усилия. Джон несколько раз передавал ее моему телу, и ощущение было несравнимо ни с чем, что я когда-либо испытывал. Это напоминало веяние холода, ды­хание зимы, вакуум космоса. В классической китайской культуре инь-ци обозначается, как кань (вода), что отражает попытку описать ее структуру, в противовес ян-ци, которую называют лии (огонь). Оба определения очень приблизи­тельны.

Закон сохранения энергии для физиков является одним из основных. На креветочной ферме Джон передал энергию инь-ци нашим телам, и мы ловили пули духового ружья, не обнаружив ни деформации свинца, ни его потепления. Это наводит на мысль, что энергия пуль не сохранялась, а скорее просто переставала существовать. Действующие законы фи­зики такое абсолютно исключают.

Меня необычайно волнует возможность того, что подоб­ный континуум существует в мире пассивно, но постоянно. Инь есть первоначальный хаос, который царил до появления материи и пространства-времени. Нынешний порядок проис­ходит из взаимодействия, характеризующегося символом тай-ци. Инь борется против ян, но баланс двух этих сил создает жизнь. Я полагаю, что постижение сущности инь и ян даст че­ловечеству власть над гравитацией, позволит развивать скоро­сти, превышающие скорость света, и почти наверняка найти ключи к загадкам нашего времени. У меня серьезные основа­ния так думать.

Дата добавления: 2015-07-20