ВВЕДЕНИЕ. Уже с первых страниц этой книги, посвященных общественным насекомым

Уже с первых страниц этой книги, посвященных
общественным насекомым, читатель поймет, насколько
удивительная структура их обществ далека от того,
что существует у людей. В сущности, речь идет даже
не об обществах, а, как я разъясню ниже, о подлинных
организмах. А если так — только улей, только мура-
вейник представляют реальную отдельность, одна же
пчела или одиночка-муравей становятся как бы абст-
ракцией. Положение это далеко не столь парадоксаль-
но, как может показаться. В защиту его можно при-
вести веские аргументы, и один из них — полная
зависимость особи от группы; изолированные от своих
сородичей, пчелы и муравьи неизбежно погибают че-
рез несколько дней, иногда через несколько часов.
Поистине это какой-то совсем иной мир, столь стран-
ный и необычный, будто он упал к нам на Землю с
другой планеты.

Зато стоит перейти от насекомых к позвоночным, и
мы вновь обретаем равновесие, возвращаемся в при-
вычный, знакомый нам мир. В сценах брачных игр и
драк у птиц, в организации стада у макак может
взволновать близкое сходство с некоторыми чертами
человеческого поведения. Да, мы происходим от жи-
вотных, связаны с ними всеми своими корнями, этого
теперь уже никто не отрицает. Но, помилуйте, до та-
кой степени! И даже в том, что мы привыкли считать
присущим только нам, людям... Тут есть над чем при-
задуматься... Правда, это по крайней мере близкий
нам мир, а не механизированная, чересчур слаженная
жизнь насекомых. Сколько часов провел я в лесу, не
отрывая глаз от муравейника. Пленительное, но

подчас и пугающее зрелище. А вот пение соловья или
«любовные сцены» у лебедей возвращают меня на
нашу милую планету, мать всех человеческих существ.

Все же сам я энтомолог, и позвоночные возбуж-
дают во мне чувство, близкое к разочарованию. Слиш-
ком уж простыми кажутся мне они, слишком уж грубы
их нравы. Ну чего, в самом деле, стоят эти приматы,
которые ни домов не строят, ни скота не разводят, ни
грибов не выращивают, даже не собирают и не запа-
сают меда? Между тем, пчелы и муравьи умеют все
это делать уже в течение миллионов лет. Разочарова-
ние возникает от того, что позвоночные, не исключая
и приматов, как бы отбрасывают вас в глубь времен, к
периоду, который предшествовал каменному веку.
А изучая общественных насекомых, вы знакомитесь с
цивилизацией, сложившейся намного раньше, чем ци-
вилизация, созданная людьми. Только не забывайте: я
говорю о цивилизации насекомых, ничего общего не
имеющей с цивилизацией человека... Но если употреб-
лять это понятие для обозначения сложнейших со-
циальных взаимоотношений, коллективного выполне-
ния работ и выращивания потомства, четко организо-
ванного разделения труда, то мы, несомненно, вправе
применить его в данном случае. Конечно, человек до-
стигает того же уровня и далеко превосходит его с
помощью совершенно иных средств. Различие методов
и представляет собой наиболее интересную из проблем,
возникающих при изучении общественной жизни на-
секомых. Особь «поглощается» обществом у насекомых
с величайшей последовательностью. Очевидно, поэтому
Эшерих ' и некоторые другие биологи, зачарованные
внутренней логикой, которая так ярко проявляется в
обществах термитов и муравьев, отважились предло-
жить их людям в качестве образца.

Но это логика насекомых, совершенно отличная от
нашей. Эволюция всех видов шла по пути развития
нервной системы, по пути усложнения психики. Это не

' Ныне уже покойный немецкий энтомолог Карл Эшерих,
автор многочисленных исследований, посвященных насеко-
мым, в частности муравьям и термитам — Прим. ред.

20

гипотеза, а достоверность. Устрицы отнюдь не отли-
чаются живостью ума, но головоногие, также принад-
лежащие к классу моллюсков, достигают очень высо-
кого развития; примером может служить спрут с его
большим мозгом, сложными инстинктами и провор-
ными щупальцами, которые отлично возмещают от-
сутствие рук. У птиц, как мы увидим, жизнь в со-
обществах поднимает психику до высших ступеней; к
сожалению, мы еще почти ничего не знаем о подлинно
общественных птицах. У млекопитающих, этой неболь-
шой, небогатой видами и числом особей группы, вер-
шины развития достиг человек; это, бесспорно, един-
ственный представитель царства животных, доросший
до сознания.

Однако, по-видимому, первой ставкой жизни на зем-
ле был не человек, а насекомые: полтора миллиона их
видов уже изучено π по меньшей мере втрое больше
осталось еще не изученных видов. Тысячи новых видов
описываются ежегодно. Видов мух в одной только
Франции насчитывается больше, чем видов всех мле-
копитающих, населяющих земной шар, причем мухи
разных видов отличаются одна от другой в большей
степени, чем мышь от слона; наконец, не менее 80%
видов животных — насекомые. И они подчинены об-
щему закону развития в сторону повышения уровня
психики. Но на этом пути встретилась одна серьезная
помеха — размеры насекомых: они так малы, что у них
неизбежно должны существовать ограничения в числе
нервных элементов. Как обойти это препятствие?
И общества насекомых разрешили эту задачу — пере-
плели в одно целое все крошечные индивидуальные
мозги способами, в тайну которых мы теперь начинаем
проникать. Так создалась основа для головокружитель-
ного взлета: возникло земледелие, скотоводство, сбор и
запасание продовольствия, возникли войны и рабство.

А затем все остановилось. В чем дело? Ведь, каза-
лось бы, оставалось сделать лишь один шаг. Но насе-
комые продолжают стоять на месте. Наука, несомнен-
но, еще откроет нам причины этой задержки. Кто
знает, не пошло ли все по иному пути на других пла-
нетах?

Во всяком случае, от необдуманных сравнений че-
ловека с муравьем ничего не остается. Они, эти сравне-
ния, лишены всякого смысла, потому что они не учи-
тывают огромного различия, с самых древних времен
разделявшего млекопитающих и насекомых. Пчелы и
муравьи существовали еще 40 миллионов лет назад и
почти ничем не отличались от нынешних. История
Homo sapiens насчитывает не более 150 тысячелетий.
Мы различны по самой своей природе — вот что раз-
деляет нас. Именно это я и собираюсь показать на
последующих страницах, сопоставляя абсолютно нече-
ловеческие, лежащие за пределами нашего мира обще-
ства насекомых с «подчеловеческими» или «околочело-
веческими» (но ни в коем случае не с «противочелове-
ческими») обществами птиц и приматов,

Эти последние относятся уже к нашему миру, и
мы, волнуясь, будем открывать в них смутные, как бы
расплывающиеся в тумане черты человеческого пове-
дения.

Дата добавления: 2015-07-20