Х. В Чёрных горах

После той драматической переправы через Миссури вахпекуты два дня пробыли на западном берегу. Необходимо было исполнить траурные обряды по утонувшим. И надо было спешить дальше, поэтому обряды пришлось сильно сократить.

Только на четвёртый день после переправы вахпекуты доехали до впадающей в Миссури Белой реки. Белая река в своём верхнем течении представляла собой природную восточную границу Плохих Земель, они тянулись от неё дальше на запад, достигая подножий Чёрных гор.

Вахпекуты с некоторой тревогой приближались к этим, овеянным легендой, местам. В Плохих Землях обитали духи давно вымерших гигантских животных и чудовищ. Редкие смельчаки, осмеливавшиеся углубиться в дикие, не имеющие дорог Плохие Земли, натыкались там на разные страшные дива, окаменевшие по велению духов. Рассказывали они и об огромных чудовищах, громадных черепахах и рыбах, вмурованных в стены гор, их вид ничем не напоминал нынешних обитателей Земли. Поговаривали, что иногда эти чудовища избавлялись от заклятия духов и оживали для того, чтобы преследовать людей.

Седовласый Та-Тунка-Сках принадлежал к тем немногим, кому удалось когда-то собственными глазами увидеть эту страшную, мёртвую страну духов. Совсем ещё молодым, вместе с давно уж покойным шаманом Красной Собакой он два раза побывал в Чёрных горах и потому странствовал по Плохим Землям. Хотя с тех пор прошло много-много зим, Та-Тунка-Сках взял на себя роль проводника. Подобно всем индейцам, он обладал необыкновенно сильно развитой зрительной памятью и легко узнавал все подробности тех мест, в которых побывал хоть раз в жизни.

Вахпекуты с большим почтением относились к бодрому старцу, рассказывающему необыкновенные истории о жутких странах духов, а также о больших городах белых людей, расположенных далеко на востоке. Когда в 1837 году подписывали договор с правительством Соединённых Штатов, Та-Тунка-Сках по приглашению вождя белых, Великого Отца, побывал вместе с делегацией санти дакотов в Вашингтоне. Тогда-то он и получил возможность познать могущество белых поработителей, наблюдать, как странно они живут.

Опытный Та-Тунка-Сках вёл теперь кавалькаду вверх по Белой реке. Дальше на западе река поворачивала на юг, именно там, за рекой, и находились Плохие Земли. Та-Тунка-Сках знал даже два самых коротких пути через Плохие Земли, через этот дикий, мёртвый край.

Плохие Земли занимали территорию длиной в шестьдесят-семьдесят миль и имели ширину от трёх до пятнадцати миль. Только тот, кому был известен наикратчайший путь, мог избежать смерти от голода и жажды. В той абсолютно бесплодной земле не встречалось ни источников, ни ручьёв, ни растительности. Всё здесь зияло мёртвой пустотой. Бороздили этот край сухие овраги-лабиринты, прерываемые невысокими стенами столовых гор и скалами. Скальные обрывы вздымались подобно громадным зданиям и крепостным башням. Горы состояли из горизонтальных разноцветных слоёв глины и почвы, и их яркие цвета создавали какое-то неземное зрелище. В этих, как-будто лунных, горах крылись окаменелости гигантских черепах, рыб, червеобразных и раковин морского происхождения. Встречались там и окаменелости давно вымерших громадных животных, индейцам они казались дремлющими чудовищами. И ничего удивительного, что живущие первобытной жизнью суеверные обитатели континента окружили Плохие Земли необычайными легендами.

Мужественный Жёлтый Камень никогда не испытывал чувства страха перед лицом реальной опасности. Его имя было широко известно не только в Миннесоте, даже самые заклятые враги высоко оценивали его мужество, его презрение к смерти. Поэтому сейчас, когда кавалькада, ведомая Та-Тунка-Скахом, вступила на территорию Плохих Земель, все вахпекуты старались держаться поближе к этому неустрашимому воину. Жёлтый Камень, несомненно, испытывал чувство гордости, видя, что даже в этом колдовском краю вахпекуты ищут его покровительства, но сам он уже не был сейчас так уверен в себе. Здесь, в Плохих Землях, им не угрожали земные силы, в необыкновенном ландшафте царили злые духи и тени погибших чудовищ, а перед духами и тенями умерших индейцы всегда испытывали суеверный страх.

С каменным лицом ехал Жёлтый Камень во главе кавалькады рядом с седовласым проводником, но украдкой то и дело бросал подозрительные взоры на извилистые каньоны, мрачные овраги, скалы и обрывы. Ему всё казалось, что из-за каждого поворота может появиться злой дух в образе жуткого чудовища. Однако, вопреки его опасениям, вокруг царила мёртвая тишина.

Та-Тунка-Сках время от времени поглядывал на небо и всё поторапливал ехать побыстрее. Путешествие по Плохим Землям было возможно только в погожие дни. Во время дождя глинистая почва размягчалась, и тогда лошади завязали в болотистой грязи по самые бабки. Стояла ранняя весна. На западе горизонт покрылся серыми тучами, поэтому Та-Тунка-Сках подгонял своего мустанга, опасаясь, как бы ливень не захватил кавалькаду в Плохих Землях.

Миновал уже второй день карабканья по крутым, сухим оврагам, каньонам и обрывам. Вдруг Та-Тунка-Сках придержал своего коня, поднял правую руку и, заслоняя глаза ладонью, стал вглядываться на запад. Остановились и все остальные, а спустя минуту раздались тихие, но радостные возгласы.

На западе, на фоне неба, затянутого тёмными тучами, вырисовывались покрытые шапками снега вершины гор. Белизна снега резко контрастировала с тёмными склонами.

— Паха Сапа… — прошептал Та-Тунка-Сках, а затем повернулся к Жёлтому Камню и, указывая рукой на горную цепь, произнёс: — Я привёл моих братьев вахпекутов к священным Паха Сапа! Из одной страны духов мы вступаем в другую, ещё более могущественную!

— Значит, это и есть Чёрные горы, о которых я столько слышал от своего деда-шамана, — негромко произнёс Жёлтый Камень.

Как околдованный, он вглядывался в цепь чародейских гор. Рука его бессознательно потянулась к кожаному мешочку, висящему на ремешке на шее. В том мешочке у него хранился талисман, полученный им от Красной Собаки, когда тот давал ему его первое после рождения имя. С этим талисманом и было связано его имя Жёлтый Камень, поскольку талисманом служила горстка самородного золота. Считалось, что Красная Собака получил тот «жёлтый камень» от духов Чёрных гор. Он рассказывал, что духи, мстя алчным, злым белым людям, закляли в золоте свою к ним ненависть. И с тех пор от одного вида золота белых людей охватывало безумие, толкающее их на преступления. Действенность заклятия неоднократно подтверждалась при встречах Жёлтого Камня с белыми людьми. Как только кто-то из них видел его талисман, глаза его загорались жадным огнём. Красная Собака для того и подарил этот талисман своему внуку, чтобы ненависть к белым людям, заклятая в этом «камне», навсегда проникла в его сердце. Жёлтый Камень никогда не расставался с талисманом, заклятие духов, видимо, действовало, потому что он не переставал ненавидеть белых поработителей.

Чёрные горы всё приближались, их тёмные очертания мощным бастионом вырастали на западном краю «лунной страны» — Плохих Земель.

Наконец, вахпекуты вступили в мрачное ущелье между куполообразными горами. Здесь, в Чёрных горах, всё было иное, чем на Великих равнинах. В глубоких, мрачных ущельях густо росли деревья и кусты. Горные склоны, там, где это позволяли скалы, были покрыты соснами. Среди крутых скалистых обрывов лежали тихие, тёмные долины, поросшие кустами дикого шалфея, там виднелись тропы, протоптанные бизонами. В глубоких узких каньонах текли ручьи с чёрной, холодной водой, дремали молчаливые леса. Вообще звериных троп здесь хватало, ведь в Чёрных горах обитали серны, олени, лани, лоси, козы, горные овцы, медведи и бобры. Климат здесь тоже отличался от климата на Великих равнинах, дожди здесь шли чаще и обильнее. На самых высоких вершинах снег белел и летом, и вокруг них веял холодный воздух.

Вахпекуты расположились лагерем у ручья на небольшой полянке у подножия гор. С утра в лагере закипела работа. Кое-кто из мужчин отправился в горы с топорами на поиски прямых молодых сосенок для возведения типи, другие, разбившись на небольшие группы, пошли на охоту.

Жёлтый Камень с Длинным Копьём отправились на разведку, им хотелось убедиться, что в окрестностях не кочуют индейцы из племени Змей, как обычно называли северных шошонов. Дакоты с незапамятных времён враждовали со Змеями, которые доброжелательно были настроены к белым людям.

Только к вечеру Жёлтый Камень и Длинное Копьё возвратились в лагерь. Никаких следов своих противников они не обнаружили. А в лагере тем временем всё ещё шла лихорадочная работа. Повсюду громоздились груды срубленных сосен. Уже обтёсанные жерди поставили в козлы, чтобы они обсохли и затвердели на солнце. С ещё не обтёсанных жердей женщины и дети сдирали кору, а мужчины обрезали их ножами на нужную длину. Только под вечер женщины занялись приготовлением ужина, охотники принесли двух серн и лань.

Только мужчины пристроились отдыхать после утомительного дня, как где-то высоко в горах раздался могучий грохот, за ним последовали отдельные раскаты как-будто грома и опять многократно усиленный эхом грохот. Вдали, на фоне пока ещё ясного неба, появились бьющие вверх полосы дыма. Вахпекуты замерли в полной неподвижности.

Седовласый Та-Тунка-Сках скрестил руки на груди и тихо шептал слова молитвы, не отводя глаз от пугающего зрелища. Он один казался спокойным, как-будто понимал, что происходит в горах. Постепенно взоры всех вахпекутов обратились к нему. Наконец, он перестал молиться, и тогда Жёлтый Камень задал ему вопрос:

— Отец мой, это духи говорят с нами?

— Снова проснулся Белый Великан, погребённый под горой Грома, — ответил Та-Тунка-Сках.

Услышав это, мужчины стали хвататься за оружие, однако старец удержал их:

— Не тревожьтесь, это грозное предостережение обращено только к белым людям. Оно доказывает, что Великий Дух оберегает нас и защитит от всех бед, которые несут нам белые люди. Великий Дух радуется, видя своих детей в Паха Сапа. Я расскажу вам обо всём у вечернего костра.

А тем временем горное эхо многократно повторяло громы и грохот, а над горой Грома высоко в небе вздымались облака дыма.

Встревоженные и заинтересованные обещанным повествованием, вахпекуты быстро справились с ужином и уселись широким полукругом перед типи Та-Тунка-Скаха. Пересказами легенд и рассказами о всяких военных событиях они обычно занимались зимой у очага, когда у всех было много свободного времени, но этим вечером никто и не помышлял о работе. Гора Грома по-прежнему гремела и грохотала, выбрасывая клубы дыма, пронизанные огненными отблесками.

Та-Тунка-Сках раскурил коротенькую трубку, после чего, поглядывая на красноватое небо, начал свой рассказ:

— Много, много зим тому назад, когда белые люди из-за Большой Воды захватывали наши родимые земли, Великий Дух страшно разгневался, видя, какое зло несут они его детям. Белый Великан не обращал внимания на гнев Великого Духа. Своими мощными ногами он попирал священные места индейцев, а те не умели ему противиться. В конце-концов, Белый Великан добрался до священных для индейцев Чёрных гор. Его приманили сюда «жёлтые камни», лежащие в горных потоках. Белые называют эти камешки золотом. Великан начал выливать воду из потоков, собирал золотые камешки, а при этом уничтожал растения и животных.

— Белый Великан делал то, что делают сейчас все белые люди, — вставил Ловец Енотов. — Они сводят леса, чтобы распахать земли, а при этом исчезает дичь.

— Так оно и есть, — подтвердил Та-Тунка-Сках. — Поэтому Великий Дух и вложил свою ненависть к белым в эти жёлтые камни. При их виде белых охватывает безумие и они теряют разум.

— А что сталось с тем великаном? — спросил Жёлтый Камень.

— Великий Дух повалил его на землю и придавил большой горой, — пояснил Та-Тунка-Сках. — С тех пор он лежит под ней и мечется в бессильной ярости. Это его могучее дыхание выходит из отверстия в вершине горы, а дыхание у него такое сильное, что выбрасывает в воздух камни.

Как бы в подтверждение его слов гора Грома загрохотала, полосы дыма блеснули огнём.

— А что, великан никогда не сможет освободиться из-под тяжести скал? — спросил Длинное Копьё.

Жёлтый Камень дотронулся до висящего на груди талисмана и сказал:

— Мой великий дед и шаман говорил когда-то, что иногда Белый Великан выходит из-под горы. Он даже видел его громадные следы, оставленные на снегу, и были они длиной в двадцать шагов.

— Ничего удивительного, что мы проиграли битву с белыми в Миннесоте, — отозвался Длинное Перо. — Судя по рассказу Та-Тунка-Скаха, только Великий Дух может справиться с белыми захватчиками.

— Мой брат ошибается, — возразил Та-Тунка-Сках. — Великий Дух не станет сражаться за нас, если мы сами не сумеем объединить свои силы. Разве восстание не могло бы пойти иначе, если бы к нам присоединились наши братья санти дакоты из Верхнего агентства?

— Та-Тунка-Сках совершенно прав, — поддержал его Жёлтый Камень. — Вождь Малый Ворон, хоть поначалу и помогал белым, всё же повёл нас в бой, а вожди Вабаша и Вакута думали только о своей шкуре и снюхались с Сибли. Если бы мы объединились, мы бы обязательно победили.

— Всем племенам индейцев надо объединиться против белых, — произнёс Та-Тунка-Сках.

— Мы не можем объединиться с одними своими врагами против других, — возразил Ловец Енотов.

— Мой брат ошибается, можем, - возмутился Та-Тунка-Сках. — И тому есть уже пример.

— А когда такое было? — недоверчиво спросил Ловец Енотов.

— Давно это было, когда неподалёку отсюда скитался Великий Злой Дух. Он принял обличье громадного зверя. Ударяя когтями и копытами о склоны гор, он сбрасывал в долины лавины камней. Могучим рычаньем он вызывал землетрясения, а от его дыхания возникали ураганы. Люди не чувствовали себя в безопасности ни на охотничьих угодьях, ни в селениях, и дрожали от страха перед четвероногим Великим Злым Духом. В то время Великий Злой Дух охотился в красивой долине, по которой плывёт река Свежая Вода. Чудовище гнало перед собой напуганных бизонов, пожирало зверей поменьше, осушало источники и ручьи, вырывало и пожирало деревья.

Вахпекуты побледнели, слушая такие страсти, малые дети прижимались к матерям, мальчишки придвинулись поближе к мужчинам.

— Отец мой, я до сих пор никогда не слышал о реке Свежая Вода, — отозвался Жёлтый Камень, когда старец на минуту умолк, чтобы набить трубку табаком.

— Она течёт на юго-западе между цепью Гремучей Змеи и Зелёными горами, — ответил Та-Тунка-Сках. — Её окружают могучие горы, а в долину реки есть только несколько входов. Я проведу моих братьев вахпекутов в эту долину, когда мы срежем достаточное количество жердей для типи.

Вахпекуты ещё сильнее сгрудились вокруг старца, а он продолжил своё повествование:

— Когда все дрожали перед чудовищем, один великий шаман-пророк после долгой беседы с духами заявил, что только объединившиеся индейские племена совместными усилиями могут победить Зло. И тогда враждебные до тех пор племена кроу, арапахо, дакотов, шайенов и ещё другие, поменьше, заключили договор о борьбе с Великим Злым Духом. Они собрались на большой совет, позвав на него своих самых храбрых воинов и великих шаманов, чтобы вместе найти способ, как избавиться от Зла. Во время четырёхдневных торжеств воины пировали, а шаманы плясали и молились Великому Духу. Во время плясок и молитв шаманы падали на землю и долго лежали недвижимо. Наконец, в полдень на четвёртый день шаман-пророк, с полночи лежавший в трансе, медленно поднялся и произнёс, подняв глаза и руки к Солнцу:

«Братья, слушайте мой голос, им говорит Солнце. Великий Дух заглядывает мне в глаза, его слова выходят из моих уст! Мы все должны идти вперёд и бороться со Злом, вместе должны изгнать Зло из наших охотничьих угодий. Великий Дух придаст силу нашим рукам, вселит огонь в наших мустангов. Великий Злой Дух является врагом Солнца, и Солнце будет нас оберегать. Будем бороться! Не будем охотиться на бизонов, пока не нападем на Великого Злого Духа и не загоним его в Большую Воду. Братья, так сказало Солнце!»

Великий шаман-пророк пал на землю и лежал неподвижно. И тогда все индейские племена издали ужасный боевой клич. Остаток дня был проведён в плясках смерти и причитаниях.

На следующий день объединённые силы индейцев двинулись на войну с Духом Зла. Индейцы заняли все входы в долину реки Свежей Воды, подготовились и к защите, и к нападению. Однако в долину они не отважились войти, а когда громадное чудовище подходило к одному из входов, они засыпали его стрелами из луков. Осада длилась много дней, чудовище, нашпигованное стрелами, стало похоже на большущего дикобраза. В конце концов оно было доведено до бешенства, рычало так, что тряслись ближние скалы, рыло землю когтями. Индейцы сами дрожали от страха, когда чудовище выбрасывало в воздух громадные камни. Так образовались Дьявольские ворота, через них чудовище и убежало и больше никогда здесь не показывалось.

Вахпекуты с большим облегчением услышали о блистательном успехе объединённых сил индейцев. Никто уже не думал отправиться на ночной отдых. Как и все индейцы, они обожали слушать рассказы о легендарных героях и боевых деяниях, особенно когда индейцы одерживали в них победу. И радовались, что объединённые индейские племена собственными силами победили чудовище.

А вулкан тем временем гремел и дымил, создавая подходящие декорации для повествования о жутких событиях. В свою очередь, воины начали вспоминать о своих битвах и только, когда луна высоко поднялась над вершинами гор, все отправились по своим типи.

Жёлтый Камень расставил ночные дозоры, а сам сел на ствол срубленной сосны. В задумчивости взирал он на спящий лагерь. Похожие на стога типи походили ночью на большие горящие фонари, потому что сквозь потёртые бизоньи шкуры просвечивали огни очагов.

Рассказ Та-Тунка-Скаха об объединении разных племён для борьбы со Злым Духом напомнил Жёлтому Камню его деда-шамана, Красную Собаку, тот до последних дней своей жизни призывал дакотов объединиться против белых людей. Отец Жёлтого Камня, Хитрый Змей, следуя заветам шамана, поспешил на помощь вождю враждебных сауков Чёрному Ястребу, и пал в бою с белыми.

Жёлтый Камень коснулся рукой висящего на груди талисмана. Ненависть к белым людям и жажда мести, подобно занозе, глубоко засели у него в сердце. А сейчас его стали мучить сомнения, не напрасно ли санти дакоты так поспешно покинули Миннесоту? Возможно, стоило остаться, вести борьбу и пасть на земле предков? Однако разум подсказывал ему, что все руководители восстания спасались бегством, что сражение было проиграно ещё до того, как они ушли из Миннесоты. В конце концов, измученный внутренним разладом, он поднялся и направился в типи. Там все уже спали. Жёлтый Камень тоже улёгся, но долго ещё не мог уснуть, вспоминая жизнь в Миннесоте, своих самых близких. На рассвете он объявил жёнам, что отправляется на охоту, что, может быть, вернётся не скоро и, прихватив оружие, вышел из типи.

Лагерь уже проснулся. Мужчины направлялись в лес за жердями и на охоту. Жёлтый Камень отыскал Длинное Копьё.

— Я иду на охоту, заодно осмотрю окрестности, — сообщил он. — Вернусь через несколько дней. На время моего отсутствия Длинное Копьё примет руководство на себя.

— Кто ещё идёт с моим братом? — спросил Длинное Копьё.

— Я хочу побыть один, подумать в тишине, как нам быть дальше, — ответил Жёлтый Камень.

Длинное Копьё бросил на Жёлтого Камня внимательный взгляд и, хоть тот длился всего какое-то мгновение, ему показалось, что он угадал правду. Жёлтый Камень не взял с собой ничего, кроме оружия, явно избегал его, Длинного Копья, глаз и скрывал возбуждение. Очевидно, он намеревался в одиночестве просить у духов совета. Длинное Копьё лишь произнёс:

— Я буду на страже во время отсутствия Жёлтого Камня.

Жёлтый Камень быстрым шагом отдалялся от лагеря, звук людских голосов затихал вдали. Он начал взбираться по усеянному камнями склону горы. С запада каменистый склон переходил в узкое, мрачное ущелье. Вот именно такого тихого уголка и искал Жёлтый Камень. Он медленно спускался вниз по крутому склону и находился уже в половине пути, когда вдруг остановился, удивлённый неожиданным зрелищем. Ниже его по ущелью, среди кустов шалфея, двигался огромный бизон. Спрятавшись за большим камнем, Жёлтый Камень слышал его хриплое дыхание. Бизон тащился, низко опустив кудлатую голову.

Неосознанным движением Жёлтый Камень потянулся к висящему на плече колчану, но тут же опустил руку. Бизон как раз проходил пониже его убежища и миновал его, не проявляя ни малейшего беспокойства. Космы, свисающие с гривы, совсем заслоняли его глаза.

Жёлтый Камень сдержал свои охотничьи инстинкты, потому что ему вспомнилась многократно слышанная легенда о бизонах, которые, чуя, что приходит их смертный час, углублялись в Чёрные горы, чтобы там упокоиться в мире. Вот ему и представлялась возможность проникнуть в тайны бизонов.

Когда одинокий бизон несколько отдалился, Жёлтый Камень быстро спустился по склону на дно ущелья и осторожно последовал за зверем.

Бизон, как-будто почувствовав присутствие идущего за ним человека, ускорил шаги. Время от времени он неуклюже поворачивал голову, чтобы посмотреть, что происходит сзади. Жёлтый Камень находился от него всего в нескольких шагах.

Бизон как раз приближался к широкому, вроде бы неглубокому рву, что пересекал ущелье. Дно рва покрывал хрупкий слой белой глины, высохшей и растрескавшейся на солнце. Бизон снова оглянулся, после чего смело спустился в ров. И тут произошло страшное. Хрупкий слой сухой белой глины обломился под тяжестью бизона, послышался глухой всплеск болотистого месива, и бизон сразу погрузился в него до половины своего лохматого туловища. В ужасе он громко фыркал, постанывал, пытаясь вырваться из страшной ловушки. Однако его конвульсивные движения лишь способствовали тому, что он всё глубже погружался в вязкий ил. В конце концов раздалось жалобное пофыркивание и кудлатая голова исчезла в топи болота. И только мягкое колыханье снова уже гладкой, спокойной поверхности напоминало о только что случившейся трагедии.

Жёлтый Камень, затаив дыхание, наблюдал это зрелище неожиданной и необычной смерти огромного зверя. Если бы не бизон, он сам мог бы стать жертвой ловушки. Видно, Великий Дух послал ему бизона как предостережение. Жёлтый Камень склонился в покорном поклоне и прошептал:

— Благодарю тебя, Великий Ви, что не дал мне погибнуть в предательской бездне. Во время пляски Солнца я принесу тебе в жертву шкуру самого большого бизона, какого добуду на первой же охоте!

Обещав Богу принести жертву, Жёлтый Камень стал осматриваться вокруг. Теперь он окончательно уверился, что в Чёрных горах обитают духи, руководящие действиями людей, и потому с богобоязненной сосредоточенностью искал наиболее подходящее для беседы с духами место. Неподалёку над ущельем нависал выступ скалы, там виднелся вход в пещеру. Жёлтый Камень начал взбираться на скалу. Скорее всего, духи обитали именно в мрачных пещерах, ведь им нужно было где-то прятаться в непогоду.

Вскоре Жёлтый Камень уже оказался на скалистом выступе и заглянул вглубь тёмной пещеры. В страхе он молча вглядывался в обиталище духов.

Пол пещеры был усеян окаменевшими на вид стволами срубленных деревьев. Со свода, свисали длинные сосульки, некоторые из них соединялись со «стволами» на полу, образуя природные колонны. У Жёлтого Камня не хватило духу углубиться в царство духов, он лишь осторожно зашёл с краю пещеры и, усевшись среди сталагмитов, начал молиться.

Молитва Жёлтого Камня была нескончаемой жалобой на белых людей, беспощадность и жадность которых выгнала вахпекьюте из родимой Миннесоты. Он перечислял все обиды и унижения, обман, алчность. Время шло, а Жёлтый Камень, упёршись взором в угрюмую черноту пещеры, всё жаловался Великому Духу и просил о помощи. В молитвенном экстазе он даже не заметил, как зашло солнце, засияли на небе звёзды. Видимо, его молитвы достигли ушей Великого Духа, поскольку в глубине пещеры послышался какой-то писк, шум крыльев. То явно прибывали духи. Жёлтый Камень молился, прикрыв глаза, теперь он склонился в поклоне ещё ниже…

Три дня и три ночи Жёлтый Камень жарко молился безо всякой еды и питья. На исходе третьей ночи он стал впадать в какую-то летаргию, сон, не приносивший облегчения. Сновидения следовали одно за другим. Ему виделся дед-шаман, обративший печальные взоры к востоку, виделся ему отец, грозный Хитрый Змей. Вновь он входил с отцом в поражённое заразой селение вахпекутов, видел свою мать. Наконец, из тьмы пещеры выползла огромная, отвратительная сороконожка, по её телу были разбросаны ощеренные головы белых людей. И сейчас же перед многоголовой сороконожкой встал неустрашимый Хитрый Змей. Он начал дубинкой крушить зловредные головы, однако на месте разбитой головы тут же вырастала другая. Жёлтый Камень вскочил, желая помочь отцу. Но, не успел он как следует встать на ноги, как сороконожка махнула хвостом и ударила его по затылку. Жёлтый Камень потерял сознание и, как сквозь сон, слышал крик совы, писк летучих мышей и трепетанье крыльев.

Когда он снова открыл глаза, в пещеру проникали солнечные лучи. С трудом поднял он руку, коснулся страшно болевшей головы. Губы у него были сухие, растрескавшиеся. Собрав все силы, Жёлтый Камень выполз из пещеры на скалистый выступ. В тишине утра слышались крики птиц, далёкий шум ручья. Жёлтый Камень ощущал крайнюю слабость и не решался подняться на ноги на выступе, боясь свалиться со скалы. Поэтому он осторожно пополз вдоль выступа, тот с запада довольно полого спускался вниз.

Прошло немало времени, пока Жёлтый Камень очутился на берегу ручья. Прежде всего он обмыл запёкшийся рот, выпил глоток ледяной воды. Затем облил водой болевшую голову. После этого он почувствовал некоторое облегчение, что постепенно к нему возвращаются силы.

Солнце стояло уже в зените. Жёлтый Камень снова склонился над ручьём, чтобы напиться досыта, как вдруг замер в неподвижности. На дне быстрого ручья поблёскивали жёлтые камешки. Жёлтый Камень взял две горстки золота. Не веря собственным глазам, он достал из висящего на шее мешочка свой колдовской талисман. Тот был точно такой же, как взятые из ручья камешки.

Жёлтый Камень даже вздрогнул, когда необычная мысль пришла ему в голову. Только теперь до него дошёл смысл видения, посланного ему духами пещеры: многоголовое белое чудовище следовало победить, прививая индейцам ненависть, что была заколдована в золоте. Жёлтый Камень насобирал целую горсть крупинок золота, чтобы вручить их своим близким в качестве талисманов. Видимо, этого хотели духи…

Дата добавления: 2015-07-26