Часть третья 2 страница. Первые дни мне не хотелось говорить

Первые дни мне не хотелось говорить. Время от времени я ловила на себе настороженный взгляд Кайла, впрочем, всегда сопровождавшийся теплой улыбкой, как только наши глаза встречались. Но с ним я могла молчать сколько угодно, не теряя доверия. Он понимал меня, как никто другой…

Ограничившись несколькими фразами и извиняющейся улыбкой, я уходила на утес и проводила там большую часть дня, вглядываясь в безбрежный простор. Кайл не отговаривал меня идти и не навязывался в компанию сам. Если он и боялся неожиданного помутнения моего разума, то я так и не узнала об этом – он боролся со своими страхами наедине. А на кухне встречал меня со спокойной доброжелательностью, будто стоять над обрывом весь день было в порядке вещей.

Вид океана: зеркально-гладкого, шипящего волнами или кипящего от негодования, исцелял меня по шагу - с каждым возвращением в дом я все больше становилась собой…

И как бы мне не хотелось замереть, наслаждаясь этой тишиной, я понимала, что так не может продолжаться бесконечно…

Пришло время для вопросов.

** ** **

Спустя неделю, как я очнулась, и почти три недели, как была в доме Кайла, мир снова повернулся ко мне новой гранью.

- Я бы очень хотел сказать, Диана, что могу предложить тебе спокойную счастливую жизнь… - хмуро начал Кайл.

Было утро, и после завтрака мы, взяв с собой по чашке кофе, вышли на мою любимую террасу.

- И если счастье я могу пообещать, по крайней мере, сделаю для этого все, зависящее от меня, ты знаешь это, …то покоя со мной не будет.

Он замолчал, обреченно глядя. Но отсутствие покоя не было для меня чем-то необычным, и я лишь улыбнулась, подбадривая его для продолжения рассказа.

- Как ты, наверное, уже поняла, мое основное занятие - не научные исследования. Это, скорее, мое прикрытие. Хотя в химии я весьма силен и имею интересные разработки, помогающие мне в основном деле.

И после паузы, будто собравшись с силами, он, наконец, признался:

- Я – охотник.

В ответ на эти слова я лишь вопросительно подняла бровь. Охота, конечно, опасное занятие, но не до такой же степени, чтобы делать такое длинное и отвлеченное вступление. Да и при чем здесь химия?

Он понимающе кивнул и уточнил:

- Я охочусь на подобных Кристофу.

- Что?.. - мне показалось, я ослышалась.

- Я убиваю таких, как он, ты правильно поняла, Диана.

Судорожный вдох наполнил мои легкие, а глаза пораженно распахнулись – даже в дурном сне я не смогла бы представить себе эту охоту.

- Но Кайл… как такое возможно?! Это… это они охотятся на нас! Ведь это же все равно, как если бы …ребенок с голыми руками бросился на… на тигра! – и тут мое взволнованное дыхание прервалось от жуткой боли, пронзившей грудь.

- Тише, успокойся, - не понимая, в чем причина страдания на моем лице, он обнял меня и стал гладить по волосам. – Ну, почему обязательно ребенок? И почему же с голыми руками? К тому же, голые руки в моем случае – довольно мощное оружие.

И под моим потрясенным взглядом он начал объяснять…

Несмотря на то, что большинство людей находится в благословенном неведении относительно факта, кто правит миром, единицы, которых обстоятельства сталкивают с правдой, знают истинную картину власти. Как это произошло и с семьей Снеговых.

Однако, не все смиряются. Невероятно, но некоторые решаются на противостояние, которое, казалось бы, заранее обречено на провал. Но если они обращаются к охотнику, вероятность успеха сильно возрастает…

- Живя в доме Кристофа, ты, не могла не заметить, что, будучи яркими индивидуальностями, даже между собой они общаются неохотно. В их замкнутом сообществе принято справляться с проблемами своими силами. И это играет нам на руку – зверя-одиночку убить легче…

Зачарованная, я слушала эти слова и пыталась представить: если бы родные рискнули бороться, как сложилась бы моя жизнь? Наверное, как и у самого обычного человека…

Заметив отсутствующее выражение на моем лице, Кайл поинтересовался, что меня занимало. И когда я ответила, он отрицательно покачал головой.

- Нет, Диана, за эту работу не взялся бы никто. И дело не только в их власти, деньгах и возможностях. Их семья не зря находиться наверху иерархии – Кристоф слишком силен. Видишь ли, их сила находится в прямой зависимости от возраста, а он - один из старейших.

Я едва удержалась, чтобы не спросить, сколько же ему лет. Но, вспомнив, как я была счастлива в то время, когда меня интересовал этот вопрос, со злобной мстительностью прикусила свой язык. Вкус крови разлился во рту.

Но Кайл, будто слыша мои мысли, произнес:

- Никто не знает его возраста наверняка. Равно, как и возраста других. У них не принято обсуждать эту тему – слишком явной становиться расстановка сил, - я вспомнила, как Кристоф всегда уходил от подобных разговоров. – А уж с людьми они тем более не делятся. Знания охотников об этом собраны по крупицам из легенд, семейных преданий, обмена опытом…

…Охотников совсем немного – меньше двух сотен, и они знают друг друга в лицо. И хотя взаимопомощь, поддержка средствами и сведениями – залог выживания в мире, управляемом сверхчеловечески сильным врагом, все они живут и работают обособленно, привлекая коллег лишь в самом крайнем случае, оберегая таким образом остальных от уничтожения. Но есть информация, которую охотники скрывают даже друг от друга – месторасположение убежища, семью, особые способности…

- Почему?

Но Кайл не спешил отвечать на этот вопрос. Вздохнув, он попросил:

- Давай, об этом – позже.

Я кивнула.

- Охотником был мой отец, мой дед, и многие поколения до них, так что, можно сказать - я продолжаю семейный бизнес, - иронически усмехнулся Кайл. – Этот дом был построен моими предками, я лишь усовершенствовал его. Место расположено на редкость удачно - роза ветров здесь такова, что запахи уносятся в океан, а это, как ты понимаешь, в нашем случае – главное…

…Но на решение стать охотником не всегда влияют семейные традиции. Помимо желания и полубезумной храбрости, необходимо наличие особых способностей, ведь обычные виды оружия практически бесполезны для этой специфической охоты…

- В этом плане нам многое дали современные технологии, в частности – химия, - Кайл с улыбкой перевел взгляд с океана на меня.

- Твой препарат, меняющий запах… - без этих «духов» я не смогла бы убежать ни от Кристофа, ни от Адамаса…будь они прокляты оба!

- Это просто хит среди моих коллег, - засмеялся Кайл, - да и я сам пользуюсь им постоянно. И тебе тоже надо бы, Диана, - закончил он уже без улыбки.

Я согласно кивнула. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Кристоф заявился сюда и стал терзать меня извинениями.

А потом вернул на место – рядом с собой …

Ни за что! Я зло сжала зубы.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих болезненных мыслей, я спросила:

- Ты говорил что-то об особых способностях?

Лицо Кайла просияло самодовольством, и он гордо протянул мне руки.

- Это у каждого охотника по-разному. В моей семье уже много поколений мужчины наследуют способность генерировать биотоки, парализующие наших врагов… Голые руки, помнишь? – хитро посмотрел он на меня.

Я в неверии уставилась на его ладони, и осторожно потрогала их одним пальцем, вызвав у Кайла приступ хохота.

- Диана, - качал он головой, все еще смеясь, - ты же человек, чего ты боишься? Для людей это совершенно безопасно и, в общем-то, неощутимо, - и вдруг он взял мое лицо в ладони, как будто демонстрируя их безобидность, повисла долгая пауза… Неловко улыбнувшись, я потихоньку высвободилась, а он продолжил, как ни в чем не бывало: - Кроме того, для разряда необходимо усилие …нет, не воли. Если честно, я даже сам себе не могу объяснить, как именно я это делаю. Но это неважно, не так ли?.. Главное, что работает.

- Ты, что же, …можешь убивать их прикосновением? – я не сводила недоверчивого взгляда с его рук. Руки как руки, ничего особенного, сколько раз он прикасался ко мне, и я не ощущала никаких «разрядов». Но, с другой стороны, я ведь … не такая, как Кристоф.

- Только низших, и то не всегда, - с сожалением признал Кайл, бахвальство исчезло из его голоса. – Остальных удается лишь парализовать – в большей или меньшей степени.

Вот что произошло у них с Мойрой - он ударил ее разрядом. Представив на миг, как она была удивлена, я не знала, хохотать или ужасаться – потому что ее ярость, последовавшая за удивлением, была, без сомнения, ужасной.

И тут же я почувствовала, как соскучилась по ней! И осознала, что в целом мире у меня нет никого ближе Мойры…

Вдруг в Кайле проступил незнакомец – холодный, жесткий, расчетливый. Его голос резанул сталью:

– Хотел бы я, чтобы это было надежно и наверняка! Как пуля в голову для человека.

И с сожалением вздохнув, продолжил:

- Но в любом случае, с парализованным дальше справиться проще…

- И?

- И потом я использую самое сильное средство в арсенале охотника - вливаю им в горло особую жидкость, разъедающую их плоть подобно кислоте. Если с кожи ее можно удалить, то внутри…

Только когда он замолчал, я заметила, что дрожу всем телом.

- Ты ведь знаешь о существовании этой жидкости? – на мгновенье его непроницаемый взгляд напомнил мне о …клиническом интересе, с которым Кристоф смотрел на меня, истекавшую кровью.

Конечно же, он был в курсе, что я знала. Следы от этой «воды» надолго остались на лице того, кого я так…

Стиснув зубы, я кивнула.

- Между собой мы называем ее «огонь-вода», - он криво улыбнулся, будто извиняясь за неловкое название, - так сказать, древний профессиональный фольклор. «Огонь-вода» и была главной причиной, почему я нанялся в их дом под видом ученого…

…Озера охраняются так тщательно, что пробраться к ним возможно только «изнутри», став своим в доме. Время от времени перед каждым охотником встает проблема добычи этой жидкости, и каждый решает ее по-своему: подкупом, шантажом, или рискуя своей жизнью. Кайл решился на это впервые, практически исчерпав запас, сделанный еще его отцом…

- Это была огромная удача – попасть не просто в дом одного из высших, а в логово самого Кристофа! – глаза Кайла горели воодушевлением прошлого. – Они искали талантливого химика, и я использовал все возможности и связи, создавая себе новое имя, документы и алиби. Я даже провел пару лет, занимаясь настоящей научной работой при одном университете. И они купились! Каково же было мое удивление, когда я узнал, что цель программы, к работе над которой я должен был присоединиться – вылечить Мойру. Тяжелобольные среди них почти не встречаются, и мне стало интересно, не узнаю ли я что-то новое об их физиологии, чтобы позже использовать против них же.

Бурная речь затихла, и Кайл посмотрел мне в глаза.

- А потом я увидел тебя…

Я улыбнулась, в свою очередь, вспомнив те дни, когда ослепленная ужасом, не видела не то, что Кайла – почти ничего вокруг.

- Ты вошла в лабораторию в серой униформе прислуги, бледная от страха, нервная, но в то же время создавалось странное впечатление, будто ты – королева, соизволившая прийти к слугам. И даже свалившись в обморок, ты была невероятно красива…И сейчас… ты такая же…- его голос прервался, и я уловила, как его руки дернулись в моем направлении.

Почувствовав, что краснею, я нахмурилась и повернулась к океану – мне так не хотелось переключать наши отношения на эту волну.

Было еще слишком рано.

- Я вовсе не собирался сцепляться с Кристофом – в его доме, с бесчисленной охраной вокруг, это было бы самоубийством, - продолжил Кайл, возобновив контроль над собой, - но и отдать ему тебя, такую напуганную, доверчивую, я тоже не мог… Только не ему… этому чудовищу. В нем нет ничего человеческого, Диана, – краем глаза я видела, как он заглядывал мне в лицо, и его голос становился все более уверяющим, убеждающим, внушающим… – Ты – лишь игрушка для него. Наигрался и бросил…

И хотя я слышала те же слова и от самого Кристофа, хотя он поступил со мной именно, как с игрушкой, не оправдавшей доверия, мне стоило огромного труда не заорать: «Это не правда! Он любил меня!».

Поэтому я спросила, наверное, излишне грубо, уводя разговор в другую сторону:

- А как насчет денег? На что ты живешь?

Но он улыбнулся, будто заранее предвидел такую мою реакцию, и невозмутимо ответил:

- Я обеспечен материально - услуги наши стоят очень дорого. Несмотря на то, что снаряжение и скрытный образ жизни откусывают большую часть денег, да и работа бывает нечасто, остается достаточно.

- Значит, тот, у кого нет таких средств, на вашу помощь может и не рассчитывать? – мне трудно было удержаться и не пнуть его в отместку за слова, резавшие душу.

Но Кайл отозвался так же спокойно:

- Иногда мы берем оплату информацией – нам нужны осведомители, свои люди в доме врага.

Свои люди…

- А кто в доме Кристофа помогал тебе?

- Мика.

Я уставилась на него, пораженная. Если бы надо было выделить кого-то, кто ненавидел меня больше, чем другие, я бы с уверенностью назвала ее.

- Она, что, твой должник?

- Нет, просто она сочувствовала тебе и хотела помочь сбежать от этого монстра, пока ты еще жива.

Это звучало абсурдом. Все, что угодно, только не сочувствие!

И вдруг, вспомнив слова Мики, истекавшие ядовитой завистью, я поняла причину ее негаданной помощи и улыбнулась. Глупая. Жива ли она еще …или уже попала под руку Кристофа, разъяренного моим очередным исчезновением?..

От размышлений о том, какие разные мотивы могут быть у людей, объединенных общим делом, меня отвлек Кайл.

- Так что ты скажешь, Диана? - он не сводил с меня напряженного взгляда.

- Если ты о своем образе жизни, то вряд ли он может шокировать меня, - могло ли меня шокировать хоть что-то после всего, что я пережила?

Но это, вероятно, был не тот ответ, которого он ждал. И нетерпеливо тряхнув головой, Кайл ринулся убеждать меня:

- Пойми, никто не сможет защитить тебя от него лучше, чем я! Со мной ты будешь в безопасности. Это дело моей жизни, и это у меня в крови!

Я согласно кивнула.

- Здесь, вдали от всех, мы с тобой будем счастливы!

Я снова кивнула и дала ему, наконец, тот ответ, который он так жаждал услышать:

- Я надеюсь на это, Кайл, очень надеюсь…

** ** **

Свобода – вот что делало меня почти счастливой.

Океан вливал ее по капле в мои ссохшиеся вены. Да и само это место было ее олицетворением – скалы, водная гладь, бесконечное небо и никого вокруг на многие мили…

Наконец, наступил день, когда Кайлу пришлось уехать. Я не спрашивала, куда и зачем. Просто подумала, что если бы он захотел, то сказал сам. А он не стал запирать двери и окна или приковывать меня наручниками к кровати. Только попросил с извиняющейся улыбкой:

- Будь осторожна, ладно?

- Буду, - кивнула я, улыбнувшись в ответ, - и ты тоже…

И это было хорошо.

Он уезжал нечасто, порой на пару дней, а иногда, возвращался буквально через несколько часов, нагруженный едой так, что машина проседала. Я смеялась, помогая носить бесчисленные пакеты с фруктами и овощами в кухню.

- Нас же всего двое!

Но Кайл, краснея от удовольствия, авторитетно заявлял:

- Доктор велел кормить тебя, как следует…

Дней через десять, после того, как я очнулась, он приезжал меня проведать. Я была почти уверена, что увижу того же благообразного старика, даже сквозь горячку поразившего мое воображение изощренными ругательствами, но вошел совершенно другой человек. Однако, стоило ему заговорить, как я узнала голос, удивлявшийся моему здоровью в первое мое пробуждение.

После осмотра, отвечая на вопросы о самочувствии, я совершенно искренне жаловалась на общую слабость, скованность движений, и подавленность. Он важно кивал и советовал больше бывать на свежем воздухе, рекомендовал плавание, но краем глаза я ловила его обескураженные взгляды и непонятное перемигивание с Кайлом за моей спиной.

- Что с ним такое? – спросила я, как только он уехал.

- Ничего особенного, Диана, - усмехнулся Кайл, - просто, ты очень быстро выздоравливаешь. Он ожидал увидеть тебя еще в постели…

Следов на моем теле почти не осталось, лишь тонкие бледно-розовые шрамы на местах порезов и пара желтоватых пятен там, где были самые сильные ушибы. Слабость накатывала внезапно, хозяйской рукой укладывая меня в кровать в самый неожиданный момент, но так же быстро отступала. Все еще трудно было высоко поднять левую руку, и при сгибании побаливало левое колено, но я уже чувствовала, что при щадящих нагрузках это скоро пройдет.

К сожалению, следы в моей душе были глубже.

Если днем я могла контролировать свои мысли, не позволяя сознанию утянуть себя в омут воспоминаний, то над снами я была не властна.

И прошлое, злобно ухмыляясь, брало реванш.

Меня снова бесконечно волокли, оставляя позади кровавую дорожку, и каждый угол впечатывался в тело, и каждый встречный взгляд вспыхивал мстительным удовольствием, а искаженные чудовищные черты приближались, смеясь: «Кажется, я не рассчитал силу удара!»…

И я просыпалась от собственного крика в темноте, мокрая от пота и слез…

Но бывали сны и похуже.

Когда я слышала низкое рычание в ухо, зажатое острым клыком: «Диана-а-а», и от огня было не скрыться - в мире оставался только он, его тело, его руки, его глаза…навечно.

И крик удовольствия будил меня, окутанную его запахом, с его вкусом во рту…

В такие дни я уходила к океану еще до рассвета…

Однажды, когда Кайл спросил, что мне привезти из очередной поездки, я попросила деревянную чашку. Она оказалась очень похожей на ту, из маленького сонного городка, который так и не стал моим прибежищем. Обнимая ее ладонями, я встречала каждое утро на краю скалы, вглядываясь в серое небо, сросшееся со стальной гладью воды. Ветер расчесывал мои волосы, а горячий аромат кофе обвевал лицо, и я говорила себе, что в мире есть только дом Кайла, океан и утес над ним… И больше ничего…

Приготовив завтрак в первый раз, я не знала, куда деваться от смущения – Кайл был так рад, что его благодарность превысила все разумные границы. Я даже пригрозила не заходить на кухню в ближайшее столетие.

Но постепенно он привык видеть меня у плиты. За годы, проведенные в укромном городке, я научилась неплохо готовить и сейчас была рада, что могу не только занять свое время, но и внести посильную лепту в домашний быт.

И лишь иногда, быстро обернувшись за ножом или тарелкой, я случайно ловила полный удовольствия теплый взгляд Кайла…

Чтоб преодолеть скованность в теле после травм, я стала лазить по скалам, окружавшим мою террасу. Никогда раньше я не занималась подобным, но, попробовав впервые, быстро вошла во вкус. Плавная работа мышц и сухожилий служила музыкой, гармонично сливавшейся с камнями, с ветром, заглушавшей боль внутри меня. Медленно, но с каждым днем все уверенней, я перебиралась с уступа на уступ, ощущая, как тело наливается силой, возвращается былая гибкость и ловкость.

Иногда я замечала Кайла, тревожно следившего за мной из окна, но, увидев, что я не рисковала подниматься выше пары метров, он так и не сказал мне ни слова…

С ним было легко.

Несмотря на то, что нас разделяло почти десять лет, я не чувствовала себя ничтожеством рядом с ним - эта разница была человеческой. Напротив, я обнаружила нечто новое, для меня почти незнакомое - ощущение равенства.

С интересом слушая его, я находила, что сказать в ответ, а иногда даже удивляла чем-то, ему неизвестным. Те два года, наполненные безудержным чтением, чтобы убить свободное время, принесли плоды…

- Ты очень изменилась, Диана, - заметил как-то Кайл и тут же стал оправдываться: - Нет, не внешне - ты все такая же красивая, ты даже еще…

- А, брось! – рассмеялась я в ответ. – Если честно, для меня вообще загадка, как в то время ты мог посчитать меня интересной.

- Посчитать… - задумчиво повторил он, - ты знаешь, к расчетам это не имело никакого отношения. Твои глаза, голос, дыхание… обрушились на меня сразу, …лишив возможности что-либо просчитать.

И я тут же увлеченно начала рассказывать об одном древнем математике, биография которого запомнилась мне так кстати…

А на закате, когда солнце гасило свой раскаленный край о воду, мы брали бокалы, вино и шли к прибою. Я неутомимо, как щенок, убегала от волн, а Кайл смеялся, глядя на меня – моя мокрая одежда свидетельствовала в пользу океана. Казалось, мне никогда не надоест все, что с ним связано. Я могла часами перебирать ракушки и разноцветную гальку, выкладывая из них недолговечные картины, смывавшиеся ближайшим штормом.

- Ты должна научиться плавать, Диана, - говорил Кайл и улыбался, освещенный золотом заката.

- Ни за что! – смеясь, отвечала я. – Мне нельзя – тогда я никогда не вылезу из воды!.. А потом превращусь в рыбу и уплыву туда… - я указывала вдаль и кричала на полную силу в лицо океану: - …И буду жить вечно!..

Наш смех переплетался с шипеньем волн…

** ** **

- Кайл, что случилось?

Уже второй день он был невероятно задумчив, тих и почти не слышал, что говорила ему я. И это было особенно странно, потому что его повышенное внимание ко мне, к моим словам, настроению и самочувствию порой оставляли впечатление болезненной одержимости.

Но, вернувшись из очередной короткой поездки, он уединился в кабинете и вышел оттуда только перед самым закатом. Даже во время нашей вечерней прогулки он был непривычно молчалив, почти не отзываясь смехом на мои нелепые прыжки в пене прибоя.

И вот теперь, во время завтрака, Кайл незаметно от меня – как ему показалось – добавил в кофе столько коньяка, что кофе стал прозрачным. Но, судя по выражению его лица, и этого было мало.

- Так что случилось?

Он оторвался от окна впервые за это нескончаемое утро и посмотрел на меня.

- Какая же ты яркая, Диана…

Я кожей ощутила его теплый взгляд, и от него мои щеки загорелись, а Кайл продолжил, будто это и был ответ на мой вопрос:

- Ты так сейчас красива… Нет, не шевелись! Солнце пробивается сквозь твои спутанные волосы, и ты будто в короне из лучей – принцесса… Прекрасная …и беззащитная.

Чтобы разрядить обстановку, мне захотелось немедленно съязвить, что утренний коньяк плохо влияет на него – делает сентиментальным. Но искренность, звеневшая в его словах, не позволила мне испортить момент.

И, улыбнувшись признательно в ответ на комплимент, я вернулась к интересовавшему меня.

- Знаешь, Кайл, всю свою сознательную жизнь я провела в обмане. Давай хоть ты не будешь ничего скрывать от меня? – и я просительно заглянула в его глаза.

Он вздохнул и, нахмурившись, снова посмотрел в окно.

- Есть работа.

- Ну…это хорошо. Ты же сам говорил, что заказы - редкость.

- Да, но этот – далеко. Не понимаю… Там есть поблизости охотники, но нашли меня. Говорят, нам нужен лучший, - самодовольные нотки вкрались в его голос, несмотря на все старания казаться безразличным.

- А насколько далеко, Кайл?

Он снова насупился.

- Да почти полмира! Конечно, никогда нельзя сказать наверняка, но это может занять пару недель, а может – и месяц… - он расстроено покачал головой, вздыхая. – Слишком далеко и слишком долго!

Но я чувствовала, что ему хотелось взяться за этот заказ. И может быть, не только из-за денег. То, как его голос дрогнул на слове «лучший», подсказывало, что профессиональная гордость – не последняя ценность в его жизни. Да и вообще, это было его призванием, делом его предков. Почему он должен был отказываться? Из-за меня?

- Я поеду с тобой.

Последовавшая гневная тирада не испугала меня – я ее предвидела, и поэтому, спокойно переждав бурю, взялась по миллиметру склонять чашу в свою пользу.

- Дело не в том, что я боюсь оставаться сама. С недавних пор одиночество мне приятно, и только тебя хочется видеть и слышать. Больше никого. Но одно дело быть где-то рядом, и совсем другое - не видеться целый месяц. Я буду скучать по тебе, Кайл…

Стараясь не замечать, как он смотрел на меня, я продолжала:

- Кроме того, тебе не стоит отказываться от работы из-за меня. А вдруг перестанут обращаться? На что тогда мы будем жить?

И я засмеялась собственной шутке. Кайл не сводил с меня голодных глаз.

- Ну, пожалуйста, возьми меня с собой!

Наконец, он улыбнулся и, сдаваясь, вздохнул.

- Куда же я денусь! Поедем вместе…

…Всю долгую дорогу он не отходил от меня ни на шаг. В самолете его взгляд не оставлял моего лица, а рука не отпускала мою руку. Но это не была собственническая хватка – его пальцы ласкали мою кисть, сплетаясь нежно с моими пальцами, оставляя их лишь для того, чтобы погладить мою скулу, щеку, шею... Он уже скучал.

И именно тогда я осознала, что эти, такие интимные, прикосновения не показались мне назойливыми. Мне самой вдруг захотелось схватить его, прижать поближе и не отпускать.

«Я действительно буду скучать по нему», - подумала я и счастливо улыбнулась этой мысли.

…Полдня в машине утомили меня больше, чем можно было бы ожидать, и почти забытая слабость заставила проспать два часа, покачиваясь в такт ухабистой дороге.

Меня разбудило прикосновение к щеке.

- Мы уже приехали, Диана…

Перед моим сонным мутным взором было улыбающееся лицо Кайла на фоне …гор.

Придерживаясь за него, я вышла и оглянулась вокруг.

Цепь разновысоких синих в темнеющем небе вершин окружала уютную долину. На холмах – подножьях спящих великанов – были разбросаны немногочисленные домики, утопавшие в садах и окруженные ухоженными полями.

Дом, рядом с которым мы стояли, находился в стороне, у самого входа в долину. Его мощный фундамент вгрызался в крутой склон, предотвращая скольжение. Древний дом, сложенный из валунов и с травой на крыше, будто вырастал из каменного нутра скалы, прикрытой одеялом зелени.

- Нероскошно, конечно,… зато здесь почти нет шансов наткнуться на слежку, в отличие от больших городов, - Кайл избегал моего взгляда и продолжал извиняющимся тоном: - Дом в нормальном состоянии, но ты сама понимаешь…

- Кайл, - прервала я его, - все замечательно.

Он посмотрел мне в глаза.

- Ты привыкла к другому.

Я кивнула.

- Ну да. А еще я привыкла к рабскому труду, и к отшельничеству в провинции… и к побоям… Да мало ли! Кайл, я не собираюсь тебе врать – если говорю, что мне нравиться, значит, и правда, нравиться.

И вдохнув пьянящий воздух гор, я с улыбкой оглянулась.

Мне, действительно, здесь очень нравилось.

** ** **

Пока мы выгружали провизию, рассчитанную на полторы недели, Кайл все ворчал, что еды мало. Он ужасно волновался. Согласно предварительным планам, он должен был вернуться дня через три-четыре. Спустя неделю предстояла повторная поездка. И если первая служила своего рода разведкой, то вторая – непосредственным исполнением заказа…

- Спасибо, что взял меня с собой.

Мы сидели в темноте, звеневшей стрекотом, попискиванием, пением миллиардов насекомых, обживших кусты и деревья вокруг дома. На бархате неба мерцали серебряные звезды, а в наших руках были бокалы с вином.

- Не за что, - и хотя я не видела лица Кайла, все равно знала, что он улыбается. – Не переживай, Диана, я совсем скоро вернусь, и мы снова …будем вместе.

…Изо всех сил я пыталась не думать, куда и зачем едет Кайл.

С того самого дня, когда он посвятил меня в невероятную тайну своей профессии, и до этого момента, то, как он зарабатывал на жизнь, оставалось для меня отвлеченным предметом. Даже когда он уезжал в свои короткие поездки с явно иными целями, чем закупка продуктов, я не могла заставить себя размышлять об этом всерьез.

Просто, невозможно было представить, чтобы человек, пусть даже с каким-то сверхнеобычным даром, посмел напасть на того, для кого является легкой добычей сам.

Наверное, как никто другой, я понимала, насколько огромной была разница в силе, скорости, реакциях…

Как у ребенка и тигра.

Но реальность вынуждала меня посмотреть правде в глаза – с утра он уезжал на охоту.

- Кайл… - ком в горле мешал говорить, - скажи, как ты можешь не бояться?

- Бояться? Чего?

В его преувеличено бравом тоне звучало детское: «Бояться только девчонки, а мы, пацаны - бесстрашны».

И от этого ком в горле стал больше.

Как младенец и тигр…

- Мести, например.

- А-а, …ну, наверное, в этом плане я немножко рискую, - с улыбкой в голосе признал он.

Немножко.

Я тяжело вздохнула. Некоторые вещи изменить невозможно.

Интуитивно, как и всегда, он уловил мое состояние и вдруг начал рассказывать сам без всяких расспросов, вероятно, просто, чтобы отвлечь меня:

- Я думаю, ты и сама заметила существующую среди них иерархию. Но она идет глубже, чем простое превосходство силы и опыта. Кроме тех, кого ты видела, есть и подвид низших. Их внешность слишком отличается от человеческой, что мешает им жить среди людей свободно. Примитивные, больше похожие на животных, они используются для самых грязных работ, для которых достаточно их «приглушенных» способностей, - его речь лилась плавно, спокойно, будто разговор был о видах рыб, населяющих мировой океан.

Конечно же, я видела и этих тоже. И других, судя по всему, не состоящих даже в отдаленном родстве с Кристофом. Но у меня не было ни малейшего желания посвящать Кайла в историю моего первого неудачного побега, и того ужаса, которым я была наказана.

Дата добавления: 2015-07-20