Тридевятое царство

- Это с вашей стороны оно тридевятое. А с нашей – трипервое.

«На помощь, братцы»

1.

Тридевятое – на то и тридевятое, чтобы там всё казалось идеальным.

Представьте, что понятия о правильном житьи, воплотившие опыт всего человечества, решили смешать в одном котле, и из них выцедить общий сок – идею справедливости, справедливой для всех.

Что есть максимально общего между всеми людьми (всеми-всеми-всеми)?

Как минимум – то, что они способны жить. А еще – то, что они не любят боль. И еще то, что все они люди.

Значит, каждый человек имеет право на жизнь, на то, чтобы ему не делали больно, и на то, чтобы его не унижали. Каждый человек – независимо от того, какой у него цвет кожи, кто его родители и сколько у него денег.

Эта идея, синтезированная из всех чаяний человечества, позволяет придумывать справедливые законы. Только эта идея, и больше никакая другая.

Обратите, пожалуйста, внимание: я написал – «…идея позволяет придумывать справедливые законы». Я не писал: «эта идея – и есть самый справедливый закон».

Идея – на то и идея, чтобы быть идеальной. Замечательно уже то, что ее все-таки синтезировали из тысяч других идей, ограниченных рамками своего времени и своей культуры. Например, в Индии многие не так давно считали, что сжигать живьем жену после смерти мужа – это правильно. Или совсем недавно, в 1970-е гг., в ЮАР было принято, что люди действительно имеют право на жизнь, на безопасность и на достоинство, – но не все люди, а только белые.

Итак, наша идея (назовем ее Идеей Тридевятого Права, ИТП) – наша ИТП во всех отношениях замечательна. У нее только один недостаток: это идея, а не реальность.

- Так в чем же дело? – скажете вы. – Давайте стараться воплощать ее. У нас не получится, а у наших правнуков, может, и получится.

И будете почти правы. Действительно – нужно стараться воплощать ее. Действительно – у наших правнуков для этого будет больше возможностей, чем у нас. (Как у нас их больше, чем в древнем Риме, а в Риме их было больше, чем у кроманьонцев Швейцарии. Это называется прогрессом.)

Почему же тогда «почти»?

А вы не заметили одну хитрую закавыку? Мы с вами только что согласились, что ИТП – идеал, и что в реальности, увы, все не так идеально (хоть и с надеждой на прогресс).

То есть мы приняли, что признавать ИТП идеалом, и одновременно признавать невозможность этого идеала – нормально.

Все правильно? Ничего не перепутали?

А закавыка в том, что это называется двойными стандартами.

Иногда это очень удобно: когда хотим кого-то обругать – кричим «он не соответствует идеалу», а когда хотим оправдать – говорим «ну, ведь мир не идеален. Се ля ви».

Не слишком красиво, правда? Давайте тогда искать альтернативу. Логика (жестокая это наука, однако) – логика подсказывает только два варианта:

- отказаться от ИТП;

- признавать только идеал.

Первый вариант одним махом вернет нас в темные времена, когда жгли ведьм. Да-да, обязательно вернет, даже если их не будут жечь сегодня или завтра. Послезавтра непременно начнут раскладывать дрова, поверьте. (Не мне, так истории.)

Второй вариант превратит нас в максималистов. В лучшем случае такие люди со всеми ругаются (никто не идеален, а значит – никого и жалеть не надо); в худшем – всех насильно тянут к своему идеалу. Живыми или мертвыми. Все революционеры были максималистами.

Здесь ИТП превращается в свою противоположность: ради того, чтобы не убивать, не мучить и не унижать людей, их убивают, мучают и унижают. Да-да, разумеется, все это делают с плохими людьми, чтобы хорошим было хорошо, – но загвоздка ИТП в том, что так нужно делать со всеми людьми. Только тогда мы убережемся от рокового вопроса: как сортировать на плохих и хороших. Поскольку людей много – обычно выбирают простейший признак, позволяющий проводить групповые операции: раса, родители, убеждения...

Итак, обе альтернативы бракуем: первая не годится, потому что без ИТП нельзя, а вторая непостижимым образом приводит туда же – к отказу от ИТП (во имя ИТП).

Как тогда уберечься от двойных стандартов?

А никак. Это называется парадоксом. Сама нацеленность ИТП на всех людей дает этот парадокс: ИТП защищает человека от любого насилия, в том числе и от насильной ИТП...

В жизни мы сами не замечаем, как ловко балансируем на лезвии этой бритвы. Мама достала меня своей опекой, и мне приходится все время напоминать ей, что я взрослый и самостоятельный. А еще мне приходится терпеливо кушать вторую порцию третьего блюда – иначе мама перепугается, что у меня нет аппетита, и у нее поднимется давление.

Шеф неправ, и сказать ему об этом нельзя. Но все-таки он неправ, поэтому я не участвую в его проекте (хоть и вру ему, что у меня куча срочной работы).

Влиятельное лицо написало скверную книгу, но я говорю ему, что книга – не книга, а золото. И тогда лицо даст денег, которые помогут многим, многим людям. И лицо счастливо, и люди – все, кроме меня.

Каждый день и каждый час мы идем на компромиссы. Общество, мягко говоря, неидеально (а говоря точнее, хоть и все равно мягко, – пропитано этой неидеальностью по самое некуда). Но если мы будем, как заправские максималисты, стоять на своем до последнего – скорей всего, мы наделаем гораздо больше бед, чем если смиримся с каким-нибудь маленьким злом. Если я скажу влиятельному лицу, что его книга – не золото, а наоборот, лицо не даст мне денег. И, скажем, сто человек умрут без необходимых лекарств.

Конечно, я останусь при своей правоте, это да. Правильная Идея восторжествует. Но ИТП – это такая особенная идея, которой плевать на идеи. Для нее главное – не идея, а человек.

А теперь подумайте, какие замечательные возможности для манипуляций дает все это! Что может быть лучше для постройки мира №2, чем двойной стандарт?

2.

Разберемся, как это бывает, на самом типичном примере. Что в ИТП ценнее всего (ну, после жизни и здоровья)? Свобода. Например, свобода слова: человек волен всегда и везде говорить и писать все, что захочет, и ему ничего за это не будет. Даже если он неправ – пусть другие люди сами, своими мозгами поймут его неправоту. Честность превыше всего. (На это я намекал в предыдущей главе.)

Давайте-ка попробуем эту ценность на зуб.

А если я начну пропагандировать всякие ужасные вещи – разврат, насилие, наркотики?..

- Ну и что? Каждый из нас сам выберет, как к этому относиться. Большинству людей это не понравится. Они поймут, что вы идиот, и покрутят пальцем у виска. А меньшинство все равно погоды не делает.

А если я буду призывать к свержению правительства?

- Ну и что? Такие у вас взгляды. Если большинство их не поддержит – и переживать нечего; а поддержит – значит, вы были правы.

А если я напишу какие-нибудь эдакие слова на заборе? Или – еще лучше – на церкви? Ведь ИТП гарантирует свободу любого, даже самого эдакого слова...

- Ну, это уже будет не свобода слова, а хулиганство. Тут дело не в словах, а в том, что на изгаженный забор неприятно смотреть, не говоря о церкви. Их не для того строили. Язык чешется – публикуйтесь в сети. Там, правда, вас прочтет гораздо меньше людей, чем на заборе, но это уже другая история.

А если я буду кричать эти слова на улице? Пусть каждый сделает свой свободный выбор: слушать меня, отойти или дать мне в морду.

- Нет, это другое: когда вы кричите эти слова – вы навязываете их людям. Вот если бы вы спросили у них, хотят ли они послушать немного мата...

А если я буду пропагандировать ужасный режим тирана Аль-Нефтегази, с которым моя страна ведет справедливую борьбу? Ведь этот гад штабелями гробит людей, если верить независимой прессе...

- Ну, это же совсем другое дело. Свобода слова ведь для того и нужна, чтобы люди оставались людьми. А если этот Аль-Нефтегази унижает или (тем более) убивает людей – тогда пропаганда его режима будет против ИТП, а значит – и против свободы слова.

(Видите, как интересно: бывает свобода слова, которая против свободы слова.)

А если я начну восхвалять Гитлера? Ведь он уже никого не убьет, потому что сам давно умер.

- Все равно: он был такой негодяй, что восхвалять его – значит отрицать ИТП. А если вы, чего доброго, новую нацистскую партию организуете? Нет уж, хватит с нас!

А если я в кинотеатре вдруг крикну «Пожар»? Начнется паника, давка, многие погибнут, покалечатся... А я тут при чем? Это был их свободный выбор – бежать и паниковать. Я ничего плохого не делал. Не ругался, не буянил – просто высказал то, что хотел. Свобода слова!

- Нет, это не свобода слова, а преступление. Вы знали, чем это может кончиться. А даже если не знали – люди погибли по вашей вине, и незнание не освобождает от ответственности.

Ну как, убедительно выходит?

С позиций обычного здравого смысла – вполне, если только не сравнивать одну ситуацию с другой. А не сравнивать не получится: для того я и выстроил их в ряд, чтобы сравнить. Чтобы у нас с вами включилась логика.

И вот с позиций этой самой логики выходит, честно говоря, не ахти. Дыра на дыре.

Давайте проведем эксперимент – в каждой из этих ситуаций поменяем плюс на минус:

- Пропаганда разврата, насилия и наркотиков должна быть строго запрещена! Разврат, насилие и наркотики противоречат основным ценностям ИТП!

- Призывы к свержению правительства недопустимы! Люди сами выбирали его. Отказ от свободных выборов в пользу экстремизма подрывает фундамент ИТП!

- Я живу в свободной стране и имею право высказываться где хочу и как хочу! Ну и что, что церковь? Почему я должен держать свои идеи в себе, а церковники имеют право размещать свои иконы и кресты на улицах? Может, я не верю в Бога, и они меня тоже оскорбляют!

- Что хочу – то и кричу. Свобода превыше всего! Пусть другие тоже кричат, что хотят. Истинно свободный гражданин не будет против. Долой зашоренную обывательщину!

- Почему я должен скрывать свои симпатии к Аль-Нефтегази, если он мне нравится? Таковы мои убеждения. ИТП запрещает преследовать человека за его убеждения.

- Почему я должен скрывать свои симпатии к Гитлеру, если он мне нравится? Даже если я организую неонацистскую партию – закон обеспечивает свободу политической борьбы! В любой стране должны быть несогласные, иначе страна погрязнет в коррупции.

- От криков «Пожар» еще никто не сгорел. Люди сами выбрали, как им реагировать, пострадав от своей же глупости. Я не нарушал никаких законов и не потерплю, чтобы нарушали свободу моего слова.

Ну как, правдоподобно?

По-моему, вполне. Более того – вы наверняка встречали похожие ситуации с любыми комбинациями плюса и минуса. Знак зависит только от того, что кому нравится.

Это делает свободу слова идеальным слоганом: с ней связано так много сильных эмоций, а ее критерии настолько зависят от всего на свете, что привязать ее к чему угодно проще, чем Любовь – к квасу.

3.

Как-то раз в Тридевятом царстве случилось ужасное преступление: на радиостанцию ворвались вооруженные террористы и перестреляли журналистов, которые в прямом эфире смеялись над их религией.

Конечно, убитых журналистов жалко (в любом случае). Конечно, убийцы должны быть наказаны (в любом случае).

Но – так сложилось, что новость разошлась не сама по себе, а под особым соусом: «убитые пострадали за свободу слова». Они имели Право Говорить О Чем Угодно Как Угодно, а террористы попрали это право. Вот самое страшное их преступление! (А не убийство само по себе.)

Возмущенный народ вышел на улицы под лозунгами «Даешь свободу слова!» Все, буквально все жалели убитых и проклинали убийц. И только один политик посмеялся над убитыми точно так же, как те смеялись над террористами. Просто взял их текст и поменял подлежащие.

Народному возмущению не было предела. Под бурное одобрение общественности политик был арестован за поддержку терроризма. Его посадили в тюрьму, где тот ожидал суда.

А самое интересное, что убитых журналистов неоднократно судили на таких же судах, когда их юмор переходил какие-нибудь границы и кого-то обижал.

(Некоторые, правда, считали, что сейчас он тоже перешел границы, и смеяться над верой террористов нельзя, хоть они и террористы. Но этих некоторых в лучшем случае называли дураками, а в худшем – предателями Великой Идеи Свободы Слова.)

Почему так получилось? Да очень просто: нужно было навлечь народный гнев на религию террористов. Если смотреть на этот случай без виртуальных очков – он воспринимается не так однозначно, как хотелось бы: «конечно, жалко журналистов, но все-таки их за язык никто не тянул». Нужно было убрать вот это самое «за язык никто не тянул», чтобы соорудить вокруг убийства священный нимб. И свобода слова оказалась здесь как нельзя кстати. Народ возненавидел террористов не за то, что те убили неосторожных людей, игравших с огнем, а за то, что те попрали То Самое, великое и священное, от чего так Щемит В Груди. А за Это ненавидят гораздо сильнее.

Ну, а глупый политик чуть не испортил всю игру своим дурацким буквализмом. Это все равно, что под рекламой кваса (который, как мы знаем, есть Любовь) – под рекламой кваса вывесить толкование значений слова «любовь».

(Между нами говоря: политик, конечно, неправ – над убитыми нельзя смеяться, даже если они сами неправы. Но его арестовали не за бестактность.)

4.

Жизнь, здоровье, благополучие – ценности не такие клейкие, как свобода: куда угодно их не приклеишь. Но свободу можно использовать как универсальный клей, который позволит прилепить их туда, куда они сами по себе никак не лепятся.

Например, к войне.

Свобода слова, которая против свободы слова – это еще ладно. Но война за жизнь, здоровье, благополучие того, с кем воюем...

Эта конструкция работает, однако, не хуже тапочек «Семейных» и кваса «Драгоценного»: клей «Свободный» способен приклеить любой слоган к любой цели. Например: подданные тирана Аль-Нефтегази прозябают под его гнетом – настолько, что и сами не понимают, как прозябают. Тиран внушил им, что они счастливы (из предыдущих глав мы знаем, как это делается). Доколе терпеть рабство наших одурманенных братьев? Встанем все, как один, на их защиту – во имя свободы, во имя прав человека, во имя ИТП!

Конструкция работает тем успешней, если Аль-Нефтегази действительно тиран, если он действительно одурманил своих подданных, если жизнь его народа действительно ужасна. Если все это действительно так.

Я столько раз повторил «действительно», что оно, наверно, уже подействовало и на вас:

- Если «действительно» – в чем же подвох?

А в том, что такая война противоречит не только ИТП, но и большинству законов, придуманных на ее основе.

Одурманенные подданные Аль-Нефтегази – такие же люди, как и мы с вами. Значит, они имеют те же права. И от того, что они одурманены, этих прав не становится меньше. Пусть сами раздурманиваются, сами осваивают наши фильтры и сами свергают своего тирана. (Желательно – без крови, потому что не все солдаты тирана – плохие люди.)

***

- Если эта ИТП так ужасна – к чему она вообще? Может, откажемся от нее, да и не будет у нас никаких двойных стандартов? – спросите вы.

Ну да. Двойных не будет, зато будет один-единственный: убивайте, жгите, унижайте, подчиняйтесь Великому Мне.

Так лучше?

Нет, граждане, мы это уже проходили: с ИТП плохо, а без нее – хуже некуда. (Собственно, благодаря чему мы знаем, что с ИТП плохо? Благодаря самой ИТП.)Если кто-нибудь использует ее не по назначению – это значит только, что пора включить наши фильтры и наточить теорему Байеса.

А если кто-нибудь нам внушает, что ИТП – зло (опираясь на ту же ИТП) – это значит ровно то же самое.

Дата добавления: 2015-07-26