О воспитании детей

Часто многие из отцов делают все и принимают все меры, чтобы у сына был хороший конь, великолепный дом или дорогое поместье, а о том, чтобы у него была хорошая душа и благочестивое настроение, нисколько не заботятся. Это и расстраивает всю вселенную, — то, что мы нерадим о своих детях, заботимся об их богатстве, а душою их пренебрегаем, допуская крайне безумное дело. Ибо, хотя бы и велики и драгоценны были богатства, но если человек не способен распоряжаться ими добродетельно, то все погибнет и исчезнет вместе с ним и причинит владельцу крайний вред; а если душа его будет благородна и любомудра, то хотя бы у него не было собрано ничего, он будет в состоянии свободно распоряжаться имуществом всех.

Итак, нужно смотреть не на то, чтобы сделать детей богатыми серебром и золотом и тому подобным, но чтобы они были богатее всех благочестием, любомудрием и другими добродетелями, чтобы они не нуждались во многом, чтобы не увлекались житейскими предметами и пожеланиями. Нужно тщательно смотреть и за входами их и выходами, и за поведением и знакомствами, в той уверенности, что за небрежение об этом мы не получим прощения от Бога. Ибо, если мы отдадим отчет в попечении о других, — так как никтоже, говорит Апостол, своего си да ищет, но еже ближняго кийждо (1 Кор. 10: 24), — то не тем ли более в попечении о детях? Не поселил ли Я, скажет Бог, сына твоего с тобою с самого начала? Не приставил ли тебя к нему учителем, руководителем, попечителем и начальником? Не отдал ли в твои руки всю власть над ним? В нежном возрасте образовывать его и настраивать повелел Я; какое же ты можешь иметь оправдание, если пренебрегаешь его неповиновением? Что скажешь ты? То ли, что он не обуздан и упрям?

Но это надлежало предвидеть вначале, когда он был способен к обузданию и весьма молод, и обуздывать его тщательно, приучать к должному исправлять, наказывать душевные болезни его. Когда возделывание более удобно, тогда и нужно истор торгать терние, когда при нежности возраста оно легче может быть вырвано, когда страсти, оставлена ные в пренебрежении и возросшие, не сделались неудобоисправимыми.

Посему и говорит Премудрый: преклони от юности выю его, когда воспитание может быть удобнее (Сир. 7: 25). И не только Бог повелевает, но и Сам содействует тебе в этом деле. Как и каким образом? Иже злословит отца своего или матерь свою, говорит Он, смертию да умрет (Мех. 21: 16). Видишь ли, какой внушил Он детям страх? Каким оградил опасением? Как сильной сделал твою власть? Какое же можем мы сказать оправдание, если Он сам не щадит даже их жизни, когда они оскорбляют нас, а мы даже не хотим выразить им неудовольствия, когда они оскорбляют Бога? Я, говорит Он, не откажусь даже умертвить оскорбившего тебя, а ты не хочешь даже опечалить словом преступающего Мои заповеди. Как это может быть достойно прощения? Ты видишь, что он оскорбляет Создателя, и не негодуешь, и не устрашаешь, и не наказываешь, притом зная, что Бог запретил это не потому, будто бы Ему был какой-нибудь вред от оскорбления, — так как Божество недоступно для вреда, — но для спасения его же самого? Ибо кто неблагодарен и безчувствен по отношению к Богу, тот гораздо более неистовым может быть в отношении к родителю и к собственной своей душе.

Итак, не будем безпечными, зная, что дети, хорошо настроенные в отношении к Богу, будут честными и отличными и в отношении к настоящей жизни. Человека, живущего добродетельно и скромно, все уважают и почитают, хотя бы он был беднее всех; а порочного и развратного все отвращаются и ненавидят, хотя бы он владел великим богатством. И не только от других людей такой сын будет пользоваться уважением, но и для тебя, родителя, будет более любезным, представляя кроме природы еще другое, не меньшее, побуждение к любви — добродетель; и не только более любезным, но и более полезным для тебя, — угождая тебе, услуживая, поддерживая в старости. Как неблагодарные в отноше нии к Богу презирают и родителей, так благоговейные пред Создателем оказывают и родителям великое почтение.

Посему, чтобы тебе заслужить одобрение от Бога и от людей, сделать для себя жизнь приятной и избавиться от будущего наказания, оказывай все попечение о сыне своем. Что действительно нерадящие о детях, — хотя бы они во всем другом были исправны и умеренны, — за этот грех подвергнутся крайнему наказанию, в доказательство я расскажу тебе одно древнее событие. У иудеев был один священник, во всем прочем исправный и умеренный, по имени Илий. У этого Илия были два сына, предавшиеся крайнему нечестию; он не удерживал и не останавливал их или, лучше, хотя и удерживал и останавливал, но не с надлежащей тщательностью и силой. Когда следовало сечь их, выгонять из отеческого дома, употреблять все способы исправления, он только увещевал и советовал, говоря так: ни, чада, ни... не творите тако, яко не добры слухи, яже аз слышу (1 Цар. 2: 24). Что говоришь ты? Они оскорбили Господа, а ты называешь их чадами? Они не признают Создателя, а ты признаешь родство с ними? Посему и говорится, что он не вразумлял их; ибо вразумление состоит в том, если мы не просто советуем, но если наносим рану сильную, решительную и такую, какую требует болезненная гнилость. Недостаточно только сказать или предложить увещание, но надобно внушить и великий страх, чтобы пресечь безпечность юности. Итак, когда он, хотя увещевал, но не вразумлял, как должно было, то Бог предал их врагам; во время сражения они пали, и сам он, не перенеся вести об этом, упав, разбился и умер.

Видишь ли, как справедливо я сказал, что отцы бывают и детоубийцами, не принимая сильных мер к безпечным детям своим и не требуя от них благоговения к Богу? Таким образом Илий сделался детоубийцей. Ибо, хотя сыновей его умертвили враги, но виновником убийства был он, лишивший их помощи Божией своим нерадением о них и оставивший их беззащитными и открытыми для желавших умертвить их. И не только их, но вместе с ними он погубил и себя самого.

Это же испытывают многие и из нынешних отцов: не желая ни сечь, ни наказывать словами, ни опечалить сыновей своих, живущих безпорядочно и беззаконно, они часто видят их схваченными в крайних преступлениях, отведенными в судилище, лишенными жизни чрез палачей. Ибо, когда ты не наказываешь их, когда ты не вразумляешь, то они, прилепляясь к людям порочным и развратным и принимая участие в их нечестии, подвергаются общим законам и наказываются пред. глазами всех; и после такого несчастья бывает большой стыд, когда все пальцем указывают на отца по смерти его сына и запрещают ему вход на торжище. Какими глазами он в состоянии будет взглянуть на встречающихся с ним после такого безчестья и несчастья сына? Посему прошу и умоляю иметь великое попечение о своих детях и постоянно заботиться о спасении душ их. Ты — учитель всего дома, и тебе Бог непрестанно предоставляет и жену и сыновей. Апостол Павел так говорит о женах: Аще ли чесому научитися хотят, в дому своих мужей да вопрошают (1 Кор. 14: 35); о детях: воспитовайте их в наказании и учении Господни (Еф. 6: 4). Представляй, что у тебя в доме золотые статуи, — дети; каждый день исправляй и осматривай их тщательно, и всеми мерами украшай и устро-яй их душу; подражай блаженному Иову, который, опасаясь даже за мысленные грехи их, приносил за них жертвы, и великое имел о них попечение; подражай Аврааму, который заботился не о богатстве и приобретениях, но о Божественных законах, чтобы внушить потомкам тщательное их соблюдение. Об этой добродетели его свидетельствует Бог, говоря так: вем бо, яко заповесть Авраам сыном своим... творити правду и суд (Быт. 18: 19). Также и Давид, когда умирал, призвал сына своего и вместо великого наследства внушал и непрестанно говорил ему следующее: если ты, сын мой, захочешь жить по заповедям Божиим, то не постигнет тебя никакое неожиданное зло, но все дела будут идти у тебя благополучно, и будешь ты наслаждаться великой безопасностью; если же лишишься этой помощи, то не будет тебе никакой пользы от царства и от великого могущества. Это и подобное говорил он, хотя и не такими словами.

Это и мы, и при жизни и при смерти, будем говорить детям своим, и внушать им, что великое богатство, неиждиваемое наследство и непогибаю-щее сокровище есть страх Божий; и станем стараться оставлять им не богатство погибающее, но благочестие пребывающее и неиждиваемое. Когда нет благочестия, тогда и имеющееся богатство погибает с опасностями и крайним стыдом; а когда оно есть, тогда и не имевшееся пребывает. Если ты хорошо воспитываешь сына своего, то и он — своего сына, а этот — своего сына; и как бы некоторая цепь и ряд прекрасной жизни будет продолжаться навсегда, получив начало и корень от тебя и принося тебе плоды попечения о потомках. Если бы отцы тщательно воспитывали детей своих, то не нужно было бы ни законов, ни судилищ, ни наказаний, ни мучений и публичных убийств; праведнику, говорит апостол, закон не лежит (1 Тим. 1: 9). Но так как мы не заботимся о них, то и подвергаем их великим бедствиям, и предаем в руки палачей, и часто ввергаем в пропасть. Угождаяй сыну своему обяжет струпы его, — говорит Премудрый (Сир. 30: 7). Что значит: угождаяй? Милующий, жалеющий, услуживающий чрез меру. А он имеет нужду в строгости, наблюдении и страхе. Говорю это не с тем, чтобы мы были слишком жестокими к детям, но чтобы мы не казались им презренными. Если жена должна бояться мужа, то гораздо более сын — отца. Не говори мне, что невозможно обуздать юность. Если Павел требует этой заботливости от жены вдовой, то гораздо больше — от мужей; если бы это было невозможно, то он и не требовал бы. Но все пороки происходят от нашей безпечности, оттого, что мы не с самого начала и не с первого возраста руководим детей к благочестию. О том, чтобы они получили внешнее образование и поступили в военную службу, мы заботимся, тратим деньги, просим друзей и много ходим и туда и сюда; а о том, чтобы они были угодны Царю Ангелов, не оказываем никакого попечения. На зрелища ходить мы часто позволяем им, а в церковь — не заставляем никогда; если же однажды или дважды дитя придет туда, то остается там напрасно, тщетно, без пользы и для забавы. Нет, не так должно быть; но как посылая в училище, мы требуем от них отчета в науках, так должны мы поступать и в церковь посылая или, лучше, приводя их. Ибо не другим вверять их, но самим с ними надобно приходить сюда, и требовать, чтобы они помнили слышанное и преподаваемое здесь.

Таким образом для нас было бы легко и удобно исправлен ние детей; ибо, если бы и дома они постоянно слы- шали от нас беседы о любомудрии и советы о том,-что должно делать, и здешнее присоединилось бы у них к тамошнему, тогда скоро они явили бы нам зрелые плоды добрых семян. Но мы не делаем ничего такого, а занимаемся этими необходимыми предметами поверхностно; и если кто станет увещевать к этому, тотчас происходит смех; посему и низвра-тилось все, и кого не наказывают родители, того наказывают внешние законы.

Неужели ты не стыдишься и не краснеешь, скажи мне, когда сына твоего наказывает и вразумляет судья, когда имеет нужду в постороннем исправлении тот, кто сначала жил вместе с тобой столько времени? Как ты не скрываешься и не уходишь? Как еще осмеливаешься, скажи мне, называться отцом, предав таким образом сына, не сделав ему необходимого побуждения, но оставив без внимания растление его всеми пороками? Если ты увидишь какого-нибудь беглого раба, бьющего твое дитя, то не досадуешь ли, не гневаешься ли и негодуешь, свирепее дикого зверя нападая на лицо бьющего; а видя, как диавол каждый день поражает его, как бесы увлекают его ко грехам, ты спишь, не безпокоишься и не отнимаешь сына от свирепейшего зверя? Также, если он подвергается беснованию, ты бежишь ко всем святым и упрашиваешь живущих на вершинах гор — избавить его от этого беснования; а если грех, который хуже всякого беса, непрестанно овладевает им, ты нисколько не безпокоишься?

Между тем, подвергаться действию беса нисколько не вредно; потому что бес никак не может ввергнуть в геенну, но если мы бодрствуем, то это искушение доставит нам светлые и славные венцы, если мы станем с благодарностью переносить такие нападения; а кто живет во грехе, тот никогда не может спастись, но необходимо и здесь подвергается безчестию, и по отшествии отсюда будет наказан безконечными мучениями.

И однако, зная это, мы о маловажном много заботимся, а на важнейшее не хотим и обратить внимание: видя беснующегося — плачем, а видя согрешающего — даже и не чувствуем, тогда как следовало бы сокрушаться и плакать или, лучше, не плакать только, но и удерживать, обуздывать, советовать, убеждать, устрашать, укорять, прогонять эту болезнь всеми способами врачевания и подражать той вдове, о которой говорил апостол Павел: аще чада воспитала есть (1 Тим. 5: 10). Ибо не к ней только, но и ко всем он обращает эти слова и всех увещевает так: вос-питовайте чад в наказании и учении Господни (Еф. 6: 4). Это — первое и величайшее из благ

(Беседа на ел. вдов. прич.).

Дата добавления: 2015-07-26