Немного позже

Что ты мне принес?

Есть работа…

Активная работа, ты знаешь… я не очень-то к ней расположена!

Когда у меня есть переживание, я даже не пытаюсь сформулировать его — никогда не пытаюсь: я живу им как можно интенсивнее и поддерживаю его живым как можно дольше. Затем вдруг будто появляется ручеек: ручеек слов, которые приходят все вместе и затем выстраиваются — я ничего не делаю!

Не знаю, видение ли это или слышание: это нечто между ними. Очень долгое время все мои контакты с невидимым были контактами-видениями, но сейчас появился и звук тоже. Вот как это происходит: мне надо просто быть внимательной, то есть, не заниматься активно чем-то другим; если я остаюсь спокойной, это приходит: это совсем как маленький ручеек, совсем маленький, текущий с гор; он очень ясен и очень чист как чистая вода, очень прозрачен и одновременно белый и светлый. Он приходит [жест: как падающие капельки воды] и выстраивается здесь, над головой, в слова. Он выстраивается, и кто-то, я не знаю кто (вероятно, Шри Ауробиндо! потому что этот кто-то обладает поэтической мощью) следит за звучанием и расположением слов, и при необходимости переставляет их должным образом; затем, спустя еще некоторое время, все окончательно готово. Тогда я это записываю — это очень забавно.

Вот что произошло с английским переводом: я авторитетно сказала: «Это непереводимо.» Затем, этим утром, когда я вообще ни о чем не думала, это пришло само. То есть, точнее, я рассказывала об этом кому-то, кто знает английский язык лучше, чем французский; поэтому сказала это по-английски, а когда сказала, то заметила: «Смотри-ка! А вот так будет верно!» — это переживание, которое выразилось на английском.

Но, слава Богу, все это [жест к голове] здесь ни при чем — так спокойно, о!… так мирно.

(молчание)

Все земное как бы достигло крайней степени беспорядка и путаницы (в Ашраме тоже: может быть, даже хуже, чем где бы то ни было! Нет, не хуже, но так же плохо!), и кажется, это накапливается: почти час за часом я открываю, что больше и больше запутанно… путаница, беспорядки (раньше я назвала бы это злодеяниями, но сейчас…). И как запутано!… со стороны людей, убежденных, что они знают (они знают гораздо лучше Господа, гораздо лучше — Господь не знает ничего об этом мире, а они знают), и затем они делают такие глупости! Потом, сделав глупость, спустя некоторое время, они понимают, что это глупость, и чтобы исправить ее, они совершают другую глупость! И все здесь так, все-все-все, всевозможные глупости. И когда они наделали уже столько глупостей, что не в состоянии из них выбраться, тогда им приходит на ум спросить меня! [смеясь] Они спрашивают меня: «Что же нужно делать?». Тогда я отвечаю: «Нужно время!»

И приятно, что ничто не шевелится там [жест к голове], ничто не шевелится. И Господь улыбается.

*

* *

Несколько часов я концентрировалась на этом уменьшении энергии в твоем теле; это не болезнь: это снижение энергии в твоем теле[201] (ты добавляешь к этому кое-что ментальное, но это твое дело, мой мальчик, ты исправишь это). Несколько часов я концентрировалась на этом, и даже сказала Господу, что если я действительно так воздействую на людей [смеясь], то лучше мне уйти! (Было немало совпадений.) Я не верю ни одному слову этой жалобы! но, как бы там ни было… [смеясь] я говорю это «просто вот так».

Тогда сразу же произошло массированное нисхождение, и все стало блаженным — я сказала себе: «Господи, это Твое дело. Это Твое дело, что я нахожусь здесь, это Твое дело, что я действую; я же не действую, это Ты действуешь. Результат — Твое дело, но… насколько я вижу, если позволяется видеть, я не нахожу его логичным!»

И тогда мне было сказано (не словами), очень ясным и сильным образом, что это был переход, необходимый для твоего интегрального развития — ИНТЕГРАЛЬНОГО. И что мне не надо беспокоиться.

Хотя я…

Он совершенно меня убедил, что ты выйдешь из этого состояния окрепшим, озаренным (не в смысле немного безумным), освещенным и гораздо более сильным. Вот так.

Я даже добавила кое-что, что не должна тебе говорить, но как бы там ни было… (обычно об этом не говорят), но я добавила, что ты нужен мне. И, следовательно, с тобой ничего не должно случиться.

Ответом мне была улыбка.

Потом ко мне пришло, что это - переходное состояние. Поэтому я надеюсь, что оно не продлится долго.[202]

Необходимо маленькое изменение в твоей ментальной позиции; это как раз то, что можно было бы назвать маленьким лечением пессимизма — или большим лечением маленького пессимизма! Вот так… где-то: ты знаешь, где.

Но это переход, это ни что другое, как переход.

Тело очень невежественно (мы знаем это, тут не о чем говорить!), и как только что-то с ним происходит, то, я не могу сказать, что им завладевает страх, но возникает впечатление, что это ОЧЕНЬ серьезно! [смеясь] всегда так! (я знаю это из своего опыта), пока ему не разъяснено, что оно должно быть мудрым, очень спокойным, не бояться и… позволить произойти тому, что происходит.

Оно всегда отвечает: «Но посмотри на всех этих людей, которые умирают, на всех больных, всех этих…» Сейчас я сама отвечаю ему так: «Достаточно больных людей, не стоит им подражать!»

(молчание)

Главным образом, есть нечто вроде сосуществования, наложения двух вещей, которые на самом деле являются противоположными существованиями, но находятся всегда вместе: Покой, где все гармонично (я говорю о клетках тела), где все гармонично до такой степени, что туда не может проникнуть никакой беспорядок, никакое заболевание, никакое страдание, никакая дезорганизация, никакой распад — все это невозможно; этот Покой вечен, находится совершенно вне времени (хотя он ощущается в клетках тела); и, в то же время, дрожание, беспокойство — невежественное, суетливое темное беспокойство, оно не сознает своего неведения, не знает, что делать, и постоянно совершает бесполезные действия. И тогда туда, внутрь, приходит беспорядок, распад, дезорганизация, страдание и… иногда это становится очень острым, все нервы напряжены, везде недомогание — оба состояния вместе.[203]

«Вместе» до такой степени, что даже нет впечатления, что совершаешь переход, даже не знаешь, как переходишь из одного в другое, это… неуловимый переход.

И это совершенно противоположные состояния.

Можно во мгновение ока устранить любую боль, любой беспорядок, любое заболевание в своем теле; и за секунду все это может вернуться. Так что можно вот так переходить из одного в другое, из одного в другое… [жест вперед-назад].

Пока еще не понятно и не известно, как стабилизировать этот Покой.

Когда Покой там, такое ощущение, что ничто не может его изменить: все нападки мира немощно отпадают; ничто не может его изменить. Но Покой исчезает так же, как и появился, не известно как.

Если наблюдать за этим очень внимательно, то возникает впечатление, что этот разум Материи, о котором говорит Шри Ауробиндо[204], это мышление Материи, оно еще не очищено, еще смешано; так что достаточно одного ложного движения, чтобы все изменилось. И в людях этот материальный разум постоянно живет в своем ложном движении — кроме тех случаев, когда иногда, как вспышка, возникает переворот. Но здесь [в теле Матери] еще остается привычка; привычка (почти только память) ложного движения. Достаточно того, чтобы эта привычка воспроизвелась в чем-то очень маленьком, как острие иглы, чтобы… бац! все впало в старую колею.

И когда я смотрю на те усилия, которые я прикладывала столько лет, чтобы его очистить, этого дружка, я немного (как сказать?…) не могу сказать, что боюсь или беспокоюсь, но… (не могу даже сказать, что я пессимистична), но как же это должно быть трудно для людей, которые не проделали всей этой йоги, которую я проделала в течение стольких лет! Потому что клетки тела подчиняются этому материальному разуму, который, в своем естественном состоянии, является скоплением глупого неведения и который думает, что так умен, ох!… Масса отвратительной глупости, которая считает себя такой умной! Он думает, что все знает.

(молчание)

Потому что НИЧТО в сознании не шелохнулось во время этих изменений [вперед-назад, от истинного к ложному движению]; сознание вот так было обращено, было развернуто, развернуто (не к высотам), развернуто (не внутрь себя), оно было… просто обращено к Господу, живя в его Свете, который в физическом мире становится золотым великолепием. Сознание обращено к Нему. Нет ничего, кроме Него, это единственная реальность, единственная истина. И Это вибрирует так [Мать касается своих рук, кистей рук], Это вибрирует во всех клетках, везде. Я делаю так [Мать делает жест сбора «этого» в воздухе вокруг], как если бы я собирала это. Это не эфемерно, это очень материально; это чувствуется как уплотнившееся нервное окончание, — но вибрирующее — вибрирующее-вибирующее-вибрирующее… Сознание таково. И все это происходит в теле. Но этот старый глупец… он сразу же становится пессимистичным, ожидающим катастроф, поражений — поражений, ох!… он видит все самое худшее. И затем, после того, как он вообразит наихудшее (в течении одной секунды, конечно), этот восхитительный персонаж предлагает все это Господу; он Ему говорит: «Вот, Господи, вот Твоя работа, это все Тебе, делай с этим, что хочешь»! Глупец, что за нужда была у него готовить эти катастрофы! Катастрофы, всегда катастрофы, все катастрофы — и он предлагает эту катастрофу Господу!

И откликом всегда бывает улыбка, полная терпения! о!… Это терпение изумляет меня каждую секунду.

Время от времени появляется огромная мощь (это дается телу умышленно, чтобы оно чувствовало, стало осознавать, что «то» существует), приходит большое могущество, и с этим могуществом возникает впечатление, что надо делать только это [Мать опускает обе руки в жесте власть держащего], чтобы все изменилось. Но…

Тело все еще очень сильно ограничено и невежественно, чтобы позволить Силе действовать в себе. Оно видит этот вопрос (индивидуальность Матери) многосторонне, но не со всех сторон. Это не… несмотря на все, это только угол зрения — пока есть этот угол, ей (Силе) не позволяется действовать.

Хотя, да, на днях было такое переживание, когда все – это Господь, все, во всем так, как оно есть, как мы это видим; когда все было Тем в ТАКОМ совершенном целом, потому что оно было таким полным, и таким гармоничным, потому что оно было таким сознательным, и в каком-то вечном Движении развития к большему совершенству (это нечто странное, это не может оставаться без движения ни на четверть секунды: это все время, все время, все время стремится к более совершенной Тотальности); тогда, в тот момент, если Сила действует (вероятно, она действует), если Сила действует, она действует так, как нужно. Но это не всегда так — это не всегда так, еще есть ощущение, что что-то должно исчезнуть и что-то должно придти — ощущение перехода; это стремление к развитию, которое… которое не содержит всего.

Но в том состоянии кажется, что все, что вы видите, ДОЛЖНО происходить — и неизбежно (я должна сказать, обязательно) это происходит. И, вероятно, мгновенно. Но надо видеть все одновременно, чтобы это сохраняло всемогущество; пока мы видим только точку (как, например, когда есть впечатление, что воздействие на землю ограничено определенным полем, которое зависит от вас), пока это так, невозможно быть всемогущим, это невозможно — невозможно. Это вынужденно обусловлено..

(долгое молчание)

Есть растущее ощущение того, что все, что есть, все, что происходит, внешне и внутренне (также внутренне), совершенно необходимо для полноты всего.

Я как раз думаю о той реакции, что была у меня на днях… Естественно, есть часть моего существа, которая смотрит, улыбается и говорит: «А, ты еще там!» И в то же время я понимала: «Нет, это необходимо — все необходимо.» Была необходима особая вибрация… она была необходима, чтобы привести в действие нечто иное. И все вот так.

Все так.

(молчание)

Это переходный период — но разве он не является постоянным?! Он должен быть постоянным. Только все же приходит момент, когда он становится совершенно осознанным и желанным, и тогда он уже не воспринимается как постоянный период перехода.

В сущности, когда мы выйдем из Глупости, есть… должно произойти довольно значительное изменение.

О! будет много о чем сказать.

(молчание)

Любое изменение невозможно, любое совершенствование (я не говорю о регрессе, потому что это другое явление), каждое изменение, в любом элементе или точке земного сознания невозможно без того, чтобы вся земля не участвовала в нем. Это неизбежно.

Все тесно связано. И вибрация в любой части имеет ЗЕМНЫЕ последствия — я не говорю «вселенские», я говорю «земные» — это неизбежно.

Это означает, что с земной точки зрения (с индивидуальной точки зрения это было очевидно уже давно) нет ни одного стремления, ни одного усилия, которое было бы бесполезным — нет ни одного стремления к Лучшему, ни одного стремления к Истине, которое не имело бы земного резонанса, земных последствий.[205]

Дата добавления: 2015-07-26