Августа 1963. (Мать спрашивает ученика, подготовил ли он вопрос к афоризму 94 – об «отречении» —

(Мать спрашивает ученика, подготовил ли он вопрос к афоризму 94 – об «отречении» — который должен появиться в следующем номере «Бюллетеня». Затем она добавляет:)

Я много чего наговорила тебе по этому поводу, но я ничего не помню! [Смеясь] Это было ночью, я произнесла целую речь, и даже сказала себе посреди ночи: «Вот что мне надо завтра сказать Сатпрему!»

Я тебе говорила, что единственный известный мне процесс, который несколько раз повторялся в моей жизни, это отречение от ошибки. Что-то кажется истинным — оно, вероятно, и было истинным определенное время —действуешь, отчасти опираясь на это, но оказывается, в действительности, это было всего лишь мнением. Вы думали, что это - истина в последней инстанции со всеми логическими следствиями, действие (часть действия) основывалось на этом, и дальнейшие события развивались автоматически; и вдруг какое-нибудь переживание, обстоятельства или интуиция предупреждает вас, что эта ваша правда не была такой истинной, как казалось (!) Затем следует целый период наблюдения, изучения (иногда это приходит и как откровение, как мощное доказательство), и тогда надо менять не только идею или ложное знание, но и все следствия, возможно, весь способ воздействия на какую-то точку. И в этот момент есть нечто вроде ощущения, нечто, что похоже на ощущение отречения; то есть, надо переделать все, что было построено на этом основании. Иногда это может быть чем-то довольно значительным, иногда — чем-то совсем маленьким, но переживание одно и то же: это движение силы, растворяющей мощи, и есть сопротивление всего, что надо растворить, сопротивление всей прошлой привычки. И этот контакт движения растворения с соответствующим сопротивлением передается в обычном человеческом сознании через ощущение отречения.

Совсем недавно я видела это; это несущественно, обстоятельства сами по себе не имеют никакого значения (они интересны для изучения только в своей совокупности). Это явление несколько раз повторялось в моей жизни, поэтому я хорошо его знаю. И по мере прогресса существа мощность растворения возрастает, действует все более и более напрямую, и сопротивление уменьшается. Но я помню время, когда сопротивление было очень большим (это было более полувека тому назад), но всегда было только так: это всегда было что-то вне меня — не вне моего сознания, но вне моей воли — что-то, что сопротивлялось воле. У меня никогда не было ощущения отречения, но было ощущение нажима на что-то, чтобы оно растворилось. Тогда как сейчас этот нажим почти неощутим, все происходит мгновенно: как только проявляется Сила, все растворяющая, сопротивления - больше нет, все растворяется; напротив, еда ли есть чувство освобождения — есть нечто, что опять позабавилось, оно говорит: «А, опять! Сколько можно ограничивать себя …» Сколько раз вы думали, что неизменно продвигаетесь, гладко, без остановок, и столько раз вы ставили маленькое ограничение перед своим действием (это не большое ограничение, потому что это нечто совсем маленькое в грандиозном целом, но это, тем не менее, ограничение). И затем, когда действовала Сила, чтобы растворить это ограничение, поначалу было ощущение освобождения, радости; но теперь это уже не так: это - улыбка. Теперь нет чувства освобождения, просто убираешь с дороги камень, который мешает пройти.

Это более или менее то, что я говорила тебе этой ночью, но тогда все было с иллюстрациями! Это заняло бы страницы, ты понимаешь [смеясь]. Вот почему иллюстрации ушли, иначе это заняло бы целый томик. Все-все было объяснено, во всех подробностях.

Эта идея отречения может возникнуть только в эгоцентрическом сознании. Естественно, люди (те, которых я называю примитивными) держатся за вещи — когда они что-то имеют, они не хотят это потерять! Это кажется мне так по-детски!… Если они должны что-то отдать, это ранит их! Потому что они отождествляют себя с тем, за что держатся. Но это ребячество. Настоящий процесс, стоящий за этим, это… the amount, количество сопротивления в том, что сформировано на базе определенного знания — что было знанием в какой-то момент, но в другой момент знанием больше не является — это частичное знание, не мимолетное, но и не постоянное. На этом знании понастроено много всего, целая система, и это сопротивляется Силе, которая говорит: «Нет! Это не верно [смеясь], ваша база больше не верна, мы ее убираем!», и затем, «а! больно» — то, что люди чувствуют как отречение.

На самом деле трудно не столько отречься, сколько принять… [Мать улыбается] когда видишь жизнь такой, как она есть сейчас. Если принять, то как тогда жить посреди всего этого, чтобы тот «незыблемый восторг» — незыблемый восторг был не где-то вверху, а здесь? [177]

Это – моя проблема уже несколько недель.

Я пришла к такому выводу: в принципе, именно осознание Божественного и единение с Ним дает восторг (таков принцип), следовательно, осознание Божественного и единение с Ним в мире, каким он сейчас является, и в построении будущего мира должно быть одним и тем же — в принципе. Это то, что я говорю себе все время: «Как же так получается, что у тебя нет этого восторга?»

У меня он есть: как только все сознание централизуется в этом единении, когда бы это ни было, посреди чего угодно, то с этим движением концентрации сознания на единении приходит восторг. Но я должна сказать, что он исчезает, когда я в этом… это мир работы, но очень хаотичный мир, в нем я воздействую на все, что меня окружает, и необходимо, я вынуждена воспринимать все, что меня окружает, чтобы воздействовать на это. Я достигла состояния, в котором все восприятия, даже те, что считаются самыми болезненными, оставляют меня совершенно спокойной и безразличной — «безразличной», это не неактивное безразличие: нет болезненной реакции какого-либо рода, я абсолютно нейтральна [жест, обращения к Вечному], в состоянии совершенной ровности. Но в этой ровности есть точное знание того, что надо сделать, что надо сказать, что надо написать, что надо решить, все, что предполагает действие. Все это проходит в состоянии совершенной нейтральности, в то же время с ощущением Мощи: Сила проходит через меня, Сила действует, а нейтральность остается — но нет восторга. Нет энтузиазма, радости, насыщенности действия, совсем нет.

И я должна сказать, что состояние сознания этого восторга было бы опасным в том состоянии мира, каким он сейчас является…Потому что это имеет почти абсолютные реакции — я вижу, что это состояние восторга имеет гран-ди-оз-ную мощь. Я сделала упор на слове «грандиозное» в том смысле, что это состояние нетерпимо или нестерпимо (скорее, нестерпимо) для всего, что ему не подобно! Это то же самое или почти то же самое (не совершенно то же самое, но почти), что и всевышняя божественная Любовь: вибрация этого экстаза или этого восторга является самым началом вибрации божественной Любви, и она совершенно… да, нет другого слова, она нетерпима в том смысле, что она не допускает присутствия чего-либо противостоящего.

Так что это привело бы к ужасающим результатам для обычного сознания. Я очень хорошо это знаю, потому что иногда приходит это Могущество — это Могущество приходит… такое впечатление, что все вот-вот взорвется. Потому что оно может потерпеть только единение, отклик только принятия — восприятия и принятия. И это не самоуправная воля: оно таково ПО САМОМУ ФАКТУ своего существования, являющегося всемогущественным — «всемогущественным» не в том смысле, как люди понимают всемогущество: это действительно всемогущество. То есть, оно существует полностью, тотально, исключительно. Оно содержит в себе все, но все, противостоящее его вибрации, обязано измениться, ведь ничто не может исчезнуть; но тогда такое мгновенное, можно сказать, грубое, изменение, абсолютное изменение в мире, каким он является сейчас, явилось бы катастрофой.

Вот какой ответ я получила на свой вопрос.

Вопрос был вот каким, я спросила себя: «Но почему же я, кто…?» В любой момент мне достаточно сделать вот так [жест к высотам] и… тогда есть только Господь, все есть Это — но так абсолютно, что исчезает все, что не является Этим! А соотношение сейчас такое… [смеясь] что слишком много чего должно было бы исчезнуть!

Я поняла это.

(молчание)

Иногда… Для тела это работа — труд — постоянное, совсем маленькое, ежеминутное непрекращающееся усилие с неощутимым результатом (во всяком случае, внешне результат совершенно несущественен), то есть, любому человеку, не имеющему моего сознания, совершенно очевидно кажется, что мое тело изнашивается, стареет, медленно идет к разложению: это присутствует в атмосфере, это у всех в сознании [Мать смеется], суждения и вибрации этого рода все время набрасывается на это бедное тело, которое, впрочем, сильно осознает свою непрочность, не питает иллюзий в этом отношении! Но это спонтанное, мирное, но непрекращающееся терпение в усилии трансформации иногда вынуждает тело вздохнуть по небольшому экстазу — не по отмене или аннигиляции, совсем нет, это как если бы тело говорило: «О, Господи! молю Тебя, позволь мне спокойно быть Тобой.» В сущности, такова его молитва каждый вечер, когда, как считается, люди оставляют его в покое (к сожалению, только физически, но не ментально!) Но это… Я могла бы прекратить это, уже давным-давно я научилась отрезать это, я могла бы отрезать, но… что-то, то есть, где-то, «кто-то» не одобряет! [Мать смеется] Очевидно, что этот Некто — великий Некто — хочет видеть реализованным совершенный мир и покой, совершенный отдых, и радость, пассивную радость (не очень активную, достаточно пассивной радости), пассивную постоянную радость, БЕЗ отрыва от работы. То есть, исключительно важным считается не индивидуальный опыт — далеко не так: помощь, оказанная всему, фермент, заставляющий все подниматься, ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ, столь же важен. В конечном счете, это, вероятно, является главной причиной продолжения существования в этом теле.

Ничто внутри не задает вопросов, там нет проблемы; все проблемы, о которых я говорю, являются проблемами, поставленными телом, для тела; иначе внутри мирно, все в точности так, как и должно быть. И так в целом: все, что люди называют «хорошим», все, что они называют «плохим», все, что для них «прекрасно», все, что для них «безобразно», все это… все это составляет маленькую необъятность (не большую необъятность), которая все больше и больше направляется к постепенной реализации — вот так — в интегральном Сознании, которое интегрально (как сказать?) enjoys [наслаждается], можно сказать, имеет полноту того, что Он делает — делает, является и т.д. (это все одно и то же). Но это бедное тело…

И, вероятно… Также определенно, нельзя идти слишком быстро: если бы эта Радость была в теле, если бы этот экстаз, восторг постоянно присутствовал в теле, это наверняка вызвало бы слишком скорую трансформацию — но еще много чего надо изменить, очень-очень много…

То, что люди видят [когда смотрят на тело Матери], это только видимость, но эта видимость является выражением чего-то другого… [молчание]. Это нечто вроде знания (знание ли это?) или предвидения, данного телу, о том, как изменится эта видимость. И это кажется очень простым и очень легким, и это может произойти за мгновение, потому что это СОВСЕМ НЕ ТО — это произойдет СОВСЕМ НЕ ТАК, как люди думают или ожидают… Это скорее как видение ИСТИННОГО внутреннего движения, которое НАЛОЖИТСЯ таким образом, что покроет ложное видение, видящее вещи вот так [на поверхности]. Это очень трудно объяснить, но это… Я чувствовала это несколько раз в течение нескольких секунд (есть нечто вроде ощущения этого): есть нечто истинное, есть истинное Физическое, и оно не воспринимается нашими глазами, как они сейчас видят, но оно может стать ощутимым через ИНТЕНСИФИКАЦИЮ. И эта интенсификация вызывает внешнюю трансформацию: это то, что заменит ложную видимость настоящей формой.

Но я совсем не знаю, перестанет ли существовать ложная видимость для тех, кто не будет готов видеть истинное?… Во всяком случае, будет промежуточный период: те, чьи глаза будут открыты, смогут увидеть (то, что в Писании называется «открытые глаза»), они увидят; и они смогут увидеть не благодаря усилию или поиску, это будет возложено на них; тогда как те, чьи глаза не открыты… во всяком случае, на время будет так, что они не увидят — они будут видеть старую видимость. И то, и другое может быть одновременно.

Я ВИДЕЛА себя, какой я на самом деле являюсь, и совершенно очевидно… [Мать смеется] мое тело казалось сжатым, чтобы позволить мне господствовать над ним и без труда выходить за его пределы со всех сторон! Это так, впечатление как о чем-то, что было сжато [ shrunk, по-английски]. Английский язык очень выразителен [Мать смеется].

Но сейчас, когда такое говорится, люди воображают, что речь идет о психическом или ментальном видении — это не так, я говорю не об этом! Я говорю о ФИЗИЧЕСКОМ видении, с помощью этих глаз [Мать касается своих глаз]. Но это ИСТИННОЕ физическое видение, а не искаженное видение, не такое как сейчас.

То есть, в сущности, истинная реальность гораздо чудеснее, чем мы ее можем вообразить, потому что то, что мы представляем, всегда является переработкой или превознесением того, что мы видим — но это не так. Это не так!

Я не совсем уверена, может быть, я уже существую физически с истинным телом[178] — я говорю «я не совсем уверена», потому что для внешних чувств нет никакого доказательства этого! но… Я не пытаюсь, я никогда не стремилась увидеть или узнать; я не пытаюсь, но время от времени это как-то накладывается: на минуту я вижу себя, чувствую себя, овеществляюсь такой, как я есть. Но это длится несколько секунд, затем — пуф! ушло — замещается старой привычкой.

Ведь мы можем думать об этом только так, будто одно сменяется другим: становишься снова молодой, все признаки старения исчезают и т.д. — это все старая болтовня, это совсем не так. Это не так!

Помню, как однажды тело было сильно опечалено, как ребенок, оно немного горевало о том, каково оно есть, и тогда оно услышало голос — потрясающий голос — он сказал: «Почему ты не чувствуешь себя таким, КАК ТЫ ЕСТЬ?». И последовало переживание, но оно длилось секунду. Одна секунда, как вспышка.

Затем пришел этот чудный разум, в котором мы погрязли (я не говорю, что мы из него «вылеплены», я говорю «погрязли»), и начал спрашивать: как это может быть? И как можно продолжать действовать? И как можно сохранять контакт с остальным миром? И как… и как, и как? Тогда я остановила, я остановила все это. И что произойдет с этим телом? Каким будет его способ существования?…

Мы можем очень легко представить себе (это то, что очень легко представить), что существа могут рождаться иным образом, через мощь концентрации, и что существа могут материализоваться без каких-либо затруднений, которые есть у нас — это очень хорошо, но это будет позже. Мы находимся в промежутке, вот в чем проблема.[179]

Дата добавления: 2015-07-26