Июля 1963

Нолини сказал мне, что с тех пор как нарастает Сила, ежедневно приходит поток писем: люди кричат о своей нищете, моральной или материальной; это общий крик о помощи, и он сказал мне: «примечательно, что никто не просит о помощи материальной», они все просят моих благословений, говоря (они верят), что это принесет им облегчение. Он сказал: «Это почти одна и та же нота во всех письмах.» Контакты с внешним миром значительно возросли; раньше это были только те люди, которые меня знали, теперь же устанавливается связь и с совершенно незнакомыми людьми.

Теперь ежедневно, ночью, во время, отведенное для работы (обычно это между 2 и 4:30 утра… чуть раньше, чуть позже) я вижу людей, которых не знаю физически — все время, все время много работы. Теперь расширилась работа, которую я обычно проделывала с окружающими меня людьми: я попадаю в места, которых совсем не знаю. И всегда, всегда это что-то строящееся — всегда строящееся, всегда. Иногда даже случается, что я сама начинаю испытывать новые конструкции: прохожу туда, сюда, делаю что-то, пробую это, пробую то[140]; и одновременно я работаю с людьми, которые не заняты в этих постройках — с теми, что находятся рядом. Работаю много, до такой степени, что когда я пробудилась этим утром, я сказала себе: «Когда же это кончится? Мне же нужен отдых!» Но всегда был отклик (это отклик не на словах, а ФАКТИЧЕСКИ), мгновенный отклик — он не занимал ни секунды, не был постепенным, он был мгновенным.[141]

И, наряду с этим, есть необъятный, неподвижный отдых — ты знаешь, о чем я говорю? — отдых в этом Свете (вероятно, в таком Свете, каким он проявится). Это золотой Свет, не очень яркий, но и не бледный; чуть менее яркий, чем тогда, когда я концентрировалась (я рассказывала тебе об этом[142]); чуть сдержаннее, чем тогда, но не темнее — золотой Свет, совершенно неподвижный, с такой интенсивностью внутренней вибрации, что ее нельзя почувствовать, она превосходит всякое восприятие. Наступает совершенный покой — мгновенно. И как только я начинаю жаловаться самой себе, всегда приходит одно и то же ироническое замечание: «О! Когда у тебя есть такое посреди работы, не стоит жаловаться!» Эти два состояния… нельзя сказать, что они одновременны (естественно, одно не сменяет другое, они оба вместе), но это и не что-то, что находится вместе - это два способа смотреть и видеть, можно сказать, две точки – не точки зрения, нет, два взгляда – горизонтальный и … скорее даже, частный взгляд и общий взгляд. Частный взгляд – это взгляд из сиюминутной деятельности, а общий и постоянный взгляд принадлежит целому; как только смотришь на целое, наступает…[жест неподвижности] неизменный мир и покой, неизменный отдых. И тогда все как бы раздувается — раздувается от необъятного содержимого.

И это не требует подготовки, это не что-то, чего нужно достичь: это ВСЕГДА там. Единственно, это приходит еще и из-за того, что я - не здесь (это так ясно, так ясно! это не требует никакого размышления, никакого наблюдения, это факт настолько определенный)… меня здесь больше ничто не удерживает, совершенно ничто, никакое удовольствие, какого бы то ни было уровня, по поводу чего бы то ни было — этого больше нет, в этом больше нет реальности, это больше не существует. Единственное, что я еще ЧУВСТВУЮ, это нечто вроде… это не стремление, не воля, не приверженность, не энтузиазм, это нечто… возможно, больше всего это напоминает возможность работать: делать Работу Господа. И, в то же время, я чувствую Господа… Он не передо мной или вне меня! Это не так, Он везде и… Он везде, и я с Ним повсюду. Но то, что удерживает эти клетки вместе в столь постоянной форме, это что-то, что является одновременно волей и силой (но это нечто большее) совершать Работу Господа. Это содержит нечто, что, вероятно, должно передаваться в сознании людей как Блаженство, Ананда (я должна сказать, что эта сторона проблемы меня не занимает). Это нечто как интенсивность еще не проявленной сверхлюбви — это невозможно выразить.

Некоторое время тому назад я сделала вот какое открытие: кто-то спросил меня, есть ли разница между Анандой и Любовью; я ответила «нет». Тогда этот человек задал следующий вопрос: «Но почему же так, что одни люди чувствуют Ананду, а другие чувствуют Любовь…» Я ответила ему: «Да! Ананду чувствует те, кому нравится получать, у кого есть способность принимать; а Любовь чувствуют те, кто имеет способность отдавать.» Но это одно и то же: мы принимаем что-то как Ананду и отдаем это же как Любовь.

Так что, вероятно, те, кто больше на стороне «принятия», назовут эту Вибрацию Анандой — возможно, именно это люди называют «радостью жизни», не знаю… Это совершенно не похоже на то, что человеческие существа называют радостью. Это действительно ощущение чего-то, что наполнено вместо того, чтобы быть пустым — жизнь, какую ведут люди, как я это вижу, это что-то бессодержательное, пустое, сухое. Бессодержательное. Жесткое и бессодержательное одновременно. Пустое. Так что, когда я работаю, как я тебе говорила, то все, что окружает меня, вся работа, все это, это… да, это производит впечатление сухости и бессодержательности; и вот тут другое сразу же вызывает ощущение полноты — полноты-полноты-полноты-полноты! выходящей из берегов, больше нет границ. Это так полно, что все границы сметаются, стираются, исчезают — есть только Это, это Нечто. Вот почему эти клетки остаются собранными вместе — из-за Этого, для Этого, благодаря Этому. Больше ни для чего.

Это становится все более постоянным, очевидным — естественным, спонтанным. И все растет ощущение того, что Ты — это Ты, Ты поклонения — Ты… это только для развлечения! Не знаю, как объяснить. Это почти как взрыв смеха… так это очевидно, что нет никакой разницы. Да, есть только вот это: «О, как забавно говорить ‘Ты’!». Это так.

Все это происходит здесь, в этом теле.[143]

Дата добавления: 2015-07-26