Июля 1963. Я получаю письма отовсюду: из Аргентины, Канады и т.д., я не знаю этих людей

Я получаю письма отовсюду: из Аргентины, Канады и т.д., я не знаю этих людей, но они очень милы. Вот, послушай [Мать берет письмо возле себя], это пишет мать Z, он сейчас здесь: «If I were within walking distance of you, I would pick a rose, not yet full bloomed, laden and fragrant, to lay at your feet. This sounds like a love letter – well, it is! My son has been trying to teach me through you that all letters should be love letters…» [139] Очень мило. Я ответила ей так: Indeed, all life is love if we know how to live [Действительно, вся жизнь есть любовь, если мы умеем жить.]

А затем Нолини сказал мне…

(Мать излагает

ситуацию в

Ашраме)

…Кажется, что на расстоянии Сила действует эффективнее, чем вблизи — это странно. Там она захватывает людей и больше их не отпускает. Во мне же всегда есть постоянная воля не влиять на людей: помогать им, не влияя на них — предоставлять полную свободу, и эта воля, очевидно, действенна вблизи меня. Это… в сущности, люди не готовы к этому. Однако, я понимаю все именно так! Мне кажется, что мир не может быть истинным, пока он не станет совершенно свободным.

И чем больше сила, тем меньше следует оказывать влияние.

Но это [эта воля не влиять], вероятно, находится в моем самом материальном сознании, так что вдали она не в счет: там люди схвачены, Сила их удерживает и не отпускает. Это очень интересно.

*

* *

(Затем Мать рассказывает о визите Х)

Я устроила ему «душ Господень»!

Это было очень интересно. У меня была встреча перед встречей с ним, и я хотела, чтоб у меня было достаточно времени, чтобы подготовить атмосферу, но все пошло довольно быстро. «Это» уплотнилось, накопилось. Это была совершенно неподвижная атмосфера, была только внутренняя вибрация — я не знаю, как объяснить… Я уже говорила об этом несколько раз: есть Сила, которая не «шевелится», следовательно, можно сказать, что она совершенно неподвижна, но интенсивность ее ВНУТРЕННЕЙ вибрации гораздо значительнее, чем вибрации движения. И этот свет СВЕТЛОГО золота: он вовсе не белый, он золотой. Но это не резкий золотой свет, это спокойно-ясный свет. Сила заполнила все (в комнате больше не было стен), она была очень густой, плотной, как если бы... находилась под давлением. Не было больше ничего, кроме внутренней вибрации.

Он вошел, и его вход вызвал только легкую рябь. Ему потребовалось, возможно, одна-две минуты, чтобы адаптироваться. Я не знаю, каким было его первое впечатление, но, казалось, что ему немного неловко — не неудобно, а как-то удивительно, как если бы он спрашивал: «Что происходит?» Затем, не прошло и двух минут, как он сделал свое привычное движение, и в течение двадцати минут он оставался в таком состоянии, что НИЧТО не шевелилось. Ничто не шевелилось… Атмосфера была совершенно неподвижной, не было ни мысли, ни движения, ни реакции, ничего.

Затем снаружи пришла мысль, что время вышло (я просила открыть дверь, но дверь еще не была открыта), она вызвала легкое возмущение, но она пришла как раз оттуда, где должен был быть С. Затем я увидела, как дверь открылась: это произошло двадцать две минуты спустя. Тогда я посмотрела на Х один-два раза, и он открыл глаза.

Должна сказать, что это было исключительно, необыкновенно.

В течение пяти минут, десяти минут (с одним-двумя людьми такое продолжалось даже чуть больше десяти минут) все оставалось вот так: совершенно ничто не шевелилось, не было ни мысли, ничего. Атмосфера была хорошо подготовлена, но обычно такое не длится долго даже с теми людьми, которые приходят с самыми лучшими в мире намерениями: спустя некоторое время они больше не могут — они не могут это выдержать.

А с ним, что было особенно примечательно, было молчание. Ментальное молчание.

В прошлые разы, как я тебе говорила, я более или менее следовала за ним, чтобы видеть, что происходит. В первый раз, когда я увидела его здесь [в комнате наверху], его стремление поднималось конусом, но этот конус был несколько жестким и имел серебристый духовный свет, который производил впечатление… (как бы сказать?) обыкновенного, повсеместного света, я не знаю, как объяснить… ничего необычного. Его стремление шло как конус, поднимающийся к точке, очень острой точке, обрывающейся в несуществование. Это было не очень-то удовлетворительно. Но на этот раз… Как раз это я и хотела увидеть, подготавливая эту атмосферу. Это было хорошо.

*

* *

(Чуть позже)

Так, что ты мне принес?

Письмо от издателя.

А!

Вот что он пишет: «Мне надо наконец-то решиться ответить вам. Должен с сожалением и грустью признать: не думаю, что мы cможем опубликовать вашу книгу «Шри Ауробиндо или путешествие сознания». Должен признаться, раньше меня удерживало не столько опасение причинить вам боль, поскольку вы способны подняться выше потрясения, которое может вызвать известие подобного рода, сколько невозможность объяснить вам наши причины. Откровенно говоря, мы действительно не понимаем эту книгу. А как объяснить причины непонимания чего-то? Что касается меня, то у меня часто возникало ощущение перехода с одного плана на другой, с уровня факта на уровень заключения, с уровня логики (исходя из определенных терминов) на уровень предположения (без связи с тем знанием, что вы даете). Знаю, то, что я сейчас пишу, спорно. Знаю также, или догадываюсь, что за вашими страницами стоит совершенно живое переживание, но не чувствуется, что читатели смогут разделить его. Почему? Опять же не могу сказать, почему. Слепота читателя, вполне возможно. Ограничение ума – тоже возможно. Но книга должна наводить мост, прорывать ширму, и, несомненно, есть случаи, когда это не зависит от автора. Поэтому я должен вернуть вам вашу рукопись.» [Подпись: P.A.L.]

Он не справился. Это очень забавно!

Но это не имеет никакого значения.

??

Да, это означает, что книга действительно хороша.

!?

У меня такое ощущение, что Шри Ауробиндо вложил в эту книгу много своей силы, чтобы она стала откровением. Когда Павитра сказал мне, что эта книга открыла перед ним двери, которые раньше никогда не открывались, я убедилась, что мое ощущение верно. Но это означает, что читатель уже должен много знать. Возможно, книга опережает время, она – это не только объяснение.

Посмотрим, как она пойдет в Америке; я думаю, там она будет пользоваться большим успехом.

Там меньше барьеров.

Американцы моложе, вот в чем дело. Американская нация молода, и американцы еще ХОТЯТ УЧИТЬСЯ — они часто заблуждаются, они мешают одно с другим, но у них есть потребность учиться.

Французы отчасти утратили восприимчивость.

Они зажаты в утонченных построениях, и это ужасно.

Да. И они знают, что очень умны. Они – это крепость ума, но они же и заключенные этой крепости!

У меня почти было желание послать твоему издателю свои благословения… если бы он начал понимать, это было бы забавно!

Дата добавления: 2015-07-26