Письмо 26

От президентши де Турвель к виконту де Вальмону Никогда, милостивый государь, вы не получили бы от меня ни одногописьма, если бы глупое мое поведение вчера вечером не вынудило меняобъясниться с вами сегодня. Да, признаюсь, я плакала. Возможно, чтовырвались у меня и слова, на которые вы так настойчиво ссылаетесь. Вызаметили и слезы мои, и слова. Приходится разъяснить вам все. Я привыкла вызывать лишь благопристойные чувства, слышать лишь речи,которым могу внимать не краснея, и, следовательно, ощущать себя вбезопасности, которой, смею это утверждать, я вполне заслуживаю. Поэтому яне умею ни притворяться, ни противостоять нахлынувшим на меня впечатлениям.Ваше поведение изумило меня и повергло в растерянность; положение, в котороея не должна была бы попасть, внушило мне какой-то непонятный страх; можетбыть, вызвала но мне негодование и мысль, что я могу оказаться смешанной сженщинами, которых вы презираете, и подвергнуться столь же легкомысленномуобращению. Все это, вместе взятое, исторгло у меня слезы и, возможно,заставило - не без основания, полагаю, - сказать, что я несчастна. Выражениеэто, которое вы находите таким сильным, наверно, звучало бы весьма слабо,если бы причина моих слез и моих слов была другая, если бы, вместо тогочтобы осуждать чувства, которые должны быть для меня оскорбительными, ямогла бы опасаться, что способна их разделить. Нет, сударь, такого опасения я не испытываю. Будь оно у меня, я бежалабы за сотни лье от вас и удалилась бы куда-нибудь в пустыню оплакиватьзлосчастную встречу с вами. Может быть, даже несмотря на полнейшуюуверенность мою, что я не люблю вас и не полюблю никогда, может быть, япоступила бы правильнее, если бы послушалась совета друзей - не подпускатьвас близко к себе. Я верила, - и это единственная моя ошибка, - я верила, что выотнесетесь с уважением к честной женщине, которая больше всего стремиласьвидеть и в вас честного человека и отдать вам должное, которая защищала васв то время, как вы оскорбляли ее своими преступными желаниями. Вы не знаетеменя. Нет, сударь, вы меня не знаете. Иначе вы не возомнили бы, чтозаблуждения ваши дают вам какие-то права. На том основании, что вы вели сомной речи, которых мне не следовало слушать, вы вообразили, что вампозволено написать мне письмо, которого я не должна была читать. И при всемэтом вы просите меня руководить вашими поступками, внушать вам, что выдолжны говорить! Так вот, сударь, молчание и забвение - единственный совет,который мне подобает вам дать и которому вам подобает следовать. Тогдадействительно вы обретете некоторое право на мою снисходительность, и лишьот вас зависело бы приобрести право даже на мою благодарность... Но нет, яне стану обращаться с просьбой к человеку, не проявившему ко мне уважения. Яне окажу доверия тому, кто посягнул на мою безопасность. Вы заставляете меня остерегаться вас, может быть, даже ненавидеть, чегоя отнюдь не желала. Я хотела видеть в вас лишь племянника самого уважаемогомоего друга, и голос дружбы возвышала я против обвинявшего вас голосаобщественного мнения. Вы все разрушили и, как я предвижу, ничего не захотитевосстановить. Мне остается, сударь, заявить вам, что чувства ваши меня оскорбляют,что признание в них является дерзким вызовом и прежде всею что я не тольконе способна когда-либо разделить их, но что вы заставите меня никогда большес вами не видеться, если не принудите себя в дальнейшем к молчанию на этотсчет. Молчанию, которого я, по-моему, имею право от вас ожидать и дажетребовать. К этому письму я присовокупляю то, которое вы написали мне, инадеюсь, что вы соблаговолите в свою очередь возвратить мне настоящее моеписьмо. Мне было бы крайне тягостно, если бы остался какой-либо следпроисшествия, которое вообще не должно было иметь места. Имею честь... ит.д. Из ***, 21 августа 17...

Дата добавления: 2015-07-18