А как выглядит адекватное воспитание?

Адекватным стилем воспитания можно назвать свободу в рамках.

Это понимание, пришедшее в результате занятий с семейной системой: рамки задаются обеими родительскими семьями родителей, их судьбой и возникающей на этой основе семейной совестью. Оба родителя привносят свои представления о том, как нужно воспитывать детей, что от них нужно требовать, и представления эти, разумеется, во многом отличаются друг от друга. Это знакомо всем родителям, как знакома и та беспомощность, которая охватывает нас, когда отец выдвигает на передний план совсем другие ценности, когда он поощряет детей к таким вещам, которых мы, матери, предпочли бы избежать, когда он проявляет пугающую нас строгость, и мы боимся, выдержит ли это душа нашего ребенка. И наоборот.

Многие родители видят, что вокруг вопросов воспитания завязывается конфликт. Здесь сталкиваются установки, системные переплетения, мнения и убеждения двух разных семейных систем. Только когда мы осознаем, что родителям не обязательно быть одного мнения, воспитывать единогласно, мы расслабляемся. Тогда то, о чем в ином случае с ребенком договариваются тайно (например, когда «исключают из игры» отца, потому что опасаются его гнева или потому что он не дает денег на карманные расходы), становится открытым для всех.

Когда родители открыто говорят с детьми о том, что у отца и матери разные взгляды и что они хотят от детей совершенно разного, - это семейная культура. В школе я убедилась в том, что дети и так все это знают. Я просила их составлять «списки воспитания»: «Чего хочет моя мама, чего хочет мой папа, чего хочет новый партнер моей мамы, чего хотел бы мой умерший отец». Я приглашала детей заполнять эти списки и оставлять их лежать на кухонном столе, чтобы их увидели родители. Родители без конца заговаривали со мной о том, что все-таки надо «гнуть одну линию». А я не уставала им объяснять, что подлинное воспитание заключается в том, чтобы показывать детям, как отец и мать уважают разные мнения друг друга и позволяют им быть. Да, и иногда говорить: «Дети, вы точно знаете, как это хотела бы видеть я, а сегодня вы сделаете так, как хочет ваш отец».

Тогда уже не дети выдерживают напряжение, которое возникает между разными представлениями и желаниями родителей, а родители. Тогда в разговорах родителейречь идет уже не о том, чтобы быть одного мнения, а о том, чтобы говорить друг другу, как трудно бывает согласиться на другое. Тогда речь не о том, чтобы кто-то одержал верх, а о том, чтобы каждый имел возможность реализовать свое представление, чтобы оба мнения сохраняли свою значимость, пусть даже они не всегда воплощаются в жизнь.

Это внутренняя работа родителей – почувствовать, насколько же они привязаны к ценностным представлениям своих родительских семей. И это постоянная работа над чувствами - допускать другое и уважать партнера, когда он говорит «да» тому, что делаешь с детьми ты сам. Когда родители исходят из своей различности, на сердце у детей становится легче, тогда они знают, что поступать можно очень по-разному, тогда и они потом, воспитывая своих детей, будут внимательны и толерантны к другим представлениям.

А что делают родители, когда речь идет об однократных, серьезных решениях? О выборе школы, места учебы? О том, чтобы забрать ребенка из школы, сопровождать его в кризисный период?

Родители, которые с самого начала понимают, что новые решения нужно будет принимать постоянно, заводят в этом определенный порядок. Так, если дочь собирается куда-то со своим новым другом, а отец не хочет ее отпускать, то вполне может быть, что в итоге будет сделано так, как считает мать. Родители разговаривают между собой и приходят к решению без дочери. И потом оба должны придерживаться этого своего решения перед дочерью, даже если оно не соответствует, например, личному мнению отца. Также может быть, что после бесконечно мучительных вечеров с сидением 16-летнего сына над домашними заданиями оба родителя скажут мальчику, что теперь мать оставляет его с этим одного, а отец будет по вечерам просматривать результаты. Как часто это становится облегчением для всех и даже приводит к тому, что сын берет на себя больше ответственности и проводит вечера более осмысленно! Как хорошо, если отец способен показать сыну собственный аттестат, и мальчик может увидеть, что его отец тоже когда-то был молодым и, возможно, тоже не успевал по тому или иному предмету. Так между ними возникает маленький альянс, который дает сыну свободу делать так же, как отец, или же совсем по-другому. Стресс из-за домашних заданий превращается в первый маленький «мужской союз» в семье.

Ко мне пришла одна мама, муж которой погиб в результате несчастного случая. Она была очень напряжена. Она жила теперь одна со своими тремя сыновьями (17/16/14) и часто чувствовала, что не справляется с давлением со стороны мальчиков. «Что же мне делать? Им нужна мужская рука. Но мой друг никогда к нам не переедет, для него это все чересчур».

Разумеется, второй партнер не может заменить отца. Да отца и не нужно заменять, ведь он есть. Даже если он умер, он остается частью семейного поля. Поэтому я спросила женщину, что разрешил бы детям их отец. Ответ последовал моментально. Все трое настаивали на том, чтобы им иногда разрешали допоздна сидеть за компьютером. И я посоветовала ей разрешить им один такой свободный вечер. Это сработало. Трое сорванцов стали заметно мягче и доступнее. Затем я посоветовала ей каждый раз, когда она велит им что-то сделать или о чем-то с ними договаривается, думать о том, какое решение принял бы ее муж. Так она намного ближе подошла к тому, как мужчины/отцы общаются со своими сыновьями. И она не уставала об этом говорить. Например, она говорила: «Я знаю, что отец купил бы вам хоккейные клюшки. Я этого не хочу». В другой раз: «Даже если я против того, чтобы вы на выходных доезжали с друзьями до самой Италии, ваш отец вам бы это разрешил, поэтому в этот раз я тоже разрешаю».

Однажды ей пришлось пройти настоящее испытание. Ее средний сын хотел иметь легкий мотоцикл, а отец погиб, разбившись на мотоцикле. Мать была чуть ли не в панике. Я посоветовала ей разрешить это мальчику просто потому, что отец бы ему разрешил.

Прошло какое-то время, прежде чем она на это решилась. Она дала свое согласие, сославшись на отца и со словами, что она всегда за него боялась. Но теперь она знает, что он, их сын, будет ездить достаточно осторожно.

Позже она рассказывала мне, как осторожно он ездит и как хорошо, что гнетущее чувство в связи с мотоциклами, которое по-прежнему присутствовало в семье, во многом ушло. Было такое ощущение, будто теперь все смогли согласиться со смертью отца. Не проходившее до тех пор горе стало отступать.

Еще эта клиентка сказала мне, что теперь у нее есть ощущение, будто мальчикам хорошо и безопасно между ней и их отцом. Ушли и тяжелые воспоминания о конфликтах в браке. В семейной расстановке она увидела и почувствовала, насколько ее муж стремился уйти. В возрасте трех лет в результате несчастного случая погиб его брат.

При жизни мужа они мало реализовывали свои родительские отношения, которые были слишком тесно связаны с их трудно реализуемыми любовными отношениями. Хорошими родителями они стали только после смерти отца.

Дата добавления: 2015-07-18