Глава 18. Предупреждение: небольшое БДСМ.

Предупреждение: небольшое БДСМ.

Не знаю сколько времени я просто просидела в гостиной на диване в объятиях Джеймса. Сил на слезы уже не было.
Дамблдор со всем присущим ему цинизмом сообщил в письме, что сегодня утром маглы заметили над домом моих родителей странное облако, которое напоминало череп с выползающей из него змеей. Мама и папа лежали в гостиной, на их телах были обнаружены признаки мучительной смерти. По счастливому стечению обстоятельств Петуньи дома не было – она предпочла провести эту ночь в компании своего жениха, что, несомненно, спасло ее...
А убили их за то, что они посмели родить кого-то, кто юридически считался волшебницей. То есть меня.
Мы молчали. Нам было нечего сказать друг другу. Джеймс прекрасно чувствовал мое состояние, он знал, что слова утешения ничуть меня не ободрят. Поэтому он просто прижимал меня к себе и невидяще куда-то смотрел. А мне большего и не требовалось.
Нашу тишину нарушило появление еще одной совы. Я даже не удивилась, обнаружив перед собой уже знакомого мне черного филина с привязанным к его лапке свитком пергамента. Мне казалось, что меня вообще больше ничем не удивишь. Джеймс нехотя протянул руку за запиской, и филин улетел, оставив на его руке неглубокие царапины от своих когтей. Я чувствовала, как он напрягся.
– Мне нет нужды спрашивать у тебя о том, что содержится в этом пергаменте? – вяло спросила я. Голос звучал грубо и хрипло после многочасового молчания.
Он смял записку и швырнул ее в огонь.
– Это было последнее предупреждение, – ровным голосом отозвался он. – Они пишут, что следующими будем уже мы.
Я спрятала лицо у него на груди.
– Я просто хочу, чтобы ты знала, – продолжил Джеймс. – Тебе навредит только тот, кто сумеет перешагнуть через мой труп.
Как много войны в нашей жизни! Мы родились в неправильное время. В нашем лексиконе лидируют такие слова как "кровь", "боль", "смерть", "потери", "страх"... Почему так? Неправильно это...
– Я хочу, чтобы на следующий рейд ты взял меня с собой, – твердо заявила я.
Он шумно выдохнул и зарылся лицом в мои волосы.
– Это невозможно, Лили.
Я резко высвободилась из его объятий.
– Ты не понимаешь, Джеймс?! Эти мрази лишили меня родных! Как я могу сидеть дома и думать, увижу ли я последнего оставшегося в моей жизни родного человека живым? Тебе легко говорить, не они убили твоих родителей!
Его карие глаза потемнели и стали почти черными. Мне стало дурно оттого, что я ударила его по самому больному...
Он вскочил и заметался по гостиной, вцепившись себе в волосы. Сейчас он как никогда напоминал мне золотой снитч. Хотя если быть до конца точной, его метания больше были похожи на смерч.
– Прости меня, – на моих глазах наконец показались слезы. – Прости, я идиотка...
Да, я действительно идиотка. Я легла на опустевший диван и закрыла глаза, поддавшись очередным нахлынувшим воспоминаниям...
– Поттер, оставь меня в покое! Я миллион раз говорила тебе, что никуда, слышишь – НИКУДА! – с тобой не пойду!
– Ладно, понял, – он смущенно чешет подбородок. – Совсем необязательно демонстрировать всей школе, что ты истеричка, это и так всем известно...
– Иди ты к черту!
– Придумай уже новый маршрут, Эванс, этот я наизусть знаю, – язвит он, вытаскивает из кармана свой снитч и гордо удаляется. А я так и стою посреди коридора и смотрю ему вслед, как дура. Кажется, мы поменялись ролями. Раньше я вот так поворачивалась к нему спиной и уходила, а больно было ему...
А теперь все?
Сейчас я снова сделала ему больно.
– Я истеричка, ты прав. Сделай так, чтобы больно было мне, – прошептала я.
– Тебе и так больно, – отозвался он.
– Ты меня не понял. Я хочу, чтобы ты сделал мне больно.
Я схожу с ума? Возможно. Но мазохисткой я никогда не была.
Я вскочила и подошла к мужу, который смотрел на меня как на пациентку палаты номер шесть. Сейчас мне требовалось заглушить в себе ту боль, что терзала меня изнутри. Что может быть лучшим лекарством от этого? Правильно, боль физическая. Я внимательно смотрела прямо в глаза Джеймсу, пытаясь убедить его в том, что я еще не совсем двинулась.
– Мне нужно это. Мне нужно знать, нужно быть готовой к этому. Понимаешь?
Он не понимал, я видела это. Он не мог сделать мне больно, о да. Но он должен был.
– Детство сдохло, Джеймс, пойми. Ты сам становился свидетелем этого, причем не раз. Ты не можешь вечно держать меня в этом коконе незнания. Ударь меня.
– Я не могу, – это все, что он смог сказать мне. Я криво усмехнулась и одним простым словом ударила его ниже пояса.
– Слабак.
Я развернулась, намереваясь уйти из этой гостиной. Самое милое, что пришло мне в голову – это уединиться где-нибудь на чердаке и наконец разреветься. Ну почему он никак не поймет?!
В следующее мгновение его руки крепко схватили меня за запястья, несомненно, оставляя после такого захвата синяки. Джеймс развернул меня к себе лицом и нанес стремительный удар. Щеку мгновенно обожгло не хуже огня.
– Только потому, что я хочу, чтобы ты пришла в себя, Лили, – тихо сказал он, подхватывая меня на руки и перебрасывая через плечо, словно я была какой-то куль с мукой. Я почти не видела дороги, но поняла, что он несет меня в нашу спальню. Я уже почти не чувствовала боли от оплеухи – раны на сердце кровоточили куда сильнее. Казалось, что выжечь эту боль сможет только раскаленная кочерга, которой он будет оставлять на моем теле жуткие огненные клейма...
Я рухнула на кровать, но не успела ничего предпринять, поскольку Джеймс уже направил на меня свою волшебную палочку:
– Инкарцеро!
Мои запястья снова оказались в импровизированных наручниках, привязанные к прутьям кровати. Я буквально ощущала, как во мне просыпается какой-то извращенный азарт; словно видела со стороны свои горящие безумием и нетерпением глаза; но несмотря на это мне было страшно – на что готов пойти Джеймс ради моего отрезвления?
– Будет достаточно одного Круциатуса, – попыталась подсказать ему я, чего я на самом деле желаю. Но он предпочел не услышать меня, уже с дикой скоростью срывая с себя одежду.
– Никогда.
Одна за другой оплеухи обожгли мои щеки. Как, во имя трусов Мерлина, боль возбуждала меня все больше и больше?!
Одним простым заклинанием Джеймс разорвал на мне одежду. Его тонкие пальцы пустились в пляс по моему телу, пощипывая бледную кожу и оставляя за собой ярко-красные следы. Боль была ничтожной до тех пор, пока он не добрался до груди. Самые чувствительные точки мгновенно отреагировали, посылая в мозг отчаянные сигналы прекратить это. Он бил, щипал, кусал и нежно ласкал меня одновременно. У меня не было сомнений в том, что раньше он не делал ничего подобного, но, признаться, он осваивал эти новые действия с небывалой легкостью. Снова потянулся к палочке и едва уловимым движением трансфигурировал что-то в длинную прочную плеть. Я попыталась заглянуть ему в глаза, но прочла в них лишь какую-то отстраненную решительность.
– Ты все еще полагаешь, что этого недостаточно?
Ответом ему было мое сдавленное рычание. Джеймс бросил на меня взгляд, полный дикой боли, и поднял руку. По его лицу скользнула тень. Мерлин, какая же я эгоистка... Причиняя боль мне, он автоматически причинял ее самому себе, ненавидел себя, я чувствовала это буквально каждой клеточкой громко протестующего тела. Жгучая полоса осталась на моей груди, в первую секунду я даже не почувствовала ее, но уже через пару мгновений боль застлала мне глаза. С каждым ударом (а всего их было около семи, я точно не считала), мне все больше казалось, что все мое тело уже давно должно было превратиться в хорошо прожаренную отбивную котлету. Результат был ошеломляющий, как раз тот, который я и хотела, но Джеймс уже схватил меня за волосы и стал наматывать их на руку, оттягивая мою голову, словно намеревался перерезать мне глотку...
– Сейчас, – выдохнула я.
Он мгновенно отреагировал, грубо ворвавшись в меня. Мне одно было непонятно – как после такой порки я могла испытывать наслаждение, которое вылилось в самый настоящий оргазм? Дальнейшее я помню смутно: Джеймс мгновенно развязал меня и принялся бормотать заживляющие заклинания. Когда его пальцы коснулись особенно болезненного участка кожи, я не смогла подавить в себе стон боли. Закончив, он сел на кровати, свесив ноги и обхватив голову руками. Я потирала затекшие запястья, которые наверняка скоро посинеют. Тело все еще отзывалось глуховатой болью, мышцы словно тянули на ткацком станке. Не говоря мужу ни слова, я прошлепала в ванную и уставилась на свое отражение в зеркале. Сквозь пелену еще не высохших слез я видела женщину, которая словно постарела в один миг на энное количество лет. Горячая вода жгла побои хуже пытки, но я нашла в себе силы вытерпеть и эту боль. Я завернулась в полотенце и вернулась в спальню, где все это время Джеймс так и сидел на кровати, словно окаменевший. Хлопок двери привел его в чувство. Он поднял на меня затуманенный взгляд и прошелестел:
– Теперь твоя очередь. Сделай так, чтобы я забыл все это.
Он сунул мне волшебную палочку и закрыл глаза, приготовившись к стиранию памяти. Но могла ли я переступить через себя?
И кто из вас слабак? Он вот смог.
Я глубоко вздохнула, очищая сознание от посторонних мыслей. Затем направила на мужа волшебную палочку и прошептала второй раз за эти сутки:
– Обливиэйт!

***
Штаб-квартира Ордена Феникса встретила нас напряженным молчанием. Члены Ордена выглядели подавленными, заспанными и уставшими. Я сама не понимала, как мне удалось убедить мужа в том, чтобы он взял меня на битву. Да, именно на битву, а не на очередное дурацкое собрание, на котором нам будут читать морали об опасности и прочей лабуде. Теперь, когда эти твари, именующие себя "уборщиками общества", прикончили моих родителей, меня больше ничего не держало дома. Дамблдор и его друг из мракоборческого центра Аластор Грюм полагали, что вчерашние школьники уже вполне способны принимать участия в сражениях, но что-то подсказывало мне, что дело было вовсе не в нашем настрое. Буквально сегодня утром, пока мы с Джеймсом занимались решением проблем душевной боли, на дом братьев Пруэттов был совершен налет. Пятеро против двоих – силы были явно неравны, но братья сражались до последнего. Сейчас, глядя в пустые глаза их сестры Молли, я видела в них отражение собственной боли. Грюм раздавал какие-то инструкции вновь прибывшим, а я просто одной рукой сжимала свою волшебную палочку, а пальцы второй под столом переплелись с пальцами Джеймса. Его лицо было сосредоточенным и бесстрастным, ничто не выражало бури, что бушевала внутри него. Я не сомневалась в том, что у него не осталось воспоминаний об утренних сценах. Точно так же как и у Сириуса о разговоре со Снеггом и его дальнейших действиях. Мои мальчики никогда не будут страдать из-за меня. Я сама должна нести это бремя.
Я не помню битву. Все было почти как в тумане. Громовые взрывы, вспышки заклятий, крики раненых, победные кличи... все это словно заперто на задворках сознания. Единственное яркое как реальность воспоминание – Пожиратель смерти в капюшоне и в маске, возникший прямо передо мной. Даже под маской я чувствую, как его лицо озаряет зверская ухмылка. Он поднимает палочку, отбивая мое Оглушающее заклятие и насылая на меня кое-что пострашнее... Выхода нет. Я поднимаю свою палочку и впервые в жизни шепчу:
– Авада Кедавра!
Сколько еще рейдов, подобных этому, я смогу выдержать и не попасть при этом в пресловутую палату номер шесть?

Эпилог

Казалось, что весь этот год я прожила в кромешном аду. Мало мне того, что Джеймса я практически не видела: он возвращался только заполночь, уставший и временами израненный, так что наше с ним совместно проведенное время стремительно сокращалось. Вдобавок у меня ужасно раскалывалась голова, болел низ живота и почти все время тошнило. Раньше я списала бы эти симптомы на приход менструации, но ее все не было. Подозрения, что что-то было не так, усилились после того, как я слопала целую банку соленых огурцов, которые раньше терпеть не могла. Кажется, очередная бурная ночь любви после кровавой битвы не прошла без последствий. Я даже не знала, радоваться мне или огорчаться. Не то чтобы я не хотела стать матерью, наоборот, я с пятнадцати лет мечтала о том, что по моему дому будут бегать крошечные ножки и раздаваться детский смех. Меня пугала неопределенность, в которой мы жили. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы наш ребенок родился в такое страшное время. Смогу ли я простить себя, если малышу придется расти сиротой... а может быть, вообще не придется? Отогнав прочь гадкие мысли, от которых снова начинало тошнить, я неспешным шагом двигалась в сторону аптеки за инновацией в магловском мире – тестом на беременность. Конечно, я запросто могла бы воспользоваться простейшими заклинаниями или зельями для ее определения, но почему-то мне хотелось оттянуть момент истины как можно дольше. К тому же, я даже отдаленно не представляла, как отреагирует на мою возможную беременность Джеймс. Какой-то червь сомнения настырно грыз меня изнутри.
Изучив инструкцию по использованию теста, я со страхом наблюдала, как на тоненькой бумажке медленно, но верно проявляется вторая красная полоска. Интересно, а по какому принципу работает это изобретение? Видимо, и тут не обошлось без магии. Желая быть уверенной до самого конца, я использовала еще два теста. Оба тоже показали положительный результат. Я приложила ладонь к пока еще плоскому животу и невольно поежилась. У нас будет ребенок... Как-то странно эти слова прозвучали в пустой голове. Мы с Джеймсом не говорили на тему детей и, соответственно, не планировали их по крайней мере до тех пор, пока вся эта канитель с Волан-де-Мортом не начнет сбавлять обороты. И вот нате-распишитесь... Я нетерпеливо смахнула набежавшие слезы. Нечего сырость разводить, теперь это крайне вредно! Мерлиновы носки, я сделаю все невозможное для того, чтобы мой ребенок не страдал! Теперь оставалось только придумать, как преподнести эту сногсшибательную новость мужу...
Через два дня я уговорила его взять выходной. Ну в самом деле, сколько можно пропадать в этом треклятом Ордене? У него вообще-то жена еще есть... к тому же беременная. Он пообещал, что сегодня вернется до захода солнца, поэтому я суетилась у плиты и готовила нам романтический ужин. Как давно мы вот так просто не сидели за одним столом, разговаривая и смеясь...
– Ух ты, – искренне изумился Джеймс, одобрив сервировку стола. – По какому поводу праздник? Сегодня годовщина нашего первого разговора без брани?
– Тебе нужен повод, чтобы просто поужинать с женой при свечах? – возмутилась я, наливая ему коллекционного вина, которое Бродяга презентовал нам на свадьбу. – Я соскучилась по тебе, дорогой муж...
– Я тоже соскучился, дорогая жена, просто я думал, что этот вечер мы проведем в более тесной атмосфере...
Я вздохнула. Приготовься, Джеймс, к девятимесячному воздержанию.
– Вообще-то я хотела тебе кое-что сказать, – откашлявшись, начала я. От его карих глаз явно не ускользнул тот факт, что себе в бокал я налила апельсиновый сок. – Понимаю, что время крайне неподходящее, но...
– Ты уже знаешь? – тихо спросил Джеймс.
Я замерла с открытым ртом. Кое-как справившись с собой, я наконец выдавила:
– О чем?
– Карадок Диборн исчез. Никто не знает, сам он ушел, или его забрали силой.
Вот уж действительно выбрала время! Джеймс сделал большой глоток из бокала и даже не поморщился. Ну да, вино это вам не огненный виски...
– Так вот чем вы заняты? Вы ищете его?
– Ищем, Лил, но пока безрезультатно. Чтобы найти Диборна, нужно сначала найти Сама-Знаешь-Кого. Впрочем, Дамблдор полагает, что он уже мертв.
Меня всегда поражал цинизм главы Ордена Феникса, Визенгамота и Хогвартса, но сегодня попросту убил.
– Нельзя думать об этом! – сердито выкрикнула я и поморщилась от боли в животе. – Нужно быть оптимистами, нужно верить!
– Я знаю, мы все это знаем. Но надежды становится все меньше. Люди исчезают и гибнут, а министр магии до сих пор палец о палец не ударил. Говорит, что все прекрасно. Да даже если ему под дверь кабинета подсунут рог взрывопотама, все по-прежнему будет отлично!
Джеймс залпом осушил бокал и налил себе еще. Я пригубила сок, стараясь справиться с волнением. Что же теперь делать? Бедный мой малыш...
– Ты хотела мне что-то сказать, – Джеймс словно прочитал мои мысли. – Я внимательно тебя слушаю.
– Д-да, хотела, – пискнула я. Это было равносильно признанию в страшном преступлении. – Джеймс... у нас будет ребенок.
Все, груз сброшен. Я съежилась, ожидая взрыва. К моему удивлению, его не последовало. Джеймс так и сидел с открытым ртом, уставившись в пространство. Я опустила голову. Лучше бы он на меня накричал. Хотя я-то тут при чем? Это ему надо было быть осторожнее...
Внезапно я ощутила на своих ладонях прикосновения горячих губ. Джеймс упал передо мной на колени и сейчас бесперерывно целовал мои руки. Из моих глаз покатились слезы. Он действительно рад, что станет отцом... Ну вот, а я ни с того ни с сего уже развела тут мировую скорбь!
– Это прекрасно, милая, – шептал он. – Давно ты узнала?
– Два дня назад. Я сказала бы тебе раньше, но никак не могла улучить благоприятный момент...
– И каков срок?
– Около четырех недель.
– О-ох, Цветочек, ну почему ты скрыла от меня такую важную новость? Почему тянула гиппогрифа за перья?
– Я думала, что ты не обрадуешься, – выдавила я, ненавидя саму себя. Ну как мне вообще могла прийти в поганую голову подобная чушь? Джеймс, видимо, был того же мнения.
– Ты сумасшедшая, Лили Поттер. Я безумно рад! И я сделаю все возможное для того, чтобы ты и наш малыш жили в безопасности и довольстве.
Через полчаса, когда мы, сытые и довольные, лежали в постели, Джеймс вдруг задумчиво спросил:
– Цветочек, как ты думаешь, ему не будет больно, если мы?..
– Не знаю, – после паузы отозвалась я. – Он еще такой маленький...
– А если я осторожно?*
Я улыбнулась. Пожалуй, на раннем сроке действительно ничего страшного не случится. В конце концов, я где-то читала, что плод (фу, какое ужасное наименование!) ребенок испытывает те же эмоции, что и мать. Раз я получу удовольствие, то и наш малыш наверняка тоже будет доволен.
Джеймс склонился над моим животом и поцеловал его.
– Маленький, ты прости папу, если он что-то сделает не так, – шепнул он. Из него получится самый лучший в мире отец!
Я застонала, когда его горячее дыхание опалило нижнюю часть живота. Он действительно был осторожен. Мне не хватало того адреналина, что обычно кипятил кровь в наших венах, да и Джеймсу видимо тоже, но он помнил о том, что нас теперь трое, поэтому держал себя в руках.
Мерлин, как я соскучилась по его ласкам!

Продолжение следует...

________________________________________
*Из фильма "Стиляги".

Дорогие читатели, вы же помните, что я всегда жду ваших отзывов как письмо с Pottermore?:)

---

Дата добавления: 2015-07-18