Глава 10. В тот вечер я отправилась в гости к Хагриду

В тот вечер я отправилась в гости к Хагриду. Лесничий обрадовался нам с Мэри и гордо продемонстрировал нам двух маленьких единорожков, которых он поймал в Запретном лесу по просьбе профессора Кеттлберна для урока ухода за магическими существами у младших курсов. Я восхищенно гладила одного жеребенка по золотым бокам, угощая его сахаром и яблоками. Мэри вообще было невозможно оттащить от сказочного существа. Так что вернулись мы только после ужина.
Пожелав подруге спокойной ночи, я отправилась в комнату мальчиков. В ней обнаружились странно притихшие Лунатик и Хвост. Они сидели каждый на своих кроватях и смотрели в разные стороны. Можно было предположить, что между ними пробежала черная кошка, что представлялось мне практически нереальным. Значит, причина в чем-то другом.
– Ребята, у вас все в порядке? – осторожно спросила я.
Римус вздрогнул и пришел в себя.
– А, это ты, Лили, – устало сказал он, протирая глаза. – Да, все хорошо. Готовимся ко сну вот...
– Не пытайся меня обмануть, Лунатик. В чем дело? И где это Сириус и Джеймс пропадают?
– Они... скоро будут, – каким-то ломким голосом откликнулся Питер. Я не выдержала и топнула ногой.
– Мне не нравится, что вы что-то пытаетесь от меня скрыть! Говорите правду, не то я буду пытать вас... Риктусемпрой!
В подтверждение своих слов я демонстративно потянулась к волшебной палочке. Лунатик вяло улыбнулся.
– Лили, можешь расслабиться. Просто вчера Джеймс неосмотрительно оставил мантию-невидимку в Визжащей хижине. Сейчас они с Бродягой просто ушли для того, чтобы забрать ее.
– Тогда почему у вас такие похоронные лица? – все еще недоумевала я.
– Мы просто устали, – зевнул Хвост. – Надо бы ложиться спать. Завтра у нас первым уроком контрольная по трансфигурации...
Я чуть не поперхнулась. С каких это пор Питера Петтигрю стали волновать такие пустяковые мелочи, как контрольные работы?
– Да отвяжись ты, Бродяга! Никуда я не пойду, все со мной в порядке! – долетел до нас недовольный голос Джеймса. Я видела, как Лунатик заметно напрягся. Что все это значит, черт возьми?!
Дверь в спальню открылась, и на пороге показался Джеймс, поддерживающий правую руку левой. За ним по пятам вошел Сириус и закрыл дверь.
– Это что... кровь? – я в ужасе уставилась на ярко-красные пятна на рубашке Джеймса. Не дожидаясь объяснений, я принялась снимать с него рубашку, не обращая внимания на его недовольную гримасу.
– Пустяки, Лил, не волнуйся... царапина, ну честное слово, ничего...
Из мох уст вырвался протяжный вздох. Вся правая сторона его тела от плеча до поясницы была покрыта розовыми шрамами и запекшейся кровью.
– Ца... царапина? – с трудом выдохнула я. – Это ты называешь царапиной? Да у меня такое ощущение, что на тебя с разделочным ножом напали! Собирайся, мы идем к мадам Помфри.
– Никуда я не пойду, – сердито протестовал он, пока я подталкивала его к двери.
– Пойдешь как миленький! – разозлилась я. – Как бы ты себя чувствовал, если бы я пришла с исполосованной грудью и истекающая кровью? Возражения не принимаются! Сириус, ты пойдешь с нами! Заодно по дороге расскажешь мне что произошло и объяснишь, почему сам не отвел этого упрямца в Больничное крыло!
Не обращая внимания на вспыхнувшие в темноте глаза завхозовой кошки, я решительно вела Джеймса в сторону Больничного крыла, который упрямо хранил молчание.
– Долго вы еще будете молчать? – разозлилась я.
Сириус бросил быстрый взгляд на Джеймса, который смотрел себе под ноги.
– Джим, не вижу смысла скрывать. Скоро она сама все узнает.
– Если хочешь, рассказывай. У меня нет такого желания.
– Прекрати изображать из себя флоббер-червя, – вспыхнул Бродяга. – Твои тошнотворные реплики меня не остановят! Цветочек, этим вечером в Хогвартсе состоялась дуэль твоих обожателей. Я был секундантом одного из них.
– Что? – это было единственное, что я сумела более-менее членораздельно выдавить из себя.
– В зале Славы была дуэль Джеймса и Нюниуса, – пояснил Сириус, словно я была слабоумной. – Надо признать, что Нюнчик хорошо держался. Растет достойная замена Темному Лорду.
– Прекрати! – повысила голос я. – Я ничего не желаю слушать о том, что Снегг собирается встать под его знамена, я это и так...
– Дослушай вначале. Он пальнул в Джима каким-то заклятием, отчего он чуть было не изошел кровью. О таком заклятии я никогда не слышал, хотя мамаша заставила меня чуть ли не всю фамильную библиотеку вызубрить. Оно оставляет на теле кровоточащие раны как от удара ножом. Ты верно охарактеризовала шрамы Джима там, в спальне. Снегг явно пришел в ужас от того, что натворил, я не знаю, что он делал, но ему удалось остановить кровотечение. После этого он стремительно избавил наше общество от своих сальных патл. Мерзкий трусливый таракан! Но вообще-то это было в какой-то степени разумно, иначе я бы сам его прикончил, – мстительно закончил душераздирающий рассказ Блэк.
– Это Темная магия, она оставляяет следы, так что мадам Помфри вряд ли удастся избавить меня от шрамов, – безразлично сказал Джеймс.
– Я не знала, что он этим занимается, – чуть не плача, призналась я. – Откуда он может знать это заклятие?
– Как это откуда? Из книг по Темной магии, – на красивом лице Блэка было написано такое выражение, словно он объяснял законченному тупице, что дважды два равняется четырем.
– А может и сам изобрел. Хорошее хобби у твоего дружка, Цветочек, – вздохнул Джеймс.
Я еле удержалась, чтобы не зарычать на него.
– Он больше не друг мне! После всего, что он наговорил...
Я готова была поклясться, что на изможденном лице Джеймса промелькнула тень улыбки.
Сириус приоткрыл дверь в Больничное крыло и осмотрелся по сторонам. Мадам Помфри, раздосадованная тем, что ее разбудили, просто рассвирепела, когда осмотрела раны Джеймса. Целительница тут же напоила его Кровевосполняющим зельем и смазала рубцы Летейским эликсиром доктора Летто. Да, в зельях я определенно разбираюсь.
– Ночевать будешь здесь, – непреклонным тоном заявила она и бросила на одну из кроватей пижаму, после чего выставила нас с Сириусом за дверь.
– Можно мне остаться? – умоляюще спросила я, едва сдерживая слезы.
Мадам Помфри устало смотрела на меня, затем кивнула.
– Конечно. Настала пора тебе заботиться о нем, – и вдруг тепло улыбнулась мне. Я почувствовала, что начинаю краснеть.
Сириус пожелал нам спокойной ночи и предостерег, чтобы мы не разнесли Больничное крыло по кирпичикам. Я наградила его взглядом, обещающим познакомить его с долгой и мучительной смертью, и решительно захлопнула перед его носом дверь. Затем развернулась на сорок пять градусов и села на стул рядом с кроватью Джеймса, где он уже лежал и тупо смотрел в потолок.
Мы говорили. Долго и мокро. Заснуть мне удалось лишь под утро с мокрыми дорожками слез на щеках. В мои сны то и дело врывался Северус, разящий Джеймса неизвестным темным заклятием, а я с ужасом смотрела на его бледное обескровленное тело и понимала, что уже слишком поздно, и я не могу ему помочь. А в следующий миг родной голос что-то кричал мне, но я не могла разобрать ни слова. Кажется, он велел мне спасаться... Затем полыхнуло зеленое пламя, и я проснулась в холодном поту, содрогаясь всем телом. На соседней койке мирно спал Джеймс. Его ровное дыхание успокоило меня. Я обожала смотреть на него спящего. Пожалуй, сейчас самое лучшее – заняться любимым делом, нежели снова провалиться в страшные сны.

Мадам Помфри выписала Джеймса из больницы только через два дня. Все это время я не отходила от него ни на шаг, хотя он и убеждал меня вернуться в башню Гриффиндора, но я была непреклонна. Уже на следующую ночь он заявил мне, что чувствует себя прекрасно, чем я незамедлительно воспользовалась. Кровать была слишком узкой, но разве могла такая мелочь помешать нам? В тот момент, когда его руки наконец освободили меня от лифчика, мой острый слух уловил чьи-то торопливо приближающиеся к палате шаги. Одеться и выскользнуть из его постели я бы однозначно не успела, поэтому в мгновение ока нырнула под одеяло и почувствовала, как напрягся Джеймс, едва мое дыхание защекотало его грудь. Целительница что-то сказала ему, а я вдруг к своему ужасу вспомнила про неосмотрительно оставленный на одеяле лифчик. Едва раздались шаги удаляющейся мадам Помфри, я тут же спешно потянула свое белье под одеяло, чем вызвала хихиканье Джеймса.
– Все, Цветочек, можешь вылезать, – сообщил он через пару мгновений.
Я высунула растрепанную голову из-под одеяла и осмотрелась. В палате было темно и пусто, не считая нас. Но почему-то все желание куда-то улетучилось. Поэтому мы ограничились лишь интимными поцелуями.
Гриффиндорская башня встретила нас радостными приветствиями. Несмотря на то, что Джеймса каждый час навещали толпы друзей и знакомых, как и по случаю моего выздоровления был устроен грандиозный пир. Мародеры натаскали из кухни уйму еды и закупили у подпольных торговцев годовой запас огненного виски и медовухи. Джеймс запрещал мне пить, что меня слегка возмущало, но я не спорила, ведь он заботился обо мне и моем здоровье и из чувства солидарности не пил сам, ссылаясь на то, что смешивать лекарственные зелья с алкоголем крайне вредно. Я потягивала сливочное пиво и смеялась шуткам Бродяги, на которого с надеждой косилась Эммелина. Временами мне казалось, что на Джеймса заглядывается та самая шестикурсница, которая когда-то хвасталась перед подружками якобы проведенной с ним ночью. Не передать словами, как она меня раздражала!
– Ребята, у вас случайно нет чего-нибудь тяжелого? – поинтересовалась я.
Все тут же на меня уставились.
– Была где-то бита для квиддича, – ответил мне пятикурсник Людо Бэгмен, играющий в нашей команде загонщиком. – А зачем тебе?
– Хочу стукнуть особенно обнаглевших по носу, – буркнула я, но меня никто кроме Джеймса не услышал. Он налил себе очередной бокал с безобидным напитком под названием "горная вода" и уже поднес было его к губам, но тут я резко выпрямилась:
– Джеймс, не пей это.
– Почему? – ошарашенно спросил он, но бокал все же опустил.
– Дай мне. Я кое-что проверю, – я протянула руку и забрала у него бокал. Казалось, что за мной наблюдала вся притихшая гостиная. Я тем временем принялась исследовать жидкость в бокале, принюхиваясь к ней и бормоча про себя цитаты из "Расширенного курса зельеварения". Так и есть. В бокале была Амортенция! Не зря я все-таки затеяла тот доклад в октябре именно об этом зелье, поэтому теперь без напряга могла распознать его. Насторожило уже то, что "горная вода", сама по себе прозрачная, имела неприятный слабо уловимый розоватый оттенок. А когда я вдохнула аромат содержимого бокала, то ощутила запах новой бумаги, сандала и прутьев метлы, которыми пах Джеймс. Сомнений не оставалось. Последний штрих...
– Специалис Ревелио!
Над бокалом поднялось призрачное розовое сердце и на мгновение зависло в воздухе. Все потрясенно заморгали. Морок развеялся. Джеймс с неприкрытым отвращением на лице уставился на бокал, который я держала в руке.
– Эванеско!
Содержимое бокала исчезло. Я опустила его на стол и, уперев руки в бока, грозно оглядела хихикающих до этого девчонок.
– Ну и чьих это рук дело?
Как и следовало ожидать, мне никто не ответил. Больше того, их смазливые личики приняли до того невинно-оскорбленные выражения, что меня чуть не стошнило.
– Мне что, устроить допрос с Веритасерумом? – продолжала бушевать я. – Амортенция в Хогвартсе запрещена! Еще один подобный инцидент, и я отправлюсь прямиком к профессору Дамблдору!
– С какой стати, Эванс? Ты ведь больше не староста, – заметил кто-то. Я даже не стала уточнять кто именно.
– Меня это не остановит. Я вас предупредила. А теперь продолжайте веселиться.
С этими словами я решительно направилась в сторону спальни мальчиков, в которую переехала нагло, окончательно и бесповоротно. Настроение было безнадежно испорчено. Полыхая от злости, я упала на кровать и закрыла глаза. Но уже через мгновение ощутила, как чьи-то нежные руки перебирают мои волосы, едва прикасаясь к ним.
– Ну что ты так завелась, Цветочек? – спросил Джеймс. – Ничего страшного ведь не произошло...
– Черт, я действительно сглупила. Нужно было заставить тебя выпить это зелье и посмотреть, к кому ты станешь клеиться, тогда бы я вывела эту индюшку на чистую воду.
– Ты хочешь сказать, что позволила бы мне потерять голову? – недоверчиво хмыкнул Джеймс, уже касаясь моих бедер, что меня изрядно отвлекало.
– Противоядие от любовного напитка не такое уж и сложное, – отмахнулась я и перевернулась на спину, встретившись взглядом с его карими глазами. Я обхватила его за талию, а затем моя ладонь скользнула под его рубашку. – К тому же существует теория, что на того, кто по-настоящему любит, Амортенция не подействует.
Он снял мешающую мне рубашку, и я принялась поглаживать его упругий сильный пресс, развитый квиддичем. Я обожала ласкать его не меньше, чем получать ласку от него.
– И ты решила проверить эту теорию на мне? – кривовато усмехнулся он, расстегивая мою блузку. – Если она верна, то зелье не подействовало бы, я тебя уверяю.
– Это лишнее, поскольку я тебе и так верю, – я раздвинула бедра, приглашая его устроиться между ними. – Меня удивляет, кому вообще пришла в голову идея подмешать тебе в напиток любовное зелье? Неужели она думает, что я тебя вот так просто возьму и отпущу?
– Да пусть она там думает что хочет, – нетерпеливо отозвался Джеймс, а затем принялся чертить языком узоры на моей груди. – Я вовсе не собираюсь допускать подобное.
На лестнице так некстати раздались громкие шаги, которые дали нам время одеться, задержавшись у двери. Я повернулась к Джеймсу спиной и попросила его застегнуть мой бюстгальтер. Я застегивала блузку и поправляла юбку, когда на пороге комнаты возник Сириус, довольно ухмыляющийся. Я скрипнула зубами. Ну что за гадство? Почему в последние несколько дней нас никак не могут оставить наедине хотя бы минут на двадцать?
– Бродяга, ты ведь понимаешь, что у тебя должна быть веская причина? – вызывающе поинтересовался Джеймс, тоже застегивающий рубашку.
– Сохатый, не кипятись, я скоро уйду. Причина действительно веская. С тех пор как мы лишились Карты, стало слегка небезопасно шляться по замку по ночам. А мне сегодня это нужно, понимаешь? Пока она не передумала...
– Кто? – тут же поинтересовалась я.
– Эммелина, – довольно поделился Сириус. Я уронила челюсть.
– А как же Марлин?
– Ну... надо ведь себя чем-то занять, пока первая красавица Хогвартса где-то прохлаждается, – невесело усмехнулся Сириус. – Вот еще одна причина для досады из-за отсутствия в наличии Карты. Узнаю с кем она развлекалась сегодня вечером – зарежу обоих. Не постесняюсь переступить через себя и вытащу из Нюниуса это заклинание, которым он Сохатого ударил.
– Ты меня пугаешь, – призналась я. – Неужели ради девушки ты готов пойти на убийство?
– Марлин не просто девушка. Она моя девушка. И я не намерен терпеть ее шашни с какими-то ублюдками за моей спиной.
– Ага, значит, в отместку ты хочешь переспать с Эммелиной? Не кажется ли тебе, что это не по-гриффиндорски, а?
– Это как? - на красивом лице Блэка промелькнула озадаченность.
– Неблагородно, – снисходительно пояснила я. – Ты подаришь девушке надежду, а затем так жестоко украдешь ее. А вдруг она что-нибудь с собой сделает?
– Лили права, Бродяга, – откашлявшись, подал голос Джеймс, который вытаскивал из своего чемодана серебристую мантию. – Но вообще поступай как знаешь. Только в этот раз спасительной Карты под рукой точно не окажется.
– Спасибо за мантию, Сохатый. Я учту ваши нравоучения, – хладнокровно ответил Сириус и вышел за дверь. Я лишь тяжело вздохнула.
– А я еще когда-то считала эгоистом тебя. Да, по сравнению с Бродягой ты просто преисполнен альтруизма.
И мы продолжили с того момента, пока нас самым наглым образом не прервал Блэк.

***
– Нет, парни, вы себе только представьте! Я не имею обыкновения лишать девчонок невинности, а тут...
– Бродяга, я не понимаю, что в этом такого трагического?
– Ничего, просто она должна была меня предупредить...
– С какой стати? – взвыл Лунатик. Вот уже битый час мы потратили на детальное обсуждение прошлой ночи, которую Сириус и Эммелина провели вместе. Точнее, в обсуждении принимали участие мальчики, тогда как я просто думала о своем.
– Ты же не собираешься бросить ее? – подал голос Хвост.
– Я ничего ей не обещал! Она приняла мои условия. Это был просто секс и ничего более.
Джеймс что-то доказывал Сириусу, время от времени вставляли что-то несущественное и Римус с Питером. Я отошла к окну и залюбовалась пейзажем. На улице проплывали редкие снежинки. Приближался мой день рождения, и я все чаще стала задумываться о том, как бы его отпраздновать. Скорее всего наведаюсь на кухню и притащу оттуда кучу всяких вкусностей в Выручай-комнату. Но вот кого позвать? Марлин автоматически исключается из-за ссоры с Блэком, с Эммелиной у него по-видимому тоже не все гладко. Оставались Алиса и Мэри. Мародеры не в счет, этим и приглашение не требуется. Я уже хотела было включить в мысленный список и Северуса, но затем вспомнила, что мы с ним в страшной ссоре. К тому же даже если бы мы по-прежнему дружили, он все равно вряд ли пришел бы из-за Джеймса. А мне очень не хотелось, чтобы мой восемнадцатый день рождения закончился очередной кровавой бойней. Пожалуй еще можно пригласить Фрэнка, парня Алисы. А что, у нас с ним неплохие отношения, да и Алисе будет приятно...
Внезапно я различила в перепалке Джеймса и Сириуса свое имя.
– Вот что мне теперь с этим делать, Сохатый? Это же ты у нас эксперт в лишении девчонок невинности! Ты ведь первый у Нарциссы, Розанны и Лили, да?
Ну прямо цветник какой-то! Для завершения "клумбы" ему не хватает еще Гортензии и Одуванчика.
– Заткнитесь, – не выдержала наконец я. Все разом обернулись ко мне. – Бродяга, я вам как, не мешаю?
– Прости, Цветочек, – потупился он. И это все, на что его хватило?
У Джеймса был такой вид, словно он только что проглотил драже Берти Боттс со вкусом соплей. Подозреваю, что у меня выражение лица было не лучше. Как не стыдно упоминать при мне его бывших любовниц?!
За завтраком я ни с кем не разговаривала. Джеймс пришел в Большой зал сразу же после меня, чуть позже явились Питер и Римус, а Сириус вообще не снизошел до нас. Я надеялась, что он хотя бы поговорит с Эммелиной, которая выглядела просто ужасно. Глаза ее явно опухли от слез, руки дрожали, а голос звучал хрипло как при ангине. Что же касается Марлин, то ее разрыв с Сириусом видимо нисколько не огорчил. Она увлеченно болтала с каким-то когтевранцем и время от времени хихикала над его тупыми шуточками. Я нахмурилась. При всей моей сегодняшней неприязни к Сириусу, он все равно казался мне куда предпочтительнее этого напыщенного индюка в школьной форме, сидящего за столом Когтеврана. Ну вот что Марлин в нем нашла? Кроме смазливой физиономии – фунтов пятнадцать самолюбия и ни грамма мозгов. Блэк, конечно, тоже особенной скромностью не отличается, но с ним хотя бы есть о чем поговорить.
Шарлотта Парр, та самая наглая шестикурсница, имя которой я наконец-то выяснила у Мэри, снова не сводила с моего Джеймса похотливого взгляда. Нет, она точно выпросит у меня заклятие вроде Дантисимуса!
Джеймс уже было поднес ко рту золотой кубок с тыквенным соком, как вдруг приторная улыбочка осветила лицо Шарлотты. Я мгновенно выхватила у него злосчастный кубок и направила на него волшебную палочку:
– Специалис Ревелио!
И ничего не произошло. Джеймс с улыбкой закатил глаза к зачарованному потолку и провел рукой по моей щеке, а затем забрал у меня свой сок.
– У тебя паранойя, Цветочек, – заметил он, делая большой глоток. Я нахмурилась и скрестила руки на груди. Может быть, он и прав.
После завтрака Джеймс умчался на тренировку по квиддичу, на которую я обещала прийти чуть позже. К моему удивлению, компанию мне решила составить Эммелина.
– Ты ведь никогда не увлекалась квиддичем, – заметила я.
– Мне просто не хочется возвращаться в гостиную, – буркнула в ответ она. Я вздохнула.
– Эмми, скажи, у тебя все в порядке?
– Да, – с вызовом ответила она и принялась изучать глазами свои сапожки. Но потом ее как будто прорвало. Казалось, что она говорит не потому, что ей нужен мой совет или поддержка, а потому, что ей просто необходимо выговориться. – То есть нет. Лили, ты ведь живешь в одной комнате с Мародерами. Больше того, ты дружишь с Сириусом. Скажи, он что-нибудь говорил про меня?
Я не знала, что сказать. Горькую правду или сладкую ложь? Я все-таки не психолог.
– Да, говорил. Эм, ты же знаешь Сириуса. Он никого кроме себя не любит. Так что я не думаю, что для него ваша ночь что-то изменила, – осторожно сказала я.
К моему ужасу, на глазах Эммелины показались слезы.
– Ты его любишь, да? – тихо спросила я.
– Да я сама не знаю. Вчера на меня что-то нашло, я не понимаю, как поддалась на его чары. Видимо, просто перебрала с огненным виски, – усмехнулась она.
– Он был у тебя первым, да?
– Да. Только я не предполагала, что его это так заденет. Видимо, он решил, что раз я никому не была нужна до него, то не нужна и ему.
– Он сказал, что никогда с таким не сталкивался...
– То есть не спал с девственницами?
– Угу. У него на этот счет явно какой-то пунктик. Эмми, ты не принимай все близко к сердцу. Ты встретишь очень хорошего парня, который будет тебя достоин...
Эммелина снова расплакалась и обняла меня.
– Спасибо тебе, Лили. Ты очень хорошая подруга, правда.
Я смущенно заморгала. Надо же, оказывается Вэнс считает меня подругой! Бедняжка, она так одинока...
Вскоре мы закрыли тему Блэка, с которым я еще поговорю, и принялись обсуждать вечеринку у Слизнорта, которую я по известным причинам пропустила. К моему вящему неудовольствию, за нами увязалась Шарлотта Парр со своими подружками. Сейчас они разместились на самой высокой трибуне и наблюдали за охотниками, перебрасывающими друг другу квоффл. Джеймс парил выше всех и высматривал снитч, время от времени раздавая указания своим игрокам. Заметив меня, он широко улыбнулся и послал мне воздушный поцелуй. Я подставила ладони, в которые его якобы поймала и с улыбкой приложила их к своим губам. Мимо него стремительно пролетел золотой мячик, но он его откровенно не заметил. Моему возмущению не было предела.
– Если ты будешь все время отвлекаться на меня, то мы точно проиграем пуффендуйцам, – крикнула я Джеймсу, когда он резко спикировал и, зависнув передо мной, впился в меня поцелуем, а затем мгновенно умчался. – Еще раз проворонишь снитч, и на матч я не приду!
– Это шантаж! – возмутился Джеймс, смеясь одними глазами.
– Тренируйся и не обращай на меня внимания!
– Правильно, Джеймс, – поддержал меня Людо Бэгмен. – Лили никуда не денется, а потом у вас будет целая ночь впереди...
Закончить фразу ему не дал капитан, выхвативший из рук загонщика биту и в шутку стукнувший его по затылку.
Эммелина весело рассмеялась, и я облегченно выдохнула. Хорошо что после истории с Блэком она не замкнулась в себе. Все-таки она намного сильнее, чем я.

___________________________________________________
Дорогие мои, эта глава последняя, которую я написала, но сам фанфик еще не закончен. Теперь главы будут выходить гораздо реже чем раньше, так как у автора наступили темные времена – надвигается сессия. Сами понимаете, время очень ограничено, но все же я постараюсь выделить на выходных время и напишу таки новую главу. Спасибо, что читаете и оставляете отзывы.

Дата добавления: 2015-07-18