Письменность

Флаг султаната Келантан (в Малайе) с каллиграфической надписью. 1912-1923 гг.

Арабская графика и её особенности: удобна для семитского арабского языка, крайне неудобна для иранских и тюркских (пример — татарское «чукур» как «чукр»). Проблема с гласными: Мухаммед — Мохаммед — Мохаммад; Хайям — Хайам — Хайём. Персидская графика. Арабская каллиграфия.

Литература

Лирическая поэзия и её жанры.

В средневековой персидско-таджикской литературе на языке фарси господствовала 3-4-сложная стопа, основанная, как и в латыни, на чередовании долгих и кратких слогов (а не ударных и безударных, как у нас). Основной единицей стиха был бейт — двустишие, и одним из основных требований к поэзии была логическая и художественная замкнутость и самоценность каждого бейта в отдельности.

Способ рифмовки в эпической поэзии был парный (АА ББ ВВ...: здесь одинаковые буквы обозначают строки, рифмующиеся между собой). В лирической поэзии преобладал монорим — сквозная рифмовка, единая для всего стихотворения, причем вторые стихи каждого бейта рифмовались на протяжении всего произведения, а первые — оставались нерифмованными (так, схема касыды — АА БА ВА ГА...). Нередко эта рифмовка осложнялась редифом — сквозным повтором целого слова или группы слов после рифмы. Вот в качестве примера рубаи Омара Хайяма с редифом «роза моя»:

Поутру просыпается роза моя,

На ветру распускается роза моя.

О жестокое небо! Едва распустилась —

Как уже осыпается роза моя.

(Перевод Г.Плисецкого).

Основными считались следующие стихотворные формы:

1. Касыда — торжественная ода. Это монорим (стихотворение на одну рифму), причем первый бейт (матла’) имеет парнорифмующиеся строки. Включала от 20 до 180 бейтов.

2. Кыта — укороченная касыда (от 2 до 40 бейтов) без матла, но с более широким кругом тем.

3. Тарджибанд — строфическая разновидность касыды.

4. Газель — легкое напевное любовно-лирическое стихотворение в 7—12 бейтов, повторяющее рифмовку касыды.

5. Рубаи — четверостишие с рифмовкой АА БА или АА АА (вторая считалась менее изящной и совершенной и поэтому встречалась реже); до Хайяма и его старшего современника Муиззи Нишапури не считалось серьезным жанром.

6. Фард — единичный бейт с краткой сентенцией.

Сложную проблему составляет авторство многих стихов. Так, Хайям в условиях идеологической реакции не только не создал дивана (собрания стихов), но чаще всего не решался даже записывать свои рубаи. Поэтому до нас не дошло ни одной рукописи — не только авторской, но даже близкой к Хайяму по времени. Часто стихи записывали по памяти те, кто их слышал — люди, близкие к поэту или не очень (и порой по нескольку раз независимо друг от друга — отсюда существование одного и того же стиха порой в нескольких несхожих версиях). Нередко рубаи, прежде чем попасть на бумагу, столетиями жили в устном творчестве безымянных народных певцов — как куплеты бесконечной песни на один и тот же мотив; порядок и состав их подбирал сам исполнитель в зависимости от своего настроения, отнюдь не заботясь о том, какое из них кому принадлежит. Поэтому в сборниках оказываются рядом и «странствующие» четверостишия, приписываемые то Хайяму, то другим поэтам, и стихи неизвестных (а то даже и известных) авторов, которые народная молва накрепко связала с любимым именем (и которые можно найти в диванах Хафиза, ибн-Сины и других авторов), и даже «антихайямовские», сочиненные его врагами и приписанные Хайяму в провокационных целях для развенчания его образа. Парадокс, однако, в том, что все эти стихи в сборнике не выглядят чужеродными. Поэтому издаются они вместе, в одних и тех же сборниках; на Востоке для них установлен традиционный порядок — по алфавиту рифм. Без большой натяжки можно сказать, что «поэзия Омара Хайяма» — на самом деле антология средневекового персидско-таджикского фольклора, где имена многих безвестных авторов растворились в одном имени, наиболее славном. Подобным же образом в XIX веке князю А.С.Меншикову приписывалось авторство всех петербургских анекдотов и острых словечек, а в наши дни В.Гафту — всех эпиграмм, по принципу: «если даже это и не Гафт, то его стиль».

Да пребудет роза редифом,

Да царит над голодным тифом

И солёной паршой степей

Лунный выкормыш — соловей.

Для чего я лучшие годы

Отдал за чужие слова?

Ах, восточные переводы,

Как болит от вас голова.

(Арсений Тарковский).

Дата добавления: 2015-07-17