Проблемы утери подлинных традиционных форм вокального мастерства. 4 страница

"Know how" и традиция по сути одно и то же. Самая передовая в технологическом отношении страна – Япония, которая гражданами стран, стремительно теряющих свою самобытность, воспринимается как "Великий_Изменник_Своим_Традициям". Здесь скрыт казусный парадокс - для того, чтобы изменять по-крупному, сначала надо знать: хотя бы чему изменять. Япония, на порядки более чем многие страны, как странствующий самурай, по-прежнему верна своим традициям.

Человечество делится на модернистов и традиционалистов. Одни обращены в будущее, а другие в прошлое. Но, только соединив два этих подхода, можно с уверенностью смотреть в будущее. Производители пива давно используют традиционализм как в разработке сортов поточного производства, так и при продаже пива. Чем старше сорт пива, тем больше к его вкусу доверия, поскольку за столько лет потребители не отказались от этой марки. Секреты пивоваров прошлого позволяют усовершенствовать и даже удешевить процесс, сделав акцент на более важных для вкуса частях сложного технологического процесса и сэкономить на несущественных.

А что такое немецкий консерватизм автостроителей из города Зиндельфинген, производящих марку немецкого авто, название которой даже приводить не нужно, как не традиция качества каретного производства. Кстати, в Германии очень популярны акапельные хоры и ансамбли, исполняющие традиционную музыку. Держаться за корни - вот в чем суть традиции - только корни должны быть свои. Многолетним трудом собирателей фольклора раскрываются русские корни и вытаскиваются на убийственный солнечный свет сравнений, сушатся на архивных полках или выбрасываются на свалку. Многие из нас уже никогда не вернутся пахать и сеять на родной земле, делать рожки и окарины, петь старинные русские песни. Переместить эти песни на место - в мешочек с родной землей, на грудь, поближе к сердцу, призвано мое пособие. В добрый путь!

Проблемная записка

«…Приправа еду не заменит…»

История вопроса такова: когда я стал всерьез интересоваться настоящей русской музыкой, мне практически не у кого было ни спросить, ни послушать. Узнать о том, как правильно перейти к работе непосредственно с текстами песен (виды текстов литературный, музыкальный и др.). Для исполнения мне необходимо было слышать, как исполняются отдельные элементы, из которых складывается русская песня. Где проходит граница между элементами и на что они нанизываются? Попросту говоря: я не знал, с чего начать, что сперва, а что потом, что главное, а что второстепенно. Нужно ли импровизировать или жестко следовать архетипам. В то время в нашем кругу существовали уже работающие методики. Были готовы концертные номера, записаны диски. Основные понятия и методики, существовавшие на тот момент:

1. Тупое выслушивание - пока не запоешь. Или работа по лингафонному методу лингвистов.

2. Расшифровка: выслушивание с записью текста, затем - по голосовое выслушивание и далее - упорное репетирование.

3. Споры и поясненья с применением терминологий различных техник из разных видов вокала:

академизм, бельканто, народно-хоровая школа, рок-музыка и пр. с изображением приемов, другие источники: кто, что, где слышал или читал.

4. "Кто во что горазд" - самостоятельная работа каждого в отдельности на своем уровне.

5. Тупое копирование, почти пародийный съем.

6. Упорное репетирование без достижения устраивающего всех результата в течение многих месяцев, с риском для голоса.

Своя местная традиция в архивных записях в очень малом объеме уже была. Но своей интенсивной методики не было - однозначно. Сами что-то умели (убив годы), но разжевать начинающим не могли. Видимо, считалось, раз "не боги горшки обжигают", значит, и париться не надо – «мы им покажем, как сможем, а они пусть сами - дело не хитрое». Иногда могли сказать: «Вот, вот!!! Сейчас ты сделал правильно. Ну-ка повтори…» Клуб состоит в основном из тех, в ком есть потенциал, и тех, кто чего-то достиг. Не ясно, к чему стремиться, куда двигаться, где обучиться, да так - чтобы получилось?

Возможно, что для наших предков пение не было хитрым делом, но для нас?!

Предположим, что избавиться от "дурных привычек": неправильных (нехарактерных) приемов в 10 раз труднее, чем просто усвоить правильные, прожив 10 лет в деревне, где еще в обиходе русская песня… Посчитаем «навскидку»: 10*10 = 100 лет плюс ваш текущий возраст и минус возраст в момент осознания точки возврата на корабль родной традиции... Следовательно(!): не выработав правильной конечной методики с необходимой глубокой интенсивностью продвижения, мы не запоем правильно Н_И_К_О_Г_Д_А (столько не живут). Как это ни грустно, но для решения любой серьезной проблемы сначала необходимо ее осознать и прочувствовать. Поверить в себя, чтобы включились еще и духовные силы.

Есть и преимущества, данные нам судьбой:

1. компьютерный век, Интернет;

2. наличие региональных баз, архивов, в т.ч. местных;

3. многоканальные записи;

4. огромное количество негативного опыта в освоении: «как не надо»;

5. романтика первооткрывателя, ибо: как интересующихся, так и компетентных в этом вопросе людей в стране поразительно мало, особенно в регионах.

Но все же своим главным и базовым преимуществом я склонен считать память о своей прабабушке. Эта память и есть мое уникальное преимущество, которое нельзя передать другому. Возможно, я заблуждаюсь, но я чувствую, что вся битая четверть русской крови во мне – это кровь наследственного мастера русского традиционного вокала, вернувшегося в четвертом поколении, - которым я обязан стать в возрасте 40 лет. Вытяну или нет? Я вынужден стараться соответствовать, а остальное покажет время. Это был школьный аспект, я бы даже сказал личный. То, что вынудило меня вплотную заняться разработкой данной методики, чтобы усовершенствоваться и привести в гармонию ощущения детства и взгляд на окружающий мир.

Одним словом, это то, что у Экзюпери называется «…и свою планету». Я обречен на одиночество - меня не понимает даже собственная жена с образованием «руководитель народного хора».

Второе: в этом мире все подвержено изменениям. Это может быть и грустно и даже трагично или, напротив, радостно и интересно, если воспринимать мир эмоционально. Объективный взгляд на вещи показывает, что изменения происходят с различной скоростью. На первый взгляд, живые динамичные вещи должны быстро умирать и сменяться другими, а мертвые и твердые существовать вечно. Мир полон парадоксальных событий. Живая песенная традиция пережила каменные стены каменных русских городов, чтобы быть убитой и похороненной в 20 веке, превратиться в «дым отечества»? Не верю. Утрата носителя не значит - утрата информации. Можно уничтожить крестьянство как класс, но нельзя убить гены. Добрая часть традиции сидит в восточнославянских генах, сдобренных неславянским российским окружением.

Валентин Распутин считает: «Есть культура - есть народ, нет культуры - нет народа». Я бы хотел немного перефразировать. «Когда исчезает культура - остается природа, природа порождает новую культуру, первоначально дикую». От старой культуры мы никуда не денемся, если не хотим, чтобы наша культура стала низкой и дикой. Бытует паническое настроение: это никому не нужно, это никого не цепляет. Но весь мир активно развивает свои традиционные культуры уже порой в качестве ролевых увлечений. А у нас? 10 ансамблей сомнительного уровня и 20 человек на календарных собраниях фольклорного клуба. Для белорусской диаспоры 200 человек – не вопрос. И это в городе, где русских по паспорту добрая половина…

Все мало-мальски интересные традиции имеют своих детей в виде элементов поп-культуры. Вопрос «откуда это пошло?» привлекает внимание и к исходному наследию. Дети нашей культуры – не похожи на родителя или не помнят родства. При этом они либо слабы, либо напыщенны и утверждают, что они это и есть сама исходная культура. Они стремятся взять самое лучшее, но не от матери – от заграничного отца-итальянца и цыганской тети Сары (почему-то) из Одессы. Они не росли с матерью, их победы не возложены к ее ногам. Почуяв кровь конкуренции, как кукушата, они выбрасывают из гнезда и без того нищенских государственных программ ростки своих беспомощных фольклорных «братьев». А ведь есть огромный источник финансирования - это туризм, но и на это они наложили свою лапу. Сохранить свою жирную столичную школу, её новодельную «марсианскую» традицию – вот их задача, а не помочь старушке матери, доживающей последние дни в далёкой заброшенной деревушке. «Ты пьяница, ты примитивная, ты воешь, а не поешь, ты скучна», - говорят они в адрес сложнейшего культурного явления, не имеющего мировых аналогов, и возвращаются к своим двум притопам и трем прихлопам, семи итальянским клавирным нотам, позорным четырем четвертям и трем одесским аккордам, оправдывая это конъюнктурой и её изменениями. У тебя нет слуха, говорят они, а сами даже не в состоянии правильно расшифровать простейшей двухголосной партитуры из трех голосов.

Вывод: помощи неоткуда ждать, надейся на себя. Забудьте о грантах, джипах и аппаратуре для фольклорных экспедиций. Да и какой «уазик»? Скоро и вертолет не поможет – будет поздно. Фронт этой войны проходит через ваше сердце.

А что же новое поколение? В 70-е годы прошлого века, не получив удовлетворения от забивания квартир крестьянской утварью и старинными иконами, они влились в довольно массовое фольклорное движение. Фольклор - это иностранное слово, и его понимание произвело революцию в умах. То, что раньше было грязным воем пьяных бабок, вдруг стало Музыкой. Вот только время - оно было уже безвозвратно упущено. Когда было можно спросить, попросить показать, спросить, правильно ли, похоже ли, что вы при этом ощущаете… спрашивать в голову не приходило - в культуре царил «народный хор», вполне удовлетворявшийся инерцией стиля и штандартом Руслановой. Все мыслящие и рассуждающие мастера в народном вокале, как и во многих других областях, были устранены как враги этого самого народа либо прикинулись вовремя дурачками. И, видимо, это вошло в привычку, а привычка, как известно – это вторая натура. Что ж - не привыкать - Иванушка всегда был дурачок. Городская интеллигенция тогда еще не созрела, чтобы считать их своими учителями. Вот каратэ - это другое дело – на Окинаву к старому мастеру – «верю и понимаю», а к бабе Дуне в сибирскую глухомань - не верю и понимать не хочу. Она даже не грамотная. Недооценка собственной весьма развитой музыки. Фирме «Мелодия» как-то доверяли, и все, что она успела издать, стало золотым фондом фольклорного движения. Вот и слушали с огромным трудом добытые дефицитные пластинки. Но попасть на «Мелодию» могло далеко не всё, что должно было там оказаться. Особенно не могло попасть то, по чему можно было бы легко научиться, т.е. простая до примитивности, но очень характерная и легко копируемая непрофессионалами музыка. Изданы были самые сложные и к тому же ценные с точки зрения всевозможных членов комиссий. То есть культурологами с уже искаженным современной культурой восприятием. Спеть и расшифровать, ПОХОЖЕ, это пока не смогут даже самые продвинутые современные исследователи и городские фольклорные ансамбли. Не всем дается талант и трудолюбие Дмитрия Покровского, ансамбль которого стал флагманом фольклорного течения, если бывает флагман у сотни рыбачьих лодок, которые лениво расползлись по сонной утренней поверхности моря – «кто-когда проснулся».

Размышления о Наследии Дмитрия Покровского

В одном научно-популярном фильме говорилось, с ссылкой на ученых, что мужчины мутируют на тысячу лет быстрее женщин. В русской городской культуре все произошло «с точностью до наоборот». Женщины первыми навсегда утратили нашу вокальную традицию. Может, в городах они и русскими-то не были, петровские немки, трофейные француженки да наши польки (шутка), хотя Гумилев-младший определенно утверждает женщину как носителя традиции. Племя-победитель, сохранив женщин, через поколение наследует культуру побежденного и становится фактически побежденным. Согласно свидетельствам современников, Дмитрий упорно и терпеливо до надрыва добивался чего-то от своих гламурных последовательниц, но почему-то так и не разогнал – наверное, пожалел - ноты пели чисто. И видимо, в отличие от меня, у него был поющий прадедушка… Это еще была одна шутка… Ох, дошучусь. Наведу гнев любителей обожествлять. И все же: Асанову как-то удалось обучить свой женский состав – значит, можно-таки петь по-русски. Сам Покровский и его последователи даже не скрывают, что занимаются лишь художественной интерпретацией этой старой прекрасной музыки. То есть заранее снимая с себя ответственность за любые осознанные или неосознанные искажения или даже извращения всех её особенностей. Копируя, иногда даже пародируя, манеру самого Покровского и его коллектива, его последователи навсегда закрывают для себя, по-моему, и без того недостаточно высокий барьер (или потолок) своего кумира относительно действительно подлинной русской музыки. Это актуально на сегодняшний день, при общем повышении требований к качеству.

Сейчас во всем мире популярны музыкальные течения рэп, R`n`B, хип-хоп, родившись на основе негритянских традиционных характерных черт различных африканских этносов, далеко от родины, где тяга к собственной традиции активно возрастает (об этом я еще не раз буду упоминать). Эта культура влила свежую струю в мир современной музыки, заполонив собой средства массовой информации. Её никто нарочно не культивировал, просто афроамериканцам никто не мешал творить, не навязывал своих клише. Белые всей Америки верили в черных, как верили в белых, поющих кантри в глубинке. Кода мы поверим в свою старую прабабушку?

Когда-то на Западе была популярна песня «Катюша» Блантера. Ее пели даже в Японии. Ее пела и моя прабабушка – подтверждая тем самым, что в этой музыке отражены почти все особенности русской песни. В этой песне отражено состояние и дух эпохи. Сейчас про это можно навсегда забыть. Визуальные образы сознания иностранцев прочно запломбировали Миша Чижиков и Чебурашка Успенский, а слуховые Михалков и Шаинский. Ничего не имею против этих любимых не только мной деятелей культуры, мне жаль, что современный уровень массового сознания иначе, чем «детским», не назовешь…

Я верю, если бы с русской музыкой произошло то же самое, что с афроамериканской, то картина современного музыкального мира могла бы быть несколько иной. Смертельные трансформации в русской музыке, низкий интерес и доверие городской части граждан и слишком «пристальный взгляд» на Запад не только мало способствовали передаче мастерства, но и не дали образоваться понятию – русская подлинно традиционная музыка как широко известному и разработанному. Интерес в мире к музыке России держится не на ее достоинствах, а на потребности демонстрации на Западе великой державы. Пускай лучше, дескать, из России прилетит песня в исполнении дородной вокалистки, чем боеголовка. И нетребовательный западный слушатель будет «потреблять» обработанную калинку-малинку под балалайку на фоне кордебалета, танцующего смесь французского «балета с носорогом», и для него так и останется загадкой все, что касается нас, все наши технологические и трудовые подвиги. Столь же нетребовательные городские фольклорные ансамбли (далее ГФА), работая на уровне лет первой фольклорной волны, когда блистал ансамбль Дмитрия Покровского, берут самопальные текст и ноты подлинных региональных памятников и лепят мало похожие формы, называясь ансамблями аутентичной музыки. Тем не менее, несмотря на искажение или исключение множества ценнейших особенностей подлинной музыки и, в целом, низкий уровень, такие группы на Западе идут просто «нарасхват». Но руки развязаны, ответственность снята, зачем копать глубоко - внешне скопируем - и этого будет довольно.

Тем самым они отказывают самому народу в праве иметь собственную эстетику. Тем, чьи песни берут для исполнения в зарубежных поездках на престижные фестивали. Для них она не эталон. Ну, Бог с ними, им же хуже, они просто ее не понимают, в нее «не врубаются», а фамильные техники сидят глубоко и всякому не очевидны.

Братья Райт были далеко не первыми, но именно они, установив на планер мотор, дали человечеству толчок для освоения пятого океана. Сегодня их «аппарату» не дали бы даже разрешения на взлет.

Гений Покровского позволил всем лишь перейти на следующую ступень. Его последователи «а-ля аутентика» ничем не лучше тех, кого они «с пеной у рта» подвергают критике. Хватит топтаться на месте. Пора дать более или менее, но исчерпывающие ответы на вопросы о природе русского вокала. Даешь смычку начатого Покровским пути к аутентичной музыке и по всем остальным особенностям, по которым добрая половина секретов еще не раскрыта.

«Так…» - подумает читатель, знакомый с понятием перфекционизма. «Перед нами тяжелый случай - перфекционизм последней стадии, крутой Покровский, видите ли, его не устраивает…»

Да, когда я начинал, я был настолько перфекционистом, что даже, каюсь, отбил у жены желание работать в области полученного образования. Я перфекционист и в других основных своих профессиональных областях - дизайне, архитектуре, танце фламенко, хип-хопе. Я над собой работаю и пытаюсь с этим пороком бороться – деньги же надо как-то зарабатывать. Но случай с народным вокалом - типичное исключение из общего правила. Как только меня осенило и я чего-то добился и чему-то научился, и начал работать над этой книгой, почти сразу от перфекционизма не осталось и следа. Все это «придумал» простой народ. Петь правильно оказалось намного проще. Для постижения РПИ, напротив, надо от многого отказаться, усвоив довольно простые вещи. Мое окружение меня порой не понимает. У них по-прежнему много требований, труда, чего-то нудно внимательно слушать, ноты нужно петь чисто, петь часто и много, «столбов не расставлять».

Первая крайность

Одним из ядов, убивших русскую песню, было желание не «идти всем вместе широким фронтом», а кучковаться вокруг знаменитостей, канонизировать их внешние узнаваемые признаки и на этом «зарабатывать». Сначала Русланова, потом дошедшая волна шаляпинского опыта, потом народно-хоровая эпоха, затем Гнесинка. После появления фольклорных ансамблей, вдохновлённых «Песнярами» и Покровским, появились Бабкина и Бичевская. Сегодня вконец обнаглевшие руководители выводят на публику учеников, «поющих» под «плюс»(!!!) «Ивана Купалы»! Волны очередных клонов каждый раз «отнимают хлеб» у аутентиков и отодвигают пришествие форм подлинного… и правильно делают, я их понимаю, ведь им тогда придется навсегда уйти, осознав, наконец, собственный непрофессионализм, когда страна наполнится песельными артелями нового поколения, которых в деревне будут признавать за своих.

Другая крайность

Отрекшись от старых школ, новое поколение городских фольклорных ансамблей(ГФА) и недоучившихся этномузыковедов породили такой огромный разброс форм, звучаний, суждений и методик, сопоставимый даже не с региональными различиями русской музыки, а с размахом разнообразия мировой культуры, создав разрозненные по стилю «образцы культуры» объединенные разве что русским языком. Вспоминается древняя притча про слепых мудрецов, ощупывающих слона и высказывающих суждения о том, что это такое: «веревка», «змея» или «столб».

Видимо, поэтому в 90–е годы наблюдается новая волна экспедиций. Эта волна, вооруженная многоканальной техникой, видеокамерами, не удовлетворенная итогами первой «пластиночной» фольклорной волны. По регионам, не охваченным предшественниками, они пишут, пишут и пишут. Теперь - все подряд. Все - из того, что осталось. За что им низкий земной поклон. Жаль только - записи эти нам недоступны, а им не по силам. Чтобы от них никто не ждал быстрых результатов, они прикинулись антропософами и антропологами и продают свои путевые зарисовки за бешеные деньги. В РФС четыре года назад можно было купить на аудиокассетах только копии тех же пластинок да жалкие потуги ценой титанического труда на компакт-дисках. Извините меня – ломаю низкий поклон перед вашим трудом, но мне истина дороже. А всё-таки… не похоже. Но это уже были те самые ноты, распетые по тем самым голосам, почти на более-менее приличной аппаратуре. Вот только если меня что-то потрясло бы, то уже дошло бы до вас и, думаю, потрясло бы и вас, мои читатели, и книги бы этой не было. Я знаю потенциал Москвы в любых вопросах. Сегодня она опять отстает, но завтра, как и всегда, за ней будет не угнаться и она будет задавать тон. Сейчас москвичи не знают, за что ухватиться. Может быть, им поможет моя книга. Но, надеюсь, вы понимаете, что все это я пишу не для констатаций того, что «все плохо», а потому, что «будет вам и белка, будет и свисток…».

Теперь все же об искусстве. Законы искусства везде одни. Художник, обладая талантом уже с детства, сначала рисует кубик, потом гипсовую модель и только потом переходит к живой натуре. Этим он создает фундамент своего творчества. Искусство народное, как и прикладное, тоже имеет свои ступени, свои базовые принципы. При этом неважно: в каком материале вы творите – важно, какова ваша школа. Хорошо, если получится очередной разношкольный монстр, например кентавр. А чаще их колоссальный труд базируется на глиняных ногах недоученного музыкального образования к тому же иной области музыки. Без представлений о метроритме и базовой технике народного вокала и других, неочевидных для городского жителя, преодолевшего «точку возврата» (телега о космонавте), секретах мы получаем сценическую пародийную версию под маркой «аутентичной музыки» (телега о сиамской кошке). Если мы желаем использовать термин аутентика, мы обязаны, сохранив 99 процентов подлинных особенностей, добавить немного профессионализма и современных сценических требований к искусству. Получить 160% мастерского звездного исполнения. То, как это делала Лидия Русланова в своем раннем периоде творчества. А не наоборот: имея 40% сырых поверхностных представлений, натолкать бог весть откуда еще 60% «непонятно чего» и получить стопроцентную городскую псевдофольклорную кичевую мешанину, и назвать это «художественными поисками». Затем поехать на фольклорный фестиваль… Вы получили диплом? «А судьи кто»? Они не слушали вашего источника – сохранившихся записей песен в России все же много. Вам просто повезло, что остальные базировались на максимум 30-процентной аутентике. А тем, кто был реально круче вас - 50-60% подлинного, просто нечего было натолкать до 100%. Спокойных сновидений вашей художественной совести, господа представители русского артфолка.

И еще одна рекомендация всем, кто не пожелает остановиться на уровне Дмитрия Покровского, желает идти дальше и до конца. Мои старшие товарищи «взахлеб», с восхищением рассказывали мне, как ансамбль Дмитрия исполнял памятники одного региона в манере другого и наоборот. Ставя, при этом, в тупик всевозможные комиссии и авторитетные жюри. Да, это «круто» и требует много трудов – и уже поэтому достойно преклонения. Но… люди, время для такого «мичуринства» с традиционной культурой прошло. Такие эксперименты были вызваны временем и состоянием фольклорного дела на тот момент. Эти «поступки» Покровского вполне оправданны и абсолютно соответствуют духу и тону моей книги. Его задачей было привлечь внимание к проблемам сохранения наследия любым, пускай самым эпатажным способом – в этом я с ним солидарен. А мою любимую пластинку с Полом Уинтером я считаю шедевром мировой этнической музыки. Её значение для России сопоставимо с «Песнярами» и проектом «Ивана Купала». Но, если относиться к традиции как к живой музыке, такие приемы бессмысленны.

В этом пособии я попытаюсь дать определение манеры и «с чем её едят». И вы поймете, что приправа еду не заменит. Эта музыка и её красота лучше всего проявляются в подлинном варианте без игр с манерой. Большинство эпатажных художников–модернистов ХХ в. начали свой путь как прекрасные студенты-академисты. Если ты великий художник, то зачем делать картины из, скажем, соломки и зернышек, когда в художественных магазинах полно масла (да и мяса и колбасы тоже)J. Не гоже сегодня делать монстров из частей еле живой материнской культуры – разве от большой нужды. А дальше как жить? Один раз переступишь порог - потом еще захочется. «Ой да возле рощицы дороженька торна…»

Всем своим творчеством Покровский пытался расширить представление общественности о понятии массовая традиционная песенная культура. Представление о многообразии форм, приемов и регионов. Обрисовать действительно ключевые признаки русского пения. Но масса последователей, эксплуатируя в собственных интересах образ его яркой личности, породила сонм таких же клонов. Только уже не копий всенародно любимой певицы, а весьма похожих друг на друга своими системными ошибками фольклорных групп.

И все же хотелось бы выразить благодарность этому замечательному художнику. И закончить главу о нем словами из песни Высоцкого:

Эй, вы, задние - делай, как я.

Это значит: не надо за мной,

Колея эта - только моя.

Выбирайтесь своей колеёй.

Телега о космонавте

В одном американском научно-фантастическом фильме про Марс есть эпизод про отлет астронавта от космического корабля на орбите при помощи индивидуальной двигательной установки. При удалении на критическое расстояние встроенный в скафандр компьютер начинает предупреждать голосом: «10 минут до точки возврата», «5 минут до точки возврата» и т.д. Программа, делающая это, учитывает скорость, расстояние и наличие горючего. Современный россиянин, оторвавшись от традиции, напоминает мне этого астронавта. Вот только компьютера с соответствующей программой у него нет. «Точка возврата» применительно к фольклору означает следующее:

1. Вам отчетливо кажется, что деревенские поют не по-русски, нерусские песни либо что-то восточное, или украинское. В нашем регионе кажется семейские поют как буряты. В других регионах русские поют как цыгане. А не наоборот.

2. Чисто специфическое подлинное русское голосоведение кажется вам грустным, наводящим тоску, как на некрасовского барина. При этом вне зависимости от занимаемой «стороны баррикад».

3. Вы не различаете первичных и вторичных по качеству образцов традиционной культуры. И при этом вам всё это – «русское народное хороводное» одинаково ненавистно, либо нравится, либо безразлично.

2. Вы никогда не сможете овладеть даже половиной приемов подлинного пения.

3. С русским пением у вас ассоциируются все, кто использует диалектное коверканье русских слов или любые иные признаки, намекающие на Россию, от Шаляпина до «Любэ». Любой русский текст с народной тематикой либо напрямую напоминающие другие, вбитые пропагандой в общественное сознание образцы в качестве народных.

4. «Матрешечно-балалаечная» система образов во всем, что касается России.

Добрая половина жителей России имеет врожденный «невозврат» в традиционную подлинную музыкальную культуру. Даже если у них будет моя книга и еще дюжина подобных книг, вся коллекция аудио с «Мелодии» - вернуться на корабль традиции они смогут лишь ценой невероятных усилий.

Американская комфортабельная космическая станция с названием «International World», мимо которой вас несет в вакууме, готова принять вас «со хльебом-солъю». А доллары у вас есть?

Телега о сиамской кошке. «Кошка семейской породы», как говорил мой знакомый из г. У.-Удэ

Допустим, вы заядлый кошатник. И не просто на уровне «уси-пуси», а заводчик и победитель выставок – хозяин медалистов. Вы принесли на птичий рынок кошку, у которой много признаков сиамской кошки – есть даже заломленный хвостик. Вот только признаков этих – только половина, и та заметна лишь специалистам. Слабо угадываемый колорпоинт, полосатая спина и все такое прочее. Толстосумы с капризными детьми смотрят на вас как на сумасшедшего. А вы им начинаете задвигать:

- На выставках кошек не спрашивают родословную… Найдите самца… Доминантный – рецессивный… Через поколение может родиться котёнок - 100% сиамец… «В греческом зале,в греческом зале, ах Аполлон, ах Аполлон…» И все такое прочее… бла-бла-бла…

В их глазах - вы обычный мошенник или не очень умный человек. «Дуракам полработы не показывают».

Почему же фольклорные ансамбли позволяют себе так мало признаков сходства с подлинной культурой?

Этнос и субэтносы с суперэтносами

А дело вот в чём. Понятийная система из «Этногенеза» Гумилева-младшего все очень хорошо объясняет. Почти однородная масса жителей локального региона с общим языком, культурой и технологиями образует этносы. Однородная - в основном. Отсюда проистекает понятие субэтносов – локализующихся и выделяющихся в рамках этносов. Конгломерат популяции подавленных, процветающих и подавляющих, в смысле большинства и влияния, этносов называют суперэтносом. Эволюция этноса подразумевает несколько стадий развития. Русский – старый и мощный - этнос развивался в два цепных цикла «Киев» и «Москва». Если в киевский период он являлся в основном этносом и уже подключал субэтнические формы, то в московский период он делится на множество субэтносов как по вертикали, так и в пространстве огромных территорий. В московский период он устойчиво проявляет черты суперэтноса с имперскими амбициями элиты, а «свои» стали пасынками и падчерицами – самым массовым заброшенным субэтносом. Культура русского этноса начинает фиксироваться исследователями в 19 в. и тогда же «на арену выходят» 2 культуры, так мало похожие друг на друга. Субкультура суперэтноса тоже называется «русской», и она начинает жестоко теснить любые преемственные формы. СССР как высшая форма и продукт имперских амбиций суперэтноса нанес наибольший урон культуре базового этноса страны.

Дата добавления: 2015-07-17