Слово при посещении Харьковской епархии, сказанное в Успенском соборе города Богодухова 30 июня 1843 г.

Ищите же прежде Царствия Божия и прав­ды его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6; 33)

Царствие Божие, братие мои, есть состояние столь вожделенное, до того превосходящее все радости и утехи земные, что одно позволение искать его могло бы составить милость великую и расположить каждого к тому, чтобы, оставив все, употребить все силы и средства к приобретению сего Царствия. А если бы вместе с этим заверено было совершенно, что всякий, кто только надлежащим образом будет искать Царствия Божия, непременно получит его, то оставаться хладным к этому Царствию и не искать его, значило бы уже (проявить - ред.) крайнее нерадение о своем благе и неразумие величайшее.

Но человек, в настоящем его состоянии греха и смерти, так действитель­но неразумен и невнимателен к истинному благу своему, что, несмотря на не­престанно делаемое ему предложение искать Царствия Божия, искать в веч­ную свою собственность, несмотря на все заверения, что искомое им непре­менно обрящется и будет получено, большей частью вовсе не думает об этом Царстве, и вместо того, чтобы искать его и употреблять для того надлежащие средства, занимается приобретением самых ничтожных благ и вещей, а от Царствия Божия, когда оно даже сретает его, отвращается и убегает, как от некой потери и несчастья.

Что же делает любовь Отца Небесного? - Она могла бы со всей справед­ливостью лишить неразумного и неблагодарного человека всех прав на это Царствие, воспретить ему, яко недостойному, даже желать его. Но она не дела­ет сего, а обращается к другому средству. Видя, что предложение одного Цар­ствия не трогает человека, зная в то же время, что исканием этого Царствия он не озабочивает себя между прочим и потому, что считает нужным заботиться о снискании других малоценных и ничтожных вещей, но кажущихся ему необ­ходимо нужными, любовь Отца Небесного присовокупляет к предложению Царствия и обещание этих самых вещей, за которыми гоняется бедный чело­век, как бы говоря так: "Ты не хочешь искать Царствия Божия, а желаешь стре­миться за благами земными, - пусть будет по-твоему! Поскольку и последние, равно как и первое, в Моей власти, то Я отдаю тебе их вместе с Царствием; ты получишь и их, - только ищи прежде Царствия, яко блага высшего и вечного: Ищите... прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам".

Обетование удивительное, показывающее крайнюю степень снисхожде­ния к самым слабостям нашим любви Отца Небесного! После этого, самое искание благ земных должно бы располагать нас к исканию того Царствия, которое ведет за собой довольство и счастье даже земное. Но, к сожалению, и эта чрезвычайная мера снисхождения остается большей частью без дей­ствия и не обращает на себя должного внимания. Ибо покажите мне челове­ка, который бы, желая провести на земле жизнь свою безбедно, решился по­тому самому искать прежде всего Царствия Божия, яко средства к тому! -Хотя такой образ действия показывал бы еще весьма невеликое уважение к самому Царствию Божию, (ибо в таком случае его искали бы не для него самого, хотя оно вполне того стоит, а ради земного благоденствия, - как сред­ство для цели низшей), но и этого нет! И для такой цели Царствие Божие почитается средством как бы ненадежным и потому неупотребительным!

Что виной такого жалкого и безрассудного образа мыслей? - В одних незнание, в других неуверенность. То есть мы так мало знаем Евангелие и его обетования, что многие, вероятно, и не знают того, что ищущим прежде всего Царствия Божия, по непосредственному распоряжению свыше, прила­гается все прочее; знающие же это обетование не уверены, что оно непре­менно исполняется над теми, которые, последуя ему, действительно ищут прежде всего Царствия Божия.

Служителям слова Евангельского и предлежит потому повторять в слух всех обетование - для незнающих, и показывать непреложность его испол­нения - для неуверенных в том. Первое мы сделали уже; последнее постара­емся сделать теперь же, при помощи благодати Божией.

Для этой цели прежде всего определим в точности силу обетования Еван­гельского: что именно обещается ищущим Царствия Божия и под каким условием?

Обещается ли ищущим сего Царствия счастье земное в том смысле и ви­де, как его представляют себе миролюбцы? - То есть что честолюбивый до­стигнет всех видов человеческих почестей и отличий? что любостяжатель-ный накопит груды сребра и золота и должен будет непрестанно расширять житницы для помещения собираемых плодов? что роскошный получит воз­можность утопать во всякого рода чувственных наслаждениях?.. - Нет, такое обетование было бы, очевидно, несовместно с самым Царствием Божием, ко­торое, как замечает апостол Павел, несть... брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе (Рим. 14; 17). Исполнение обетования в таком виде при­носило бы самому человеку не' благо, а вред и пагубу для его души и тела.

Что же обещается? Обещается довольство во всем необходимом, обеща­ется безбедная в земном отношении жизнь, обещается, говоря раздельно сло­вами самого Евангелия, пища, одежда, кров и прочие необходимые для чув­ственной жизни потребности. Все это тотчас видно из предшествующей бесе­ды Спасителя, для которой слова: Ищите же прежде Царствия Божия, и сия вся приложатся вам, служили заключением. В беседе сей Господь обличал многозаботливость иудеев о пище, одежде и прочих земных потребностях, и чтобы отвратить их от этой многозаботливости, которая поглощала у них все время и силы и не давала им помыслить, как должно, о Царствии Божием, изрекает вышеприведенное обетование. Все это, как бы так говорил Он, вы будете иметь, коль скоро займетесь по-надлежащему исканием Царствия Бо­жия. Будете иметь не чудесным каким-либо образом, так чтобы пища сходила вам с неба, одежда ваша составлялась сама собою, домы и кровы ваши выхо­дили из земли, и вы находили все прочее готовым, - нет, все это должно быть следствием вашей же деятельности, только с той разностью, что теперь, не думая о снискании Царствия Божия, вы и трудитесь и истощаете свои силы, но часто не только без плода, даже со вредом и разорением вас. А когда начнете прежде всего искать Царствия, то, по тайному распоряжению всемогущего Промысла, труды ваши будут увенчиваться желанным успехом, вы будете менее озабочены земным, нежели чада века сего, и, однако же, не будете тер­петь недостатка в нужном для вашей жизни.

Определив таким образом силу обетования Евангельского, посмотрим теперь - исполняется ли оно над теми, которые верно следуют ему.

Самый лучший в этом случае свидетель исполнения или неисполнения есть опыт. А над опытом в подобном роде кто может вернее наблюсти (смот­реть - ред.), как не вождь, например, и владыка целого народа, занимавший­ся, притом, подобным наблюдением особенно? Послушаем же, что говорит об этом святой царь Израилев: не видех праведника оставлена, ниже семене его просяща хлебы (Пс. 36; 25). Можно ли желать лучшего свидетеля и сви­детельства точнее подобного? - И приметьте, как оно совершенно сходно с замечанием, нами выше предложенным! И святой Давид не говорит, чтобы он видел человека праведного всегда наверху почестей, богатства и удоволь­ствий земных, а только что? - (что) видел только то именно, что обещается в Евангелии, то есть - в честном довольстве и мирной жизни: не видех правед­ника оставлена, ниже семене его просяща хлебы.

Умеренно, если угодно так назвать, исполнение обетования; но зато, смот­рите, как благоразумно и великодушно распределено это исполнение! Вместо того, чтобы самого праведника одного ущедрить всеми благами, как иногда мир делает с своими любимцами, и всегда - к вреду им самим, праведник не облагается с ног до главы земными благами; нет, он только не оставляется в нищете, то есть и пренебрежении; но зато благословение, на нем почивающее и им заслуженное, простирается на целое потомство его, даже не такое, которое не идет иногда с той верностью по стезям заповедей Господних, с какой ходил в них сам прародитель. С грешниками и миролюбцами в этом отношении бывает неред­ко совершенно противное: отец живет в чертогах и не знает счета своим сокрови­щам; а сын, подобно Евангельскому расточителю отеческого наследия, принуж­ден бывает иногда желать насытиться от рожец, яже ядят свиния.

Если, по примеру Давида, посмотрим на жизнь человеческую и собствен­ными очами, то немного нужно труда и усилий, чтобы приметить и вокруг себя то же самое, что видел в свое время святой Давид. Люди, ищущие преж­де всего Царствия Божия, не часто достигают верха земного благоденствия, и это может быть вследствие того же тайного распоряжения Промысла, щадя­щего их от искушений и соблазнов, с которыми всегда сопряжен бывает из­быток земного счастья. Но, вместе с тем, несомненна истина, что люди богобо­язненные и добродетельные обыкновенно живут в мире и довольстве; гораз­до менее, нежели миролюбцы, терпят от коловратности обстоятельств; более других уцелевают среди общественных бедствий и превращений; служат не­редко опорой и прибежищем для самых временщиков во время их падения и нищеты. Присмотритесь внимательнее, и вы увидите эту истину, во всякое время и во всех местах исполняющейся над тем, кто искренно верует обетова­нию Евангельскому. Миролюбцы, напротив, хотя восходят нередко слишком высоко, но нет ничего обыкновеннее, как их падения с той высоты. Мнимое счастье (истинно счастливым грешник никогда не бывает), восхищенное не­правдами и лукавством, никогда не продолжается в домах грешников и прохо­дит как весенняя вода, оставляя по себе одни голые пески и разрушение.

Утверждая это, мы не опускаем из виду некоторых особенных случаев, когда люди самые добродетельные едва не всю жизнь бывают как бы обрече­ны на потери и страдания. Но особенные случаи сии составляют не правило, а исключение и вместе тайну Промысла, которого судьбы для нашего ограниченно­го ума суть бездна многа, и которого пути отстоят от путей наших, как небо от земли. Случаи эти нисколько не удивительны, впрочем, уже потому, что праведни­ки сами не ищут на земле наград, а нередко, по примеру Давида, просят себе, яко милости от Бога, быть искушенными седмерицею, дабы, прейдя от земного стран­ствия в Отечество, явиться там во всей чистоте и благолепии. А с другой стороны, люди, ищущие всего на земле, разве всегда достигают счастья земного? Не боль­шая ли часть миролюбцев, проведя всю жизнь в искании этого счастья, истощив на это все силы и способности, и, что всего хуже, потеряв для того добродетель и совесть, под конец жизни должны бывают с горестью сказать: обнощъ всю, то есть в продолжение всей жизни, труждшеся ничесожеяхом (Лк. 5; 5)!

После всего этого, как сами видите, братие мои, самое желание земного бла­годенствия должно располагать нас к исканию прежде всего Царствия Божия, то есть к благочестию и правде, поскольку с этим Царством прилагается (человеку -ред.), по распоряжению Промысла, и все прочее, необходимое для безбедного жития на земле. Возьмем же из этого урок для жизни и действий наших; перестанем гоняться безумно за благами мира и поставлять их главной целью нашей деятель­ности; посвятим способности и труды свои Господу и Его Царствию. Таким обра­зом, приобретая для себя небо и вечность, мы вместе с тем восприимем в награду за это от Него же все, что нужно для нас из земного и временного. Аминь.

Дата добавления: 2015-07-16