Слово при посещении паствы, сказанное в Тотемском Феолосиевом Спасо-Мурином монастыре

Преподобный отче Феодосие! Я твердо верую, что ты, почивая здесь не­тленными мощами своими, никогда не оставляешь братию обители твоей без должного наставления, - что не только она, но и все притекающие с верой к святым и многоцелебным мощам твоим не отходят от тебя без тайного вразум­ления в душе и совести. Но долг пастыря, лежащий на слабых раменах моих, велит и мне благовествовать слово истины.

Итак, благослови отверзнуть уста для собеседования с братией твоей и подкрепи слабое слово мое твоей крепкой молитвой.

В глубокую полночь достиг я, братие, обители вашей и, однако же, зас­тал вас всех бдящими и исшедшими на сретение меня с горящими светиль­никами. О, если бы всем нам сретить таким образом того Великого Архи­ерея, прошедшаго небеса, Который приидет некогда в полунощи и удосто­иться войти с Ним в светлый чертог Его! И почему нам и вам не иметь сей благой надежды? Не для сего ли самого вы притекли на обитание под кров сей святой обители? Не для сего ли оставили все, что имели и могли иметь в мире? Не для сего ли произнесли святые обеты и облеклись во вся оружия Божия? Не для сего ли переносите все трудности и подвиги жития иноческо­го и постнического? При стольких средствах не достигнуть цели? От стольких жертв не получить плода? После стольких сражений не заслужить венца? Что может быть, не говорю горестнее, - постыднее? Что скажут о нас в та­ком случае святые угодники Божий, которых имена мы носим, у подножия которых живем, по следам которых пошли, молитвами которых ограждаемся и укрепляемся? Что скажет о нас тогда самый мир, нами оставленный, когда из среды его явятся люди, которые удостоятся войти в светлый чертог Жени­ха? Страшно, братие, и подумать о сем, - но должно думать! Когда великие подвижники до конца жизни нередко бывали в страхе за свое спасение, то нам ли предаваться безпечности и самодовольству? Когда сам святой Павел, восхищенный до третьего неба, бывший еще во время земной жизни в раю, говорит: аз себе не у помышляю достигши (Флп. 3; 13), то нам ли возлагаться спокойно на ложах своих в том мнении, что мы уже достигли? Забывая, по слову этого же Апостола, задняя, всегда простиратися в предняя, - вот наше правило и наша обязанность! Каждый день мы должны начинать так, как бы еще ничего не было сделано нами для своего спасения; и каждый день окан­чивать так, как бы нам уже нельзя было делать ничего более.

Горе тому, кто от гордости и самомнения, или от нерадения и хладности -все равно - воздремлет на страже души своей! Враг спасения нашего не упу­стит сего случая, не замедлит во время нашей дремоты унести оружие духов­ное, постарается опутать, как Далида Сампсона, сетями чувственности дух наш, набросить смертоносную петлю на выю и повлечь за собой в пропасть адскую. Сугубое горе тому, кто с полным сознанием отвращает очи от высокой цели святого звания своего и устремляется вспять, во Египет духовного раб­ства! О, возлюбленные, блюдитесь сего возвращения вспять, а для того поми­найте чаще, по заповеди Самого Спасителя, жену Лотову. Что погубило ее и обратило в столп сланый? - Воззрение вспять на Содом погибающий! Этот погибающий град есть мир лукавый и грешный, вами оставленный. И его ожи­дает та же участь, какая постигла грады, преогорчившие Господа, - огнь и жупел. Ангелы Хранители ваши извели вас из сует житейских, препроводили в Сигор духовный, - здешнюю богоспасаемую обитель; не озирайтесь же вспять, к благам мира, вами оставленным. Что вам в них? Вы и теперь, в сей жизни, уже нашли блага лучшие - беззаботность от суеты мирской, свободу духа, покой душевный; но это один залог благ будущих.

Там, по свидетельству слова Божия, уготовано истинным подвижникам то, чего око не видело, ухо не слыхало, что не восходило на самое сердцу чело­веческое. Есть чего подождать, есть для чего потрудиться! А мир, обольща­ющий настоящим, разве вдруг дает, что обещает? Когда потребует поклонения себе, он каждый раз говорит: сия вся... дам ти (Мф. 4; 9), но поклонись ему и увидишь, как он лишит тебя всех твоих собственных совершенств и, вместо награды, пошлет пасти свиния. В самом деле, присмотритесь к лицу людей, посещающих вашу обитель: много ли увидите светлой радости на сем лице, много ли довольства и мира душевного? Все воздыхают и стонут: бедные и богатые, безславные и славные; все приходят у вас искать утешения и отрады души и сердцу. Научитесь же, хотя их чуждого, ежедневного опыта познавать преимущество вашего состояния и пользуйтесь им как должно.

Отчего наиболее всегда страдала и теперь страдает жизнь иноческая? Отче­го гибнут нередко труды долголетние, прежние подвиги самоотвержения и на­божности? - От невоздержания. Решиться прямо на дела неподобные не могут многие из самых миролюбцев; инок тем паче защищен от того многими, даже внешними преградами. Но чувственность и плотоугодие, особенно в уме­ренном виде, как это бывает сначала, кажутся невинными утешениями пло­ти, даже неким родом необходимого подкрепления сил, тем паче слабости телесной. Но поток чувственности, единожды открывшись в душе и не за­гражденный тотчас святым воздержанием, подобен потокам горным: стремит­ся долу и растет, растет и ширится, ширится и свирепеет, рассвирепев, все опровергает и уносит с собой. Что вначале могло быть заграждено рукой мла­денца, против того тщетно силится стать потом и великан. О чем в состоянии воздержания и думать почиталось за грех, то в состоянии невоздержания совершать считается едва не за добродетель. Не так ли низвергаются в без­дну греха иногда те, которые подавали о себе самые прекрасные духовные надежды, которые долго трудились, высоко взошли и долго стояли на высоте?

Имея в виду сие, возлюбленные, никогда не слагайте с себя святых уз воздержания. А для того поминайте чаще Лота и его злоключение. Пример страшный! Живя в Содоме, он был чист и удостоился посещения ангельско­го; а достигши Сигора, пал, как не падают многие из самых грешников. От­чего? оттого, что, живя в Содоме, бдел над собой и ограждался постом; а пребывая в Сигоре, забыл на время святое воздержание. Если с праведником случилось такое ужасное падение от невоздержания, то чего не сделает оно из/нас, слабых и поползновенных ко греху? Но Лот загладил свое падение; а о нас, един Бог ведает, можно ли сказать, что мы, падши, восстанем.

Впрочем, если бы кого и постигло искушение, не отчаивайся. Рана и сокрушение обратятся на главу врага, коль скоро покаешься и оставишь грех. Смирение есть наилучшая из добродетелей, а кому естественнее иметь его, как не падавшему? Этот драгоценный плод, то есть смирение, всегда можно пожинать после самых грехопадений.

Не надобно только медлить в бездне, должно тотчас вопиять о помощи и дать себя извести из рова страстей. Мало ли у нас помощников и предстате­лей духовных? Кроме благодати Божией, никогда не оставляющей грешни­ка, на это готовы все святые Ангелы и все угодники Божий, тем паче препо­добный Феодосии, ваш началовождь и хранитель. К нему прибегайте, ему исповедайте грехи свои, у него просите помощи: он не оставит чад своих!

Прочее же, братие (моя), елика истинна, елика суть честна, елика пра­ведна... елика прелюбезна... аще кая добродетель и аще кая похвала, сия по­мышляйте (Флп. 4; 8). Бог же всякия благодати, возведый из мертвых Па­стыря овцам великаго, Кровию завета вечного (Евр. 13; 20), и призвавый нас в вечную Свою славу о Христе Иисусе, Господе нашем, Той нас, мало пост­радавших, да совершит, да утвердит, да укрепит, да оснует, и да сокрушит сатану под ногимаши (Рим. 16; 20). Аминь.

Дата добавления: 2015-07-16