Слово при посещении Харьковской епархии, сказанное в селе Шаровке, Богодуховного уезда 28 июня 1843 г.

Ходяще же проповедуйте... глаголя... приближибося Царствие Небесное (Мф. 10; 7. 3; 2)

Если бы мы по слабости человеческой и забыли когда-либо священный долг, на нас возлежащий, то нынешнее Евангелие этими словами напомина­ло бы нам о нем. Будучи, хотя не по достоинству, преемниками Апостолов Христовых, и мы, подобно им, должны не пребывать на одном каком-либо месте, а переходить по временам из града во град, из веси в весь ко боговрученной пастве, преходить не с жезлом только пастыреначальническим, а и с словом назидания и утешения: ходяще же проповедуйте!

Что проповедывать? Могло бы иногда встретиться и касательно этого недоумение. Но Божественный Законоположник единожды и навсегда уст­раняет его указанием самого предмета: ходяще же проповедуйте... яко приближибося Царствие Божие.

Как не исполнить такой заповеди? Должно бы исполнить ее и тогда, если бы поведено было проповедывать приближение не Царствия и блаженства, а Страшного Суда и мук вечных. И тогда, подобно древним пророкам, хотя во вретище и пепле, хотя употребляя вместо слов слезы и рыдания, но надлежало бы проповедывать. Ибо кто не отверзет уст, когда Господь неба и земли пове­левает вещать? Но, благодарение любви вечной, как Сам Спаситель наш при­ходил на землю не судить мир, а спасти его, так и нам, недостойным слугам Своим, повелел Он возвещать не Суд и горе, а радость и блаженство: ходяще же проповедуйте, яко приближибося Царствие Божие/

Поелику это Царство и приближение его не от нас первых вам возвеща­ется, поелику с сего же самого места уже, может быть, сто раз слышалась эта радостная весть, - то очень возможное дело, братие мои, что Царствие Бо­жие не только приблизилось к некоторым из вас, но и их самих приблизило к себе, что оно вошло внутрь вас и вы вошли в него, что оно сделалось вашим достоянием, равно как и вы его собственностью, что оно объемлет все ваше существо и ждет токмо уреченного часа, дабы из царства благодати обра­титься для вас в Царство славы. От таковых, вместо того, чтобы им возве­щать приближение Царства Божия, мы сами готовы были бы услышать о тай­нах сего Царствия. С другой стороны, легко может случиться, что некоторые из вас, и слышав многократно о приближении Царствия, не вняли доселе, как должно, этой радостной вести; некоторые и вняли, но не приложили по­печения о том, что требуется от нас приближением Царствия Божия; а неко­торые, несмотря на приближение его, устремившись в противную сторону, удалились от сего Царствия, и теперь, может быть, воображают, что оно слиш­ком далеко от них, что им уже нельзя быть в нем, хотя бы и захотели того.

Итак, да услышится всеми вами снова и из наших уст благая весть о Царствии!

Мудрые и неразумные, богатые и бедные, малые и великие, господа и слу­ги, внемлите: приближибося Царствие Божие!

Приблизилось Царствие, в сравнении с которым все царства земные, все блага настоящей жизни ничего не значат; приблизилась совокупность таких со­вершенств, ихже око не виде, и ухо не слыша (1 Кор. 2; 9), и которые не восходили на самое неистощимое в желаниях сердце человеческое. Приблизилось Царствие Божие, и вместе с ним все сокровища мудрости есть яко буйство, - и вместе с ним правда и святость, пред которыми наша праведность и честность суть яко блестящий порок, - и вместе с ним мир и спокойствие духа и сердца, которые, по выражению Апостола, превосходят всякий ум, - и вместе с ним блаженство и радости, которых мир не только не дает, но и дать не может, поелику не знает их.

И к кому приблизилось это Царствие? - ко всем и каждому; равно к ве­ликолепным чертогам, как и к бедной хижине, или, сказать точнее, - еще более к бедной хижине, нежели к великолепным чертогам, - еще более к ху­дородным мира, нежели к славным земли.

Для чего приблизилось ко всем и каждому Царствие Небесное? Немало бы значило, если бы оно приблизилось для того токмо, дабы мы могли насла­диться хотя лицезрением неизреченных благ, в нем заключающихся; ибо для того, чтобы посмотреть на вещи и не столь важные и величественные, многие оставляют свои домы и занятия, переходят с трудом сушу и море, подвергают себя даже опасностям жизни. Но Царствие Божие приблизилось к каждому не для показания себя ему кратковременного, не для заключения с нами какого-либо союза внешнего; нет, оно приблизилось - кто бы мог подумать? - для того, дабы мы могли тем удобнее вступить в него сами, и не только вступить, но и приять его в свое достояние, соделаться его наследниками и владыками!

Да, братие мои, намерение, с которым приблизилось к нам Царствие Бо­жие, состоит не в том, чтобы мы только размышляли о нем, или чтобы удив­лялись ему, любовались им и насыщали свои взоры, не в том даже, чтобы оказать им какую-либо временную помощь или утешение; нет, оно прибли­зилось для того, чтобы войти в наше сердце, наполнить собою все наше су­щество, сделаться вечным и неотъемлемым достоянием нашего ума, нашей воли, всех наших способностей и желаний.

И мы не должны удивляться этому и недоумевать. При всей нашей на­стоящей бедности, нашей слепоте, наших нечистотах, нашей бренности, нашего тления, происшедших от греха, все мы по природе сыны Царствия, наследники благ вечных. Для того именно создан был наш прародитель; к тому же самому предназначены были и мы все, потомки его. Если бы он, устояв в испытании, не нарушил, по совету змия, заповеди, и не был за это самое изгнан из рая, то мы все были бы облечены таким могуществом, таким вседовольствием, таким бессмертием, такой славой и блаженством, какими ныне, при отчуждении нас от первобытных прав наших, не обладает самый могущественный владыка на земле, или, лучше сказать, каких мы ныне и представить себе не можем.

Грех лишил нас всего этого; но Божественный Ходатай наш Господь Иисус уплатил за грехи наши Своею смертью, возвратил нам все это. Те­перь, благодаря любви Его, мы паки можем быть тем, чем были бы до нашего несчастного падения; паки можем получить все первобытные права, взойти на высоту, где стояли, и наследовать небо и землю.

Сие-то самое выражает Евангелие, когда возвещает в слух наш, яко приближибося Царствие Божие.

Когда Спаситель наш еще не являлся на земле, тогда сие Царствие, хотя уже давно обещанное всем, еще было, можно сказать, далеко - на небе. Но когда Он низшел на землю, то и оно низошло к нам; когда Он явился во плоти, то и оно приблизилось ко всякой плоти. Теперь каждый может видеть сие Цар­ствие своими очами, слышать своими ушесами, осязать своими руками. Ибо не видим ли мы все Креста Христова и совершения Жертвы Безкровной? не слышим ли Евангелия, Апостола и пророков? не вкушаем ли Тела и Крови Христовой? Но в этом видимом, слышимом, вкушаемом заключено Царствие!

Кто видит, слышит, вкушает ненапрасно, кто видимому, слышимому дает место в своем сердце, кто с видимым, слышимым, вкушаемым сообразует свои мысли, чувства и действия, - пред тем Царство Божие не остается вне, входит внутрь его, проникает все существо его, очищает его от всякой сквер­ны, просветляет, умиряет, насыщает и живит, возносит его над всеми пре­вратностями жизни, вознаграждает его за самые тяжкие скорби и искушения.

Христианин истинный, воскрешенный от греха благодатью для нескон­чаемой жизни в Боге, в каком бы состоянии ни находился, хотя бы в самой последней доле, всегда есть истинный царь и владыка над своими пожелани­ями и страстями. Внешний человек его может быть лишен всего, может быть подвергнут мученияем, самой смерти, - но человек внутренний превыше всего, не только выше прелестей и соблазнов мира, но и выше гонений и злобы человеческой: он в Боге и Его святом законе; живет не столько на зем­ле, сколько на небе; менее во времени, нежели в вечности.

Так царствовали все святые Божие человеки. По внешнему своему состо­янию они большей частью бедствовали и страдали: но по внутреннему они блаженствовали, как не блаженствуют никакие счастливцы мира. Почему? Потому что* внутрь их было Царствие Божие; потому что они носили в душе своей Своего Спасителя, Который заменял для них Собою все.

Миролюбцы напротив, обладая по видимому всем, ничем не довольны: в душе их пусто, хладно, мертво! Блага земные, радости плотские наполняют собою некоторым образом эту пустоту, приводят в забвение эту внутреннюю бедность, но это токмо по видимому и притом до времени; появляется какое-либо тяжкое несчастье, и грешник остается с своей душевной пустотой; поража­ет сильный недуг, и грешник подобен человеку утопающему, который, не видя брега, не знает, за что ухватиться; приходит, наконец, смерть, и бедный греш­ник, как самозванец, владевший незаконно наследием, восторгается навсегда из сего рукотворенного рая, дабы прейти на место вечного лишения и мук.

Для истинного христианина, напротив, смерть есть начало его торже­ства и полного воцарения; кончина его есть исход из темницы, возвращение в дом Отца Небесного, радостный переход от земной нищеты к наследию благ вечных.

Престанем же, братие мои, быть хладными к тому, что возвещается нам в Евангелии; обратим внимание на Царствие Божие, приблизившееся к нам еще с тех пор, как мы начали жить и действовать; постараемся и сами приблизить­ся к нему всем существом и всей жизнью своей; дадим ему место не в очах только, не одном слухе и памяти нашей, а в самой душе и сердце нашем; будем свято и верно выполнять все, что требуется для соделания его нашей соб­ственностью; не пожалеем для того никаких трудов и жертв, неизбежных по нашей нечистоте греховной; сделаем все, дабы в противном случае за крат­ковременную сладость греха вместо Царствия не улучить уз нерешимых и мучения вечного, от чего да сохранит нас Господь Своею благодатью. Аминь.

Дата добавления: 2015-07-16