Слово при посещении паствы, сказанное в Устюжском Иоанно-Предтеченском женском монастыре

Среди пастырского странствования моего, проповедуя в разных местах слово Божие, я всегда старался о том, чтобы, по крайней мере, возродить в слушателях моих печаль по Бозе и сетование о грехах своих, пробудить в них мысль и тоску по Небесному Отечеству. Ибо между опасностями жизни мир­ской самая главная та, что человек, преданный земным заботам, сам непри­метно "земленеет" и делается нечувствительным к своему спасению; забы­вает совершенно, для чего он создан и к чему предназначен; живет, как бы ему никогда не надлежало умирать и явиться пред Страшным Судом Божи-им. Имея в виду эту опасность, я всегда в моих беседах непосредственно обращался к душе и совести моих слушателей; тотчас вступал в брань с ми­ром и его соблазнами и, срывая с сего врага личину его мнимых прелестей, показывал все земное и временное во всем его ничтожестве.

Здесь, думаю, нет нужды говорить мне таким языком, обращаться к этим средствам убеждения. Ибо кого я вижу пред собою? Вижу многочисленный сонм жен, которые, несмотря на слабость своего пола, давно дерзнули сами вступить в брань с миром и доказали победу над ним уже самым удалением от него навеки; которые, по заповеди евангельской, оставили все, чтобы восприять благую часть Мариину и начать искать единого на потребу. Таких слушателей к чему побуждать? От чего отвращать? В чем наставлять? - Всту­пив в такой священный круг, не паче ли должно сорадоваться, благодарить Господа и славить? И мы, предстоя у престола сего, не оставили принести должную жертву хвалы и благодарения за вас, и вас самих приглашаем как можно чаще делать то же самое. Ибо без Его всесильной помощи вы не толь­ко не разорвали бы уз мира, на вас лежавших, но, может быть, и не подумали бы разрывать их когда-либо. В самом деле, мало ли в мире людей, которые, вполне чувствуя тяжесть своего мирского положения, желали бы выйти и убе­жать из области духовного рабства, но не могут сделать этого. Сто раз может быть собирались, подобно древним израильтянам, в путь, и доселе сидят в плену на реках Вавилонских; тоскуют и плачут о родном Иерусалиме, но оста­ются в Вавилоне. То же было бы и с вами - без особенной благодати Божией к вам. Памятуйте же, возлюбленные, благодеяния Божий и пользуйтесь для своего спасения преимуществами вашего звания и вашей свободы духовной.

Чего недостает вам для спасения? Мир со своими соблазнами не смеет преступить за праг (порог - ред.) святой обители вашей. Если является кто здесь, то не в виде грозного владыки, требующего от рабов своих жертв и поклонения, а в виде странника и пришельца, чтобы послушать вашего бого­служения, поучиться вашим примерам. Церковь со всей святыней, со всеми Таинствами, со всеми обетованиями своими так близка к каждой из вас, что вы все, подобно Преблагословенной Матери Божией, живете под сенью дома Божия, а некоторые из вас, подобно Ей, могут входить в самое Святое святых.

Страждет ли какая-либо сестра от старости, - руки младых сестер готовы на услуги и помощь. Страждет ли какая-либо сестра от младости, - уста и сердца сестер опытных готовы на утешение и на молитву за нее. Приходит ли недуг телесный, - недалеко врачевство и телесное, если его требуют, а духов­ное всегда является, хотя бы его и не требовали почему-либо. Приходит ли конец самой жизни, - не о чем думать и пещись, кроме души своей; спокойно можно закрыть глаза, будучи уверенной, что оставшиеся в живых сестры сде­лают все, что нужно, для поминовения души отшедшей. Можно ли желать со­стояния лучше этого тому, кто воистину ищет своего спасения?

Но мы, помыслят при сем некоторые из вас, не можем, к сожалению, по­свящать всего времени нашему Богу и молитве, должны трудиться и работать для снискания себе хлеба насущного, - это заставляет иногда даже оставлять богослужение или стоять на нем с рассеянной мыслью и думать о земном.

Такого рассеяния мыслей надобно всячески избегать, возлюбленные. Но что виной его? Труд ли телесный? Напротив, известно, что праздность порождает еще более рассеяние и земные помыслы. Среди труда, если мысль и обращается в земном, то, по крайней мере, около предметов труда, все еще довольно чистых и невинных, а там, у праздности, мысль любит парить и извиваться около предметов самых чувственных и нечистых. Это рассеяние мыслей, на которое в вашем состоянии так часто жалуются, вообще сродно нашей падшей и нечистой природе; и доколе мы не освободимся от него ду­ховным бдением и молитвой, доколе не победим благодатью Божией зла, в нас живущего, не подчиним воображения уму, ума - духу, духа не заключим в воле Божией, - дотоле, где бы мы ни были, хотя бы на самом небе, будем рассеянны и преданы мыслям земным. А что касается собственно труда те­лесного, то он сам по себе не только не вредит духовной жизни, а напротив, служит для нее помощью и оградой. Посему-то именно у древних подвиж­ников благочестия время и делилось всегда между занятиями духовными и трудом телесным. Духа праздности они почитали величайшим врагом ду­ховной жизни, особенно родителем духа уныния, и потому молились первее всего о удалении его от себя, как это показывает молитва святого Ефрема, так часто повторяемая в Святую Четыредесятницу.

Посему же, без сомнения, Сам Господь и Пречистая Матерь Его благоволи­ли Своим примером в поучение наше освятить труд телесный. Ибо кто, думаете, доставлял пропитание Господу, когда Он жил до тридесяти лет в дому Иосифовом, в Назарете? Архангелы и Ангелы? Нет, руки старца и древоделя Иосифа и Его собственные! Чем после молитвы и слова Божия занята была обыкновенно Матерь Божия? Сотворением чудес? Изречением пророчеств? Нет, обыкновен­ными делами своего пола, трудами телесными, плодом которых был и тот нешвенный хитон, который покрывал наготу Божественного Сына Ее пред Распятием. Видите, Кто трудился и работал! Нам ли после этого жаловаться на труд и ду­мать, что он мешает жизни духовной? Нет, если какая из сестер находится в необходимости труда, та благодари за это Господа, Который поставил ее в состо­яние, подобное бывшему состоянию на земле Его собственному и Матери Сво­ей; а если какая сестра не находится в сей необходимости, та ставь как можно чаще сама себя в состояние труда, дабы не лишиться мзды трудящихся, дабы избегнуть опасностей праздности, дабы не подпасть под строгое, но совершен­но праведное изречение Апостола: не трудивыйся да не ястъ! Другое дело, не­мощь телесная и неспособность к труду: когда заметите ее в какой-либо из се­стер, то спешите остановить трудящуюся, помогайте ей соединенными силами, кто от избытка, кто от усердия, дабы излишек труда, обременив тело таковой (утрудив ее - ред.), не повредил и ее душе! Когда будете поступать таким обра­зом, тогда все пойдет хорошо, и между вами не будет воздыханий от трудов.

Что еще сказать вам, возлюбленные о Господе сестры? Не забывайте це­ли, с которой пришли вы сюда; не забывайте обетов, вами произнесенных; не забывайте смерти и Суда Страшного! Никакие ограды не защитят нас от на­падений врага, если мы не станем ограждать себя непрестанно именем Господа Иисуса, смирением и бдением духовным над своим сердцем; никакие молитвословия и службы не освятят нас, если в душе нашей не учредим непрерывного служения Богу духом и истиною, кротостью и чистотою, покаянием и исповеда­нием пред Сердцеведцем грехов своих. А учредить внутри нас этого Божествен­ного служения никто не может, кроме Самого Духа Святаго. К сему-то Пресвя­тому Духу обращайтесь как можно чаще с молитвой о том. Он не только наста­вит вас на всякую истину, но и подаст силы исполнить всякую правду. Аминь.

Дата добавления: 2015-07-16