Глава 3. По внутреннему двору разносилось ржанье лошадей, слышалась перекличка слуг

По внутреннему двору разносилось ржанье лошадей, слышалась перекличка слуг, раздавался веселый смех рыцарей. Мерлин поставил на землю внушительный узел с вещами, перехватил его поудобнее и поволок в сторону серой смирной кобылки, с которой они уже, кажется, сдружились. Она грустно моргнула, словно говоря: «Вот так вот, брат, не повезло». Мерлин вздохнул и начал привязывать к седлу переметные сумы.

Солнце палило нещадно, шевелиться не хотелось, еще меньше хотелось думать о том, какой получится поездка в такую жару. Тычок в спину прервал его размышления.

– Опять уснул, спящая красавица?

Артур ухмыльнулся, а собравшиеся вокруг рыцари засмеялись. Мерлин дернул плечом, смущенно пряча лицо в тюк с вещами, и пробормотал:

– Я уже готов.

– Может, тебя подсадить?

– Не надо! Я сам…

– Ну, сам так сам…

И в этот момент какая-то сила единым махом подняла его вверх, сердце екнуло – и Мерлин обнаружил себя сидящим верхом на лошади.

– Мы бы все с удовольствием понаблюдали, как ты пытаешь влезть в седло, Мерлин, – раздались смешки, – но мы торопимся.

Артур потрепал Мерлина по колену, его лошадь по холке – и легко взлетел на своего коня.

Первый час прошел неплохо, Мерлин умудрялся поддерживать разговор, когда к нему обращался Артур или кто-нибудь из рыцарей. Однако время шло, и сидеть в седле становилось все мучительнее. Икры, казалось, одеревенели, внутренняя поверхность бедер саднила, а спину ломило так, будто это лошадь на нем ехала, а не наоборот. Мерлин мечтал о привале. И сейчас размышлял, что хуже – больная задница или издевающийся Артур. Хотя еще пара часов – и Мерлину будет уже все равно.

На зубах скрипела пыль, летевшая из-под копыт впереди идущих лошадей, страшно хотелось пить. Для этого нужно было опустить поводья и достать флягу с водой, но сил совсем не осталось. Мерлин смаргивал пот и изо всех сил сжимал зубы, сосредоточившись на том, чтобы не вывалиться из седла. В какой-то момент сэр Кей и сэр Эктор отделились от отряда и углубились в лес, а через полчаса нагнали – у каждого у луки седла висело по паре куропаток.

При мыслях о еде затошнило, от жары кружилась голова, нижняя часть тела затекла так, что Мерлин ее уже не чувствовал, и он с ужасом думал о том моменте, когда придется слезть с седла.

– Привал!

Голос Артура раздался над ухом, Мерлин вздрогнул, натягивая узду и вынуждая кобылу остановиться. Покрутил головой, разминая затекшую шею, посмотрел на солнце.

– А почему так рано?

– Лучше отдохнуть и выспаться, да и коней надо напоить. Завтра встанем до рассвета.

Артур задумчиво смотрел вдаль, жуя травинку. Мерлин зачарованно смотрел, как сочная зелень скользит между губами.

– Так что давай, – принц хлопнул Мерлина по спине, – займись лошадьми, шатром и костром. Спать ляжем рано.

Мерлин тронул поводья, и кобылка послушно затрусила вглубь леса, туда, где уже раздавались голоса спешившихся рыцарей. Когда Мерлин подъехал к месту стоянки, увидел, что расседланные лошади бродят между деревьев, объедая сочную траву.

Он приподнялся в седле, разминая затекшую спину, и вдруг понял, что не может двинуться. Бедра свело, потерявшие чувствительность пятки закололо тысячью крошечных иголочек, а все попытки просто поднять ногу закончились сокрушительным провалом. Можно было попросить Артура о помощи, но Мерлин скорее повесится на ближайшей сосне. Внезапно в голову пришла идея. С трудом освободившись от стремян, Мерлин подъехал вплотную к дереву, обхватил ствол и подтянулся на нем повыше, пытаясь поднять ногу.

Лошадка под ним фыркнула и сделала шаг в сторону, потянувшись за сочным пучком травы.

– А ну стоять, глупое животное, – прошептал Мерлин.

Лошадь в ответ сделала еще один шаг и довольно фыркнула. А Мерлин почувствовал, что повис между седлом и деревом. В этот момент он понял, что вокруг воцарилась тишина. Лошадка снова двинулась, и Мерлин решился – рывком подтянул нижнюю часть туловища, ладони заскользили по шершавой коре, царапая кожу, и он мешком свалился Артуру под ноги.

– Знаешь, Мерлин, – принц смотрел задумчиво, – меня поражает твое стремление пасть к моим ногам. Даже интересно, что ты изобретешь в следующий раз.

– Заткнись, ваше высочество. Просто заткнись и дай мне пять минут. Я сейчас… все… сделаю.

Ноги свело судорогой, и Мерлин тихо застонал, свернувшись клубочком.

Через два часа он снова застонал – на этот раз от нежелания умирать во цвете лет. Сначала он думал, что не переживет хохот рыцарей. Потом отказался жить после расседлывания и чистки лошади, а затем пять раз погиб, пока ставил шатер. Сейчас Мерлин лежал без сил, желая одного – уснуть и не просыпаться несколько суток.

– Вставай, лежебока, – Артур пихнул его ногой, – и учти, если не вымоешься, спать будешь под деревом.

Мерлин приоткрыл один глаз, с отвращением глядя на возвышающегося над ним Артура. Двигаться не хотелось. Потом подумал о дереве. Поморщился. Перекатился на бок. И почувствовал, как принц хватает его за шиворот и рывком ставит на ноги.

Артур тяжело вздохнул. Мерлин стоял, покачиваясь и хватаясь за ветки. Рыцари уже подвесили над костром подстреленных в дороге куропаток, и запах жарящейся птицы приятно щекотал ноздри.

Обхватив это ушастое недоразумение за плечи, Артур безжалостно погнал его к воде. А на берегу ручейка увидел, как Мерлин прикрыл глаза и счастливо улыбнулся, опускаясь на мелкий песок. Артур стянул рубашку и хмыкнул:

– Не вздумай расслабляться. Сначала постирай мои вещи.

И получил в ответ сердитый взгляд и ворчанье. Может быть, там даже было слово «задница», но принц решил сегодня быть великодушным. Он просто бросил в Мерлина свои грязные штаны.

Артур лежал на животе, сонно жмурился и наблюдал, как Мерлин двигается, развешивая на ветках выстиранную одежду. Он вытягивался, приподнимаясь на цыпочках, худая, жилистая спина напрягалась, ноги переступали грациозно, словно у оленя, и Артур мечтательно смотрел на этот танец, пока не обнаружил их совсем близко. Уставился на покрытые тонкими черными волосками икры и немедленно подавил неуместное желание провести по ним рукой.

Мерлин нерешительно потоптался рядом, а Артур, как завороженный, смотрел на поджимающиеся на ногах длинные пальцы, зарывающиеся в песок при каждом шаге. Мерлин прошел мимо и остановился у самой кромки воды, сделал осторожный шаг и наклонился, плеская себе в лицо водой. Артур неслышно приподнялся – и одним толчком отправил Мерлина головой вперед. Тот плюхнулся в воду с шумными брызгами, забарахтался и вынырнул на поверхность, отплевываясь.

Волосы облепили Мерлину голову, и только на макушке вызывающе торчал непослушный хохолок. Мерлин провел рукой по лицу и с размаху ударил по воде. Фонтан брызг окатил Артура с ног до головы, заставив подскочить на месте. Мокрый песок под ногами заскользил, и уже второй раз за этот день Артур по милости своего слуги уселся задницей в лужу. Он бросился в воду, заломил Мерлину руку за спину и начал безжалостно щекотать, заставляя того извиваться.

– Проси пощады, презренный негодяй!

«Негодяй» совсем скоро выбился из сил, так что Артуру пришлось сжалиться и оставить его в покое. Потом Артур выполз на берег и улегся на траву, наблюдая сквозь полуприкрытые веки, как Мерлин моется. Его силуэт на фоне темно-синего неба будил неясные мысли, о которых думать совершенно не хотелось, но они были определенно приятными – так бывает приятным предвкушение хорошего праздника или доброго боя.

Когда Артур снял и отжал короткие штаны, то увидел, что слуга покраснел и заторопился к костру. И пока они возвращались, Артур тихо посмеивался, глядя, как пламенеют кончики ушей Мерлина. Захотелось подкрасться и щелкнуть по ним, но Артур сдержал неуместный порыв.

А сидя у костра, он смотрел, как Мерлин, обглодав крылышко от куропатки, мучительно сдерживает зевоту и старается держать глаза открытыми. Вздохнул – и махнул в сторону шатра. Мерлин поднялся, пошатываясь, и, не говоря не слова, нырнул внутрь, завозился, устраиваясь на мешках с лапником и заворачиваясь в одеяло. Солнце зашло, стало холоднее. Артур указал глазами сидящим рыцарям на их общий шатер и негромко проговорил:

– Первая смена – моя.

Когда все вокруг замерло, он обошел лагерь, проверил, надежно ли стреножены лошади, и вернулся к изредка сыпавшему искрами костру. Артур нашарил еловую ветку и подбросил в огонь, иголки сморщились, потянуло едким дымом, комары, мелко зудевшие над ухом, куда-то растворились. Артур положил меч рядом с собой и прислушался. Лес жил своей жизнью, слышалось тихое фырканье лошадей, где-то далеко, на пределе слышимости, раздавался волчий вой.

Жаль, конечно, что не получилось погонять Мерлина верхом до этой поездки, но Артур был все время так занят. Все запуталось. Раньше многое казалось таким простым. Он наследник, он должен делать то, что велит ему долг. Долг, в общем, тоже понятен – защищать Камелот от врагов, приумножать богатства. Только чем дальше, тем сложнее приходилось принимать решения. Наверное, это и значит – быть королем. Иногда ему казалось, что это еще и означает потерять себя – ни любви, ни привязанности, ни увлечений – сплошной долг. И Артур не был уверен, что ему нравится эта ноша. Через день придет время принимать решение. И наверняка оно окажется тяжелым. Моргана опять закроется на неделю у себя в комнатах, заливаясь слезами, а Мерлин… Мерлин будет смотреть глазами побитого щенка. Артур ненавидел этот взгляд.

Он поднял глаза к небу и увидел, что положенное время дежурства прошло. Сунулся в шатер, растолкал лежавшего ближе ко входу человека.

– Эктор, подъем.

Заспанный рыцарь выбрался из шатра, потянулся и кинул вопросительный взгляд на Артура.

– Все чисто, – кивнул он, хлопнул его по плечу, потянулся и полез в свой шатер. Мерлин лежал в углу, свернувшись клубочком, и тихо сопел. Артур хмыкнул и сдернул с наглеца второе одеяло, улегся рядом, вдыхая нагретый дыханием Мерлина воздух, устроился поудобнее и закрыл глаза.

Дата добавления: 2015-07-16