Введение. Министерство образования и науки Российской Федерации

Министерство образования и науки Российской Федерации

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТКУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВ»

Библиотечно-информационный факультет

КУРСОВАЯ РАБОТА

По теме: «Научный комментарий к рассказу И. А. Бунина «Чистый понедельник»

Выполнила:
Студентка 1 курса
дневного отделения
группы № 110-1/2
Кургаева Юлия Юрьевна

Проверил:

Пономарев Евгений Рудольфович

Санкт-Петербург

Содержание:

Введение

Тридцать восемь рассказов «Темных аллей» писались с 1937 по 1945 год.Бунин объединяет в три раздела тексты по периодам: 1937 – 1938, 1940 – 1941, 1943 – 1945. В третьем разделеза пределы хронологии выносятся два первых рассказа: «В одной знакомой улице», «Речной трактир», и два последних: «Чистый понедельник «и «Часовня», подчеркивая тем самым начало и конец этого раздела и всей книги.

Особенного внимания заслуживает рассказ «Чистый понедельник», вошедший во второе, дополненное, издание, которое было выпущено в Париже в 1946 году. Бунин считал «Чистый понедельник» лучшим из всего того, что он создал. Подтверждение этому находим из письма В. Н. Муромцевой-Буниной к Н. П. Смирнову от 30.01.1959, которая вспоминает о муже: «написал на обрывке бумаги в одну из своих бессонных ночей <…>: «Благодарю Бога, что он дал мне возможность написать «Чистый понедельник». [1]

«Чистый понедельник» - это высокий образец иносказания, который может быть воспринят и как воплощение несложного любовного сюжета, и со стороны своего скрытого, очень широкого смысла. Долгополов трактует «Чистый Понедельник» как произведение, в котором создается система сложных подтекстовых смыслов, в котором деталь становится символом, а художественная ситуация приобретает черты не типического, а символического обобщения. Он пишет: «Все в этом рассказе имеет два смысла: один – прямой, художественно-непосредственный, вытекающий из развития фабулы, другой – скрытый, символический, запрятанный в подтекст, хотя постоянно нами ощущаемый».[2]

Цель:

Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

Композиция рассказа

Г. Н. Ермоленко в своей статье «Художественное время и пространство в рассказе И. А. Бунина «Чистый понедельник»[3] разделяет рассказ на три композиционные части:

Ø Экспозицию, рассказывающую об отношениях героев и их обычном времяпрепровождении;

Ø основную часть, где описываются последние прогулки героев в Прощеное воскресенье и Чистый понедельник;

Ø эпилог, изображающий последнюю встречу героев через два года, в 1914 году.

Однако остановимся на более подробном разборе, приведенном Н. Михеевой в статье «Композиционные ритмы в рассказе И. А. Бунина «Чистый понедельник»[4], который основан на пересечении разнородных ритмов в рассказе, на смене частей композиции.

В «Чистом Понедельнике» можно выделить пять частей:

Ø Первая часть содержит в себе экспозицию (московский вечер) и завязку (жизнь героев в январе-феврале 1912 г., история их знакомства, отношений);

Ø Вторая часть – вечер Прощеного воскресенья;

Ø Третья часть (вечер Чистого понедельника, ночь и утро следующего дня) включает в себя развертывание, кульминацию и развязку сюжета, хотя и не окончательную;

Ø Сюжетная функция четвертой части (письмо героини) – мнимая концовка;

Ø Заключительная пятая часть выполняет функцию эпилога.

Части 1, 2, 3, 5 перекрестно «рифмуются»: сцена, где герой «в горячем дурмане» целует героиню 1 части, перекликается с кульминационным моментом рассказа в 3 части, а эпизод с цыганским хором – со сценой «капустника». 2 часть пространственно-световыми характеристиками соотносится с 5 частью. В то же время 4 часть мотивом ухода в монастырь рифмуется сразу с двумя частями (2 и 4). Все это говорит о том, что композиция рассказа отличается сложным построением.

В композиции рассказа на уровне эпизодов мы наблюдаем симметрию:

1. Прощеное воскресение: а) поездка в Новодевичий монастырь; б) обед в трактире Егорова в Охотном ряду.

2. Чистый понедельник: а) «капустник»; б) сцена у героини дома.

Такая композиция отчасти напоминает строфу, элементы которой «рифмуются» ситуативным сходством. Прослеживается определенная закономерность в чередовании сцен, где герои наедине (а) и где они окружены людьми (б). В названной «строфе» порядок сцен следующий: а бб а. Перед нами схема опоясывающего типа рифмовки.

Обратим внимание на смещение сюжетных элементов композиции в рассказе. Кульминация приходится не на Прощеное воскресенье, а на вечер Чистого понедельника, где жизнь героев, вопреки христианскому обычаю, достигает пика своего веселья. Таким образом, место Чистого понедельника занимает пауза, длящаяся ровно сутки, героиня в день Прощеного воскресенья приезжает домой «не в обычное время» (в 23:00 часу) и говорит герою, чтобы он заехал за ней «завтра», в день Чистого понедельника, не раньше 22:00. После 22:00 они едут на капустник, но что делают герои в течение Чистого понедельника нам неизвестно. Вместо него образуется «ночь с воскресенья на вторник», а в слове «чистый», помимо значения «святой», парадоксально акцентируется значение «ничем не заполненный», «пустой», «отсутствующий».

Фабульное отсутствие чистого понедельника придает этому дню символическое значение границы, которую герой не может перейти психологически. Он остается в вечном карнавале радости «незабвенного»вечера накануне Чистого понедельника.

Пространственно-временная структура рассказа

Пространство рассказа «Чистый понедельник» организовано и многозначительно. Самые различные пространства наполняют его содержание:

Ø Пространство московских комнат: диван, пианино, картины;

Ø Пространство чувственных наслаждений: сладости, ароматы, «сомнамбулически-блаженные» звуки;

Ø Пространство Москвы: ворота, улицы, «капустник», лошади, санки. Оно раздваивается на пространство плотских утех (рестораны, цыганский хор, курение и пляски) и на пространство «одухотворенное»: Новодевичий монастырь, Марфо-Мариинская обитель, кладбища, храмы;

Ø Пространство всей России, исторической и настоящей: Тверь, Пензенская губерния, вологодские и вятские монастыри, Астрахань, Сахалин;

Ø Пространство всей Земли: Восток, Индия, Европа, Италия, Флоренция;

Ø Пространство космоса: «золотая эмаль заката», «полный месяц», звезды.

В чередовании сцен рассказа наблюдается пространственно-временная закономерность. В начале рассказа происходит постепенное движение от разомкнутого к замкнутому пространству. Так, в день Прощеного воскресенья герои пускаются в «кружение по Москве»: Новодевичий монастырь, Рогожское кладбище, Марфо-Мариинская обитель, Грибоедовский переулок, Зачатьевский монастырь, Чудов. Происходит расширение пространства, но ближе к вечеру оно сужается до комнаты в трактире Егорова. Вечер Чистого понедельника, ночь и утро следующего дня, за исключением небольшого эпизода возвращения с капустника, проходят в замкнутом пространстве, которое к финалу рассказа снова расширяется: эпизод перед Иверской часовней и весь эпилог происходит на открытом пространстве.

Пространство в рассказе представлено не только вдаль и вширь, но и вглубь во времени: легендарная Русь, Москва Юрия Долгорукого, имена и памятники, погружающие в стихию векового прошлого. Героиня вспоминает «древний звук» курантов на Спасской башне, напоминающий о пятнадцатом веке и Москвы, и Флоренции.

Основное действие рассказа разворачивается в 1913 году, в котором Чистый понедельник пришелся на 25 февраля (по старому стилю), однако необходимо отметить хронологические несоответствия упомянутых в рассказе фактов. Так, Долгополов отмечает, что «Зимой 1912 – 1913 года в Москве уже не было Белого, который жил в Германии. Почти прекратил к этому времени свое существование и Литературно-художественный кружок, на заседании которого (в декабре, как указывает Бунин, то есть, очевидно, в декабре 1912 года) произошло знакомство героев рассказа. В это время А. Белый уже никаких лекций в Москве читать не мог».^[5]

Из этого следует сделать вывод, что Бунин «нагнетает детали, характеризующие жизнь русского общества в преддверии мировой войны. <…> Бунин пытается воспроизвести общее ощущение надвигающейся катастрофы. Он объединяет факты, отделенные в действительности несколькими годами, чтобы еще более усилить впечатление пестроты тогдашней русской жизни, разнообразия лиц и людей, не подозревавших, какое великое испытание готовит им история».^[6]

Таким образом, перед читателями одновременно предстает пространствои профанное, и сакральное, и ближайшее житейское, и бесконечные дали вселенной.

Рассмотрим подробнее временную структуру рассказа.

Время экспозиции и предыстории лишено строгой причинно-следственной связи и несоизмеримо со временем основного действия рассказа. События здесь представляются обобщенно, как повторяющиеся и неизвестно когда происходившие. Они заполняют период приблизительно в три месяца: декабрь, январь, февраль.

Напротив, события, происходившие в течение двух дней (Прощеного воскресенья и Чистого понедельника) расписаны по часам: «в пятом часу вечера», «вот вчера утром», «в этот вечер… я отвез ее домой совсем не в обычное время, в одиннадцатом часу…», «заезжайте ко мне завтра вечером не раньше десяти…». Строгая упорядоченностьво времени дает понять о значительности и важности происходящих событий.

События финала еще более неопределенны, чем в начале. Два года жизни героя представлены лишь тремя предложениями: «И долго пропадал по самым грязным кабакам, спивался, всячески опускаясь все больше и больше. Потом стал понемногу оправляться – равнодушно, безнадежно…»[7]

Но на этом временные промежутки не заканчиваются, под текстом рассказа стоит дата – 12 мая 1944 года. Она указывает на время, прошедшее со времени сюжетного события до времени повествования. Воспоминание, осознание и «рассказывание» происходит тридцать лет спустя, которые превратили эти «незабвенные» дни – в легенду.

Топонимика Москвы
Архитектура

Различные места Москвы, о которых упоминается в рассказе, составляют определенную последовательность, образуя художественное пространство текста. Внутри топоса города противопоставляются допетровская, старообрядческая Русь, Россия современная с приметами западной цивилизации и «сусальная», «желтоволосая Русь».[8]

Все перечисленные архитектурные мотивы легко разбиваются на три группы. Первую группу образуют топонимы, провоцирующие читателя вспомнить о допетровской, «старообрядческой» столице: Красные ворота, Охотный ряд, Иверская часовня, храм Василия Блаженного, собор Спаса-на-Бору, Арбат, Новодевичий монастырь, Рогожское кладбище, Ордынка, Зачатьевский монастырь, Чудов монастырь, Спасская башня, Архангельский собор. Вторую группу — топонимы,эмблематически связанные с обликом новейшей, модернистской Москвы: «Прага», «Эрмитаж», «Метрополь», Художественный кружок (где герой и героиня впервые встречаются — на лекции Андрея Белого), Художественный театр. Третью группу составляют постройки XIX-начала ХХ веков, которые предстают в рассказе материальным воплощением попыток модернистской и предмодернистской эпохи воспроизвести стиль византийской московской старины: храм Христа Спасителя и Марфо-Мариинская обитель.[9]

Рассмотрим архитектуру Москвы в контексте бунинского рассказа. В топографии города Красные Ворота символизируют пространство героя, а храм Христа-Спасителя, расположенного в самом сердце Москвы – пространство героини. Движение героя «от Красных ворот к храму Христа Спасителя» - это переход от всего земного и светского к возвышенному и божественному.

Красные ворота —это триумфальная арка, сооружённая для торжественного въезда Елизаветы Петровны на коронацию в Кремль, она символизирует роскошь и великолепие светской Москвы. Первоначально ворота были деревянными, но после пожара 1748 годапо проекту Д. В. Ухтомского арка была перестроена в камне и украшена бронзовыми фигурами. Интересно отметить, что 8 золоченых бронзовых статуй изображали Мужество, Верность, Изобилие, Бодроствование, Экономию, Постоянство, Меркурия (бог торговли) и Милость, а венчала Ворота бронзовая статуя Фамы (статуя славы), держащая в руках памятную ветвь и трубу. Так, фигуры являются воплощением всего земного, свойственного человеку и почитаемого им.

Напротив, Храм Христа Спасителя является символом божественного, воплощением подвига русского народа и благодарности Богу, который заступился за Россию в войне 1812 года.Храм является коллективным кенотафом воинов Русской императорской армии, на стенах которогоначертаны имена офицеров, погибших в войне с Наполеоном.

Скульптурное и живописное убранство Храма Христа Спасителя изображало пути и средства, которые Господь избрал для спасения людей, начиная от сотворения мира и грехопадения до искупления рода человеческого Спасителем. Таким образом, можно провести параллель между архитектурой и живописью храма с жизнью героини рассказа, в которой также есть и грехопадение и искупление.

Красные ворота и храм Христа Спасителя тесно связаны с историей методично уничтожавшегося большевиками царского рода Романовых. 21 февраля 1913 года (время действия рассказа), за четыре дня до чистого понедельника (в этом году чистый понедельник пришелся на 25 февраля), по всей России торжественно отмечалось 300-летие этой династии.В рассказ вводится тема утраты царской России. Так, к моменту написания рассказа архитектурные сооружения, являющиеся символами Российской империи, были уже давно уничтожены. Красные ворота снесли в 1928, при расширении Садового кольца, а храм Христа Спасителя взорвали 5 декабря 1931.

Также была разрушенаИверская часовня (в ночь с 28 на 29 июля 1929), собор Спаса Преображения на Бору, располагавшийся во дворе Большого Кремлевского дворцаразобрали 1 мая 1933 года. В 1929 году был разрушен Чудов монастырь, гдев подклете Алексиевской церкви монастыря находилась усыпальница великого князя Сергея Александровича, мужа великой княгини Елизаветы Федоровны, погибшего от рук террориста. Разрушен Зачатьевский монастырь.

Героиня говорит об этих монастырях: «Недавно я ходила в Зачатьевский монастырь – вы представить себе не можете, до чего дивно поют там стихиры! А в Чудовом еще лучше». 1 января 1915 года, после прогулки со своим племянником Николаем Алексеевичем Пушешниковым, И. А. Бунин записал в дневник: «долго сидели в Благовещенском соборе. Изумительно хорошо. Слушали часть всенощной в Архангельском. Заехали в Зачатьевский монастырь. Опять восхищали меня стихиры. В Чудове, однако, лучше».[10]

Новодевичий монастырь, основанный в допетровскую эпоху (в 1524) перестал быть действующим в 1922. История монастыря связана с эпохой Петра Первого (в нем провела последние годы жизни первая жена Петра I – Екатерина Лопухина) и с династией Романовых.

Новодевичий монастырь был расположен в излучине реки Москвы у трех переправ (у Дорогомилова, Крымского брода и Воробьевых гор), он играл оборонительную роль, защищая Москву с юго-запада. Стены Новодевичьего монастыря были ориентированы на крепостные укрепления Кремля, воздвигнутые итальянцем Петром Антонием Солари на исходе XV в. Здесь использовались те же арки изнутри для поддержания боевых площадок, тот же парапет, ограждающий площадку. Одинаковым был даже рисунок зубцов на стене — так называемый, «ласточкин хвост». Цвет стен Новодевичьего монастыря, который в рассказе называется «кирпично-кровавым» намекает на будущую судьбу многих его монахинь. В 1812 году Наполеон, отступая из Москвы, пытался взорвать монастырские постройки, а монахини Новодевичьего монастыря обезвреживали заложенные заряды. Заметим, что для достижения этого эффекта Бунин отошел от истины: стены Новодевичьего монастыря уже в 1913 году были выбелены. По версии Ребровой эпитет «кирпично-кровавые» - это своеобразная оценка Буниным деятельности Петра Первого.[11]

1 января 1915 года Бунин с племянником побывали в Новодевичьем монастыре, Иван Алексеевич записал в дневник: «Нынче часа в четыре Ново-Девичий монастырь. Иней. К закату деревья на золотой эмали. Очень странны при дневном свете рассеянные над могилами красные точки огоньков, неугасимых лампад».[12]

В 1926 году по постановлению советской власти был закрыт Соборный храм Марфо-Мариинской обители, он представлял собою выразительный образец сплава «сусального русского стиля» с модернизмом. Роспись храма была выполнена М. В. Нестеровым и П. Д. Корином в традициях, далеких от канонического религиозного письма.

«Как отмечает в комментариях к «Чистому понедельнику» А. К. Баборенко, «церковь Марфо-Мариинской обители построена по проекту А. В. Щусева в 1908 – 1910 годах; роспись – М. В. Нестерова. В ней древнерусский стиль органически сочетается с модерном. Резьба по дереву, по белому камню, решетки на окнах – в стиле модерн. Традиционные сюжеты церковной росписи Нестеров переосмыслил и дал по-своему. Его «Явление Христа Народу» - это явление Христа русскому народу, все лица изображены на фоне русской природы, дан вид реки Белой в Уфимской губернии, где жил Нестеров». Таким образом, делает вывод комментатор, «героиня в финале рассказа изображена в обители, которая поражает своеобразием замечательной живописи и архитектуры под старину, а в то же время во многом – в новейшем стиле».[13]

Таким образом, в «Чистом понедельнике» с первой же страницы исподволь вводится тема утраты прежнего архитектурного облика Москвы, Бунин акцентирует внимание читателя на тех городских объектах, которые не переживут резкого перелома в новейшей истории России и падут жертвой градостроительной политики советского государства.

Остановимся еще на одном архитектурном сооружении, через которое как нельзя лучше раскрывается двойственность героини, а за ней и всей Москвы.

В.Н. Муромцева-Бунина пишет о муже, что он в 1903 году в Москве бывал у Граф, чью жену (в девичестве Клочкова, дочь богатого воронежского городского головы) «он чуть тронул в «Чистом понедельнике», взята ее квартира».[14]

«В доме против храма Спасителя она снимала ради вида на Москву угловую квартиру на пятом этаже, всего две комнаты, но просторные и хорошо обставленные».[15]Предположительно речь идет о квартире в доме Петра Николаевича Перцова в Нижнем Лесном переулке. Фасад дома выходит на Москву-реку, а из окон виден Храм Христа Спасителя и Кремль. Ныне дом располагается на углу Соймоновского проезда и Пречистенской набережной по адресу Соймоновский проезд, д. № 1/35.

Этот дом, построенный архитекторами Н.К. Жуковым и Б.Н. Шнаубертом в 1905–1907 по эскизам художника С.В. Малютина, автора русской матрешки, сочетает в себе элементы модернизма и русского стиля. В одном из своих писем Перцов пишет, что эскиз дома получился «крайне оригинальным – в сказочно-былинном стиле»: «стены и фронтоны дома были богато украшены пестрой майоликой», был четвертый этаж «с интересным балконом под золотым куполом под названием «Беседка Царицы».[16]Квартира домовладельца практически вся была изукрашена резными узорами, а возле буфета стояла изразцовая русская печь. В подвале дома Перцова, в первые годы своего существования (1908–1912) располагался театр-кабаре «Летучая мышь», возникший из капустников МХТ, которые так не любила героиня, но все же посещала их.

Героиня, в образе которой сталкиваются противоречивые черты Запада и Допетровской Руси, как бы соответствует противоречивости оформления дома, в котором она проживает. Здесь балконы-теремки, оформленные в древнерусском стиле, сочетаются с элементами модного тогда северного модерна: кронштейны балконов в виде драконов и цветные майоликовые панно, на которых изображены солнце, медведь, бык, рыбы и змеи.

Не меньший интерес, чем сам дом, представляет район, в котором Бунин поселил свою героиню. В нем наблюдается смешение древнерусской и современной архитектуры. Героиня снимает квартиру «ради вида на Москву»: в поле ее зрения входят Кремль и старинные, дораскольные соборы, а также Замоскворечье — оплот московского консерватизма. Однако рядом с ними наискосок от дома Перцова, на Пречистенском бульваре (ныне Гоголевский бульвар, д. 6), находится дом, построенный предтечей московского модерна, архитектором А.С. Каминским, для С.М. Третьякова. С 1894 года, после смерти С.М. Третьякова, дом покупает Павел Павлович Рябушинский, который был крупнейшим предпринимателем и общественно-политическим деятелем, руководителем Старообрядческих Съездов и издателем журнала «Церковь».

Бунин восстанавливает обонятельно-вкусовую среду дореволюционной Москвы. Упоминание шоколада в «Чистом понедельнике» не случайно: рядом с домом Перцова, через Москву-реку, находилась кондитерская фабрика «Эйнем и К^о» (основана в 1881), откуда ветер разносил сладкие запахи по всей округе.

Неподалеку от места жительства героини, между ул. Остоженкой и рекой Москвой, был расположен Православный женский Зачатьевский монастырь, основанный в 1360 году при московском митрополите Алексии. В 1635 году, после смерти детей, здесь постриглась в инокини жена священника Никиты Минова, а сам он принял монашеский постриг с именем Никон и впоследствии стал Всероссийским патриархом, одним из авторов церковной реформы, приведшей к расколу Русской Церкви. Монастырь закрыт в 1918 году (фактически в 1927).

Рядом с Зубовским бульваром была построена церковь Покрова Пресвятыя Богородицы, известный как Храм Василия Блаженного – единственный старообрядческий храм внутри садового кольца, архитекторами которого были видные мастера модерна В. Д. Адамович и В. М. Маят.

Помещение героини в контекст этих памятников не случайно. Она оказывается как бы в центре исторического водоворота московской архитектуры.

«Я возил ее обедать в «Прагу», в «Эрмитаж», в «Метрополь»…

«Каждый вечер я возил ее обедать в «Прагу», в «Эрмитаж», в «Метрополь», после обеда в театры, на концерт, а там к «Яру», в «Стрельну»…»[17]Названия московских ресторанов звучат утрированно «по-европейски», «по-западному» и связаны с обликом новейшей, модернистской Москвы. Эти названия Бунин отобрал из книги Владимира Гиляревского«Москва и москвичи», послужившей, наряду с личными бунинскими воспоминаниями, базовым источником для московской составляющей «Чистого понедельника».[18]

В 70-х годах 19 века открылся недорогой трактир "Прага". После 1896 года купец решил сделать из "Праги" первоклассный московский ресторан. Здание перестраивали лучшие московские архитекторы стиля модерн Л. Кекушев и А. Эрихсон.

Ресторан “Эрмитаж” во времена бунинской Москвы был известен своими французскими изысками кухни. Он находился на Трубной площади и изначально назывался “Эрмитаж Оливье” в честь французского кулинара Оливье, одного из его совладельцев.

Гостиница “Метрополь” представляет собой наиболее яркий и характерный пример эпохи модерна, она была открыта в 1906 году. Примечательна своей отделкой интерьеров, росписью которой занимались художники В. Коровин, В. Васнецов, знаменитым майоликовым панно М. Врубеля “Принцесса Греза”. Решение фасада гостиницы являет собой синтез монументальности и импрессионизма и поражает своей “динамичностью”.

Ресторан “Яр”, как и “Эрмитаж”, с французской утонченностью, был открыт на углу Кузнецкого моста и Неглинной французом Ярданом в 1836 году. Весьма удачное расположение способствовало достаточно длительному процветанию заведения. В Москве этот ресторан славился цыганским хором Ильи Соколова и тем, что являлся местом кутежей не одного поколения состоятельных москвичей.

Сравним с популярным романсом, в котором, кроме «Яра» упоминается знаменитая цыганская певица Олимпиада (Пиша) Федорова:

Что за хор певал у «Яра»!
Он был Пишей знаменит,
Соколовская гитара
До сих пор в ушах звенит! [19]

Названия ресторанов встречаются и в других рассказах цикла «Темные аллеи». Так, рядом с “Прагой”, в гостинице на Арбате живет герой новеллы «Муза». В рассказе «Второй кофейник» в «Прагу» «приехали раз под утро из «Стрельны» опохмеляться Шаляпин с Коровиным».[20]В рассказе «Речной трактир» ресторан предстает во всем своем великолепии, восхищавшим современников: «В «Праге» сверкали люстры, играл среди обеденного шума и говора струнный португальский оркестр, и не было ни одного свободного места».[21]

Старообрядческая Русь

«— Что ж все кабаки да кабаки, — прибавила она. — Вот вчера утром я была на Рогожском кладбище…»[22]

Рогожское кладбище вызывает у героини ассоциации с миром Допетровской Руси, который связывается со старообрядческой темой. Сцена на Рогожском кладбище становится метафорой духовного поиска героини, стремящейся вернуться от чуждого ей мира европеизированной культуры к национальным истокам. Сцена погребения гармонирует с зимним пейзажем, рождающим ощущение морального здоровья и чистоты: могила «внутри выложена блестящими еловыми ветвями, а на дворе мороз, солнце, слепит снег».[23]

Расположенное на востоке Москвы Рогожское кладбище было основано в 1771 году. С 1853 оно неофициально стало духовным центром старообрядческой архиепископии Московской и всея Руси; официальный статус приобрело в 1905, после распечатания алтарей Рогожских храмов (запечатанных в 1856) и указа Николая II о веротерпимости.

Олег Лекманов в своем комментариивоспроизводит панораму старообрядческих храмов Рогожского поселка, которую героиня «Чистого понедельника» могла видеть в 1913 году.[24]

Слева, ближе всего к кладбищу, находится церковь св. Николы Чудотворца, построенная на месте самого старого сооружения всего комплекса — часовни, где отпевали покойников. В центре панорамы — старообрядческий храм, Покровский собор, построенный в 1792 году.

В 1908 г. напротив Покровского собора по проекту архитектора Ф. Ф. Горностаева началось строительство храма-колокольни во имя Воскресения Христова. В августе 1913 г. колокольня была освящена (таким образом, ко времени действия «Чистого понедельника» строительство колокольни завершено не было).

Правее располагается храм во имя Рожества Христова, построенный в 1804 г. по проекту архитектора И. Жукова. До революции Покровский храм был холодным, летним: службы в нем совершались от Пасхи до Покрова. Рожественский храм был теплым, зимним: службы в нем велись от Покрова до Страстной Субботы.Следовательно, архиерейские похороны, о которых говорит героиня рассказа, должны были происходить в храме Рожества.

Однако хронология у Бунина не совпадает с реальной исторической хронологией. На Рогожском кладбище 23 февраля 1913 года никаких похорон старообрядческих архиепископов не было. Более того, в 1913 г. никакие русские старообрядческие архиепископы не умирали. Ближайшим по времени к действию рассказа было погребение старообрядческого архиепископа Московского Иоанна (Картушина), скончавшегося 24 апреля 1915 года. Судя по тому, что в записях Бунина нет никаких упоминаний о поездке на Рогожское кладбище, не исключено, что этот фрагмент рассказа он писал с чужих слов.

Антитезу подлинности и фальши, старообрядчества и «смеси сусального русского стиля и Художественного театра» создает сопоставление могильных памятников А. И. Эртелю и А. П. Чехову. Александр Иванович Эртель умер в 1908 и был похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря рядом с Антоном Павловичем Чеховым. Обе могилы располагались на участке возле Успенского собора. Эртель являлся знаковой фигурой «народовольческой» литературы, которая в своих попытках обратиться к народу нередко использовала и старообрядческую тематику. Упоминание о Чехове продолжает линию Московского художественного театра как модерного гибрида старого и нового. На его могиле в 1904 г. был установлен деревянный крест с иконкой и фонариком для лампадки. Но 2 июля 1908 г., здесь открыли новый мраморный памятник, выполненный в стиле модерн по проекту художника Л. М. Браиловского.

Тема фальши и неподлинности «желтоволосой Руси», возникает и в других эпизодах «Чистого понедельника». Ее воплощением предстает в рассказе певец Федор Шаляпин. Герой рассказа спрашивает героиню:

«- А отчего вы вчера вдруг ушли с концерта Шаляпина?
- Не в меру разудал был. И потом желтоволосую Русь я вообще не люблю».[25]

В «Воспоминаниях» И. А. Бунин говорит: «В Шаляпине было слишком много «богатырского размаха», данного ему и от природы и благоприобретенного на подмостках».[26] «Обычно Иван Алексеевич называл Шаляпина «ой ты гой еси, добрый молодец». «За что, Ваня?» - спрашивал Шаляпин. «За то, что не щеголяй в поддевках, в шелковых жаровых косоворотках с малиновыми поясками, не наряжайся под народника…»[27]

Дата добавления: 2015-07-15