Изменение способа и порядка исполнения судебного решения

Документ, который, согласно буквальному тексту закона, представляет собой реакцию на препятствие в процессе исполнения, с которой столкнулся судебный пристав-исполнитель. Это так, по тесту: при возникновении каких-то сложностей можно просить об изменении способа и порядка. Но в действительности это процессуальная форма, потому что есть определенное судебное заседание, определенная просьба к суду, порядок ее рассмотрения. Это процессуальная форма, которая имеет вполне определенное материально-правовое содержание и, как правило, изменение способа и порядка - это переход от неденежного взыскания к денежному. И это имеет место в тех случаях, когда присуждение к исполнению в натуре оказывается невозможным. Мы приводили примеры, я напомню, с недопоставкой, с отказом передать индивидуально-определенную вещь.

Я забыл, но отправлю вам таблицу с разными примерами, последний был пример Президиума ВАС, который кстати сказать, прямо иллюстрирует то, что я сейчас сказал. Дело было вот в чем. ТСЖ обращается к застройщику с требованием передать проектно-сметную документацию на жилой дом, т. к. эксплуатация требует этой документации, застройщик отказывается выдавать, суд обязывает его передать эту документацию. Начинаетcя исполнение решения суда - никто не отдаёт эту документацию, найти её невозможно, в итоге встает вопрос о том, что придётся обледовать дом заново и заказать документы, которые позволяют получить представление об инженерно-техническом состоянии дома заново, т. е. перейти к убыткам в размере стоимости неполученной проектно-сметной документации. Вопрос: как перейти к этим убыткам? Вообще, убытки - это самостоятельное охранительное требование, это новый иск. Мы обратили внимание, что у нас возникнут проблемы с исковой давностью в этом случае, и поэтому Президиум вполне резонно заметил, что в данном случае переход к стоимостному эквиваленту того блага, которое выступало предметом судебного решения (проектная документация), осуществляется через изменение способа и порядка исполнения решения. Поэтому, это, по существу, форма, в которой неденежнное исполнеие заменяется денежным. И отсюда постановка вопроса о том, а не является ли изменение способа и порядка решения процессуальной формой, в которой разрешаются споры о праве гражданском? Споры об убытках бывают разные - мораторные, исполнительные, убытки за просрочку, убытки в виде гарантийного ремонта или необходимости привести вещь в порядок и компенсаторные убытки (т.е. убытки вместо исполнения). И вот как раз там, где речь идет о компенсаторных убытках, вот там изменение способа и порядка - представляет собой инструмент перехода к таким убыткам. Но мы должны отдавать себе отчет, что не всегда это возможно. Вот ст. 398 ГК: при отсутствии индивидуально-определенной вещи взыскиваются убытки. Но здесь, и с этим согласился суд, денежная сумма является эквивалентом вещи, которую мы истребовали в порядке ст. 398 ГК. Но можем ли мы также рассуждать применительно к виндикации? Если истребуемой вещи у ответчика не оказалось, когда мы пришли исполнять судебное решение, можно ли перейти к денежному эквиваленту вещи в таком порядке? Здесь, наверное, это будет невозможно. Потому что либо нужно искать вещь там, где она находится и предъявлять новый виндикационный иск, либо, если мы полагаем, что ответчик эту вещь уничтожил, руководствуясь принципом "так не доставайся же ты никому", то это уже деликтный иск. И вопрос в том, а можно ли перейти к деликтному притязаниию в форме изменения способа и порядка исполнения судебного решения? Я думаю, ответ будет отрицательным. Ну правда и не возникнет здесь проблем с исковой давностью, потому что там была давность по виндикации, а здесь давность из-за уничтожения вещи - новое нарушение и новая давность с момента этого нарушения, поэтому нет проблем с исковой давностью, о которых мы говорили в предыдущем примере. А вот с недопоставкой Президиум посчитал, что у действий (а предметом поставки являются действия) денежного эквивалента нет в отличие от ст. 398 ГК, где у вещи есть денежный эквивалент в размере её стоимости. Ну а примеры, которые мы увидели, по обращению взыскания на долю в уставном капитале ООО свидетельствуют о том, что изменение способа и порядка - это еще и суррогатная процессуальная форма, которая по сути представляет собой форму санкционированная судом совершения тех или иных исполнительных действий, если в законе сказано, что совершить их можно только с санкции суда. Ну и в этом отношении, это, конечно, очень интересная процессуальная форма. Чего только в нее не запахивается.

Обстоятельство, на которое нужно обратить внимание. Откроем ст. 205 ГПК, где сказано: суд, присуждая вещь, указывает ее стоимость, которая подлежит взысканию, если имущества не окажется в наличии. И для сравнения откроем ч. 2 ст. 171 АПК, где сказано просто о стоимости. Вопрос: зачем мы указываем эту стоимость по правилам АПК? Вот в ГПК сказано, что мы этого делаем для того, чтобы взыскать эту стоимость. Ну ясно, что зачем-то мы эту стоимость указываем, и по смыслу ст. 171 АПК указываем, конечно, для того. чтобы взыскать. А почему этого не указано прямо в кодексе? Это произойдет, но каким образом? Если в гражданском процессе мы выдадим исполнительный лист, то как он должен звучать по правилам ст. 205 ГПК? Должен ли он звучать сразу альтернативным образом: обязать передать вещь и следующий пункт - взыскать столько-то, если вещи не окажется в наличии? Или всё-таки 2ая резолюция пойдет через изменение способа и порядка исполнения судебного решения? Вот буквального ответа в законе нет, хотя всё это примеры перехода к стоимостному эквиваленту. Переход к стоимостному эквиваленту детализирует эту проблему: как нам перейти от исполнения в натуральном виде к деньгам и всегда ли это возможно? Кстати, и применительно к ст. 171 АПК и ст. 205 ГПК возникает вопрос, что такое присуждение имущества? Повторюсь: это присуждение имущества, очевидно, обязательствено-правовое, это не присуждение имущества в вещно-правовом смысле только там, где нас потенциально интересует эквивалент. В виндикационном иске денежный эквивалент нас в принципе не интересует, поэтому в этом иске стоимость этой вещи никто указывать не будет.

Когда мы говорим о том, что у нас есть препятствие, то мы должны обратить внимание на такой институт как "отложение совершения исполнительных действий". Этот институт из ГПК исключили, а в АПК он присутствует, и он есть в ФЗ об ИП, в ст. 38: пристав вправе отложить совершение исполнительных действий по заявлению взыскателя или по собственной инициативе на срок не более 10 дней. Надо сказать, что здесь совершено не описано, почему он откладывает совершение исполнительных действий. Просто "вправе отложить". Складывается впечатление, что он приходит и говорит: "что-то я не хочу - отложу-ка я на 10 дней". Ст. 328 АПК говорит, как мы видим, иначе: при наличии обстоятельств, препятствующих совершению отдельных исполнительных действий, суд может отложить исполнительные действия. Но тут есть гипотеза - при наличии обстоятельств, препятствующих. Я об этом вспомнил, потому что изменение способа и порядка мы тоже с вами связали либо с необходимостью санкционированная судом тех или иных действий, либо с возникновением препятствий. И вот еще одной формой реагирования на это препятствие является отложение. Сразу подчеркнем, что ст. 38 ФЗ изложена, конечно, безобразно. Я уже не говорю о том, что совершено необъяснимо, что такое "отложение по заявлению взыскателя", взыскателю то что? Можно понять отложение по инициативе должника, когда мы приходим к должнику отнимать квартиру, выселять его, а он просит отложить, потому что у него температура, мы откладываем, чтобы он поправился и мы выселили его на улицу уже здоровым. Это резонно, когда должник просит об отложении, но когда взыскатель просит об отложении, взыскателю то что? Работает машина принудительного исполнения, у нее свои сроки, свои закономерности, своя последовательность действий. Почему вообще взыскатель просит об отложении? Подчеркнем это в ст. 38 ФЗ, поставим восклицательный знак! Конечно, это необъяснимая ситуация, просить об одолжении должен не взыскатель, а должник, а что бы пристав по собственной инициативе, безмотивно это делал — это тоже невозможно. Поэтому ст. 328 АПК хоть как-то это поясняет: при наличии препятствий!

Далее, ст. 328 АПК сама страдает пороком, она говорит о том, что отложение осуществляет суд. Отметим с вами, что суду здесь делать нечего. Отложение исполнительных действий - это мера оперативного реагирования, это когда мы вошли, начинаем совершать действия и видим препятствия. И вот тут немедленно, по обстоятельствам места и времени, принимаем решение отложить. Это только вот в такой вот вариации, когда мы должны отложить здесь и сейчас, потому что мы столкнулись с препятствием. И поставим себя в положение пристава, который ничего не хочет делать: а не закинуть ли мне в суд ходатайство об отложении дела - пока я напишу ходатайство, пока суд назначит его к рассмотрению, пока суд рассмотрит, пока отпишет хотя бы даже и отказное определение (а скорее всего он не откажет, потому что оснований нет), я же жду рассмотрение судом, так вот пока я жду, отложение по факту и состоялось! Что и требовалось доказать - не делает ничего сейчас, прикрывшись судом. Поэтому я написал заявление в суд, и нчиего не делаю, ожидаю ответа от суда. Суд не согласился со мной, откладывать не позволил, но пока я ждал ответа от суда - это и было отложение. Поэтому мы должны отметить, что ст. 238 АПК, хотя и правильная, потому что она эту гипотезу закрепляет,но она является неправильной в том отношении, что она передает вопрос компетенции суда, хотя суду здесь делать нечего. А в ГПК, повторюсь, такая статья исключена, по правилам ГПК суд откладывать не момжет. Поэтому, получается, что арбитражный суд откладывает, суд общей юрисдикции не откладывает, а по закону об ИП пристав откладывает сам по своей инициативе, либо по ходатайству взыскателя. Ну вобщем малообъяснимые положения закона, они нам интересны в том, что и та же ст. 328 АПК описывает эту проблему - роль суда в исполнительном производстве. Так же как мы обсуждаем, что такое изменение способа и порядка, что такое санкционирование судом совершения тех или других исполнительных действий, аналогичным образом мы можем сказать, что в некоторых случаях откровенно избыточное присутствие суда в исполнительном производстве, потому что заниматься отложением суду точно нет необходимости. Суд участвует в прекращении исполнительного производства, суд участвует в некоторых основаниях приостановленная исполнительного производства, но отложение в отличие приостановленная - это оперативное реагирование на сиеминутное препятствие, с которым столкнулись здесь и сейчас. И суду здесь делать просто нечего, поэтому ст. 328 АПК в этом смысле избыточна, а ГПК поступил правильно, когда такую статью исключил. Ну это просто иллюстрации к тезису о том, что такое роль суда.

Смотрим на 6ой странице, заголовок я упустил, решение суда с Кучинским. Речь идет об очень специфическом сюжете. Но прежде чем мы об этом заговорим, хочу обратить ваше внимание, что есть принципиальное отличие между законом об ИП и законом о несостоятельности. Отличие исключительно существенного свойства состоит в том, что закон о несостоятельности знает понятие подозрительных сделок (содержит главу 3.1 "оспаривание сделок должника"). Подозрительные сделки - это сделки, которые должник совершил в предвидении банкротства для того, чтобы не допустить обращения взыскания на своё имущество — вывел, слил активы. Сделки по сливанию активов - это сделки подозрительные, которые могут быть признаны недействительными. Закон об ИП самостоятельного основания признавать сделки недействительными по мотиву подозрительности, по этому признаку увода активов из-под удара кредиторов, вывода активов из-под обращения взыскания, не знает. И вот возникает вопрос: существует ли в российском гражданском праве так называемый "паулианов иск"? "Паулианов иск" - это иск кредиторов о признании сделок должника недействительными по мотиву направленности этих сделок на причинение вреда интересам кредиторов. Как раз подозрительные сделки в законе о банкротстве - это сделки, направленные на причинение вреда интересам кредиторов. Вот там целая глава 3.1, там основания оспаривания и условия признаня сделок недействитеьными - ими мы заниматься здесь не будем, просто отметим, что такая глава есть, а вот в ФЗ об ИП такого основания нет. Это вечная проблема, особенно касающаяся физических лиц, когда, как известно банкротства физических лиц нет, они распихивают своё имущество родственникам и тем самым выводят своё имущество из-под удара - возникает потребность оспаривания соответствующих сделок. Последние годы, как это мы не раз уже отмечали, ст. 10 ГК становится самой универсальной статьей для всех случаев, когда мы не знаем, что нам делать, мы применяем ст. 10 ГК. Что, конечно, само по себе вызывает больше вопросов, чем дает ответов.

Вот перед вами пример, прочитайте Определение суда, где как раз таки стоит вопрос о том, существует ли такой иск в нашем исполнительном производстве. Ну, дело не нуждается в особых комментариях, это просто пример того, как практика вводит этот иск в отсутствие его легального основания. Когда по сути перед нами основанием для признания сделки недействительной является совершение ее с целью причинения вреда кредиторам - самостоятельное основание признания сделки недействительной, которого в законе нет. Если закон о несостоятельности проблему решил, то закон об ИП проблему не решает. Но, наверное, это скорее предмет самого ГК, другое дело, что тут возникают вопросы о давности, не зря закон о несостоятельности опелирует так называемой глубиной этой подозрительности, периодом подозрительности - в пределах какого времени, предшествующего банкротству, может быть совершена подозрительная сделка (год, 2, 3). Так и здесь, в пределах какого времени, предшествующего вот этим вот событиям при исполнении, должна быть совершена сделка, чтоб мы могли ее оспорить. В противном случае возникает риск того, что вообще никакие сделки нельзя совершать, потому что будем бояться того, что ты её совершишь, а потом окажешься неоплатным должником, любую сделку обрушат, сказав, что она совершена ко вреду интересов кредиторов. Ну так или иначе, официально этого "паулианова иска" нет, а де-факто его практика в т. ч. и через ст. 10 ГК.

Вопрос Артема: "А иск о минимости сделки не поглощает этот "паулианов иск?" МЗ: "Нет, но сделка может быть в конкретной ситуации мнимая, когда мы докажем, что он перевел имущество только для вида, а на самом деле не переводил. Это может быть и через мнимость. Но это можект быть зачастую и так, что мнимость не доказать, ведь внешние признаки отчуждения прав налицо. При этом есть ст. 10 ГК, которая позволяет под нее подвести, как самостоятельное основание признания сделки недействительной. Тут, конечно, конкуренция, когда мы с вами в следующем семестре будет изучать главу 3.1 закона о банкротстве, у нас конечно там будут переплетаться ст. 10 ГК со ст. 170 ГК. Кстати обращаю ваще внимание, вопрос возникал в Постановлении Пленума ВАС № 63 по применению главы 3 закона о несостоятельности, там сказано, что наряду с оспариванием по главе 3.1 сделки должника могут быть признаны недействительными по ст. 10 ГК и 170 ГК. То есть специальное основание подозрительности не отменяет ст. 10 ГК и ст. 170 ГК. Хотя это очень спорно. Когда всегда можно выйти на ст. 10 ГК, зачем нам специальное основание? Специальные основания - это условия удовлетворения иска, презумпции, и всё остальное. Мы не вписываемся в главу 3.1, ну ничего страшного, нас спасет ст. 10 ГК, тогда зачем нужна в таком случае гл. 3.1. А можно поставит вопрос и так: что такое глава 3.1 или этот "паулианов иск"? Это квалифицированный случай ст. 10 ГК. Но если это квалифицированный случай, то специальная норма всегда вытесняет общую - нельзя перейти к общей только потому что тебе тесно в специальной, ведь на то она и специальная, что только по специальным правилам. А если можно отбросить специальные правила и перейти к общим, то это, конечно, лишает смысла специальные правила. Так что, согласится с Постановлением Пленума № 63, который сказал: ну ничего страшного, всегда есть ст. 10 и ст. 170 ГК. Это достаточно тонкий и сложный вопрос.

Торги

Ну и кульминацией нашего разбирательства в части реализации имущества является вопрос о торгах. Мы должны сказать, что торги - это главный пункт исполнительного производства, ибо именно там вещи превращаются в деньги. И всё, что мы говорили об оценке - это не что иное как подготовка к торгам. Для того, чтобы объяснить, что такое торги, мы должны нарисовать 3 части. Вообще процесс обращения взыскания на имущество и процесс превращения имущества в деньги состоит из 3ёх частей:

• 1ая часть - "деятельность судебного пристава";

• 2ая часть - "деятельность специализированной организации" или собственно сами торги;

• 3ая часть -"сделка, заключенная на торгах", т. е. договор купли-продажи.

Торги готовятся предшествующей деятельностью судебного пристава, который должен правомерно возбудить исполнительное производство, найти имущество, арестовать его, оценить это имущество, наконец пристав должен соблюдать очередность обращения взыскания на имущество, включая ст. 94. И вот если пристав всё правильно нашел, правильно арестовал, правильно оценил и с соблюдением очередности подошел ко взысканию, то он передаст эту вещь специализированной организации. Вообще у нас все торги организует Российский фонд федерального имущества и аккредитованные при нем организации. Они действуют на основании договора, получают имущество на реализацию, и торги проводит не сам пристав, а специализированная организация. Здесь начинаются, собственно говоря, торги. Ну кратко все помнят содержание ст. 440, 441 ГК. Торги это тоже процедура, которая начинается с того, что:

• нужно вывесить объявление о этих торгах, и это объявление нужно вывесить таким образом, чтоб максимальный круг потенциальных покупателей мог поучаствовать в этих торгах; самые типичные нарушения на наших торгах - это публикация объявления о предстоящих торгах в местной многотиражке, когда никакие покупатели, конечно, узнать об этом не могут (зачем это сделано не нуждается в комментариях, чтоб купили нужные люди по заниженной цене);

• нужно дать возможность потенциальным покупателям ознакомиться с объектом купли-продажи, провести всю необходимую информационную подготовку;

• нужно заключить договор об участии в торгах, чтоб они внесли задаток и мы должны соблюсти все процедуры, чтоб они своевременно заплатили задаток, чтобы всё было как положено.

Наконец, когда потенциальные покупатели придут на эти торги, то нам нужно в зале аукционного торга соблюдать порядок: никого не затыкать, видеть все поднятыекарточки, чтобы обеспечивать свободную конкуренцию участников, и таким образом мы вправе на организованных торгах определить победителя. После определения победителя с ним заключается договор купли-продажи и он должен заплатить деньги. Вот 3 части, ну это условные части.

В Постановлении Пленума ВАС № 8 по защите собственности 1998 г. было подчеркнуто и вы это знаете, что торги - это оспоримая сделка. Вообще торги сделкой назвать нельзя, торги - это не сделка, это механизм заключения сделки, это многоэтапный процедурный процесс, который ведет к заключению сделки. Сделкой является договор купли-продажи, а торги - это деятельность, готовящая заключение сделки. Поэтому сказано: торги оспариваются применительно к правилам об оспоримых сделках, это правильное выражение. И это важно, они оспоримы, поэтому всегда нужно заинтересованное лицо, чтобы признать их недействительными. И вот вокруг недействительности торга, и оснований недействительности, и последствий недействительности крутиться вообще вся проблема. Почему? А потому что зал аукционного торга - это место, где мы ищем покупателя за максимальную цену, а лицо готово заплатить максимальную цену, когла оно несет минимальные риски, когда оно знает, что вещь у него отнять нельзя. Потому что если мы знаем, что есть риски, то мы все риски закладываем в цену, понятно, что в любой сделке цена - это преломление всех условий сделки: все недоговоренности, все риски, все обстоятельства, о которых стороны заявили друг другу, и все обстоятельства, в которых стороны подозревают друг друга, они всё это укладывают в цену. И если мы хотим, чтобы вещь была продана по максимальной цене, мы должны сделать так, чтобы покупатель знал, что ему гарантировано то, что у него не отберут эту вещь. Вот почему публичные торги должны характеризоваться бесповоротностью. А бесповоротность публичного торга состоит в том, что вещь, проданная с торгов, виндикации не подлежит. И когда-то, в т. ч. в Российской Империи, были такие правила, по крайней мере в отношении движимого имущества. И разные правопорядки в разных законодательствах обсуждают этот вопрос и по-разному решают, можно ли виндицировать вещь, проданную с публичных торгов. Казалось бы это сделка, по которой переходит право собственности с должника на покупателя, а способ приобретения права собственности производный. Но вместе с тем стабильность и эффективность торга требует того, чтобы эта сделка превратилась в первоначальный способ приобретения права собственности, чтобы виндицировать было нельзя. Ну по нашему законодательству виндицировать можно без ограничений движимые и недвижимые вещи, у нас в этом смысле ограничений по виндикации вообще никаких нет для вещи, продаваемой с публичного торга. Ну а дальше, и это это как мы знаем один из трендов последних изменений ГК, разработчики сказали, что нужно сократить возможности оспаривания сделки. Сделка под ударом, у нас полная свобода оспаривания сделки, так нельзя, нужно сузить возможности оспаривания сделки и такие шаги были предприняты в последних изменениях главы 9 ГК. И вот в этом смысле торги нуждаются в том, чтобы их защитить. Они у нас являются оспоримыми, значит: только заинтересованное лицо может оспорить; годичная исковая давность;

самое главное - основания для оспаривания.

Вот перед вами выдержка из Информационного письма от 22.12.2005 г. № 101 "Обзор практики разрешения арбитражными судами дел, с признанием недействительными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного производства". Прежде чем мы будем его читать, сначала скажу, что там написано, а потом все прочитаете и убедитесь, как это написано. Итак, первое, что нужно было решить в нашей практике это ответить на вопрос, кто является заинтересованным лицом. Тут ответить несложно. Заинтересованных лиц потенциально 3:

• участник торга, которого не пустили или нарушили его право: он хотел купить, но ему не позволили купить, либо мы не приняли от них задаток, ну чего там только не изобретают (вообще торги - это самый коррумпированный, самый криминальный участок исполнительного производства, потому что ты там, где имущество превращается в деньги, всё к этому стремится);

• должник, который может оказаться недовольным результатами торга, если он считает, что, например, известили не всех, кого могли известить, опубликовали в местной многотиражке и естественно это привело к тому, что мало людей пришло покупать, и поэтому купили по минимально возможной цене, а могли бы продать подороже и тогда он больше выручил бы денег и пр.;

• потенциально заинтересованный взыскатель, а взыскатель заинтересован тогда, когда он утверждает, что вещь продана по явно заниженной цене, специализированная организация сговорилась с покупателем и организовала торги так, что вещь продана по явно заниженной цене и, конечно, это нарушает его права; здесь мы максимально защищаем взыскателя тем, что у нас есть независимая оценка, а вот он то должен жаловаться на этапе независимой оценки (начальная цена должна быть равна независимой оценке).

Какие примеры мы находим в выдержках инф. письма № 101, посвященного обзору практики по оспариванию торга? Ну самый 1ый пример - это опубликование в многотиражке, есть такие торги в нашей практике, когда объявление о предстоящих торгах делают в метро, когда вы едете по экскалатору, и считают это надлежащим извещением потенциальных покупателей о предстоящих торгах (можно найти в инф. письме, что объявление на экскалаторе, когда потенциальный покупатель едет на экскалаторе и узнает о том, что проводится торги - нельзя признать надлежайщим; если это опубликование в газете "Клюковка", "Домашний очаг" - это тоже нельзя признать надлежайшим извещением). Понятно, что надо опубликовать там, где положено. Другое нарушение - откзались принимать задаток. Что делать? Организатор торга говорит: "заключаю договор о задатке, торги будут 10го числа", в объявлении о торгах пишет, что он имеет право перенести торги с объявлением за 1 день. Значит торги назанчены на 10, я заключил договор о задатке, перечислил этот задаток. За день мне сообщают, что торги переносятся на 5 дней, а в договоре о задатке написано, что если торги переносятся, задаток подлежит возврату. Мне сообщают о том, что торги переносятся и тут же возвращают мне задаток. Ну сколько то времени деньги до меня должны идти. Я получаю деньги, собираюсь участвовать в перенесенных торгах, а пустят то только того, кто внес задаток. Я тут же отправляю эти деньги обратно, но они не успевают прийти к моменту проведения торгов. Я прихожу с платежным поручением о том, что деньги отправил обратно, а мне говорят: "ну они на наш то счет не поступили". Спрашивается, если вы переносите торги, то зачем возвращает задаток? Такое условие договора о задатке. Пока деньги идут в один конец, а потом идут обратно, они не успевают прийти к моменту проведения торга. Если к моменту проведения торга вы не перечисли задаток, то вы не участвует в торгах. Вот оспарваются торги, 1ая и 2ая инстанции решили, что всё законно, а 3ья инстанция сказала, что торги эти являются незаконными. Ну типичное издевательство - вопреки здравому смыслу зачем-то возвращать задаток, не дожидаясь просьбы участника торга, а потом еще и говорить, что он не успел их перечислить обратно.

Поэтому мы по этим основаниям оспариваем торги. Но обратите внимание все эти освания, которые я сейчас перечисляю - публикация, задатки, порядок в зале аукционного торга - это нарушения именно специализированной организации. Вот все нарушения, которые начинаются с момента передачи ей вещи на реализацию - это нарушения специализированной организации. А 1ая группа возможных нарушений - это нарушения пристава (возбудил исполнительное производство, которое не должен был возбуждать, арестовал имущество, непринадлежащее должнику и ошибочно отдал его на реализацию; нарушил очередноть; нарушил правила оценки и оценил не так, как положено). И 1ый вопрос, на который отвечала практика это вопрос о том, являются ли нарушения пристава основанием для признания торга недействительным? Вот нарушения, допущенные специализированной организацией, безусловно являются основанием для признания торга недействительным. Практика здесь крутилась долго и пришла к выводу, и такова позиция ВАС, что нарушения, допущенные приставом, основанием для признания торга недействительным не являются. Это сделано затем, чтобы максимально защитить торги, это максимальная защита от оспаривания и по крайней мере вот эту вот группу нарушений убрали из перечня оснований для оспаривания торга. Это правильно в том смысле, что когда покупатель приходит покупать в зал аукционного торга, он не должен быть обязан, да и фактически лишен возможности, ознакомиться с исполнительным производством. Иначе он должен сказать так: "Для того, чтобы я заплатил здесь миллион рублей, я должен знать, что у меня не отнимут! Раз у меня могут отнять из-ха нарушений, допущенных приставом, дайте-ка я изучу, как он готовил эти торги!". Но мы конечно его не пустим знакомиться с исполнительным производством, он не знает о этих нарушениях. А если он не знает об этих нарушениях, но они ему угрожают оспариванием торга, то он не будет готов платить максимальную цену. Поэтому раз он не знает об этих нарушениях, то они не являются основанием для признания торга недействительным. Напротив, вот нарушения, о которых покупатель потенциально знает. Он участвовал в торгах, он видел как кому-то затыкали рот, видел, где это было опубликовано, он по крайней мере может принять на себя отчасти риск этих нарушений. И поэтому даже если он добросовестный, мы полагаем, что это те нарушения, о которых он мог знать и потому по этим основаниям торги признать недействительными можно. Вот это 1ое, что сделал ВАС в инф. письме № 101 - признал, что вот эти основания - это не основания для признания торга недействительным.

Далее. Сделка заключается на основании торгов. Торг - это механизм заключения сделки. Раз торги оспоримые, то и сделка превращается в оспоримую. Вместе с тем сделка остаётся сделкой, не смотря на то, что торги являются оспоримыми, тем не менее сделка может быть признана и ничтожной по самостоятельным основаниям ничтожности сделки. В инф. письме приведен пример: на торги выставлено имущество, изъятое из оборота. При этом никаких нарушений на 1ом этапе допущено не было, на 2ом этапе не было, но сделка при этом всё равно ничтожная, т. к. имущество, изъятое из оборота, продавать было нельзя. То есть сделка может признана недействительной сама по себе отдельно от торга, если есть пороки в самой сделке.

Вот прочитайте п. 8 инф. письма № 101. Этот пример показателен в нескольких отношениях. Во-первых, обсуждается субъективная заинтересованность - кто может быть заинтересован в оспаривании торга, и, как мы видим, должника по уступленному праву требования не признали заинтересованным, он не лишен никаких возможностей защищаться потому что цессия не изменяет и не ухудшает прав должника. Во-вторых, письмо интересно тем, что оно датировано, обратите внимание, 2005 г., а новый ФЗ об ИП у нас 2007 г. и тогда еще действовал тот Указ Президента, о котором мы говорили в прошлый раз. А я напомню, мы о нем говорили, когда обсуждали вопрос о том, почему налоговая служба и центральный банк извещаются при аресте имущества четвертой очереди, и я критиковал это, сказал, что это привилегированное положение определенного кредитора, которому мы в руки отдаем развитие исполнительного производства. Вот как раз этими документами 1998 г. были определены эти правила, которые еще действовали в 2005 г. Вот это пример того, что такое субъективная заинтересованность при оспаривании торга.

Теперь мы будем читать п. 13, 14 инф. письма № 101, но перед этим обратим внимание на проблему, давайте зарисуем это. Вот здесь у нас покупатель, здесь должник (он же собственник), здесь взыскатель, здесь судебный пристав и здесь специализированная организация. И если торги признаны недействительными, а вместе с ними недействительная и сделка, заключенная на торгах, то мы должны осуществить реституцию. А реституция - это возврат имущества обратно для того, чтобы эту спорную вещь выставить снова на торги теперь уже с соблюдением всех правил, ну и естественно покупателю нужно вернуть деньги, которые он заплатил за эту вещь. Возникает вопрос: с кого мы будем взыскивать деньги, уплаченные покупателем? И вот здесь практика долго отвечала на вопрос, кто является контрагентом покупателя по сделке, заключенной на торгах. Взможно на ГП вы этот вопрос обсуждали. Есть 3 варианта решения этого вопроса:

• если по договору купли-продажи переходит право собственности, а это бесспорно, то тогда стороной договора надо признать должника, потому что право переходит от должника;

• если в сделке для нас имеет значение волевой акт, а очевидно, что волевое начало в сделке имеет ключевое значение, то тогда должник воли то не выражает, он под прессом исполнительного производства, стороной сделки является специализированная организация, потому что именно она выражает волю на совершение этого договора купли-продажи; тогда для специализированной организации такая сделка является актом продажи чужого имущества, мы понимаем, что стороной обязательственной сделки является специализированная организация, а право она переносит не с себя, а с должника;

• стороной является судебный пристав, потому что легитимация на отчуждение чужого имущества идет от публичной власти, поэтому нужно признать стороной судебного пристава; более того специализированная организация получила полномочия на отчуждение от пристава, в этом смысле она агент государства, агент судебного пристава и поэтому именно его нужно признать стороной договора купли-продажи.

Ну можно долго рассуждать на тему а как правильно. Можно сказать, что взыскатель является стороной. Я напомню известный постулат из законодательства о несостоятельности, который характерен для исполнительного производства: каждый из нас является собственником своего имущества до тех пор, пока можем считаться по своим долгам. Если мы по своим длогам рассчитаться не можем, то мы являемся собственниками своего имущества только в формально-юридическом смысле, но в экономическом смысле наше имущество принадлежит нашим кредиторам. Потому что каждый отвечает по обязательствам всем своим имуществом, и экономически оно уже принадлежит кредиторам, хотя формально-юридически должнику. Вот почему можно говорить, что сделка, совершенная должником ко вреду кредитора недействительная. С этой точки зрения можно сказать, чо взыскатель является стороной в сделке, ведь он экономически является господином должника и в его интересах ведется исполнительное производство. А что происходит вообще с деньгами? Покупатель перечислил деньги специализированной организации, она перечислила приставу, пристав отдал взыскателю. Если деньги у взыскателя, то давайте отнимем у него. Он ведь должен получить деньги за счет имущества должника, но если мы отнимаем имущество у покупателя и будем снова выставлять его на торги, то взыскатель значит получил деньги не за счет этого имущества, пусть вернет. А можно сказать, что взыскатель получил деньги не от покупателя, а от судебного пристава, как от субъекта которому он отдал исполнительный лист, поэтому пусть эти деньги покупателю возвращает государство и потом разбирается с этим имуществом. Можно сказать, что мы имущество вернем специализированной организации, т. к. она заключала договор, но так мы будем рассуждать, я повторюсь, если в сделки для нас главное - это волевой момент. Тогда возвращаем ей и с неё взыскиваем деньги. Ну можно сказать, что имущество возвращается должнику, когда мы признали сделку недействительной, право собственности вернется к должнику, тогда с него надо и деньги взыскивать в пользу покупателя.

Вот надо было выбрать, с кого деньги взыскивать. Можно обосновать, что с должника, потому что ему возвращается право собственности. Можно обосновать, что с взыскателя, потому что он должен получить за счет стоимости имущества, а если торги недействительны, то он получил не за счет стоимости имущества должника и должен вернуть деньги. Можно обосновать, что с пристава, с него всегда можно, потому что в конечном итоге всё именем государства. Можно обосновать, что со специализированной организации, потому что она сторона в сделке. И вот если вы посмотрите литературу немногочисленную, то всё крутилось вокруг этого. Что главное? Главное с кого переходит титул, или главное воля, или главное экономический интерес или главное вообще то, что всё легитимирует государство и поэтому стороной надо признавать его? Вплоть до концепции "промежуточной конфискации", которая состоит в следующем: когда пристав выставляет имущество на торги, мы должны это признавать конфискацией имущества в пользу государства, чтобы имущество продавалось, как принадлежащее государству. А естественно конфисковывать может только суд, поэтому прежде чем отдать специализированной организации, суд должен вынести акт и прекратить право собственности должника на это имущество. И тогда оно будет продаваться именем государства, всё будет чисто и красиво. Концепция, конечно, утопическая, но в литературе такая присутствует.

И вот практика начала метаться. С какого только эти деньги не взыскивают. Давайте прочитаем п. 13 и 14 инф. письма № 101. В сражении за право быть стороной в сделке выиграла специализированная организация, как мы видим. И п. 13 говорит: нет, должник, хотя с него перешло право. Победила идея о том, что в сделке главное - воля, а не титул, поэтому сторона - не должник, а специализированная организация. Ну, один из самых важных вопросов исполнительного производства: как можно оправдать это решение? Это решение можно оправдать, в 1ую очередь, с той позиции, что речь идет об оспаривании торга, о нарушениях, допущенных самой специализированной организацией. Если мы разделили это всё на 3 части и сказали, что торги недействительны именно по основаниям нарушения 2го этапа (деятельность специализированной организации), то следовательно она и должна за это отвечать. Это в общем и целом резонно с точки зрения такого распределения риска. Но мы уже отметили, что сделка может признана недействительной и по основаниям, не связанным с торгами, например, когда проданная вещь изъята из оборота. Здесь специализированную организацию упрекнуть не в чем. Она получила вещь от пристава, он ей что передал, то она и продала, причем продала без нарушений, но всё равно деньги будет возвращать она, что уже выглядит не столь справедливо, но в общем виде таков подход.

Теперь о том, почему это всё оправдать нельзя и почему это всё только запутало. В 1ую очередь, это вопрос о том, кому мы возвращаем вещь. Раз специализированная организация платит по реституции, то видимо и вещь возвращается ей. Но чтоб специализированная организация могла забрать себе вещь, ей нужна легитимация, правовое основание, по которому она её заберет. А забирает она эту вещь, потому что у нее договор с приставом, который поручил ей вещь продать. Ну, во-первых, статус специализированной организации может быть к этому моменту утрачен, например, она перестала сотрудничать с Российским фондом федерального имущества и больше не является аккредитованной, поэтому она больше никогда не получит права продавать эту вещь. А если она никогда не сможет продавать эту вещь, то почему она ее получает? Получает чужую вещь? У неё по крайней мере должна быть какая-то легитимация владеть этой вещью, а легитимация была основана на связи с судебным приставом, а если быть более точным с Российским фондом федерального имущества, который по Постановлению Правительства является органом, реализующим имущество в исполнительном производстве. Так вот если эта легитимация прекратилась, то соответственно никаких оснований у специализированной организации забирать вещь нет. Но это даже не самое страшное. Если по Постановлению Правительства считать, что главным реализатором имущества у нас является Российский фонд, то он то никуда не исчезнет и не утратить легитимацию. Сложнее другое: когда мы получили деньги от покупателя, мы отдали их взыскателю, а когда мы отдали ему деньги - мы окончили исполнительное производство фактическим исполнением, и сдали исполнительное производство в архив. Ну сдали мы сегодня исполнительное производство в архив, а срок на оспаривание торгов год, когда-то в течении года кто-то предъявил иск, потом еще полтора года рассматривалось дело, через 2 с половиной года торги признали недействительными, вещь возвращаем и надо её снова продавать. А когда мы будет снова её продавать, какое основание у нас будет ееё продавать? У нас основанием продажи являлся исполнительный лист, но исполнительный лист погашен фактическим исполнением и отправлен в архив. Значит нам надо возобновить исполнительное производство, для чего нужно побеспокоить взыскателя, а он говорит: "спасибо, деньги у меня, я всем доволен и никаких оснований меня возвращать к этому нет", ему говорят: "а вы знаете, мы собираемся отнять у вас деньги", вот о чем идет речь в п. 14 - а не отнять ли деньги у взыскателя, ведь он их получил за счет вещи, которая возвращена должнику. Если мы взыщем деньги со взыскателя, то тогда он потребует осуществить повторное предъявление исполнительного листа. Если он снова предъявит исполнительный лист вся эта модель заработает, потому что у повторной продажи имущества появится основание в виде исполнительного листа. Но для того, чтобы появилось это основание нужно забрать деньги у взыскателя. Но мы этого не делаем, значит исполнительный лист лежит в архиве и нет основания для повторной продажи. Тогда мы рассуждаем так, по крайней мере к этому нас привел ВАС: т. к. деньги находятся у взыскателя, а его мы не трогаем, то повторная продажа будет осуществляться в интересах не взыскателя, а специализированной организации либо должника. Ну должник то говорит: "отлично, верните мне мою вещь и не трогайте меня, я очень рад, что торги рухнули, я собственник вещи, забираю её и пошел, а отнять вещь вы у меня можете только если у вас есть против меня исполнительный лист, а его нет, потому что он в архиве и взыскателя нет, поэтому я забираю вещь и ухожу". По сути что произошло? Долг должника был погашен за счет средств специализированной организации, раз она вернула деньги покупателю. Поэтому повторная продажа имеет своим основанием удовлетворение кондикционного иска специализированной организации к должнику. Специализированная организация говорит: "ну ты рассчитался со своими долгами за мой счет, поэтому теперь уже я требую продать эту вещь для того, чтобы не получилось так, что исполнение обязательства произошло за мой счет". Тогда специализированная организация должна предъявить кондикционный иск, выиграть его, получить исполнительный лист, пристав арестует эту вещь, и всё это время вещь будет у должника. И конечно, когда мы удовлетворим такой кондикционный иск этой вещи у должника уже не будет. Поэтому мы продаем, чтобы реализовать кондикционное притязание, но у нас нет исполнительного листа.

Дальше у нас возможные варианты: стоимость имущества меняется во времени. На первоначальных торгах мы продали вещь за миллион и миллиона как раз хватило, чтобы закрыть требования взыскателя, но торги признаны недействительными, миллион вернули покупателю, вернули вещь, снова будем её продавать, но на дворе кризис и вещь уже стоит 500 тысяч, значит от её продажи мы получим только 500 тысяч. Специализированная организация заберет 500 тысяч, а еще 500 тысяч то где взять? У взыскателя? Нет, взяскатель не несет этих рисков. Получатся что у специализированной организации на 500 тысяч останется кондикционное требование к должнику? Ещё вариант: мы предъявили иск о признании сделки недействительной, вернули вещь, готовим её к торгам, но она погибла и нам нечего выставить на повторные торги. Вот произошло так, что все риски оказались локализованы на специализированной организации. А идея то защитить главным образом взыскателя: он, мол, получает деньги не от специализированной организации, не от торгов, он получает деньги на основании исполнительного листа и если он их получил, деньги забрать у него нельзя. Но ведь вы получаете за счет имущества должника, но оно оказалось непроданным, так верните же деньги. Нет, его трогать нельзя. И вот все эти риски оказались на специализированной организации. И сразу отметим, что механизама повторных торгов нет, для проведения повторных торгов нужен исполнительный лист, а он в архиве. А новый исполнительный лист - это кондикционный иск специализированной организации против должника. И вот эти повторные торги имеют своим основанием это кондикционное требование, но, конечно, никто не предполагает, что специализированная организация сначала предъявляет кондикционный иск, выигрывает его, получает исполнительный лист и потом продаёт вещь, потому что если такой длинный путь, то возникает вопрос: а у кого вещь? Вещь тогда надо отдать должнику, если только мы не считаем, что специализированная организация может воспользоваться правом удержания в отношении этой вещи. Она её получает обратно по реституции как чужую вещь, как принадлежащую должнику, но реализует право удержания против должника - не отдаёт ему, и удержанием обеспечивает кондикционное требование против должника. Но если мы считаем по модели удержания, тогда мы находим хоть какое-то объяснение тому, что здесь должно произойти между специализированной организацией и должником. А может быть всё вообще должно быть не так. Может быть деньги покупателю должна возвращать казна РФ, а потом принимать на себя риски того, что вещь погибла, что вещь потеряла в цене, что вообще никто не хочет приходить на повторные торги и вещь продать невозможно - это уже проблема РФ. Раз она так организовывает торги и нанимает такие специализированные организации, которые так плохо их проводят, это проблемы специализированной организации. Другое дело, что РФ видимо должна иметь право взыскания убытков со специализированной организации в рамках их отношений, а по реституции должна платить казна. Обосновать тезис о том, что по реституции должна платить казна можно, потому что специализированная организация может оказаться банкротом и не сможет по реституции заплатить, а РФ может заплатить всегда. Но это еще не всё. Надо ответить еще на 2 вопроса:

• Существует ли в зале аукционного торга и в договоре, который заключается по результатам торга, гарантия качества на проданный товар? Или этот договор купли-продажи особого рода, договор, в котором нет гарантий качества? Другими словами, продаётся ли вещь на торгах «как есть» и к ней никакие претензии предъявить нельзя? Если мы купили, заплатили цену, а эта машина больше не едет, никому никакие претензии предъявить нельзя. В самом деле, давайте подумаем о правовом положении покупателя. Он заключает договор особого рода или обычный договор купли-продажи? Ну подчеркнем здесь, что в ГК специального договора, заключаемого на торгах, как разновидности купли-продажи, нет. Поэтому 1ый ответ, который мы должны дать на этот вопрос - что это обычный договор купли-продажи, где у покупателя есть конечно все обычные права и он может потребовать уменьшения покупной цены или расторжения этого договора, потому что проданная вещь ненадлежащего качества. Отмети с вами, что по своей природе торги совершаются "как есть". И поэтому никакого иска и соразмерном уменьшении покупной цены и никакого иска о расторжении договора здесь быть не может, потому что он противоречит сути торга! Но только ни одной статьи в кодексе, которой мы могли бы это легально обосновать, нет.

• Нельзя исключить того, что на торгах будет продана вещь, не принадлежащая должнику. Значит, появляется настоящий собственник, который предъявляет виндикационный иск и забирает эту вещь у покупателя. Вот что такое бесповоротность торга, которая нам нужна, чтобы эту вещь нельзя было виндицировать. Но правил таких и принципа таког в кодексе нет. И поэтому мы должны допустить, что у покупателя вещь может быть истребована, а это ни что иное как эвикция, ст. 461, 462 ГК. А если это эвикция, то когда у вас изъяли купленную вещь, вы имеете право предъявления иска к продавцу об убытках. Неужели специализированная организация будет платить убытки? Она вообще что выдавала гарантию титула? Ей что пристав дал, то она и продала. Вы читали объявление, вы видели, что продаётся чужая вещь и если и есть гарантия титула, то её дает судебный пристав, но никак не специализированная организация. Поэтому специализированная организация быть ответчиком по иску об эвикции быть не может. Поэтому разбирайтесь с приставом. А дальше вопрос: мы удовлетворили интерс взыскателя за счет вещи вообще не принадлежащей должнику. А интерес взыскателя, можно удовлетворить, как мы знаем, только за счет имущества должника. И вопрос взыскателю: а не хотите ли вы отдать деньги, чтоб мы реанимировали исполнительное производство? Но в инф. письма № 101 идея такая, что взыскателя трогать нельзя. И ситуация особенно усугубляется в залоге. Но об этом мы с вами будем говорить в следующий раз.

Дата добавления: 2015-07-15