Недобросовестная конкуренция 1 страница

Статья 10. Запрет на злоупотребление хозяйствующим субъектом доминирующим положением

Комментарий к статье 10

1. Часть 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции посвящена одному из видов запрещенной Законом деятельности - злоупотреблению хозяйствующим лицом своим доминирующим положением на товарном рынке.

Как видно из названия комментируемой статьи, данное нарушение антимонопольного законодательства, в отличие от других разновидностей монополистической деятельности, характеризуется наличием особого субъекта - лица, занимающего доминирующее положение (доминанта).

Подобное "сужение" субъектного состава обусловлено тем фактом, что наличие доминирующего положения, хотя и правомерно по существу, позволяет оказывать существенное влияние на условия обращения товаров и на состояние конкурентной среды на рынке. В этой связи особую значимость приобретает вопрос о необходимости обеспечения добросовестности действий данных лиц. Эта задача решается законодателем путем установления запретов на совершение действий, выходящих за пределы допустимого поведения.

Необходимо отметить, что в ряде случаев наряду с общим статусом лица, занимающего доминирующее положение на рынке, имеет значение также специальный статус такого лица. Так, к доминирующим субъектам, одновременно являющимся субъектами естественной монополии, не применяются более льготные меры ответственности за нарушения, которые не привели к ограничению конкуренции, - с таких лиц взыскивается "оборотный" штраф вне зависимости от наступивших последствий. В свою очередь, к лицам, занимающим доминирующее положение с рыночной долей менее 35% (за исключением особых категорий таких лиц <1>), применяются менее строгие меры административной ответственности и за совершение ими рассматриваемого нарушения они могут быть подвергнуты только штрафу, выраженному в фиксированной сумме, а не "оборотному" штрафу.

--------------------------------

<1> Такими лицами согласно ст. 14.31.1 КоАП РФ являются хозяйствующие субъекты, занимающие доминирующее положение на рынке определенного товара, если в отношении такого рынка федеральными законами в целях их применения установлены случаи признания доминирующим положения хозяйствующего субъекта, доля которого на рынке определенного товара составляет менее 35%. В данный момент такими лицами выступают субъекты электроэнергетики, а также операторы связи, признаваемые занимающими доминирующее положение на рынке услуг связи для целей применения Закона N 57-ФЗ.

В основе запретов, предусмотренных ч. 1 комментируемой статьи, лежит общеправовой принцип добросовестности участников гражданского оборота, предусмотренный ст. 10 ГК РФ.

Согласно ст. 10 ГК РФ не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Также не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции и злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В судебной практике злоупотребление доминирующим положением рассматривается в качестве частного случая злоупотребления гражданским правом.

Так, в Постановлении N 30 Пленум ВАС РФ указал на то, что при оценке определенного действия (бездействия) как злоупотребления доминирующим положением следует учитывать положения ст. 10 ГК РФ, ч. 2 ст. 10, ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции и, в частности, определять, были совершены данные действия в допустимых пределах осуществления гражданских прав либо ими налагаются на контрагентов неразумные ограничения или ставятся необоснованные условия реализации контрагентами своих прав.

Наряду с действием (бездействием) необходимым элементом состава нарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции, является наступление либо возможность наступления неблагоприятных последствий в виде "недопущения, ограничения, устранения конкуренции и (или) ущемления интересов других лиц".

Таким образом, состав злоупотребления доминирующим положением охватывает как действия доминирующего хозяйствующего субъекта, ограничивающие конкуренцию, так и действия, которые не приводят к недопущению, устранению или ограничению конкуренции, но ущемляют интересы других лиц (хотя бы даже таким лицом выступал единственный контрагент доминирующего субъекта).

При этом возможно наступление указанных последствий как в совокупности, так и независимо друг от друга.

Примером не связанного с недопущением, устранением или ограничением конкуренции нарушения могут являться действия субъектов естественной монополии <1> или иных лиц, занимающих доминирующее положение, по отказу в предоставлении товара либо в доступе к собственным мощностям физическим лицам (т.е. лицам, не являющимся субъектами предпринимательской деятельности).

--------------------------------

<1> У которых, как описано выше, согласно ст. 5 Закона о защите конкуренции презюмируется наличие доминирующего положения.

Названное разграничение типов последствий, возникающих в результате злоупотребления доминирующим положением, играет важную роль при определении и назначении административных санкций за соответствующее нарушение.

В том случае, если совершенное нарушение не привело к ограничению конкуренции (т.е. привело только к ущемлению прав и законных интересов третьих лиц), согласно ст. 14.31 КоАП РФ, с компании-нарушителя взыскивается штраф в размере от 300 тыс. до 1 млн. руб.

Если же результатом злоупотребления доминирующим положением явились последствия для конкурентной среды, то меры административной ответственности существенным образом ужесточаются и за совершение такого нарушения с доминанта в подавляющем большинстве случаев <1> взыскивается "оборотный" штраф, размер которого привязан к объему выручки (либо расходов) нарушителя (см. ст. 14.31 КоАП РФ).

--------------------------------

<1> Полный перечень административных санкций, применяемых к компаниям-нарушителям и их должностным лицам, содержится в ч. 2 ст. 14.31 КоАП РФ.

Подобное разделение размера ответственности выглядит разумным, поскольку оно отражает степень вреда, причиняемого общественным отношениям, регулируемым антимонопольным законодательством. Таковыми прежде всего являются защита конкуренции и создание условий для эффективного функционирования товарных рынков (более подробно об этом см. комментарий к ст. 3 Закона о защите конкуренции), нежели защита интересов отдельных лиц.

Вместе с тем формулировка общей нормы ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции классифицирует последствия нарушения также и по такому критерию, как реальность наступления неблагоприятных последствий.

Злоупотребление хозяйствующим субъектом доминирующим положением сформулировано законодателем таким образом, при котором последствия совершения нарушения могут наступать вследствие действий, составляющих злоупотребление доминирующим положением, или в результате совершения нарушения может создаваться реальная угроза наступления неблагоприятных последствий.

Следовательно, для правильного применения рассматриваемой статьи необходимо различать наступление и возможность наступления вышеуказанных последствий.

Наступлением последствий признается непосредственное причинение вреда нормальным конкурентным экономическим отношениям либо интересам третьих лиц.

В свою очередь, под возможностью наступления негативных последствий следует понимать реальную и объективную вероятность наступления данных последствий, т.е. ситуацию, при которой осуществление противоправных деяний на момент их выявления не привело к подобным последствиям, но при отсутствии вмешательства антимонопольного органа привело бы к ним. Так как данный вопрос, очевидно, носит оценочный характер, то в рамках антимонопольного расследования такая причинно-следственная связь должна быть всесторонне исследована и подтверждена соответствующими доказательствами.

Кроме того что надлежащее исследование антимонопольным органом вопроса о реальности наступления последствий имеет важное значение при установлении и доказывании наличия нарушения как такового, подобная классификация играет важную роль и при определении административных санкций. Так, в практике арбитражных судов имеются случаи, когда установленная антимонопольным органом возможность наступления неблагоприятных последствий (при отсутствии их фактического наступления) квалифицировалась судами в качестве основания малозначительности совершенного деяния <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Постановление ФАС ВВО от 21 июля 2009 г. по делу N А79-8314/2008.

Толкование формулировок общей нормы ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции позволяет сделать вывод о том, что для квалификации деяния в качестве злоупотребления доминирующим положением на рынке антимонопольному органу необходимо установить и доказать следующее:

- наличие у лица доминирующего положения на рассматриваемом рынке на момент совершения предполагаемого нарушения <1>;

--------------------------------

<1> Правила определения у лица доминирующего положения определены Порядком анализа товарных рынков. Нормы п. п. 1.1 - 1.3 Порядка в их совокупности с нормами ст. ст. 5, 10 Закона о защите конкуренции устанавливают по данной категории дел обязательность проведения анализа состояния конкурентной среды на соответствующем рынке для определения наличия у лица доминирующего положения.

- факт злоупотребления таким лицом своим положением на рынке, т.е. использования принадлежащих ему гражданских прав либо имеющейся у него рыночной власти в целях недопущения, ограничения либо устранения конкуренции на соответствующем товарном рынке и (или) ущемления законных интересов других лиц;

- наличие запрещенных Законом о защите конкуренции последствий как результата противоправной деятельности такого лица, а именно недопущения, ограничения, устранения конкуренции на соответствующем товарном рынке и (или) ущемления законных интересов других лиц.

По общему правилу бремя доказывания всех элементов состава нарушения, предусмотренного общей нормой ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции, лежит на антимонопольном органе. Однако (как более подробно будет описано ниже) из общего числа возможных деяний, квалифицируемых в качестве злоупотребления доминирующим положением, законодателем в описываемой статье специально выделены 11 составов, в отношении которых применяется отличный от описанного выше общего запрета метод регулирования - так называемый запрет per se (лат. "сам по себе"), распространяющий свое действие на такие деяния, совершение которых с гораздо более высокой степенью вероятности приводит к возникновению неблагоприятных последствий для конкуренции либо иных участников рынка, нежели другие возможные формы злоупотребления доминирующим положением, регулируемым общим запретом.

С практической точки зрения сущность запрета per se состоит в том, что при совершении доминантом охватываемых им деяний наличие либо угроза наступления обозначенных в ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции последствий предполагается и не требует доказывания антимонопольным органом <1>.

--------------------------------

<1> Презумпция наличия либо угрозы наступления вредных последствий была прямо сформулирована в Постановлении Пленума ВАС РФ N 30.

В то же время презумпция наличия либо угрозы наступления вредных последствий не означает презумпции противоправных действий доминанта. В данном случае речь идет только о перераспределении бремени доказывания данных обстоятельств с антимонопольного органа на ответчика, что не лишает хозяйствующего субъекта права "преодолеть" данную презумпцию и доказывать отсутствие наличия либо угрозы наступления негативных последствий собственного деяния <1>.

--------------------------------

<1> Основанием данной обязанности антимонопольного органа служат нормы ч. 2 ст. 10 Закона о защите конкуренции, ч. 5 ст. 200 АПК РФ. К такому толкованию законодательных норм обязывает и п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ N 30.

Каждый из указанных составов обладает особенностями, описание и исследование которых изложено ниже в комментарии к соответствующим пунктам ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции.

2. Норма п. 1 ч. 1 комментируемой статьи является отсылочной, так как сами понятия монопольно высокой и монопольно низкой цены определены в ст. ст. 6 и 7 Закона о защите конкуренции соответственно. Более подробно о монопольно высокой/монопольно низкой цене товара см. комментарий к указанным статьям.

Объективную сторону нарушения, предусмотренного п. 1 ч. 1 комментируемой статьи, образуют следующие действия:

- установление монопольно высокой/монопольно низкой цены;

- поддержание монопольно высокой/монопольно низкой цены;

- установление и поддержание монопольно высокой/монопольно низкой цены.

Закон о защите конкуренции не содержит определения терминов "установление" и "поддержание" монопольно высокой/монопольно низкой цены, разграничение данных действий на практике довольно условно и не имеет существенного значения. В целом в большинстве случаев на практике в качестве установления монопольно высокой/монопольно низкой цены квалифицируются активные действия доминирующего субъекта, выразившиеся, например, в повышении ранее существовавшего рыночного уровня цен; в качестве поддержания - бездействие, выразившееся, например, в неснижении цены при снижении затрат на производство и реализацию продукции.

В практике наиболее часто действия доминирующих субъектов признаются нарушением комментируемой нормы в связи с установлением и поддержанием монопольно высокой/монопольно низкой цены. Однако в некоторых случаях нарушение заключается либо в установлении, либо в поддержании монопольно высокой/монопольно низкой цены (последнее возможно, например, если повышение цены имело место за пределами трехлетнего срока привлечения к ответственности).

Указание в решении антимонопольного органа на совершение одного из действий (установление или поддержание) либо двух действий (установление и поддержание) не влияет на применение административных санкций к нарушителю - установление, поддержание монопольно высокой/монопольно низкой цены рассматриваются в качестве одного административного правонарушения.

Большое значение при рассмотрении антимонопольными органами данной категории дел (а также при оспаривании в судах решений, которыми установлено рассматриваемое нарушение) имеет активная позиция самих доминирующих субъектов. Так, вынесению законного и обоснованного решения антимонопольного органа будет способствовать представление документов, подтверждающих экономическую обоснованность реализации товаров по конкретным ценам: расчетов прибыли, калькуляции затрат и иных показателей деятельности компании; детальной расшифровки отдельных статей представленных расчетов и развернутых пояснений относительно порядка их подготовки, а также политики ценообразования и т.д.

Кроме того, важным элементом доказательственной базы в рамках дела о нарушении антимонопольного законодательства может быть экспертное заключение, подготовленное авторитетными экономистами и представленное антимонопольному органу лицом, участвующим в деле. Как показывает практика, антимонопольные органы положительно относятся к таким дополнительным экспертным исследованиям, перепроверяют полученные выводы и учитывают их при формировании своей итоговой позиции.

3. Норма п. 2 ч. 1 комментируемой статьи не содержит определения понятия "изъятие", равно как и не указывает на способы, с использованием которых такое изъятие может осуществляться. Из анализа указанного запрета можно сделать вывод, что под изъятием понимается искусственное создание дефицита на товарном рынке, влекущее повышение цены на товар.

В практике также нет единого понимания содержания понятия "изъятие"; оно может заключаться как в сокращении объема продаж товара на российском рынке с параллельным увеличением количества экспортных поставок, так и в сокращении объемов производства товара.

Доказывание нарушения, предусмотренного п. 2 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции, предполагает подтверждение совокупности трех основных фактов:

- изъятия товара из обращения;

- повышения цены товара;

- причинно-следственной связи между изъятием товара из обращения и повышением цены на него.

При этом как в Законе о защите конкуренции, так и в правоприменительной практике отсутствует определение того, какое повышение цены товара можно считать необходимым и достаточным для квалификации действий хозяйствующего субъекта по п. 2 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции. Исходя из этого любое повышение цены, произошедшее в результате изъятия товара с рынка, может считаться достаточным для выявления нарушения п. 2 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции при условии надлежащего доказывания наличия причинно-следственной связи.

4. Норма п. 3 ч. 1 комментируемой статьи определяет случаи навязывания контрагенту условий договора. Вне зависимости от формы проявления такого поведения и ее правовой квалификации с экономической точки зрения возможность навязать условия, т.е. понудить к согласию/принятию порядка взаимодействия, является характеристикой субъекта, обладающего значительной рыночной властью.

В силу специфики и сложности общественных отношений в правоприменительной и судебной практике отсутствует единообразный подход к оценке образа поведения доминирующего на рынке субъекта, который может быть расценен в качестве навязывания во взаимоотношениях с контрагентами.

Указанное обусловлено прежде всего объединением в рамках одного состава нарушения антимонопольного законодательства двух, по сути разнородных, форм поведения:

- навязывания условий, невыгодных для контрагента;

- навязывания условий, не относящихся к предмету договора (которые не отвечают критериям обоснованности).

Соответственно, при установлении такого рода нарушений антимонопольный орган должен использовать различные подходы к доказыванию допущенного нарушения.

Так, категория "невыгодность" носит крайне субъективный характер и может быть оценена исключительно исходя из экономического эффекта для потребителя, который повлечет согласие на предложенные доминантом условия. При этом необходимо оценить, каким образом предложенные условия были восприняты потребителем: надлежащим ли образом он реализовал свое субъективное право на представление возражений относительно предложенных условий договора, указывая на их невыгодность. Учету подлежит также характер поведения доминанта: имело ли место указание на необходимость применения данных условий, каково их экономическое, технологическое и иное обоснование.

Условия, не относящиеся к предмету договора (при условии доказанности их необоснованности с экономической, технологической и (или) нормативной точки зрения), являются объективной категорией. В такой ситуации сам факт предложения контрагенту подобных условий договора может свидетельствовать о противоправном характере действий участника рынка. В свою очередь, подтверждением экономической обоснованности может являться невозможность реализации доминирующим субъектом товаров, работ, услуг в отсутствие каких-либо дополнительных мероприятий (финансовых затрат, выполнения поведенческих условий) со стороны потребителя. Технологическая обоснованность предъявления отдельных требований к контрагенту подлежит доказыванию с учетом особенностей производственного цикла, специфики оказания конкретной услуги и т.д. Обязательным этапом доказывания такого состава, как навязывание, должна выступать проверка соответствия действий доминанта положениям отраслевого законодательства.

Так, например, в рамках дела, разрешенного Постановлением Президиума ВАС РФ от 6 октября 2009 г. N 7210/09, рассматривался вопрос о наличии/отсутствии нарушения п. 3 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции в части навязывания невыгодных условий договора в ситуации, когда имело место включение со стороны энергосбытовой компании (занимающей доминирующее положение на розничном рынке электрической энергии и мощности) в договор энергоснабжения с ИП условия о возможности безакцептного списания авансовых платежей за планируемую к поставке электрическую энергию.

Несмотря на направление со стороны ИП в адрес энергосбытовой компании возражений, а равно протокола разногласий к договору (т.е. проявления защиты субъективного права со стороны ИП), Президиумом ВАС РФ было особо подчеркнуто, что такие условия не предусмотрены положениями действующего гражданского законодательства, а равно законодательства об электроэнергетике, вследствие чего энергосбытовая организация допустила злоупотребление доминирующим положением в виде навязывания невыгодных условий договора.

Аналогичным образом построена логика проверки законности и обоснованности условий выполнения мероприятий по технологическому присоединению со стороны субъекта естественной монополии в Постановлении Президиума ВАС РФ от 18 мая 2011 г. N 16008/10.

Таким образом, в рассматриваемых делах был применен стандарт доказывания, связанный с заведомой неправомерностью условий, не предусмотренных положениями нормативных правовых актов.

При этом Постановлением Президиума ВАС РФ от 6 сентября 2011 г. N 2396/11 были признаны недействительными ненормативные акты ФАС России, которыми оператору связи вменено в том числе навязывание невыгодных условий договора при осуществлении трафика через присоединенную сеть, приведена правовая позиция, согласно которой должны признаваться обоснованными действия оператора связи, когда их несовершение может повлечь создание дискриминационных условий и нарушение положений отраслевого законодательства.

Помимо этого в качестве навязывания может быть рассмотрена ситуация, когда лицо (потребитель) лишается права выбора, приобрести ли ему дополнительную услугу либо отказаться от нее.

В деле N А07-23099/2011 ВАС РФ было особо указано, что навязывание со стороны страховой организации проявилось в обязании клиентов приобретать дополнительную услугу (ДСАГО) по отношению к той, в которой лицо заинтересовано (ОСАГО). Доказывание данного нарушения было осуществлено антимонопольным органом исходя из наличия в страховой организации локального акта, устанавливающего обязанность сотрудников реализовывать исключительно "пакетную" услугу ОСАГО + ДСАГО. Право на отказ от дополнительной услуги клиенты приобретали лишь по результатам рассмотрения их обращения руководством филиала страховщика. В случае с физическими лицами - заявителями разъяснения о возможности обращения к руководителю филиала не было дано.

Аналогичный подход нашел свое отражение в Постановлении Президиума ВАС РФ от 30 июля 2012 г. N 991/12.

В настоящее время не выработаны унифицированные критерии, позволяющие однозначно квалифицировать действия хозяйствующего субъекта в качестве навязывания невыгодных условий договора, - данный состав подразумевает анализ экономической природы взаимоотношений сторон договора.

5. Пункт 4 ч. 1 комментируемой статьи запрещает сокращение и прекращение производства товара при наличии ряда условий.

Для признания хозяйствующего субъекта нарушившим рассматриваемый запрет антимонопольный орган должен установить совокупность следующих фактических обстоятельств:

- наличие факта сокращения или прекращения производства товара. Для применения п. 4 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции имеет значение изменение фактического объема производства товара. Такое изменение может выражаться как в сокращении/прекращении поставок в адрес одного из контрагентов, так и в уменьшении совокупного объема производства, отражающемся на потребителях в целом;

- отсутствие экономического или технологического обоснования. Закон о защите конкуренции не содержит критериев для подтверждения наличия/отсутствия экономического и технологического обоснования совершаемых действий. Вопрос о том, является ли сокращение или прекращение производства экономически или технологически обоснованным, рассматривается индивидуально в каждом конкретном случае.

Сложившаяся практика позволяет определить некоторые ориентиры при установлении экономического и технологического обоснования при применении нормы п. 4 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции.

В качестве подтверждения наличия экономического обоснования для сокращения или прекращения производства хозяйствующий субъект может ссылаться на такие обстоятельства, как отсутствие оплаты со стороны контрагента, необходимость значительных капиталовложений, которые не могут быть произведены в условиях убыточности производства, и им подобные факторы.

Оценка технологической обоснованности может производиться в двух основных направлениях: технологическая возможность хозяйствующего субъекта произвести товар и технологическая возможность его контрагента принять такой товар.

Оценивая технологическую невозможность произвести необходимый объем товара, суды также могут принимать во внимание причины, повлекшие такую невозможность, т.е. анализировать законность действий хозяйствующего субъекта, в результате которых сокращение или прекращение производства товара стало технологически обоснованным.

Значительный массив дел по необоснованному сокращению или прекращению производства товара относится к нарушениям в сферах электроэнергетики, тепло- и водоснабжения. В частности, при проверках законности прекращения поставок электроэнергии для подтверждения отсутствия технологического обоснования обязательно проверяется факт наличия присоединения к сетям. В таких случаях причиной сокращения производства (происходящего при прекращении поставок в адрес конкретного контрагента) могут стать действия (бездействие) контрагента, который не предпринял все необходимые меры для того, чтобы создать или сохранить надлежащие условия для приема товара;

- отсутствие прямого указания о таком сокращении или прекращении в федеральных законах, нормативных правовых актах Президента РФ, нормативных правовых актах Правительства РФ, нормативных правовых актах уполномоченных федеральных органов исполнительной власти или судебных актах. Указания о сокращении или прекращении производства в актах различного уровня могут быть выражены в разнообразных формах.

В качестве примера можно указать на ч. 7 ст. 9 Закона г. Москвы от 24 мая 2000 г. N 13 "О качестве и безопасности пищевых продуктов": "Изготовитель пищевых продуктов обязан немедленно приостановить производство некачественных и опасных пищевых продуктов на срок, необходимый для устранения причин, повлекших за собой изготовление таких пищевых продуктов. В случае если устранить такие причины невозможно, изготовитель обязан прекратить производство некачественных и опасных пищевых продуктов, изъять их из оборота, обеспечив возврат, организовать в установленном порядке проведение их экспертизы, утилизацию или уничтожение".

Другим случаем прямого указания на прекращение производства является отзыв лицензии, приостановление деятельности хозяйствующего субъекта, различные акты органов власти, адресованные конкретному лицу и обязательные для исполнения;

- факт наличия спроса на товар или размещения заказов на него. Закон о защите конкуренции не содержит критериев определения наличия спроса. Вместе с тем практика позволяет сделать вывод о том, что указанное обстоятельство может быть подтверждено в том числе действующими договорами хозяйствующего субъекта или наличием предложений от потенциальных контрагентов.

Термин "размещение заказов" не раскрывается в Законе о защите конкуренции. Действовавший до 31 декабря 2013 г. Закон N 94-ФЗ понимал под размещением заказов действия, направленные на заключение договоров, однако в Законе о ФКС аналогичного определения уже не содержится. Вместе с тем сложившаяся правоприменительная практика подтверждает актуальность ранее сформированного законодательного подхода к определению понятия "размещение заказов" как к действиям, направленным на заключение договоров;

- возможность рентабельного производства товара. Возможность рентабельного производства - оценочное понятие. Закон о защите конкуренции не содержит указания о том, должен ли достигаться какой-то конкретный порог рентабельности, или достаточно только факта отсутствия убытков.

Следует отметить, что в случаях оказания услуги по регулируемому тарифу наличие возможности рентабельного производства презюмируется. При этом хозяйствующий субъект, оказывающий услугу по регулируемому тарифу, не вправе прекратить ее предоставление в связи с убыточностью. Суды указывают на то, что для соблюдения законного порядка сокращения производства такой хозяйствующий субъект будет вначале обязан обратиться за пересмотром тарифа в соответствующий орган регулирования.

Указанный подход нашел свое отражение в Постановлении ФАС МО от 19 марта 2014 г. по делу N А40-27664/2012, оставленном без изменения Определением Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 1 октября 2014 г.

6. Норма п. 5 ч. 1 комментируемой статьи предполагает, что хозяйствующий субъект, занимающий доминирующее положение, вправе отказать в заключении договора, только если такой отказ обусловлен экономическими или технологическими причинами, а также если в нормативном или судебном акте прямо указано на возможность такого отказа.

Дата добавления: 2015-07-15