С) Жан-Поль Сартр 18 страница

Но я не успела сказать ничего, как он поцеловал меня, слегка, один раз. В его поцелуе было что-то аккуратное, заботливое. Он был почти целомудренным, как будто он не хотел, чтобы я восприняла его поцелуй всерьёз. И что-то в сочетании клаустрофобии, ощущения его близости, того, что меня не целовали долгое время, и того, что поцеловал именно он, сделало мою даму из рекламы парфюма храброй на полную катушку, и, я не планировала это говорить, но, тем не менее, услышала свои слова:

- Почему бы тебе не поцеловать меня по-настоящему?

Удивление пересекло лицо Джеймса, как будто то, что я сказала, абсолютно не имело смысла.

Дама из рекламы парфюма исчезла.

Я шокировала его. Я сделала ошибку. Но как я могла неправильно расшифровать его знаки? Он трогал мою ногу. Он абсолютно точно схватил мою ногу. Да, ради Бога, он до сих пор висит надо мной.

Но стойте... удивлённое выражение лица исчезло. Может быть, его никогда и не было. Теперь Джеймс смотрел на меня скорее как... эм, он словно тлел, его щёки были настолько красными, что краснее и не бывает. Он медленно опустился сбоку от меня, положив голову на руку, и провёл рукой по контуру губ, из-за чего меня начало трясти.

А потом, как я и просила, он поцеловал меня по-настоящему.

Несколько часов спустя я, пошатываясь, поднялась на ноги. Я едва понимала, что случилось. По какой-то причине мы поднялись, выпили вино, а потом снова упали в постель, но я по-прежнему ничего не ела, и из-за сочетания усталости, голода и поцелуев я находилась не в себе. Я была во сне. Должно быть. Я не могла провести последние два часа, целуясь с Джеймсом Франклином. Спасибо дама из рекламы парфюма!

- Я провожу тебя домой, - сказал он у двери, его рука легла на тыльную сторону моей шеи и потянула меня к нему. Если я не уйду в скором времени, то рискую не уйти вообще.

- Я же говорила тебе, я доберусь сама. Тут не так уж и далеко.

- Эта улица не особенно безопасна ночью.

- Поэтому у меня есть вот это, - сказала я, показывая баллончик с газом, который висел на брелоке.

- Я настоящий Нью-Йорковец.

- Уж мне ли не знать! Я понял, насколько ты сильная, - он убрал прядь с моего лица и прошептал на ухо, - в конце концов, ты практически запрыгнула на меня сегодня.

Я оторвалась от него слишком резко, но мне нужно было увидеть выражение его лица. Он что шутит? Мне совсем не понравилось, как это прозвучало.

- Ты не... Я бы не сказала, что запрыгнула на тебя. Ты тоже, эм... эм... запрыгнул, знаешь ли... - произнесла я с жаром, но не могла говорить прямо.

- Фрэнни, расслабься, я просто дразню тебя. Я хотел, чтобы это случилось с того самого дня, когда мы встретились на улице. Просто сегодня я хотел сохранить профессиональные отношения, знаешь, попробовать небольшую часть второго акта, чтобы было интереснее, но сохранить некие границы. Но ты. Но ты пошла дальше, - он притянул меня ближе, прижавшись ко мне. - И я рад, что ты так сделала. На самом деле рад.

Он закрыл за мной дверь, поцеловав напоследок, в этом поцелуе я участвовала лишь отчасти, поскольку в голове одна мысль обгоняла другую. Я почти бежала весь путь домой, из-за того, что район был тихим и тёмным и из-за мучительного чувства, что я сделал что-то, о чём пожалею. Как он вообще мог, даже в шутку, сказать, что я запрыгнула на него? И почему он говорил о втором акте? Наша сцена была из первого акта. Уверена, что он ошибся. Нужно будет взглянуть на пьесу ещё раз, когда вернусь домой.

По мере того, как я приближалась к своему району, моя скорость уменьшалась. Не о чем было волноваться. Ночь была прекрасна, холодная и тихая, а я пробежала достаточно, чтобы согреться. Мне хотелось насладиться вечером прежде, чем он исчезнет. Вечер был удивительный. Работа была такой волнующей, а потом... С Джеймсом я чувствовал себя сильной, умной и красивой, по крайней мере, большую часть времени.

Я притормозила на ступенях нашего дома, с улицы был виден свет в нашей гостиной. Кто-то дома и не спит.

Я надеялась, что это Джейн припозднилась с работы из-за очередной истории с Расселом Блейкли. Интересно, каково это наблюдать за работой настоящей звезды на настоящих съёмках фильма. Забавно, как она был близка к этому, и как далека одновременно, работая целыми днями и ночами за семьдесят пять долларов в день. Или, может быть, это Дэн не спит, пишет за обеденным столом, мечтая о том, что его сценарий попадёт на фестиваль научно-фантастической литературы. Мы все работаем усердно, но очень далеки от того, чем на самом деле хотим заниматься. Мы заглядываем в окно вечеринки, на которую нас ещё не пригласили, вечеринку, на которую мы не знаем, как одеваться, или какие вести разговоры на ней, даже если бы мы пришли в качестве чьего-то гостя.

Уверена, это Дэн заканчивает писать и смотрит телевизор, зажав между ног второе пиво. Он проливает на деревянный пол, по меньшей мере, одно пиво в неделю, потому что не хочет ставить бутылки на наш "красивый" кофейный столик. Столик, что мы с Джейн нашли на перекрёстке на распродаже несколько лет назад.

Не знаю, почему я думала о Дэне и об этом кофейном столике. Я простояла снаружи довольно долго, и начала замерзать. Мне нужно пойти спать до того, как я начну волноваться о том, что значит сегодняшний вечер, и значит ли вообще что-нибудь. Нужно выспаться максимально хорошо. Завтра нужно встать пораньше и пойти побегать. Я пообещала себе, что войду, поздороваюсь, и вне зависимости от того, какой сосед находился в комнате, отправлюсь сразу в комнату, разве что остановлюсь, чтобы заглянуть в окно Фрэнка и понять, что он смотрит по телевизору, а потом сразу же пойду читать "Голубую хижину", чтобы обеспечить максимальную сохранность результатов проделанной сегодня работы. Артуро Денуччи, наверное, изучает свои реплики, даже после долгой репетиции. Уверена, что и Джеймс так делает тоже. Я устала, но сегодня я чувствовала себя настоящей актрисой. Серьёзной актрисой, становящейся подлинной художницей.

ГОЛУБАЯ КАБИНА

ВТОРОЙ АКТ, СЦЕНА ПЕРВАЯ

Занавес поднимается, обнаруживая за собой КЕЙТ, в том же положении, как мы и оставили её в конце ПЕРВОГО АКТА, спящую на ковре из овечьей шкуры у камина. ДЖЕФФРИ сидит рядом с ней. КЕЙТ шевелится и скидывает покрывало. ДЖЕФФРИ пытается поправить одеяло, не побеспокоив её. Она просыпается, как раз тогда, когда он накрывает её. Он неловко навис над ней.

ДЖЕФФРИ: Ты даже не представляешь, насколько ты удивительная, да?

КЕЙТ: Мне не нужно было рассказывать тебе эту историю.

ДЖЕФФРИ (подтрунивая над ней): Не представляешь, да? Даже не представляешь, насколько ты удивительная.

КЕЙТ (отталкивая его): Это совсем не смешно. Прекрати. Я же говорила тебе, мне не нужна ничья помощь.

Чёрт. О, чёрт.

Это так, как я всегда думала.

По ошибке я вела себя как другой человек, человек, который обладает уверенностью, и обнаружила настоящую личность, которая, я надеялась, была похоронена под другой, другой, которой я была всегда, полной сомнений и с неприятно низкой самооценкой. Я случайно вела себя, как та я, которой всегда хотела быть, я убедила другого человека, что я на самом деле такая, и я почти убедила себя в этом. Мы с Джеймсом виделись почти каждый вечер с той ночи, когда мы репетировали нашу сцену первый раз, и незабываемые впечатления, которые он дарил мне, заставили почти забыть о том гложущем чувстве в животе, которое постоянно преследовало меня со дня увольнения из клуба. Деньги. Где взять деньги?

- Так ты притворялась кем-то другим? - спросила Джейн, покачав головой в замешательстве. Мы пили ледяную маргариту в Мексиканском ресторане на Седьмой авеню, в котором бывали сто раз до этого. Это была первая ночь, когда я была где-нибудь, кроме квартиры Джеймса, из-за чего ощущала себя странно, как будто пришла в старую школу, после того, как отучилась в колледже.

- Нет, вовсе нет, - сказала я, дробя кусок льда пластиковой трубочкой. - В смысле, да, сначала я не поняла, что Джеймс прочёл строчку из пьесы, над которой мы работали, так что я была смелой случайно, но на самом деле я думаю, что я нашла себя в процессе. Я больше я, чем была когда-либо. Я чувствую себя так, как будто, наконец, стала тем человеком, которыми всегда должна быть.

- Значит, ты притворялась кем-то другим.

- Джейн. Серьёзно. Думаю, что это начало чего-то большего.

- А что случилось с его девушкой?

- Пенелопой? Они расстались, - сказала я, пренебрежительно взмахнув куском тортильи. - Она получила роль в мыле и сменила имя. Представляешь?

Джейн торжественно кивнула, но взгляд её был направлен выше моей головы, а брови нахмурены.

- Джейн. Ты слушаешь?

- Мне просто интересно, если бы по какой-то причине, ты, новая ты, изменила бы своё имя, отменило бы это процесс, который недавно начался, сделает ли это тебя меньше той, которой ты всегда должна быть, или же это сделает тебя каким-то образом даже больше тобой?

- Джейн.

- Всё очень запутано.

- Лучше послушай вот что. Она изменила своё имя на Пенни Де Пальма.

- Как Брайан Де Пальма?

- Понимаешь? Именно об этом все и думают, когда слышат это имя. Она изменила имя, что само по себе неплохо, но она изменила его на другое, которое ассоциируется с известным режиссёром. Разве это не безумие?

- Это либо безумие, либо по-настоящему умно. Кто знает? Может быть, она на самом деле какая-то родня Брайана Де Пальмы.

- Почему ты защищаешь её?

- Я не защищаю её. Я просто говорю, кто знает? И кого это волнует? Я не понимаю, почему она тебя так сильно волнует.

- Не так... она меня не волнует. Просто она такая фальшивая, и она раздражает меня, вот и всё.

- Значит, ты не волнуешься. Ты просто раздражена.

- Точно.

- Ты больше раздражена, чем волнуешься.

- Да.

Джейн серьёзно кивнула.

- Хорошо, она получила твою роль, но ты, кажется, получила её парня. Кажется, равноценный обмен.

У меня было ощущение, что всё тело покраснело от смеси стыда за мелкие замечания о Пенни и воспоминаний о прошлой ночи с Джеймсом. На протяжении последних нескольких недель мы едва бывали где-либо, кроме его однокомнатной квартиры, да и казалось, что нам и нужна лишь одна эта комната, по крайней мере, пока. Я старалась подавить смешок, но он поднялся на поверхность и по-идиотски выскользнул.

- О, Боже мой, - сказала Джейн. - Можем мы, наконец, сделать заказ? Меня начинает тошнить просто от одного взгляда на тебя.

Но она улыбалась, когда брала меню, и я знала, что она была счастлива за меня.

- Джейн, - сказала я, наклонившись и понизив голос. - Серьёзно. Знаю, что это нечто новенькое, но, честно, я никогда не чувствовала себя так.

Она наклонилась тоже и принялась изучать моё лицо.

- Точно? Ты точно никогда себя не чувствовала так? Никогда-никогда? Даже с Человеком-липучкой?

Я улыбнулась и закатила глаза, вспомнив парня, с которым я встречалась месяц или около того. Он был комиком, и я встретила его в клубе. У него, по общему признанию, была впечатляющая коллекция вещей с липучками: обувь, бумажник, нейлоновая сумка, красная шляпа с чёрными полосками, светло-голубая куртка с воротником на пуговице, которую он всегда носил.

- Как я скучаю по такому знакомому пжич-звуку, возвещающему о том, что он пришёл! – грустно сказала Джейн.

- Да, Джейн, очень сильно отличается от Человека-липучки.

- Я на самом деле думала, что вы когда-нибудь прилепитесь друг к другу.

- Джейн.

- И что, - сказала Джейн, - тебе нравится этот работяга-актёр даже больше Пурпура?

Фил - актёр с курсов, который несколько раз приглашал меня на свидания, но Джейн настаивала, что абсолютно невозможно запомнить имя парня, который постоянно носит пурпурные рубашки поло.

- Должно быть, он забыл, что надевал её в последний раз, когда заходил за мной, - пыталась я объяснить. - В любом случае, я абсолютно уверена, что у него больше, чем одна рубашка такого цвета. Он говорил мне, что пурпурный цвет его любимый.

- Ты собираешься на свидание с парнем, чей любимый цвет пурпурный?

- Да.

- И ты ничего не имеешь против?

Я улыбнулась воспоминаниям об этих игроках младшей лиги и кивнула Джейн.

- Да, Джейн, я абсолютно уверена, что мне нравится Джеймс больше, чем Пурпур. Выбор его рубашек шире.

Джейн положила меню и теперь серьёзно посмотрела на меня.

- Фрэнни, ты думаешь, он... эм, а что по поводу Кларка?

Конечно, мне приходило в голову, что Джеймс первый человек, которого я встретила за последние несколько лет, из другой категории, который отличается от Человека-липучки и Пурпура. И, конечно же, я думала, что делать, когда наши отношения станут по-настоящему серьёзными. "Кларк, я встретила другого", - я пыталась представить, как скажу ему по телефону серьёзным тоном, без намёка на радостные нотки в знак уважения. Мы никогда не обсуждали, что будем делать, если кто-то из нас встретит другого. Не уверена, что будет правильно сделать, и так же не уверена, что хочу сейчас думать об этом. В любом случае, ещё непонятно, есть ли вообще то, о чём следует ему рассказать.

- Поживём увидим.

- Хорошо, - сказала Джейн, понимающе кивая, и снова взяла меню. - Так, Фрэн, знаешь, честно говоря, я последний человек, которого это волнует, и хочу сказать ещё раз, ты уже выглядишь замечательно, но, эм, что ты ешь в эти дни, хотелось бы узнать? Мы возьмём ту сырную вкусняшку или ты на ужин заказала чашу с кубиками люда?

- Не знаю, я слишком голодна, чтобы ясно мыслить. Сегодня я вообще ещё не ела.

- Что? Уже девять часов вечера. Как ты ещё держишься на ногах?

- Нет, всё... я в порядке. Есть кое-что, что я делаю.

- Эм-эээ.

- Я узнала новый способ отношения к еде. Когда ты думаешь о еде, то воспринимаешь её следующим образом, калории - это деньги, понимаешь?

- Эм. Нееет.

- В смысле, ты или я, получаешь определённое количество калорий в день, так? Допустим, сто, очевидно, что это не так, но что если думать об этом, как о наличности, и в денежном выражении, это сто долларов. Допустим, я богата, и живу во Франции или где-то ещё, и кто-то даёт мне сто долларов в день на мелкие расходы.

- Я запуталась...

- Следи за моей мыслью. Допустим, я живу во Франции и получаю сто долларов в день, которые трачу на то, что хочу. По началу, я думаю, что лучше буду использовать эти деньги небольшими суммами в течение дня, кофе здесь, пачку жвачек там...

- Ты что поехала во Францию за жвачками?

- Но потом я понимаю, что лучше копить деньги, и тогда я начинаю оставлять эти сто долларов в целости и сохранности, и вместо ста упаковок жвачки, я могу использовать их один раз на что-нибудь крупнее и лучше, например, на по-настоящему милую шляпу или что-нибудь ещё. Тебе не кажется, что в этом больше смысла?

- Но, - сказала Джейн, покачав головой. - Что ты ешь во Франции весь день? Шляпу?

- В любом случае, если бы я была во Франции, я бы сэкономила деньги на жвачках, - я положила руки на стол триумфальным движением.

- Так что мы всё-таки будем есть сырную вкусняшку?

- Точно.

Джейн выдохнула с облегчением и положила меню на край стола, наша привычная, неизлечимо невозмутимая официантка подошла и приняла заказ.

- Она сегодня кажется счастливее, чем обычно, - сказала Джейн. - Тебе так не кажется?

- Несомненно, оживлённее.

Джейн обвела взглядом зал, заполненный молодыми парочками и семьями с маленькими детьми.

- У меня такое ощущение, что все люди по соседству одновременно решили завести детей.

- Помнишь, когда мы сюда только переехали?

- Здесь были лишь студентки-лесбиянки в удобной обуви, - вздохнула Джейн. - И старики.

- Ты ведь не думаешь, что он когда-нибудь изменится?

- Ты имеешь в виду, превратится в район с по-настоящему хорошими ресторанами?

- И магазинами, в которых продают настоящие украшения, а не хэнд-мейд?

- Боже, надеюсь, нет. Не могу представить. Вы с Джеймсом уже были здесь?

- Нет... ещё нет.

- А в китайском ресторане?

- Неа.

- А куда вы, ребята, вообще ходите?

Мне уже приходило в голову, что мы нигде не бываем, по крайней мере, не ходим никуда на ужин. Обычно мы ходим туда, где продают кубинский кофе, за острым эспрессо, и в закусочную на углу, в которой пахнет прогорклым жиром. А потом в постель.

- Мы в основном заказываем еду на дом. Суши, - добавила я, словно он мог бы получить дополнительные очки за это. - Кстати, он пойдёт со мной на свадьбу Кэти.

- Да? Здорово!

Я лишь слегка приукрасила разговор, который был у меня с Джеймсом, когда я попросила его пойти со мной на свадьбу Кэти Финнеган:

ДЖЕЙМС (изучает сценарий, рассеянный): Оу, так мило.

ФРЭННИ (с надеждой): Так... да?

ДЖЕЙМС: Хорошо, я попробую. Проверю своё расписание.

ФРЭННИ: Там будут мои любимые кузины. Мы по-настоящему близки. Они очень весёлые.

ДЖЕЙМС: Да?

ФРЭННИ: Ага, они просто... сумасшедшие... и... ахах, ахах (смеётся, словно вспомнила что-то по-настоящему смешное), очень весёлые. Сейчас мне ничего...э... не приходит в голову.... Это сложно описать. Но поверь мне на слово.

ДЖЕЙМС: Хорошо, как я уже сказал (встаёт, гладит её по голове), если я не буду занят тогда.

ФРЭННИ: Значит, может быть?

ДЖЕЙМС (выходит, возможно, чтобы покурить): Да, детка.

- Он идёт... наверное... да. Если не работает.

- Он идёт или, возможно, идёт? - спросила Джейн, сузив глаза.

- Джейн, он же снимается в фильме.

- А что люди, которые снимаются в фильмах, не ходят на свадьбы?

- Люди, которые снимаются в фильме, снимаются.

- Хорошо, я пойду с тобой, если что-то произойдёт со Старым Шарфом. Я всегда получаю удовольствие от приколов Финнеган.

- Джейн, нет, пожалуйста. Он не всегда носит шарф.

- Всегда. Я видела его.

- Один раз. Ты видела его всего лишь один раз, когда мы репетировали.

- Я нутром чувствую.

- Нельзя давать ему прозвища. Он живой человек, а не объект для шуток.

- Это ты мне будешь рассказывать? Только живой человек будет пытаться обменяться рукопожатием с ногой моей лучшей подруги.

- Джейн, ты всё коверкаешь. Это было очень романтично, и...

К счастью, прибыл наш дымящийся горшочек со светло-жёлтым расплавленным сыром с вкраплениями зелёного чили.

- Послушай, - сказала она, опуская чипсы в сливочные глубины. - Это ты тут у нас человек с новой личностью. А я всё та же старая добрая Джейн.

- Выпьем за это, - сказала я. И наши посыпанные солью бокалы с маргаритой со звоном встретились.

У вас три сообщения.

БИИИП

Фрэнсис, это твой отец. Я возобновил подписку на "Нью-Йоркер". Ещё, я не хочу надоедать, но позвони мне по поводу свадьбы. Ты поедешь на поезде? Мы начали читать "Преступление и наказание" на этой неделе, как ты знаешь, одну из моих любимых книг. Перечитай её, если тебе нужно напоминание, что всё может быть ещё хуже. Ты не в тюрьме, всего лишь в шоу-бизнесе.

БИИИП

Здравствуйте, сообщение для Фрэнсис Бэнкс. Я звоню из "Временных секретарей". Мы изучили ваше резюме, и сожалеем, но в этот раз мы не можем устроить вас. Кажется, у вас нет необходимых офисных навыков, к тому же мы не принимаем сейчас рецепшеонистов. Не стесняйтесь перезвонить нам через несколько месяцев или если вы наберётесь необходимого офисного опыта в Виндовс 95, или если напечатаете своё резюме.

БИИИП

Привет, детка. Вау, что за ночь! Я просто сидел и думал о тебе... Чёрт, девочка. Так (затяжка сигаретой) я заберу тебя позже, ок?

БИИИП

Я улыбалась с тех пор, как я очень быстро выяснила, что "Заберу тебя позже, ок?" значит почти с 100 процентную вероятность увидеть друг с другом позже. По крайней мере, с девяносто процентной вероятностью. Таков был способ планирования Джеймса.

Единственное, что, пока я проводила все эти легкомысленные, головокружительные сексуальные вечера с ним, когда я ложилась поздно, а вставала после полудня, кажется, все вакантные места обычными официантами на Манхеттене исчезла. Временные работы, за которые я бралась в прошлом, чтобы заполнить бреши, плюс у меня было несколько коммерческих прослушиваний, но не было приглашений на работу, и я уверена, что Ниагара окончательно перестала выходить в эфир. Мне отчаянно была нужна работа. Не было даже свадеб, чтобы наняться официанткой, посему я снова взялась обслуживать обеды, но оплата в обед минимальна, потому что никто не оставляет чаевых, а почасовая оплата малюсенькая, потому что смена короткая.

Но всё же это лучше, чем ничего, посему я стирала свою форму, белую рубашку на пуговицах и чёрные штаны, каждый вечер, и звонила каждое утро, одновременно надеясь, что и получу смену и не получу, потому что смены, которые проходили в основном в бездушных, замшелых конференц-залах, были ужасно жалкими. Они всё обещали пригласить меня, когда начнётся свадебный сезон в июне, но перемены мне нужны сейчас.

Пока не буду звонить отцу, чтобы попросить денег, но к тому времени я была уже близка к этому.

Я в прямом смысле скрестила пальцы, пока ждала, чтобы проверили, какая работа есть сегодня, надеясь, даже не знаю, на что. Наверное, что это будет не самый худший сценарий.

- Фрэнни?

- Да?

- Всё, что у нас есть это обед в буфете в Юнайтед Электрик в центре города. Две официантки. Просто расстановка, нарезка и напитки. Берёшь?

Это было почти самое худшее, но не совсем. На одну ступень выше, чем помощник официанта. Вам нужно установить гигантские кастрюли, наполненные коричневыми помоями, чтобы офисные работники смогли сами наложить себе еду, на манер шведского стола, и принять заказы на напитки, затем стоять в задней комнате и ждать, пока они не закончат, и помыть посуду. Это даже не обслуживание. Есть только одно, что может сделать всё это ещё хуже.

- Чёрная или белая?

- Нет, извини, их униформа.

Это самое худшее, самое-самое худшее, самое унизительное на свете. Я могу представить эти платья, которые носили сотни до меня, застиранного цвета и бесформенные, безразмерные. Но потом я представила свой банковский счёт.

- Хорошо, я возьму её.

- Так же нужно взять с собой колготки и сетку для волос.

Должно быть, она услышала глубокий печальный вздох.

- Завтра повезёт больше, - сказала она.

Мне казалось, что я ушла из квартиры много времени назад, но поезд остановился между станций по, как обычно, необъясняемой причине, так что все мои колготки оказались в дырках, посему мне пришлось забежать в аптеку по дороге, и единственный цвет, который у них был это горелый оранжевый, который совсем не был похож на реальный цвет человеческой кожи. Я опоздала. Единственным официантом, кроме меня, была женщина, которая, очевидно, постоянно работает на обслуживании обедов, она выглядела так, как будто занимается этим тысячу лет. Она не представилась и не озаботилась тем, чтобы спросить моё имя.

- Быстрее, быстрее, - бесцеремонно сказала она мне. - Подносы не поднимут сами себя.

Я, насколько возможно быстро, переоделась в огромную коричневую униформу, сделанную из ткани, которая не дышала, и я была потная к тому времени, когда подожгла конфорку. По крайней мере, здесь я не волновалась, что меня увидит кто-то, чьё мнение меня интересует.

- Фрэнни? Фрэнни, это ты?

Я повернулась и увидела привлекательную женщину в тёмном английском костюме. Голос был знакомым, но лицо я сначала не узнала.

- Извините, я вас знаю....

А потом я вспомнила. Это Женевьева. Женевьева Паркер, которая жила на одном со мной этаже в общежитии, тогда она была на старших курсах, а я первокурсницей. Женевьева, которая всё время проводила в своей комнате, занимаясь, но которая всегда оставляла дверь открытой и обязательно предлагала чашечку кофе, если ты заглядывала. Милая, умная Женевьева. Она была из той категории людей, которые были каждый день на протяжении всей жизни счастливы, но мы по какой-то причине не поддерживали связь. Сначала я не узнала её, потому что прошло несколько лет, и потому что она скинула около пятнадцати килограмм.

- О, Боже мой! Женевьева! - я поставила металлический поднос, который держала, и обняла её. На её ногтях был свежий маникюр, её волосы пахли дорогим шампунем из салона. - Ты выглядишь великолепно! Что ты здесь делаешь?

- Я недавно устроилась сюда младшим помощником. Теперь работаю здесь.

- А что насчёт того, что я тоже здесь работаю! - я улыбнулась и жестом обвела обшарпанную комнату, словно это была моя собственность, и я ею гордилась.

- Вуаля! - добавила я неубедительно. Я приложила руку ко лбу, чтобы вытереть капельку пота, и моя рука коснулась сетки для волос. Я совсем забыла, как я выгляжу сейчас. Я посмотрела на униформу, и моё лицо загорелось. Я поняла, что Женевьева всё это видела, и я была подавлена от смущения.

- В смысле, это не постоянная... Я здесь временно. Я выполняю здесь работу, но лишь сегодня.

- Конечно, конечно же! - беспечно сказала Женевьева. - То есть, я и сама практически только что выпустилась с юридического, и лишь недавно... эм!

Она замолчала, изо всех сил пытаясь сравнить наши ситуации, найти способ показать, насколько они похожи, но я видела пропасть между нами, как будто мы стояли на разных берегах огромного каньона. Я жила по своему собственному графику, но теперь я увидела результаты обычной запланированной жизни людей, и реальность повергла меня в шок. Обычные люди учатся на юридическом, выпускаются, получают работу, получают повышение и получают работу лучше. За годы, после окончания колледжа, Женевьева стала младшим помощником, которые обслуживают клиентов в конференц-зале, пока я играю Белоснежку в начальной школе, и каким-то образом становлюсь человеком, который обслуживает людей с настоящей работой.

- Так, - сказала она с неизменной улыбкой. - Ты до сих пор актёрствуешь?

- Ага. Да, мэм, - сказала я и положила руки на бёдра, словно я супергерой в коричневой униформе.

- И... всё хорошо? - сказала Женевьева немного неуверенно.

- Да, хорошо... - и я ни с того ни с сего начала смеяться. - Всё так хорошо... Я так успешна...

Я пыталась говорить, но не могла даже закончить предложение. Неожиданно, ситуация стала казаться невероятно весёлой. Внезапно, мне стало очень забавно от того, что я стою в своей безобразной униформе, которая так контрастирует с элегантным костюмом Женевьевы, потому что ничего не может быть смешнее, чем спрашивать старую подругу, которая одета в сетку для волос и колготки цвета горелого апельсина, как продвигается её карьера. Я прикрыла рот тыльной стороной ладони, пытаясь контролировать себя, чтобы не привлечь внимание угрюмой коллеги, которая, к счастью, исчезла куда-то, но тут и Женевьева начала хихикать, и мы снова превратились в девушек из колледжа с одного этажа, у которых начала съезжать крыша от недостатка сна и слишком усердной учёбы. Наконец, мы взяли себя в руки.

- Я на самом деле рада тебя видеть, Жен, - сказала я, вытирая под глазами. - Всё не так плохо, как кажется. Клянусь.

- Честно, Фрэнни, я знаю, что у тебя всё в порядке. Все эти вещи, которые ты делала в школе... ты так талантлива... так что нет такого варианта, чтобы ты не добилась своего.

- Оу, спасибо, - я увидела свою подручную в конце зала, толкающую вперёд поднос со стаканами в нашем направлении. - Чёрт, мне нужно идти.

- Подожди... я быстро, - сказала Женевьева. - Ты видишься с кем-нибудь? С кем-нибудь из колледжа?

- Я постоянно вижусь с Джейн. Мы снимаем одну квартиру в Бруклине.

- О, здорово! Передавай ей привет.

- Ага, и, эм, раньше мы частенько виделись с Эльзой и Бриджет, но Эльза теперь работает в кибуцу, а Бриджет вроде как...

- Да, я слышала, - сказала Женевьева, нахмурившись.

- Но теперь с ней всё в порядке. Она преподаёт джазерсайз.

Женевьева улыбнулась.

- И это я тоже слышала.

- И, ну, ты, наверняка, знаешь, что Кларк живёт в Чикаго. Но мы до сих пор на связи.

Странное выражение появилось на её лице и тут же исчезло.

- Да? - спросила она, осторожно кивая. - Так, ты... ты разговаривала с ним в последнее время?

- Эм, думаю, это было несколько недель назад, или, боже, даже больше. На самом деле, я должна ему позвонить. Мы "запасные планы" друг друга, как же глупо это звучит, и он звонил...

- Фрэнни, - сказала Женевьева со странной резкостью в голосе. - О, я думала, ты... ты знаешь, Кларк и я учились вместе в Чикагском университете. Всего лишь один год, но...

Что-то маленькое и холодное сжало моё сердце. Что-то, чему я не могла дать имя.

- О, точно! - сказала я, слишком счастливо, улыбаясь слишком усердно. - Конечно же, ты там тоже училась. Я забыла!

Я пыталась прикинуть сроки в голове. Внезапно мне показалось очень важным, узнать точный год, когда Кларк и Женевьева учились вместе. Женевьева собиралась пойти в университет сразу после колледжа, теперь я вспомнила. Но она выпустилась на год раньше нас, а Кларк взял академический отпуск, вот, почему, как она и сказала, они учились вместе всего один год. Первые полгода он путешествовал, преподавая английский в Южной Америке. Потом у него была практика, но я забыла, как называлась компания, в которой он её проходил. Я помню, что он был корректором. Для него это было ужасное время. Как называлась компания? Я договорилась сама с собой, что если вспомню название компании, где Кларк работал, до того, как Женевьева заговорит, то неважно, насколько плохим мне покажется то, что она скажет, на самом деле это не будет так плохо. Пожалуйста, только не говори мне, что ты встречаешься с Кларком, Женевьева, пожалуйста. Я знала, что в этом был бы смысл. Она такая милая, симпатичная и успешная, но, пожалуйста, не говори этого. Где он работал? Если бы я только смогла вспомнить название компании...

Дата добавления: 2015-07-15