Сексуальные и другие связи

Кирпичиком почти всех человеческих обществ является семейная ячейка (Reynolds, 1968; Leibowitz, 1968). Население индустриального американского города в той же мере, как и группа охотников и собирателей в австралийской пустыне, организовано вокруг этой единицы. В обоих случаях семья перемещается между региональными общинами, поддерживая сложные связи с непосредственными родственниками с помощью визитов (или телефонных звонков и писем) и обмена подарками. В течение дня женщины и дети остаются в местах постоянного проживания, в то время как мужчины добывают дичь или ее символический эквивалент в форме предметов для обмена и денег. Мужчины объединяются в группы для охоты или взаимодействия с соседствующими группами. И даже если группу не объединяет кровное родство, она имеют склонность действовать, по меньшей мере, как “банда братков”. Половые связи обусловлены тщательным соблюдением обычаев племени и предполагают долговременность. Полигамию, как тайную, так и явную – одобренную обычаями, практикуют преимущественно мужчины. Половое поведение возможно в течение всего женского менструального цикла и отличается длительной предшествующей игрой. Моррис (1967), используя данные Мастерса и Джонсон (Masters and Johnson, 1966) и других, перечисляет уникальные признаки человеческой сексуальности, которые, по его мнению, связаны с потерей волос на теле: округлые и выдающиеся вперед груди молодых женщин; покраснение участков кожи во время совокупления; расширение сосудов и повышенная эрогенная чувствительность губ, мягких частей носа, ушей, сосков, околососковых кружков и гениталий; большой размер пениса у мужчин, особенно при эрекции. Как заметил сам Дарвин в 1871 году, даже обнаженная кожа женщины используется как сексуальный релизер. Все эти изменения служат “цементированию” постоянных связей – вне зависимости от времени наступления овуляции. Проявление эструса уменьшилось до рудиментарного – к разочарованию тех, кто пытается практиковать в контрацепции метод “естественного цикла”. Половое поведение стало мало связанным собственно с оплодотворением. По иронии судьбы, святоши, порицая занятие сексом с иной целью, чем произведение потомства, ссылаются на “законы природы”. Однако это – следствие ошибочного вывода сравнительной этологии, основанного на неправильном предположении о том, что в размножении человек подобен, по существу, другим животным.

Расширение и формализация родственных связей, господствующие почти во всех человеческих обществах, – тоже уникальная особенность биологии нашего вида. Системы родства обеспечивают, по меньшей мере, три явных преимущества. Во-первых, они способствуют альянсам между племенами и внутриплеменными единицами, что обеспечивает канал для бесконфликтной эмиграции молодых членов. Во-вторых, они являются важной частью систем меновой торговли, с помощью которой определенные мужчины достигают лидирующего положения и доминирования. Наконец, они служат гомеостатическим устройством, позволяющим группе переживать трудные времена. Когда пищи становится недостаточно, племенные единицы могут обратиться к союзникам за альтруистической помощью, что совершенно неизвестно у других общественных приматов. Индейцы атапаски догриб – племя охотников и собирателей, проживающих в Арктике на северо-западе Канады, дают нам первый пример. Атапаски организованы не жестко, по принципу двусторонних элементарных связей (June Helm, 1968). Локальные группы перемещаются по общей территории, периодически контактируя и обмениваясь членами для родственных браков. Когда случается голод, находящиеся под угрозой вымирания группы могут присоединяться к тем, которые в данный момент благополучнее их. Второй пример – Яаномамо в Южной Америке, полагающиеся на родню, когда посевы истреблены врагами (Chagnon, 1968).

Поскольку общества прошли путь развития от первобытного человеческого стада через племена к тираниям и государствам, некоторые типы связей были расширены за пределы родственных сетей и включили в свой состав другие типы альянсов и экономических соглашений. Поскольку эти сети стали больше, линии сообщения длиннее, взаимодействия разнообразнее, система в целом стала в высшей степени сложной. Но нравственные законы, лежащие в основе общественных структур, по всей видимости, не слишком менялись. Средний гражданин по-прежнему действует в рамках формализованного кодекса, не более совершенного, чем тот, который управляет членами обществ охотников и собирателей.

Дата добавления: 2015-07-15