Стрельба глазами

Сказка про Прекрасную Лань, Великого Медведя и Ваню-Чудика

Было это давно-давно, так давно, что никому не вспомнить. В диких горах, в сумрачном лесу родилась прекрасная Лань. Та­кой красоты не видывал никто, вот и я о рассказе печалиться не буду. Снег, который тихо падает ночью, не имел ее нежности; лов­кости ее завидовали ящерицы с отвесных скал; а от ее красоты умолкал каждый, кто видел, даже деревья и птицы, болтливая бра­тия. Ее звали Чуть-свет - потому что родилась она от первых лу­чей солнца. Так это или не так, мы не знаем, а знаем только, что жила она в горах, не знала забот и дружила с Великим Медведем.

Каждое утро Великий Медведь приходил из-за самых высо­ких отвесных восточных гор в долины, и Лань первой встречала его там. Поразительно, что Медведь замечал ее - ведь ростом она была с его коготь, с клочок шерсти, совсем малютка. Но каждое утро они встречались глазами, глаза их вспыхивали и обменива­лись таинственным светом. Медведь ненадолго останавливался там, где встречался с ней, и иногда они играли - глазами, а потом Медведь шел дальше, спокойно и уверенно. Он был смотрителем тех мест, выполнял желания, согревал своим дыханием множество мелких существ. И так каждый день он ходил и ходил, не уставая.

А внизу, под горой, был город, там жили люди. Лань никог­да не бывала там, а Медведь бывал каждый день, он не делал раз­ницы между теми, за кем смотрел. Люди были как люди, такое себе королевство небольшое-немаленькое, король, архитектура, все дела. Королем был такой хитроумный дядька, звали его Хит­ра-Митра. Одна беда - был он порядком жаден. Ну, да это уже тогда среди людей водилось, в самое стародавнее время. И ему было мало, что Медведь проходит по городу, как по лесу, и помо­гает людям не больше, чем зверям и травам. А поскольку был он мужиком очень хитрым, то изобрел специальную машину в десять тысяч безумных лошадиных сил. А от этой машины протянул про­водки ко всей своей промышленности и силовым станциям. А от чего сама машина работала? Она работала от Медведя. Как только Медведь приходил в город, его окружали, притягивали, надевали на него цепи, и пока он шел, размеренно и спокойно (остановить его было нельзя), цепи тянулись, колеса вращались, машина работала и король богател несказанно. Правда, из-за этого обычных своих дел Медведь в городе уже почти не делал. Но Короля это не волно­вало, лишь бы работала его машина. К ней сходились все провод­ки, а к королю сходились все нити власти - это ли не счастье?

Может, и длилось бы это все веками и веками, до нас бы до­жило и родились бы мы с вами в таком вот королевстве. Но жад­ность Хитра-Митра перехлестнула через край. Он выслал каких-то воздушных разведчиков, чтобы наблюдали за жизнью Медведя. И когда разведчики ему доложили, что каждое утро Медведь ос­танавливается в горах, чтобы поиграть с Ланью, король придумал Лань «обезвредить», чтобы Медведь, не мешкая, шел в город и крутил машину каждый день подольше.

Придумано - но не сделано. Хитра-Митра выслал в горы роту солдат-охотников, чтобы поймали Лань, но, конечно, они и

увидеть ее толком не смогли. В горах, где жила Чуть-свет, тупая солдатня мало что могла сделать: они боялись сами себя, падали на льду и теряли друг друга. Те же из них, кто мельком издалека видели Лань, как правило, быстренько из армии дезертировали и пропадали насовсем. Тогда король бросил клич к «лучшим людям королевства», что, дескать, тот смельчак, который доставит Лань живой или мертвой, будет награжден всеми орденами, кучей де­нег, а также получит в наследство от короля все права на его Ма­шину. Охотников нашлось хоть отбавляй, и все они по специаль­ному сигналу двинулись в горы. Через несколько дней их осталось меньше... Потом еще меньше... И к той высоте, где начинаются снега, осталось их всего трое. Тут они остановились и посмотрели друг на друга.

Первый был красавец-воин, охотник, гвардейский офицер. Звали его Капитан Тигробой, он нес с собой первоклассное снай­перское ружье и не собирался добывать Лань живую. Он хотел ее пристрелить, отнести шкуру королю и остаток дней купаться в славе и богатстве.

Второй был наследственным аристократом, возвышенным мерзавцем. Звали его Граф Живомор. Он нес с собой приспособ­ления для хитрых ловушек, и Лань он хотел добыть только жи­вою. Скажем по секрету, он вовсе не собирался относить ее коро­лю. Он хотел получить Лань только для себя...

А третий - это вообще был кадр. Мягко говоря, удивитель­ный. Первые двое собрались в поход серьезно - у них были спе­циальные сапоги, и теплейшие куртки, и ледорубы, и котелки. А у третьего ничего подобного не было, как будто вышел он из сво­его села погулять за околицу. Так, сапожечки, так, ватничек, ме­шочек через плечо... Тигробой и Живомор, когда его оглядели, сразу спросили: а как ты, дескать, спать в горах, где снег, соби­раешься?

А этот ответил:

- Лежьмя.

Тогда они его спросили, может, поделится секретом, а оленя-то он как будет добывать? Каким-таким оружием? А он им сказал:

- Глазьмя.

Ну, тогда они спросили в один голос, да как он вообще вы­живет, в таком-то суровом путешествии?

На что он ответил уж совсем непонятно:

- Мудями гремя! (с ударением на «у»)

На чем их знакомство и окончилось. Он им не назывался, но, во-первых, и так было понятно, что его зовут Ваня, а во-вторых, что он - явный Чудик. Ну, так они его и стали называть, а он ни­чего, отзывался.

Важной чертой мировоззрения Книги Перемен является представление о постоянном перетекании черт и ситуаций в свои противоположности, об их вечном стремлении «обратиться». Нич­то на свете не постоянно, никакая Инь, никакой Ян. Здесь, как и во многих других сюжетах, мы сталкиваемся с «переменой мест слагаемых», от которых ситуация меняется практически на обрат­ную. Триграммы воды и неба, вызывавшие яростный конфликт в предыдущем сюжете невроза, здесь поменялись местами - вода сверху, небо снизу - и оказались в состоянии притяжения, тяго­тения друг к другу (вспомним, что вода стремится вниз - теперь к небу, а небо вверх, к воде).

Так шекспировские семьи Монтекки и Капулетти, раздирав­шие город своей бесконечной войной, сами того не ожидая, поро­дили Ромео и Джульетту, в один миг притянувшихся друг к дру­гу. Смысл ситуации - притяжение совершенно разных стихий, их приближение друг к другу. И Ромео впервые протягивает к Джу­льетте руку, чтобы коснуться ее руки.

Так красавица Лань вызывает приближение к себе героя, су­щества из другого мира, совершенно ее не знающего. Зачем-то она очень нужна ему. Еще не вполне осознавая зачем, он уже прибли­жается. Так Русалочка, теряя родное море, приближается к желан­ному Принцу.

Снова посмотрев на гексаграмму, можно сказать, что творчес­кий импульс притягивается к опасности. Это действительно так: творчество на данной стадии не удовлетворяется «домашними»,

спокойными проблемами. Уже несколько окрепнув, оно стремит­ся к опасным пределам, бессознательно понимая их огромную ценность для своего развития. Иванушку каким-то образом страшно привлекает избушка бабы Яги, она для него как медом намазана. Еще не было случая, чтобы он прошел по лесу мимо.

Лань прекрасна, а красота и есть одно из основных качеств приближения. По существу, красота так и определяется - она вле­чет к себе.

* * *

Вот интересный момент, который важен в этой ситуации. Приближение совершается без усилий, в более общей форме - без насилия. Оно отражает истинные стремления, «обладает внутрен­ней правдой», а потому не требует никакого контроля и запретов. И Цзин рисует такой прекрасный образ: «Царю следует ставить загонщиков лишь с трех сторон и упускать дичь, которая впере­ди». В основе этого образа лежит обряд царской охоты в древнем Китае, когда загонщиков ставили лишь с трех сторон поля, остав­ляя четвертую сторону открытой. Животные, которые бежали от охотящегося царя, могли свободно избежать смерти. Лишь те, ко­торые шли прямо на охотников, оказывались убитыми - им «жизнь не была нужна», они «сами отдавали ее». Ромео никак не нужно принуждать Джульетту, она сама идет к нему. (Начинает ее принуждать уже «старый муж, грозный муж» совсем из другого сюжета, вроде царя Хитры-Митры, который неволит Медведя себе на погибель.) Развитие этой прекрасной черты свободного влече­ния мы увидим в следующей сказке и гексаграмме.

9. Решающая малость

Дата добавления: 2015-07-15