Начальная эйфория

КАК БЫТЬ ТВОРЧЕСКИМ

(Автор текста - «американская художница»)

«Оставайся расслабленным. Научись смотреть за улитками. Сажай невозможные сады. Пригласи кого-то опасного на чай. Сделай маленькие указатели, которые говорят «ДА!» и повесь их повсюду в своем доме. Подружись со свободой и неизвестностью. Смотри вперед мечты. Плачь во время фильмов, ничего в себе не подавляй. Качайся как можно выше на качелях в полнолуние. Не старайся быть совершенным. Не напрягайся. Делай это из люб­ви. Спи хорошо. Отдыхай глубоко. Дари деньги. Делай это сей­час. Деньги последуют, придут и вернутся. Верь в магию. Много смейся. Празднуй каждое неповторимое мгновение. Принимай лунные ванны. Имей дикое воображение, трансформирующие сны и совершенное спокойствие. Рисуй на стенах. Представь себя в роли волшебника. Балуйся с детьми. Слушай пожилых людей. Откройся. Нырни вовнутрь. Будь свободен. Благослови себя. Играй во всем, что есть. Развлекай своего «внутреннего ре­бенка». Ты невинность. Выстраивай крепости из полотенец. Про­мокни под дождем.

Будь счастлив. Обнимай деревья. Пиши любовные письма».

Следует помнить, что первые две позиции не являются в пол­ном смысле сюжетами, потому что в них еще нет взаимодействия света и тьмы. Это не мешает им быть мифологически сильными позициями, на которых энергия человека может концентрировать­ся и «западать» на долгое время.

Первая ситуация - «чистый Ян» - трубит о начале мирозда­ния и перемен. С энергетической точки зрения это мгновенный мужской порыв, лишенный как сомнений, так и мудрости, зато обладающий очень сильным (как кажется) потенциалом действия. Впрочем, в реальном действии этот потенциал почти мгновенно будет уничтожен, если не видоизменится. Из Дао Дэ Цзин мы по­мним, что мощный дуб ломается ветром, но травинка только гнет­ся. Вся эта сплошная напряженная «палочная» (шесть палок на рисунке) система бывает очень яркой и привлекательной для про­столюдина, но не слишком жизнеспособна.

В определенном смысле это не сюжет, а только демонстрация способностей. Когда группа людей впервые собирается, например, на психологический семинар, они находятся как раз в таком состо­янии изначальной эйфории. Когда они улыбаются и представля­ются друг другу, когда горячо и так последовательно говорят о своих интересах, планах, о духовном развитии, о профессиональ­ном росте... Заметим, что это не чистое вранье - они верят тому, что говорят. Это первая позиция, начало «до начала».

* * *

В И Цзин этой позиции соответствует гексаграмма «Творче­ство», а образы комментариев наполнены драконами: вначале нырнувшим, потом вышедшим на поле, затем летящим. Ах, пре­красные китайские драконы! Изящество и величие! В наших кра­ях им чаще рубили головы. Но, если серьезно, дракон - очень сильное существо, требующее подчинения, подобное творческому импульсу, требующему реализации.

Как часто бывает, что первый «блин» нового дела и оказы­вается самым лучшим! Первая любовь, первая вырезанная ду­дочка, первая медитация, первое духовное прозрение - для мно­гих людей надолго и даже на всю жизнь они остаются лучшими, не сравнимыми по своей мощи и красоте ни с чем из того, что последовало потом. Последовало, конечно, очень много интерес­ного, и такого, и эдакого, и опыт накопился, но то, первое, отме­чено печатью несравненной удачи, которую дарит только небо. Шесть янских черт - это и есть небо, сплошное небо, сплошная нечеловеческая логика и мощь свыше, являющаяся в виде дож­дя, драконов, ярких вспышек удачи. Такие ситуации не управля­ются людьми.

* * *

Когда сейчас я начинаю книгу, то и думать не смею, что смо­гу написать хоть десятую часть без воли небес. Вокруг меня собра­ны мои волшебные амулеты (я не шучу). Моя можжевеловая па­лочка на верхнем конце украшена спиралью - знаком полета в небо. Мой главный помощник - Чуча, из вековой карпатской со­сны - прекрасно умеет летать.

2. Полное принятие

СКАЗКА ПРО УСЁ ВАЩЕ

Каждой тётке нужно усё, а усё у меня одно...

Алёша Пустовойтов

Жило-было себе Ваще Усё, целостное и неразделимое. Абсо­лютное, немыслимое и охренительное. И... И... И так оно и было, и больше ничего не было, и быть не могло.

И создало оно Яйцо, а из Яйца вылупилось два Бога, и они создали Небо и Землю, и тра-та-та, всё завертелось. Усё ваще конкретно завертелось, и крутится по сей день, конца-края не видать.

И чтобы себя поублажать, вырастило оно себе с одной сторо­ны такой чувствительный вырост, а с другой - такую чувствитель­ную дырочку... И как-то малозаметно распалось на два уся, каж­дое такое себе усё-усё, типа такое самодостаточное, да только всё ходит и всё время одним глазом ищет свою вторую половинку... Ну а как найдет, сразу старается соединиться - вырост в дыроч­ку... Не догадываясь, что, по идее, соединяться надо в аккурат с другой стороны...

И чисто по приколу создало оно себе театр теней, на боль­шом таком покрывале Майя, нафантазировало себе проекций вво­лю, и вот они играют, играют, в смысле оно - играет, играет, в смысле они думают, что не играют, а иногда думают, что играют, а иногда думают, что играют, да не они, или что ваще усё - игра. Так правила закручены - дух захватывает. Смысла - ни малейше­го. Ваще усё бессмысленно, если в смысле смысла для Усё Ваще. Театр теней, Майя, Лила.

И встретило оно другое Усё Ваще, а потом еще одно, а потом еще одно. И ладно, еще первые Усё прилично себя вели, корми­ли, качали, а тут пришло такое Усё, что забрало и унесло все иг­рушки!

И стало оно думать: что ж это оно, всё может? А чего не мо­жет? Чего-то не мочь - не может, так, что ли? С этих ли горьких раздумий или по общепсихическому сценарию начался у Ваще Всего комплекс неполноценности. И уж он ее разделил, и вдоль и поперек, это он умеет. Так что Ваще Всего, конечно, уже не было, зато какой стал комплекс! А потом ему в компенсацию появился комплекс сверхполноценности - типа, оно всё может, только еще не совсем реализовалось. Тут оно и время придумало, опять раз­делилось, короче, разнесло его на мелкие составляющие, каждое из которых любит славное доисторическое Ваще и не любит ос­тальные окружающие его кусочки.

И пацана побили по щекам и сказали: «Алло! Просыпайся!» Он с трудом открыл глаза, бледный, весь не в себе, а ему еще и говорят: всё, дескать, Хрюндель, никаких больше марок и диско­тек, только балет и керамика!

Опять следует напомнить, что, как и гексаграмма № 1, эта ситуация не является сюжетом в полном смысле слова, но лишь важным подготовительным этапом, скорее статичным состоянием, чем ситуацией, потому что здесь еще нет взаимодействия света и тьмы.

Смотрите: на нашем рисунке - одна дыра! Туда ведь что ни упадет, все проскочит и следа не оставит!

Такая вот страшно женская, чисто иньская политика.

Мои мозги группового терапевта опять рисуют начало груп­пы с потрясающей готовностью каждого ее участника делать что угодно, абсолютно все, что скажет ведущий. Развеевается та­кая позиция, конечно, тоже очень быстро. То есть позиция не стойкая.

Попадающий в эту ситуацию человек должен понимать, что он является не столько героем событий, сколько средой для раз­вития событий. Как земля - прообраз этой гексаграммы по И Цзин - является средой для «падшего зерна». Кстати, земля явля­ется прекрасной средой для зерен и семян. Но и каждый из нас -прекрасная среда для чисто человеческих дел, идей и божествен­ных предначертаний. Наличие «собственной воли» в такой среде только мешает ей быть «сосудом», который будет одинаково дер­жать всё, что в него не нальют. Этот образ прекрасно развит в хри­стианских практиках, хотя там дело усложняется тем, что суще­ствует божья воля и воля церкви, а это ох какие разные импуль­сы. В нашем мировоззрении нет ничего меж человеком и богом, есть сказка о том, что следует быть «благородным человеком» (ки­тайский образ). А что делает «благородный человек»? Он слуша­ет «великого человека». Человеческая мораль не держит его, он свободен среди людей, но тем вернее подчинен воле небес.

Хорошо, конечно, если он при этом слышит четкие голоса, указывающие, что ему делать, как шизофреник из электрической розетки (какой чудесный символ источника энергии!).

Здесь очень важна умеренность, что подчеркивается в ком­ментариях И Цзин. Боги не говорят людям постоянно, что делать.

Это редкий случай, великий шанс, источник вдохновения. Уме­ренно и спокойно он приводится в жизнь, как развивается в зем­ле чудесное зерно.

* * *

Вот прекрасная практика, соответствующая данной ситуа­ции. Называется «Тотальное ДА». Два человека с неоднозначны­ми и заряженными отношениями (это могут быть муж и жена, к примеру) садятся напротив друг друга. Один говорит другому в резкой недвусмысленной форме то, что он о нем думает. Ну, на­пример, «Ты дурак!». Второй должен принять это, именно в глу­бине души найти соответствие словам, понять их правду и только тогда честно и искренне сказать: «Да, это так». Потом он говорит первому что-то о нем, тот принимает и соглашается, потом опять первый второму... Практика продолжается до полной очистки «за­пасов». Да, да, только да.

* * *

Вот даосский текст, иллюстрирующий китайское отношение к идее полного принятия в действии:

«Каждый взмах руки и наклон плеча, каждый шаг ноги и сгибание колена сопровождались треском отделяемой от кос­ти кожи, стуком ножа. Работа шла в четком ритме, точно танец «В тутовой роще» или «Цзин шоу».

- Ах, как прекрасно! Как совершенно твое мастерство! -
воскликнул Прекрасномилостивый.

Опустив нож, повар сказал:

- Я, ваш слуга, привержен пути более, чем своему мастер­
ству! Когда ваш слуга стал впервые разделывать быка, то ви­
дел лишь тушу, а через три года перестал замечать животное
как единое целое. Теперь же я не смотрю на него, а понимаю его
разумом, не воспринимаю его органами чувств, а действую лишь
разумом. Следуя за естественными волокнами, режу сочлене­
ния, прохожу в полости, никогда не рублю то, что слишком
твердо, - центральные жилы и связки, а тем более - большие
кости.

Хороший повар режет, а поэтому меняет нож раз в год. Посредственный повар рубит, а потому меняет нож раз в месяц. Ножу вашего слуги ныне девятнадцать лет, я разделал им много тысяч бычьих туш, а лезвие у него словно только что заострено на точильном камне.

Между сочленениями есть щели, а острие ножа не име­ет утолщения. Когда вводишь в щель тонкое лезвие, места, где погулять ножу, находится с избытком. Поэтому и через де­вятнадцать лет его лезвие словно только что заострено на точильном камне. Но, несмотря на это, каждый раз, подойдя к сложному сплетению, вижу, как трудно с ним справиться, страшусь и остерегаюсь, не отвожу глаз, веду нож медленно, едва шевеля. И вдруг так быстро заканчиваю разделку, точно рассыпаю ком земли. Подняв нож, я постою, оглянусь по сто­ронам, пройдусь в нерешительности и, удовлетворенный, обо­тру нож и спрячу.

- Отлично! - воскликнул Прекрасномилостивый. - Ус­лышав рассказ повара, я понял, как достичь долголетия».

3. Начальная трудность

Дата добавления: 2015-07-15