Глава 23 Путь наверх

Пока Алли выручала невиновного, а Майки готовил своё смертельное оружие, Светящиеся Кошмары таились в своём логове.

По верхнему городу разгуливал Шоколадный Огр, и Кошмары ушли в глухое подполье. Все наблюдатели в городе получили приказ: в случае, если их засекут, им лучше провалиться сквозь землю, чем опять привести монстра в Аламо. Первый раз им просто повезло, второй раз такая удача навряд ли выпадет.

В изоляции и молчании прошло несколько дней. Это было нелегко – действие междуворота вызывало в добровольных затворниках мощный приток адреналина. Всё равно что пить крепкий кофе двадцать четыре часа в сутки; а поскольку послесветы никогда не спали, то держать в узде свои боевые инстинкты становилось всё труднее. Джил приходилось хуже всех, потому что вдобавок ко всему у неё началось что-то вроде абстиненции по скинджекингу.

Догадавшись об этом, Джикс решил сделать ей подарок.

Туннель на Крокетт-стрит охранялся двумя Кошмариками, чей ритуал состоял в бесконечных «тук-тук»-шутках^[30]. К сожалению, они знали только штук двадцать, поэтому постоянно, изо дня в день, повторяли одни и те же.

Джикс предложил им взятку:

– Я вам расскажу новую шутку про «тук-тук», а вы позволите Джил выйти отсюда и вернуться так, чтобы Авалон ничего не узнал.

Кошмарики решили, что их решение будет зависеть от шутки, так что Джикс поделился с ними шуткой про «перебивающую корову» – по сути, единственную из всех «тук-тук»-шуток, которую с натяжкой можно считать смешной^[31].

От шутки бравые стражники целый час надрывали себе животики, что купило Джил право уйти и вернуться когда ей захочется. Когда Джикс рассказал об этом Джил, та пришла в восторг – ведь теперь она вырвется из заточения, пусть и ненадолго!

– А ты со мной не пойдёшь? – спросила она, но Джикс так прочно вписался в рутинные занятия многих ребят, что его отсутствие заметили бы.

– Иди, развлекись, – ответил он. – Но я не думаю, что тебе стоит заниматься «жатвой».

– Буду делать, что захочу, – ощерилась она.

* * *

На следующий день Джил ушла развлекаться, а Джикс вернулся к своим обычным занятиям – всё к тем же играм, всё к тем же повторяющимся разговорам. Юноша-ягуар принимал участие в ритуалах почти всех Кошмаров. Так он держал ситуацию под контролем: став важным зубцом в шестерёнках будничного существования этих ребят, он в любой момент, как только потребуется, сможет переключить передачу или остановить движение всего механизма.

Завершив свой обычный – и обязательный – обход, Джикс отправился в самую далёкую и тёмную камеру подземного лабиринта Аламо. Вообще-то, в этих подвалах редко какие помещения действительно были тёмными – свечение обитающих здесь духов разгоняло тьму, но в этой камере лежали захваченные на поезде междусветы – души, спящие в ожидании нового рождения. Кошмарики редко захаживали сюда, потому что непривычный вид междусветов – те не светились – вызывал у них оторопь. Так что Джикс мог разгуливать здесь когда хотел и сколько хотел.

Он нашёл девочку, которую нечаянно убил, и присел рядом. Имени её он не знал, поэтому называл её Инес. Так звали его сестру, и Джиксу было приятно думать о спящей девочке как о своей сестре. Сидя в этой тёмной комнате, он размышлял о Джил. Она пробуждала в нём живейший интерес и одновременно тревогу тем, что не испытывала ни малейших угрызений совести в отношении душ, намеренно перенесённых ею в Междумир. Раздумья об этом удручали юношу настолько, что его послесвечение притухло, сгущая подземный мрак. Именно этим приёмом пользовалась Джил, когда ей нужно приглушить своё послесвечение. Она научила его, и с тех пор он постоянно практиковался и многого достиг. Нельзя сказать, чтобы ему нравился этот фокус, но для разведчика очень важно становиться невидимым, поэтому умение в любой момент впасть в депрессию и тем самым пригасить послесвечение, было весьма полезным.

В тот момент, когда его свечение погасло окончательно, он вдруг обнаружил, что комната не совсем погрузилась в темноту – здесь присутствовал другой послесвет. Джикс оглянулся и увидел стоящую при входе в камеру Джил.

– Так и думала, что найду тебя здесь, – сказала она, пробралась между спящими междусветами и, подойдя к Джиксу, увидела, над кем он склонился. – Девочка... С чего это ты так с нею возишься?

– Я украл у неё жизнь. Самое меньшее, что я могу теперь для неё сделать – это заботиться о ней.

Джил скрестила руки и покачала головой.

– Вот не могу я тебя никак раскусить.

Не может – и ладно. Джикс не был уверен, что хочет, чтобы его раскусили. Джил присела рядом.

– Ты обещал мне рассказать о себе, но так до сих пор ничего и не рассказал.

Он действительно обещал, но надеялся как-то избежать выполнения обещанного. Его специальностью была разведка, незаметное преследование и наблюдение. Выкладывать свою подноготную и тем подставлять себя под удар – нет, благодарю покорно. Никогда.

– Не вздумай требовать, чтобы я сказала «пожалуйста», – предупредила Джил. – Терпеть не могу «волшебных слов».

– Ты хорошо провела день? Много скинджекила?

– Не пытайся сменить тему!

– Ты ходила на жатву?

– Я сказала: не пытайся сменить тему!

– Ты пришла в эту камеру не для того, чтобы повидаться со мной, – проговорил Джикс. – Ты принесла новую душу. Я угадал? Где ты её оставила – в коридоре, чтобы я не увидел?

Джил холодно посмотрела на него.

– Я не только жатвой занимаюсь. Почём тебе знать – может, я на бейсбол ходила? Или омаром лакомилась?

– И как – ходила и лакомилась?

– Нет, – призналась Джил. – Но и не жала тоже. – Она помолчала и отвела глаза. – Может, ты правильно сказал: я могу найти лучшее применение своим «хищническим наклонностям». – Она наклонилась и коснулась тёмных волос Инес – те мягко сияли в полумраке камеры. – У неё красивые волосы, – тихо промолвила Джил. – Не каждому так везёт – помереть с нормальными волосами.

– И кто теперь меняет тему?

Она вздохнула и с раздражением произнесла:

– Ну, если тебе так хочется знать, я забралась в одну девицу лет двадцати – столько мне было бы, не застрянь я здесь. И знаешь, почему я её выбрала? Потому что она была беременна, а мне хотелось узнать, что это за ощущение, когда у тебя внутри бьётся ребёнок.

Джиксу даже в самых смелых мечтах не представлялось, что у Джил могут водиться такие мысли, однако он скрыл своё изумление.

– Я приняла долгую ванну, – продолжала его собеседница, – а потом расчесала её волосы...

Джикс потянулся к руке Джил, но та проворно отдёрнула её, не дав ему коснуться себя.

– Твоя очередь, – сказала она. – Давай, рассказывай всё – даже то, что мне знать не положено. В особенности это.

Она, похоже, не отступится. Придётся выполнять обещание. Он не станет лгать ей или рассказывать полуправду – она наверняка поймёт, если он попробует что-то в этом роде. Поэтому он рассказал ей всё без утайки – ясно, точно, в нескольких словах.

– Я – дальний разведчик его превосходительства Яш-Куук-Мо, Великого Короля Срединного Царства. Моя миссия заключается в том, чтобы узнать, является ли Мэри Хайтауэр угрозой для его превосходительства, и по мере возможности захватить её.

Если Джил и поразило это признание, она ничем этого не выказала.

– Срединное Царство?

– Это то, что вы называете Междумиром.

– И что... там много таких, как ты?

– В Городе Душ много послесветов, но такой, как я – один.

Джил улыбнулась.

– Отлично. – Она поднялась, чтобы уйти. – Что ж, вот это тайна так тайна. Шесть очков из десяти. – И затем добавила: – А я думала, ты начнёшь мне вешать лапшу, что ты инопланетянин.

* * *

На следующий день один из наблюдателей поймал заблудившегося послесвета.

Мальчик был не из тех, что уцелели при катастрофе поезда. Зелёныш, только что проснувшийся после девятимесячной спячки.

– Бродил кругом, звал мамочку, – поведал наблюдатель всем собравшимся.

Кошмары загоготали, и у бедного малыша задрожали губы. Ему было никак не больше шести. Когда он умер, наверно, был простужен, и теперь у него будет течь из носу до тех пор, пока он не покинет Междумир.

Авалон шагнул к нему.

– Давай сюда свою монету!

– У меня нет денег, – пролепетал малыш.

Авалон повернулся к Колотуну – одному из самых устрашающих Кошмаров:

– Забери у пацана монету!

Но Джикс положил руку на плечо Колотуна:

– Погоди, дай я.

Джикс каждый день играл в покер в одной компании с Колотуном, так что тот вежливо уступил:

– Валяй, Джикс.

– Я не тебя просил! – гавкнул Авалон.

– Но я могу спокойно взять её и не уйти в свет, – напомнил Джикс.

Недовольное выражение на лице Авалона не смягчилось, хотя он и проговорил:

– А, ну да. Тогда ладно. Давай.

Джикс присел около мальца.

– Я тебя пугаю? – спросил он.

Малыш сперва помотал головой, потом покивал.

– Немножко, – пискнул он.

– Я тебя не обижу, – ласково сказал Джикс, – а вот эти ребята – запросто, если не отдашь им то, что они требуют.

– Ага... Но у меня в карманах только салфетки, денег нет, – прошептал мальчик.

– Хочешь фокус? – спросил Джикс. Малыш шмыгнул носом. Наверно, это значило «да». Джикс попросил его вынуть салфетки из кармана.

– А теперь, – сказал он, – встряхни их.

Мальчик послушался, и из салфеток в подставленную ладонь Джикса упала монетка. Мальчик ахнул:

– Откуда она там взялась?

– Волшебство, – ответил Джикс чистую правду.

Мальчик заулыбался и вытер нос.

У Авалона лопнуло терпение – развели тут детсад. Впрочем, у него вечно ни на что не хватало терпения.

– Клади сюда, в карман! – приказал он Джиксу. Джикс подошёл к вожаку и широко улыбнулся.

– Пожалуйста, она твоя...

И с этими словами он ухватил руку Авалона, припечатал монету к его раскрытой ладони и с силой сжал пальцы предводителя Кошмаров в кулак.

– Что?! Нет!

Авалон пытался вырвать руку, но Джикс держал крепко. Все присутствующие ошалели настолько, что не знали, куда кинуться и что предпринять.

– Нет! Нет! – вопил Авалон. – Я не готов! Я не готов!

Однако, по всей вероятности, он был готов, потому что уставился вдруг на что-то, чего больше никто не видел. То есть, никто, кроме Джикса и Джил – только скинджекеры могли заглядывать в чужой туннель. На лице Авалона появилось выражение смирения, он тяжело вздохнул: «Ну, тогда ладно...» – затем шагнул вперёд и на глазах у всех исчез в сверкании радуг.

Царила полная тишина. Никто не проронил ни слова до тех пор, пока мальчишка по прозвищу Похабник Фабиан не оправдал во всеуслышание свою кличку.

– Он отправил Авалона наверх! – вскрикнул кто-то. – Что нам теперь делать? Что нам делать?

Но без предводителя никто не знал, что им делать.

– Отправить Джикса вниз!

– Выкинуть его отсюда!

Джил глядела на Джикса во все глаза.

– Ну ты и придурок! – сказала она. – Совсем крышу сорвало?

Но Джикс подмигнул ей и провозгласил:

– Спросите Вурлитцера!

Снова упала тишина.

– Мы не можем спросить Вурлитцера, – проговорил Колотун. – Ты отдал Авалону нашу единственную монету!

– У нас есть ещё одна, – напомнил ему Джикс и взглянул на Малыша Ричарда. Глаза всех присутствующих обратились к мальчику. Тот попятился.

– А я при чём? – вякнул он.

Но он был очень даже при чём. Колотун указал на копилку; Малыш Ричард принёс её и перевернув вверх ногами, потряс. Внутри задребезжало.

– Видите? – сказал Малыш Ричард. – Она не вы...

И тут монета выпала из тонюсенькой щёлки и упала на пыльный пол.

– Ни… себе! – сказал Похабник Фабиан, произнеся, как положено, все три слова.

– Вот это да... – ахнула Джил.

– Моя мама была права, – сказал Джикс. – Todo tiene su proposito. У всего есть своя цель.

Вообще-то, Джикс полагался на удачу, но у него и вправду было чувство, что монета ждала именно его. Он и сам испугался того, что оказался прав – примерно в той же степени, как испугался бы, если бы оказался неправ.

Колотун, принявший на себя роль верховного жреца, осторожно подхватил монетку кончиками пальцев и пошёл к Вурлитцеру. Затем свободной рукой стащил с машины покров. По залу заиграли жёлтые, зелёные и красные блики. В ту же секунду все Кошмары бухнулись на колени, включая и зелёныша – малец был достаточно сообразителен, чтобы следовать чужому уставу.

Колотун опустил монету в прорезь, та покатилась по внутренностям машины и звякнула о дно монетоприёмника. Тогда Колотун произнёс:

– О великий Вурлитцер, что нам делать с Джиксом и Джил?

– Авалон про это уже спрашивал, – хмыкнул Джикс, – и Вурлитцер велел отпустить нас.

– Это когда было-то, – возразил Колотун. – Времена меняются.

Он нажал на кнопку, и Вурлитцер пробудился, пластинки задвигались, механизм закрутился, словно колесо фортуны. Все застыли в ожидании.

«Интересно, какую песню он выберет на этот раз?» – подумал Джикс и улыбнулся.

*** *** *** *** ***

В своей книге «Осторожно – тебя касается!» Мэри Хайтауэр вот что говорит об Уникальных Предметах Силы, сокращённо УПС:

«Может случиться так, что ты наткнёшься на какой-нибудь из Предметов Силы. Как и во многих других случаях здесь, в Междумире, их лучше не трогать. Обычно они представляют собой машины, перешедшие к нам исключительно за счёт солнечной активности. Этих артефактов никто не любит, и именно поэтому они жаждут любви и обожания. Однако, по сути, их больше устраивает раболепие. Некоторые послесветы считают, что Уникальные Предметы Силы одержимы некими неизвестными духами, но я утверждаю, что они просто сохраняют в себе смутный остаточный заряд самосознания их создателя, наподобие искры статического электричества, проскакивающей, когда хватаешься за дверную ручку в очень сухой день.

Неумные послесветы готовы до конца времён спорить о том, средоточием каких сил являются эти артефакты – злых или добрых; и только я знаю правильный ответ. Они ни то и ни другое. Так называемые УПС служат только себе и никому другому. Поэтому если такой предмет:

а) забирает у тебя что-то ценное,

б) утверждает, что знает вещи, которых на самом деле он знать никак не может,

в) привлекает к себе последователей, как мух в живом мире привлекает протухшее мясо,

то возьми свои медленно уходящие в землю ноги в руки и удирай как можно скорее и как можно дальше, потому что ничего хорошего от Предмета Силы ждать не приходится».^[32]

Дата добавления: 2015-07-18