День Красной Армии 23 февраля 1943 года

О победоносном завершении Сталинградской битвы мы узнали от директора школы, Петра Алексеевича Амосова который провёл в школе линейку и сообщил об этом историческом событии. Безусловно, мы не могли тогда в полной мере оценить всю значимость этого события для нашей страны (и всего мира). Но то, что это – некий поворот в жизни каждого из нас мы почувствовали каким-то седьмым чувством. Это воспринималось как некий шажок к чему-то лучшему. Да и не могло же бесконечно продолжаться это мучительное испытание страны в целом и каждого из нас в отдельности! Директор (думаю, не без консультаций с местной парторганизацией, а может – и по её инициативе) принял решение широко отметить это событие в масштабе всей деревни. Но как? Пригласить, так кого, откуда, на какие деньги? Решили обойтись своими силами. И надумали: провести в клубе торжественное заседание в честь дня Красной Армии (тогда день 23 февраля назывался Днём Рабоче-крестьянской Красной Армии и Рабоче-крестьянского Красного Флота), тем более, что это была юбилейная, 25-я годовщина. А потом - поставить сценку по старой сказке о том, как солдат сварил суп из топора. В клубе провели капитальную уборку и два дня топили печи, прогревая здание после всех прошедших зимних морозов. А морозы в те времена бывали крепкие. Роль солдата в инсценировке поручили мне. За месяц до этого, в крещенские морозы я при -48° (минус сорок восемь градусов – так утверждали!) крепко поморозил мочки ушей. Но они к этому времени уже обросли новой кожей, и только несвойственный моим ушам в обычном состоянии цвет молодого поросёнка напоминал о случившемся. В Красной Армии в те времена погон ещё не было (их ввели в апреле 1943 г., и мы их ещё не видели), поэтому пришлось придумывать и погоны солдата, и картуз. Гимнастёрку взяли у кого-то обычную, красноармейскую, лампасы нашили на обыкновенные брюки, и даже сапоги какие-то где-то нашли. Опыта выступления на сцене у меня было немного, поэтому моё волнение перед началом вполне объяснимо. Особенно, когда я, выглянув из-за кулис, увидел, сколько народу в зале.

В деревне давно не было никаких массовых мероприятий. И вдруг – такое событие! Всех до этой поры угнетала мрачная действительность и всё ухудшавшаяся ситуация на фронте. Поэтому в клуб к началу действия народу набилось, как говорится, под завязку. Вначале, как водится, установили на сцене стол, накрытый красным сатином. В назначенное время вышли из-за кулис и сели за стол трое: президиум на торжественных собраниях всегда полагался. Насколько помню, было двое мужчин и одна женщина. Как положено, вначале прозвучал доклад о международном положении и состоянии на фронтах Великой Отечественной. Доклад был не длинный. Люди слушали с большим вниманием – впервые с начала войны их собрали вместе.

Вслед за тем последовало таинство великого искусства. Началось театральное действо.

Преодолевая внутреннее сопротивление и страх, «актёры» появились на сцене. Первые шаги и фразы были не очень уверенными. Но потом…Потом я увидел, с каким доброжелательным вниманием зал следит за происходящим на сцене, как живо зрители реагируют на реплики и действия исполнителей и как охотно поддерживает аплодисментами удачные мизансцены. Скованность пропала, я начал смелее и говорить и действовать, импровизируя по ходу миниспектакля. Насколько помню, действующих лиц было трое. Основным лицом был солдат, которого я старался в меру способностей своих изобразить, второе лицо – бабка, что заинтересовалась предложением ушлого солдата научиться сварить щи из топора и третье – ещё один солдат, который незримо поучаствовал в одной или двух сценках. По ходу действия исполнители, подбодряемые зрителями, стали действовать смелее. Особенно понравилось зрителям, как хитроватый солдат, напотчевав бабку щами из топора и досыта наевшись, увидел хорошие половики, расстеленные для просушки на траве в огороде. Приглянулись половики солдату, и он начал рассказывать бабке байку о том, какой необыкновенной красоты звон был у колоколов на колокольне храма в селе, которое он прошёл по пути домой. И когда солдат начал изображать звон колоколов словами: «Тяни… Тяни…», другой солдатик, не замечаемый бабкой, начал потихонечку тянуть половичок. А первый продолжал:

Тяни-тяни, потягивай, потягивай,- в то время, как другой солдатик (он тянул из-за кулис) смотал один половичок, потом ещё…

Спектакль прошёл на-Ура.

Потом зрители довольно долго вспоминали отдельные сценки и диалоги из этого немудрящего спектакля. А я до отъезда из Зырянки носил (не без гордости) добродушно-уважительное прозвище «солдатик».

Дата добавления: 2015-07-14