Мужички, - опора отечества.

Я помню, как поразило меня изменение состава населения в деревне, где жила моя бабушка Анна Кузьминична (по улочному – Кузьмовна). Кстати, зауральская деревня Зырянка, расположенная в 50 км не доезжая Кургана (если ехать из Челябинска) как и весь Юргамышский и ряд других районов, до 17 февраля 1943 года входили в состав Челябинской области. В 1942 году правительство страны решило, что руководству Челябинской области целесообразнее сосредоточиться на промышленном производстве. С этой целью ряд районов восточнее Челябинска занимавшихся в основном производством сельхозпродукции вывели из состава Челябинской области и включили в состав вновь образованной Курганской области. Приехав в июне 1942 г в деревню Зырянка Челябинской области, я выезжал в 1943 году из Зырянки области Курганской. В последний раз я был там в 1940 году, за два года до этого приезда.

Я помню, как до войны к расположенной всего через 4 дома от бабушки конторе ГОРТОПа (организация, заготовлявшая дрова для нужд города), то и дело подъезжали машины за путёвками или нарядами на работу, сновал народ, мужчины и женщины по разным делам. По вечерам собиралась молодёжь – парни и девушки лет по 17 – 18. Помню, как парни, человек 15, перегородив широкую деревенскую улицу, шли цепью с гармонистом посередине и громко, во всю силу молодых лёгких пели частушки. (Замечу: ТРЕЗВЫЕ! Тогда такого повального пьянства, как сейчас, независимо от возраста, не было.) После того, как эти крутые парни сделают несколько проходов с песнями вдоль улицы, вся молодёжь шла за околицу, и начинались танцы под гармошку. Танцевали кадриль, краковяк, польку. Нередко и «дробец» (это - российская разновидность чечётки). Ну, а ещё позже, когда мы, малолетние пацаны, уходили домой, молодёжь постарше, разбившись на парочки, расходилась, кто куда. Парни заботливо укутывали девушек пиджаками от нещадно жаливших комаров. Почти у каждой девушки в одной руке ветка берёзы, чтобы отмахиваться от комаров.

И вот, лето 1942-го.

И сразу - одна, пожалуй, самая красноречивая примета времени. Деревня при железнодорожной станции Зырянка состояла из трёх посёлков: Чинеевского, станционного и Медвежанского. На входе в наш (Чинеевский) посёлок стоял дом, в котором была государственная (гортоповская) пекарня. До войны в ней выпекался в русской печи хлеб на поду, круглыми караваями, а не в формах, «кирпичиками», как это уже повелось в те времена в городе. И когда из печи вынималась очередная партия этих хлебов, чисто пшеничных или ржаных (особенно ржаных!), запах свежеиспечённого хлеба широко распространялся вокруг, подавляя порой все остальные сельские ароматы. И вот, иду и смотрю: изба ещё стоит, но хлеб в ней уже никто не выпекает. Даже для себя.

В нашем посёлке - почти ни одного мужчины и парня старше семнадцати. Последних взяли в армию на моей памяти, осенью 42-го. До сих пор перед глазами Витька Наговицын, который держит перед глазами районную газету. В ней - карикатура (кажется – Кукрыниксов): на парашюте опускается немецкий диверсант, а под ним, со штыком, обращённым вверх, стоит красноармеец. А под карикатурой слова:

Дата добавления: 2015-07-14