Монастырь Матери Мэри, Лос-Анджелес 14 страница

— И что?! — Теперь я уже полностью проснулась, и мой голос набирал громкость. — Я не пыталась говорить тебе о своих чувствах. Мне очень жаль, что я потеряла контроль на секунду и позволила тебе увидеть их!

Он подъехал к входу в аэропорт, обращаясь со мной с невыносимым спокойствием, граничащим с холодностью.

— Не драматизируй по этому поводу.

— Ты полагаешь, ЭТО — не драматично? Бросить меня на рассвете в аэропорту?

— Я удостоверюсь, что ты находишься в надежных руках, прежде чем уехать.

Его спокойствие выводило меня из себя.

— Не беспокойся, — выплюнула я.

Теперь я понимала, как люди могли говорить ужасные вещи тем, кого любят в приступах ярости. В моей голове пронеслось множество обидных вещей, которые я могла бы ему сказать.

Он подъехал к отправному ограничителю и поставил машину на парковку.

Еще секунду назад я была охвачена гневом, теперь — так же мгновенно — почувствовала непреодолимую грусть.

— Я никогда прежде не летала на самолете, — упрямо произнесла я, хватаясь за соломинку.

— С тобой все будет в порядке.

— Я хочу остаться с тобой.

Отчаянье.

— Ты не можешь, — ответил он, тон его голоса — безжизненно ровный — не хуже, чем у зомби. — Твой отец был прав. Тебе следует уехать домой, как можно быстрее. Я не доверяю себе с тобой.

— Ты не доверяешь себе? Или ты не доверяешь мне?

Он смотрел прямо перед собой.

Я схватила ткань на его плече и потянула.

— Ответь мне!

Он повернул лицо, и когда наши глаза встретились, его спокойствие испарилось, уступив место гневу и страхам.

— Я никому из нас не доверяю! Мы не можем быть вместе ни в одном из возможных вариантов. Это почти чудо, что ты все еще девственница. Если этот меч Справедливости предназначен для того, чтобы ты его использовала, то тебе следует держаться от меня подальше. Потому что, обещаю... я не смогу устоять, если ты попросишь меня прямо сейчас поставить машину в парковочный гараж.

Он наклонился ближе.

— Смогла бы ты устоять перед наркотиком, если бы я неоднократно ложил тебе его на кончик языка, Анна? Смогла бы? Мы играем с огнем!

Он посмотрел поверх меня на аэропорт, тяжело дыша.

— И что ты теперь собираешься делать? — спросила я. — Вернешься к работе своего отца и притворишься, что никогда не знал меня?

Он вздохнул, и выражение его лица смягчилось:

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Что бы я хотела, чтобы он сделал? Имел ничего не значивший секс, переходя от девушки к девушке... или отказал отцу и был убитым? Обе мысли пронзали мое сердце, как ледяный стрелы.

— Ты должен работать, — задохнулась я.

Я ненавидела эту безнадежную правду.

Он посмотрел на меня взглядом полным горечи.

— Ты знаешь, что сказал мой отец, когда я пришел домой ночью после того, как он встретил тебя? Он сказал, что Бог был глупцом, поставив тебя на моем пути. И он был прав.

— Нет. — Я стиснула зубы. — Твой отец ошибался! И откуда ты знаешь, что это не ТЫ — тот, кто был поставлен на МОЕМ пути? У тебя тоже есть свое предназначение во всем происходящем.

Кайден покачал головой. Его челюсти сжались. Он сурово взглянул на меня.

— Ты знаешь, почему мой отец предпочел жить в Атланте, несмотря на то, что работает в Нью-Йорке? У него есть увлечение, связенное с той женщиной — Мариссой. Она — хозяйка подпольного круга проституции в Атланте. Международное сексуальное рабство. Молодых девушек из бедных семей продают ей. И догадайся, кто знакомит девушек с их новой жизнью?

Я задержала дыхание и замерла.

Не существовало слов, чтобы заглушить боль, подобную этой. Мой желудок сжался.

— Марисса называет их своими племянницами. Девушка, которую они привели мне в ночь перед нашей поездкой, была совсем юной. Ей должно быть не было еще двенадцати.

— Боже Милостивый.

— В первый раз в жизни я отказал ему, сказав, что не могу. И ты знаешь, почему?

Я покачала головой, прикованная взглядом к его лицу, в то время как он говорил, быстро и страстно.

— Потому что все, о чем я мог думать — это была ты, Анна. Я думал о том, какая ты хорошая, и о том, ЧТО бы ты обо всем этом подумала. Ты вложила в мою голову мысли, которых не должно быть в голове Нефилима. — Он сделал паузу, всматриваясь в окно. — На этот раз отец позволил мне подобную вольность, но он был... в ярости. Он будет теперь наблюдать за мной, проверять меня. Я не могу позволить себе иметь какие-либо взаимоотношения с тобой.

Мы очень долго молчали.

Мне еще не хотелось его покидать. Не таким образом. Я понятия не имела, что сказать.

— Кай... Я знаю, что ты напуган и слетаешь с катушек. Я тоже. Но, может быть, этот меч — это знак, что что-то собирается произойти. Что-то хорошее для Нефов.

Его голова была опущена. Он смотрел пустым взглядом на панель радиоприемника.

— Ты почувствовала силу, когда прикоснулась к рукоятке, да? — спросил он, поднимая голову и глядя на меня своими голубыми глазами сквозь пряди волос.

Я кивнула.

— Что ж, я — нет. Я не заслуживаю того, чтобы помогать тебе, какой бы там план они не уготовили для тебя. Так что... просто возвращайся к своей милой и невинной жизни и держись от меня подальше.

— Пожалуйста, — умоляла я. — Не отталкивай меня. Мы можем быть друзьями, и...

Он схватил меня за подбородок своей крепкой рукой и взглянул на меня:

— Мы никогда не сможем быть просто друзьями, Анна. Уясни это, наконец, в своей голове. Ничего между нами быть не может.

Он отпустил меня и вылез из машины.

Я сидела там, ненавидя жжение в глазах и горле. Я наблюдала в боковом зеркале, как он говорил со служащим авиакомпании у наружней стойки регистрации.

С небольшим расширением моих способностей я услышала, как он сообщил мужчине, что мой билет был оплачен по телефону прошлой ночью и я путешествую, как несовершеннолетняя без сопровождения в первый раз. Служащий убедил его, что они обязательно присмотрят за мной.

Кайден поблагодарил его и направился обратно к машине, открывая дверь с моей стороны.

Я выходила не спеша, раздумывая над тем, чтобы закатить сцену, но так и не смогла заставить себя это сделать.

Он показал мне небольшую стопку денег и затем засунул ее мне в карман.

— Ты раздала все свои, — объяснил он, затем отвернулся, прежде чем я могла поспорить, и снова подошел к стойке регистрации.

Словно в затуманенном сне я предъявила свой паспорт и получила посадочный талон. Мы двинулись обратно к машине, подальше от вновь прибывших пассажиров. Остановившись, мы долго смотрели друг на друга.

Почему все должно быть вот так?

Я рискнула и прижалась лбом к его груди, ожидая что он вот-вот оттолкнет меня, но он не сделал этого. Кайден позволил мне прижаться к нему, но при этом продолжал держать свои руки при себе.

— Тебе пора идти, — произнес он.

— Подожди. — Я взглянула на него. — Есть кое-что, что мне нужно знать.

Я оттягивала время; было нечто, что не оставляло меня в покое всю поездку, особенно после вчерашней ночи.

— Вспомни начало путишествия, когда ты сказал, что всегда сразу же знаешь, что тебе придется сделать, чтобы затащить девушку в постель... даже меня?

Он засунул руки глубоко в карманы и я видела, как напряглись его предплечья. Его глаза подернулись голубой дымкой в той особой, свойственной ему опасной манере, и он кивнул.

— Что бы тебе пришлось сделать? — спросила я. — Для меня?

— Давай не будем об этом, — ответил он низким голосом.

— Скажи мне. Прошу тебя.

Кайден пристально посмотрел мне в лицо, уделяя особое внимание моей родинке.

Он облизал губы и сжал челюсти:

— Хорошо, — наконец ответил он. — Мне пришлось бы заставить тебя поверить, что я люблю тебя.

Я закрыла глаза. Это было больно. По большей части потому, что где-то глубоко в подсознании я поняла, что действительно думала, будто он меня любит.

Это был ужасный пример синдрома-хорошей-девочки.

Неужели вся эта поездка была для него игрой? Являлась ли я чем-то, вроде очередной глупой девчонки, которая была достаточной дурочкой, чтобы влюбиться в него?

Я покачала головой, не в состоянии в это поверить. Он пристально смотрел на меня, в ожидании следующих вопросов.

— Хотела бы я хотя бы раз увидеть твои цвета, — прошептала я.

— Что ж, я рад, что ты не можешь. И я бы желал, никогда не видеть твоих.

Он был прав, когда сказал, что правда может ранить гораздо больше, чем любая ложь.

Сделав глубокий вдох, я отвернулась от него, взяла свою сумку и пошла к аэропорту, не оборачиваясь.

Глава 20

Слон в комнате

Если бы я не знала наверняка, я могла бы поклясться, что Пэтти способна видеть цвета и читать мои мысли. Вероятно, это было как-то связанно с материнской интуицией...

Забрав меня из аэропорта, на полпути к дому она констатировала:

— Ты влюблена в него.

Все что я могла сделать, это кивнуть.

— Тебе больно. Мне не следовало тебя отпускать, — покачав головой, произнесла она.

— Нет, я рада, что поехала. Мне нужно было это сделать. Я бы не стала ничего менять. Кроме того, неразделенная любовь — это то, через что должны пройти все подростки, верно? — я попыталась улыбнуться.

— Неразделенная? — она вскинула брови в явном сомнении. — Я бы сказала, что у этого мальчика тоже есть к тебе чувства. Возможно, ты не единственная, кому сейчас больно.

Больше мы не проронили ни слова, весь оставшийся путь я размышляла над ее последними словами. Я прокрутила в голове все путешествие, пытаясь понять, где Кайден мог подать мне хоть какую-то надежду на взаимное чувство.

Я не могла больше думать ни о чем другом.

Джей не знал о моем возвращении, и я не выходила с ним на контакт, потому что не была готова к разговору.

Мои надежды просыпались с новой силой каждый раз, когда звонил телефон. Тщетно. Звонил кто угодно, но только не он. Я создавала в своем воображении всевозможные сценарии, в которых Кайден пришел бы ко мне или позвонил, чтобы объявить о своих чувствах, и мы уезжали далеко-далеко, туда, где его отец никогда бы нас не нашел.

Другими словами, я бредила.

Так вот, значит, что делали девушки после того, как их бросал Кайден Роу? Теперь я понимала суть всех сообщений, которые он получал.

Я задавалась вопросом, чувствовала ли каждая из них себя столь же особенно рядом с ним, как это чувствовала я? Я терзала себя размышлениями, должна ли я мучиться меньше от того, что он бросил меня ради нашего же общего блага? Потому что это не уменьшало боли.

В день своего возвращения, я пришла на работу и потребовала столько рабочих часов, сколько это вообще было возможно.

Поначалу Пэтти старалась не трогать меня, без вопросов предоставив мне максимум личного пространства. На второй день она попыталась меня хоть как-то приободрить.

— Хочешь, отправимся по магазинам?

Я только качала головой.

— Как на счет целого дня, проведенного на озере?

Я замотала головой еще сильнее.

Ни за что.

— Что ж... ладно. Я знаю, что это не является чем-то особенно важным или специальным, но как на счет мексиканской еды? — Ее глаза искрились, а брови взлетели вверх.

Я зарыдала навзрыд.

На третий день, я преисполнилась решимости выбираться из нездорового состояния, если уж не ради себя, то хотя бы ради Пэтти. Жалость к самой себе была похожа на шерстяной жакет, который я носила в знойный полдень, и я хотела от него избавиться. Поэтому... первым делом на следующее же утро я отправилась на короткую пробежку.

Мне стало немного легче.

Когда я вернулась домой, Пэтти, сидевшая на балконе, увидела меня через стеклянные двери. Когда она вошла в квартиру, ее аура подернулась желтым цветом.

— Готова для горячего шоколада? — спросила она.

Я обдумала предложение.

— Думаю, вместо него я выпью кофе.

Она удивленно уставилась на меня, но потом кивнула.

Мы сели на диван, и она сделала мне чашку горячего кофе с сахаром и сливками. Я осторожно отхлебнула. Он был немного горький, но горькое сейчас как никогда отвечало моему настроению.

— Я знаю, ты сейчас переживаешь не лучшие времена, — произнесла Пэтти, погладив мою руку. — Мне нужно, чтобы ты оставалась сильной. Когда ты страдаешь и боишься, приходится обращаться к своим самым потаенные резервам душевной стойкости и силы.

Я кивнула, соглашаясь, но сил в себе никаких не чувствовала. Я не чувствовала так, как должен ощущать себя человек, которого удостостоили обладанием Небесной реликвией.

Я чувствовала себя, как маленькая девочка, которая притворялась, что любит кофе. Должно быть, Пэтти почувствовала мою неуверенность в себе, потому что, дотянувшись до меня, обняла так сильно, что я чуть было не расплескала свой кофе.

После обеда я опять отправилась на пробежку.

Следующим моим шагом было чтение, или попытка такового. Затем я съела гигантскую пиалу сливочного мороженого. Покончив с этим, я приступила к прослушиванию всех тех песен, которые прежде были моими любимыми, но теперь почему-то перестали пробуждать какие-либо эмоций.

Я скучала по плейлисту Кайдена.

Постоянная поддержка Пэтти помогла в конце концов пробить трещину в броне моего сумрачного настроения. И теперь тонкий серебряный луч света понемногу проникал в глубины моего подавленного сознания. Но я нуждалось в чем-то большем.

Сейчас было самое время окунуться с головой в позитив и сделать то, что я так долго избегала.

Я позвонила Джею.

— Ты дома! Как дела, девчонка?! Чего нового? Как это было?

Услышав его голос, я расслабилась, погрузившись в подушки дивана.

— Это было... хорошо. Я рада, что поехала.

— Хорошо? Хорошо?! Ладно, я вижу, что с тобой будет трудно. Сейчас буду у тебя. Оставайся там, где ты сейчас есть, коротышка.

Джей оказался в моей гостиной за рекордное количество времени. Он был полон жизни и желто-оранжевой энергии. Подхватив на руки, он сжал меня в медвежьих объятиях, и я завизжала.

За неделю, что мы не виделись, его волосы отрасли в спутанную гриву, а декоротивная бородка под нижней губой заметно удлинилась.

Он растянулся на кушетке, а я присела, скрестив ноги, в откидное кресло.

— Для начала, — вскинул брови он, — сколько времени у тебя ушло на то, чтобы влюбиться в него?

Его тон был легкомысленен, но я побледнела.

— Позволь мне догадаться, — не дождавшись ответа, продолжил он. — Два дня!

— Четыре, — мягко сказала я.

Джей издал крик и хлопнул себя по коленке.

— Дольше, чем среднестатистическая девушка. — Он одарил меня гордой улыбкой. — Стой, ты ведь не серьезно, ну, типа... влюбилась в него?

— Серьезней не придумаешь.

— Боже, не похоже, чтобы ты была очень счастлива по этому поводу.

— Подумай о том, кого мы здесь обсуждаем, — напомнила я ему.

Джей обдумал это.

— Он причинил тебе боль?

— Не физически.

— И вы ребята занимались ЭТИМ? Не то чтобы это меня касалось, но вы ЭТО делали?

— Нет.

Спасибо Кайдену.

Я сосредоточилась на растрепанной обивке ручки кресла.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Пока еще нет.

— Проклятье. — Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на балконную дверь. — Не принимай это слишком близко к сердцу. В любом случае, ты слишком, слишком мила для него.

Я сглотнула.

— Как все прошло с твоим отцом? — вздохнув, поинтересовался он.

Это была более безопасная территория, хотя мне и пришлось опустить почти все детали разговора.

— Все прошло неплохо. У него бритая голова, как у большого, наводящего ужас байкера. — При воспоминании об отце, я почувствовала себя как-то гораздо уютнее. — Мне было очень приятно встретиться с ним. Думаю, теперь он станет занимать гораздо больше места в моей жизни, как бы странно это не звучало.

— Это круто, Анна.

— Да уж...

Я рассказала о том, что отец почти искупил свою вину, и что он, может быть, в скором времени выйдет на волю.

Я уже с нетерпением ждала, когда увижу его снова.

Вернулась Пэтти, и вокруг нее сразу же разлился нежно-синий цвет облегчения, когда она увидела рядом со мной Джея.

Он вскочил, чтобы поприветствовать ее небольшим объятием.

— Рад вас видеть, Мисс Уитт.

— Взаимно, Джей.

Она взъерошила ему волосы.

— И сколько раз говорить, ты когда-нибудь будешь называть меня просто Пэтти?

Рядом с этими двумя я начинала постепенно приходить в норму, потому что могла отключиться от мучительных размышлений и хоть несколько драгоценных минут почувствовать себя счастливой.

Пока Джей не принялся разглядывать мою шею...

— Эй, мне нравится это ожерелье. По-моему, я ни разу в жизни не видел, чтобы ты носила ювелирные украшения. Ты купила его в поездке?

Я накрыла камень рукой.

— Да. Его купил для меня Кай.

Мы все неловко замерли при упоминании его имени.

Пэтти и Джей обменялись взглядами.

Я шумно выдохнула и засунула руки в карманы.

— Итак, — сказал Джей, хлопнув в ладони и раскачиваясь с пятки на носок. — как на счет вылазки куда-нибудь?

На пятый день я знала, что Кайден уже должен был вернуться домой. Задержав дыхание, я набрала его номер. Прослушав до конца его очаровательную голосовую почту, я повесила трубку. Ближе к вечеру я села на кровать и позвонила ему снова. На этот раз я набралась смелости и оставила ему сообщение:

— Привет Кай, м-м... Кайден. Это я. Анна. Я просто пытаюсь удостовериться, что ты благополучно добрался до дома. Я уверена, что так оно и есть. Просто хочу удостовериться.

Можешь позвонить мне в любое время.

Если, конечно, хочешь. Что бы там ни было.

Ладно, пока.

Я повесила трубку и зарылась лицом в подушку от стыда.

Теперь я оставляю сообщения... И это после того, как он дал понять, что не хочет иметь со мной дело? Что дальше?! Буду таскаться на его шоу и посылась обезумевшие взгляды, оббивая подмостки сцены? А потом ночные вылазки, чтобы засечь какую девчонку он заводит к себе домой?

Мысль о Кайдене рядом с другой девушкой заставила меня скорчиться от боли. Совершенно расстроенная, я свернулась калачиком на кровати.

Шестой день стал моим первым днем, посвященным покупокам для школы. У нас еще был месяц перед началом школьных занятий, но в Штате был объявлен свободный от налогов день, поэтому в магазинах дали зеленый свет большим скидкам.

Я глазела на укороченные юбочки и модные блузки, болтавшиеся на манекенах, пытаясь вообразить реакцию Кайдена, если я приду в таком виде на один из его концертов, в сопровождении не Джея, а какого-нибудь другого парня.

Отвратительные упорные мысли. Они переполняли меня.

Прошло две недели, а я все еще бежала, сбивая на пути стулья, чтобы схватить трубку, всякий раз когда звонил телефон. Прямо, как сейчас...

На этот раз это был Джей:

— Коротышка! Ты, черт возьми, никогда в это не поверишь! — проорал он.

Я отодвинула телефон подальше от уха.

— Я только что получил звонок от менеджера "Лэсивиэс"! Они хотят купить права двух наших песен!

Мое сердце подпрыгнуло — "флип-флоп" — при упоминании группы.

— Вау, Джей! Мои поздравления! Это круто!

Я надеялась, что мой голос звучал радостно, несмотря на внутреннюю тряску.

— Ты должна пойти во вторник со мной, Анна. Они собираются исполнять одну из них!

Мое сердце совершило большое огромное флип-флоп. Это был превосходный повод, чтобы повидать Кайдена. Но это не принесет мне ничего хорошего... даже наоборот.

Я не знала, как отказать Джею, не задев его чувств.

— Джей, — начала я, сидя на стуле и положив лоб на ладонь. — Я хочу поддержать тебя. Правда хочу. Я бы с радостью послушала твою песню, но пойти туда... это плохая идея. Правда. Кайден открыто сказал мне, что хочет, чтобы я держалась от него подальше.

— Плевать на все. Ты будешь там ради меня, а не ради него. Ты мой лучший друг.

Я разрывалась. Мое сердце разбивалось при мысли, что я не поддержу Джея, но Кайден предельно ясно дал понять, что не хочет меня видеть.

И все же, какими бы уважительными не являлись причины, я собиралась повести себя, как самый худший друг на свете.

— Послушай, Джей, я хочу быть честной, даже если это тебе неприятно. Я в шаге от того, чтобы начать преследовать Кайдена. — Мой голос дрожал. — Я только и делаю, что думаю о нем. Если бы на свете не было такой вещи, как идентификатор номера, я бы звонила ему весь день, только чтобы услышать его голос, записанный на голосовой почте. Мне сейчас невероятно тяжело, я честно пытаюсь его забыть. Если я снова его увижу...

— Жесть, извини. Я как-то не подумал обо всем в этом ракурсе. Все путем. Я понимаю.

Чувства Джея явно были задеты. Я могла сказать это по его голосу, и это заставило мои глаза жечь.

— Мне так жаль, Джей. Позвони мне, пожалуйста, в ту же секунду, как закончится шоу, ладно? — жалобно попросила я. — Позвонишь? Я очень хочу узнать каждую деталь. — И мне плевать, как поздно это будет. Обещай мне.

— Хорошо. Конечно.

Разочарование в его голосе разрывало мое сердце.

Мы закончили разговор и у меня руки зачесались от желания снова позвонить Кайдену, на этот раз с тем оправданием, чтобы поговорить о песнях Джея.

Я отшвырнула телефон, словно это была ядовитая гадюка, на стул через всю комнату.

В половине одиннадцатого во вторник ночью я сидела на кровати с телефоном на коленях. Я предупредила Пэтти, что Джей будет звонить мне поздно. Как только раздался звонок, я лихорадочно схватила трубку.

— Алло? — прошептала я.

— О, зашибись, ты только что пропустила самое лучшее представление в мире!

Я улыбнулась.

По крайней мере, он больше не расстраивался по моему поводу.

— Как твоя песня? Они исполнили ее должным образом?

— Коротышка, я говорю совершенно серьезно — они исполнили ее в миллион раз лучше, чем я себе представлял!

Я испытала легкое головокружение от радости за него.

— Да? Настолько хорошо, м-м?

— Без всяких сомнений. Не могу дождаться, когда ты услышишь ее. Все просто на ушах стояли! Весь зал. Я почти заплакал, как большая... ну, как ты! Ха, ха. Но я сдержался.

Он выдохнул в полнейшем удовлетворении.

— Я так рада за тебя, Джей. Ты заслуживаешь этого.

На какое-то мгновение я пожалела о том, что не пошла туда и не укрылась где-нибудь в уголке, чтобы просто понаблюдать за шоу.

— Они поговаривают о поездке в Лос-Анжелес, чтобы сделать запись в следующем году.

Я притихла.

Лос-Анджелес? Должен ли он будет туда переехать? Я лежала и сжимала большую подушку в объятиях, приложив к уху телефон.

— Ты все еще со мной? — окликнул Джей.

— Да... Я все еще тут. Извини. Это... отличные новости.

— Ага. Эй, — произнес он, — есть еще кое-что. Я не знаю. Может, мне не следует тебе рассказывать об этом... Охохо.

— Ну... теперь уже выкладывай, раз уж начал.

— Хорошо. После выступления, за кулисами, Кайден, как водится, был окружен всеми этими девицами.

О, черт... я почувствовала рвотный рефлекс!

— Но увидев меня, он всех их кинул и направился прямиком ко мне. Кайден сказал, что ему понравились мои песни. Это было круто, конечно, с его стороны. Потом он спросил где ты, и я ответил, что ты дома. И он весь такой: "Как она?" А я весь такой "Ну, ей уже лучше, парень" И, я не знаю, это было как-то странно. Он вел себя как-то не так, как-то неправильно... Прямо после нашего разговора, он куда-то сорвался, даже не оставшись на вечеринке.

Он сделал паузу, затихнув.

— Что на самом деле произошло между вами двоими, ребята?

Я была в замешательстве больше, чем когда-либо. Мой голос дрожал:

— Я не знаю.

Кайден спрашивал обо мне.

Он не остался на вечеринке.

— Может, он из тех игроков, которые не позволяют никому приближаться слишком близко? — предположил Джей.

— Да-а, наверняка, — подавив горькую гримасу, ответила я.

— Или, может быть, у него возникли проблемы с родителями?

Джей рассмеялся над этим.

Я хотела, чтобы это оказалось шуткой.

Глава 21

Чай для близняшек

Это был наш последний день, чтобы купить вещи для возвращения в школу, и мы с Пэтти отправились в торговый центр. Небо затянулось тучами, и в тесном парковочном гараже было так темно, что мне пришлось воспользоваться экстра зрением.

Я держала пакеты с обновками, в то время как Пэтти рылась в сумочке в поиске ключей.

Если бы я не использовала свое расширенное видение, я, возможно, не заметила бы их, стоящих в конце гаража.

Четыре Нефа: двое парней, и две девушки, каждый с мерцающим символом на груди.

Я чуть не уронила сумки, но вовремя сжала руку. Уняв внутреннюю дрожь, я невзначай огляделась вокруг, делая вид, что никого не вижу.

Я вспомнила слова Кайдена, сказанные в тот день, когда пришла в его дом: Нефы не появляются просто так, если только не ищут неприятностей.

Я сохраняла невозмутимое лицо, надеясь не выдать внутреннюю панику. Как же я желала, чтобы Пэтти не было со мной рядом.

Она открыла двери, и мы забрались внутрь.

Чуть наклонив голову, я заметила, что четверка прыгает в блестящую черную машину, стоящую в следующем ряду. Они намеривались следовать за нами.

Думай, Анна, думай...

Вытащив чек из сумки и ручку из "бардачка", я как можно быстрее нацарапала записку дрожащей рукой:

"Нас преследуют. Веди себя нормально. Не едь домой. Притормози, когда мы будем проезжать поворот на начальную школу. Я выпрыгну и побегу. Продолжай ехать... к церкви. Я позвоню тебе на мобильник, когда будет безопасно."

Взгляд Пэтти то поднимался вверх на дорогу, то опускался вниз, чтобы прочесть записку, которую я держала между нами.

Костяшки ее пальцев побелели, и она испуганно замотала головой.

Великолепно. Придется потрудиться, чтобы ее уговорить.

"Я побегу на футбольные поля! Сегодня там будут выходные игры, все спортивные соревнования, и куча народу. Я попытаюсь затеряться и оторваться от них."

Ой — а если они поедут за Пэтти, вместо меня? Так или иначе, все летело к чертям.

Я засунула бумагу себе в карман.

Лицо Пэтти заметно побелело и покрылось испариной. Она едва кивнула мне в знак согласия. Теперь нам нужно было вести себя нормально. Я надеялась, что Пэтти справится с собой и подыграет.

— Спасибо, что составила мне компанию — произнесла я. — Думаю, теперь я окончательно готова к школе.

— Нет проблем, милая. Ты уверена, что тебе не нужен другой бюстгальтер?

Я скорчила гримасу, а она сделала извиняющееся лицо.

— Нет, все в порядке, — выдавила я.

Я бросила взгляд в боковое зеркало.

Позади нас ехали четыре машины.

Я активировала свой слух, но в их машине наткнулась только на гробовую тишину.

Мы приближались к плохо просматриваемому повороту у начальной школы. Они не смогут видеть нас около десяти секунд, то есть все то время, пока мы будем поворачивать.

Рядом со школой располагался лесок, а на другой стороне этого леса — футбольное и бейсбольное поля, а так же множество других площадок.

Если я смогу туда добраться, у меня будет шанс.

Мое сердце стало биться сильнее сразу же, как только мы начали поворачивать.

Пэтти сжала мою руку. Я открыла дверь и выпрыгнула, стараясь закрыть ее так тихо, как только могла.

Не тратя ни секунды, я стремительно помчалась, развивая такую скорость, на которую, казалось, никогда не была способна.

Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понимать: они услышат, не только звук захлопнувшейся дверцы машины, но и звук моих шагов.

Я просто надеялась, что окажусь достаточно быстрой и успею где-нибудь спрятаться. Прямо сейчас я могла видеть полосу леса у самой школы. Я пронеслась мимо боковой стены здания, и побежала в самую глубь деревьев.

Ветви царапали мое лицо, но я не замедлила бега.

С соседних полей уже слышались голоса.

Почти добежала. Возбуждение переполняло все мои чувства, когда я со скоростью пули летела через лес.

Внезапно я услышала, как кто-то приближался ко мне сзади, создавая шум гораздо больший, нежели голоса, доносившиеся с полей. Этот шум оказался звуком стремительного движения ног.

Кто-то еще бежал.

Быстро.

— Стой! — Это был мужской голос, напряженный от усилия.

Я заставила свои ноги двигаться еще быстрее, пока мышцы не начало жечь... но я понимала: это все еще не достаточно быстро.

Я всего лишь демонстрировала выносливость в беге на длинную дистанцию. Этот же парень — позади меня — был спринтером. А также полузащитником в американском футболе, судя по тому, как он одним легким ударом повалил меня на землю, почти напрочь вышибив из меня дух.

Я зарылась лицом в опавшие листья и грязь.

Пытаясь освободиться от его хватки, я перекатилась на спину и молотила руками так, чтобы он не смог как следует за меня ухватиться.

Одна из его огромных рук обвилась вокруг моей талии, и он попытался дотянуться до моей свободной руки, но я в ярости отвела ее в сторону и с размаху врезала ему в нос с такой силой, что сама закричала от боли. Парень выругался и сильно тряхнул головой — его кровь брызнула в грязь; и тут он оказался прямо надо мной, всей своей массой придавливая меня к земле.

Дата добавления: 2015-07-12