О повинности издельной (барщине)

Статьи 187–191

К моменту отмены крепостного права, как уже указывалось, подавляющая масса крестьян находилась на барщине – наиболее тяжелой и ненавистной для крестьян форме феодальной эксплуатации. Она особенно сковывала хозяйственную деятельность крестьян, препятствуя их торгово-промысловым занятиям, отходу на заработки и т. п. Барщинный крестьянин, находясь под повседневным надзором помещика и его управляющих, более, нежели оброчный, ощущал на себе гнет крепостничества. При трехдневной барщине крестьянское тягло (муж и жена) составляло в течение года 135 дней (мужских и женских). Но помещики иногда не ограничивались трехдневной барщиной, доводя ее в некоторых случаях до 5–6 дней в неделю. Крестьяне активно противодействовали росту барщины.

Положения 19 февраля 1861 г. сохраняли барщину как форму феодальной повинности, хотя и ограничивали ее размеры 70 днями (40 мужскими и 30 женскими) в год. Взрыв крестьянских волнений весной 1861 года происходил преимущественно в барщинных имениях, когда крестьян снова стали гонять на барщину, что, по их понятиям, было несовместимо с объявленной «волей». П. А. Валуев в циркуляре от 8 мая 1861 г. писал: «Замечается, что крестьяне смотрят на эту повинность, как на исключительную принадлежность крепостного права». Он предписывал губернаторам: «Во всяком случае напоминать должностным лицам, обязанным разъяснять смысл и значение новых законоположений, те основания, по которым издельная повинность оставлена в указанном размере и по уничтожении крепостной зависимости. Означенные лица должны всячески заботиться об уразумении крестьянами того различия, которое существует между простонародным понятием о барщине как повинности, более или менее зависящей от произвола лица, в пользу которого она отбывалась, и понятием о повинности по Положению 19 февраля, которая хотя и сохранила, для предупреждения недоразумений, прежнее название барщины, но отныне ограничена размером, определенным законом, и в сущности есть не что иное, как замена оброка работою»³⁴ [Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьян, т. 2, ч. 1, с. 128–129]. Внушить крестьянам, что «новая» барщина принципиально отлична от старой, властям не удалось. Когда взрыв крестьянского недовольства условиями реформы был подавлен с помощью военной силы, осенью 1861 года протест крестьян принял уже формы экономической борьбы, в первую очередь в виде массового саботажа барщины (а также и истребления помещичьих лесов, поскольку Положения не предусматривали наделения крестьян лесом). О «повсеместном неисполнении барщинных повинностей» сообщалось из Калужской, Московской, Владимирской, Ярославской, Тверской, Новгородской, Смоленской, Самарской, Херсонской и Черниговской губерний. В губернские по крестьянским делам присутствия поступали многочисленные жалобы помещиков на небрежное исполнение крестьянами барщинных работ, на значительные убытки, которые несли в связи с этим помещичьи хозяйства³⁵ [Революционная ситуация в России в середине XIX века, с. 240].

Статья 190 предусматривает распространение системы градации и при отбывании барщинной повинности. В приложениях к статье («Правилах для соразмерения числа рабочих дней с величиною земельного надела крестьян в губерниях великороссийских, новороссийских и белорусских») приведены 13 таблиц числа мужских барщинных дней, требуемых с определенных частей надела (каковых устанавливалось 21, в соответствии с количеством назначаемых барщинных дней). За полный (высший) надел устанавливалось отбывание 40 мужских и 30 женских дней, за треть надела – 20 мужских и 15 женских дней. В этих пределах градация устанавливалась таким образом, что, чем меньше был надел, тем большее количество рабочих дней приходилось на 1 десятину надела. Женская барщина назначалась из расчета 3 женских дня на 4 мужских.

Статьи 192–202

Разделение барщинных дней на мужские и женские, конные и пешие и распределение их в течение года преследовали цель оптимально обеспечить помещичье хозяйство рабочей силой в период наиболее важных сезонных сельскохозяйственных работ. Наибольшее число рабочих дней (3/5) отводилось на летние, наиболее ответственные для крестьянина дни. При этом по желанию помещика допускалась замена женских дней мужскими, пеших – конными. Закон фиксировал точные эквиваленты этой выгодной помещику замены.

Статьи 203–213

Статьи санкционируют тот порядок отбывания барщинных работ, какой практиковался и при крепостном праве. Это касается и наряда на барщинные работы старостами и бурмистрами (ст. 203), и возраста крестьян, обязанных отбывать барщину (при крепостном праве на барщину гоняли мужчин в возрасте 18–55 лет и женщин в возрасте 17–50 лет). Помещику закон предоставляет право требовать крестьян на барщину в любой день недели. Хотя в случае болезни крестьянина нельзя было посылать на барщину, закон не освобождает его от выполнения числящихся за ним барщинных работ и от количества требуемых от него барщинных дней. В случае тяжелой болезни (длящейся свыше полугода) закон предоставляет помещику право отобрать у такого крестьянина надел. Закон требует беспрекословного повиновения крестьян помещику при наряде на барщинные работы, даже если этот наряд сделан неправильно. Право обжалования неправильных действий помещика и его старост, предоставленное крестьянину, не избавляло его от обязанности выполнять распоряжения. Закон предусматривает суровые санкции к тем крестьянам, которые явились на барщину в неисправном виде, с неисправными орудиями труда, в случае опоздания или преждевременного ухода с барщинных работ.

Статья 209 предоставляет крестьянину право нанимать за себя при исполнении барщинных работ других лиц. Этим широко пользовались зажиточные крестьяне, за которых отбывали барщину их обедневшие односельчане.

10 мая 1862 г. было утверждено мнение Государственного совета: «В тех имениях, где по неимению в достаточном количестве другой годной к обработке земли, кроме отданной крестьянам в надел, помещик до издания высочайше утвержденных 19 февраля 1861 г. Положений о крестьянах употреблял барщинную повинность для обработки наемной земли, там он сохраняет право такого употребления издельной повинности и на будущее время»³⁶ [Сборник узаконений и распоряжений о крестьянах, т. 2, с. 254].

Статьи 214–229

Статьи регламентируют порядок отбывания барщинных работ. Для учета этих работ вводилась так называемая урочная система – нормы выработки (урок) определенных сельскохозяйственных работ в течение одного дня (например, объем пашни, сенокоса, жатвы). Для тех работ, где нельзя было применить урочную систему, устанавливался объем работы в часах. Это были и формы интенсификации крайне непроизводительной барщины. Надо отметить, что и при крепостном праве помещики применяли различные формы интенсификации барщины: ту же урочную систему, систему «брат на брата» (т. е. освобождали одного из крестьян полностью от барщинных работ, перекладывая его долю повинностей на другого крестьянина данного двора), даже практиковали частичную оплату барщинных работ. И все же производительность барщинного труда неуклонно падала. Кризис феодальных отношений перед реформой в первую очередь проявился в кризисе барщинной системы. Однако несмотря на непроизводительность барщины, помещики продолжали упорно держаться за нее, ибо это был даровой труд, и при тогдашних условиях (узость рынка рабочей силы и дороговизна ее) в конечном счете он был даже выгоден. Более того, в связи с ростом производства помещичьего хлеба на продажу удельный вес барщинных крестьян не только не уменьшился, но даже еще более увеличился (с 56 до 71% за первую половину XIX века).

Урочное положение для выполнения барщинных работ составлялось, согласно ст. 214, губернским по крестьянским делам присутствием и затем утверждалось высшим правительством (т. е. Главным комитетом об устройстве сельского состояния). Оно носило временный характер – вводилось в виде опыта на три года. В приложении к этой статье приводятся «Правила для составления урочных положений в губерниях великороссийских, новороссийских и белорусских», которыми и должны были руководствоваться губернские присутствия для составления урочных положений для своих губерний. Согласно Правилам, урочное положение должно регламентировать: обработку земли {пашня и бороньба), удобрение земли (возка и раскидка навозу), посев и уборку хлебов, конопли, льна, картофеля, свекловицы и пр., косьбу и уборку сена, уборку табака, молотьбу хлебов, стрижку овец, рубку дров, лесные работы, копку канав, перевозку грузов на недальнем расстоянии. Все уроки определялись объемом этих работ за день. Количество работы, принимаемой за поденный урок, устанавливалось на основании существующего в местном хозяйстве обычая.

При урочной системе крестьянин, окончивший заданный ему урок до истечения дня, не мог быть удерживаем в этот день на работе (ст. 219), что должно было способствовать интенсификации его труда. Вместе с тем не успевший в течение дня выполнить заданный урок крестьянин должен был его отработать в другие дни. Впрочем, как следует из ст. 215, от самого помещика зависело, применить в его имении урочную систему, составленную губернским присутствием, или руководствоваться своей, традиционной системой отбывания крестьянами барщинных работ. Иначе говоря, разработанные губернскими присутствиями и утвержденные Главным комитетом урочные положения не носили обязательного для помещиков характера. Таким образом, регламентация барщины ст. 214–229, хотя и сдерживала произвол помещика, не гарантировала крестьян от притеснений с его стороны. Как показывают многочисленные жалобы и прошения крестьян в местные и центральные органы власти, помещики часто нарушали правила при отбывании барщинных работ, установленные комментируемыми статьями.

Статьи 230–235

При крепостном праве крестьяне отбывали барщину не только в сфере сельского хозяйства, но и в промышленном производстве. Помещики заводили суконные и полотняные мануфактуры, винокуренные, свеклосахарные и прочие предприятия. Численность рабочих на помещичьих фабриках и заводах за 1800–1860 годы возросла более чем в 6 раз (с 14,7 тыс. до 91 тыс. человек). Статьи 230–231 сохраняют эти виды барщинных работ с некоторыми ограничениями.

Кроме того, в составе крепостных было немало крестьян, исполнявших так называемые хозяйственные должности (садовники, огородники, кузнецы, каретники и пр.). Помещик на основании ст. 232 имел право удерживать их на этих должностях в течение двух лет по утверждении Положений, а затем мог пользоваться их услугами по особому добровольному условию.

Статья 233 несколько ограничивала право помещика требовать крестьянские подводы для перевозки продукции барского имения. Это был один из наиболее тяжелых видов барщинной повинности.

Помимо выполнения обычных, фиксированных законом, барщинных работ, ст. 234–235 предоставляют помещику право в случае стихийных бедствий требовать немедленной помощи от крестьян, правда, с зачетом отработанных дней за барщинные.

Статьи 236–241

Статьи регламентируют порядок перехода временнообязанных крестьян с барщины на оброк. В течение первых двух лет по утверждении Положения такой переход решался только самим помещиком (ст. 236). Крестьяне могли ходатайствовать о нем лишь по истечении указанных лет. Но это их право было стеснено рядом условий, указанных в ст. 237–240.

Вопрос о переходе крестьян с барщины на оброк решался неоднозначно. В первые два года по утверждении Положения помещики сами были заинтересованы в переводе крестьян с барщины на оброк как в силу экономических соображений (резкое падение производительности труда при барщинных работах), так и в силу соображений социальных. На 3 июля 1863 г. из числа временнообязанных крестьян (их к этому времени было 17 870 690 душ м. п., или 78,8%) на барщине оставалось 2 905 818 душ, т. е. 37%, а по отношению ко всем бывшим помещичьим крестьянам – 29% ³⁷ [ЦГИА СССР, ф. 1181, оп. 1, т. XV, 1863 г., д. 181, л. 209–210]. Уменьшение барщины (с 135 до 70 дней в году) и сокращение удельного веса барщинных крестьян с 71 до 29%, несомненно, снижало социальную напряженность в пореформенной деревне. Помещики предпочитали малопроизводительной барщине фиксированный законом оброк. Этот оброк, превышавший доходность с наделов, был особенно тяжел для крестьян земледельческих губерний, где возможности заработать деньги для уплаты оброка были существенно ограничены. В связи с этим возникло парадоксальное, на первый взгляд, явление: крестьяне, ранее выступавшие против барщины, теперь, в новых условиях, сопротивлялись переходу на оброк. Данное явление было отмечено и К. Марксом, внимательно изучавшим в то время социально-экономический строй русской деревни: «Крестьяне в средней и южной полосе предпочитают барщину, прежде столь им ненавистную»³⁸ [Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XII, М., 1952, с. 9]. Это также была одна из экономических форм крестьянского протеста против условий освобождения: крестьянин не желал платить непосильный для него оброк, но вместе с тем саботировал и барщину.

При переводе крестьян на оброк старая, «классическая» барщина заменялась более эффективной отработочной системой, которая, по определению В. И. Ленина, хотя и являлась «переживанием барщинного хозяйства», но уже означала «переход к капитализму»³⁹ [Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 3, с. 187, 200].

Особо решался вопрос о так называемой «смешанной повинности» (сочетание барщины с оброком). При крепостном праве она получила распространение преимущественно в промышленных губерниях, где на смешанной повинности находилось от 1/5 до 1/3 крестьян. Она, как видно из ст. 241, сохранялась и после реформы, хотя и по обоюдному (заключаемому всякий раз на три года) договору крестьян с помещиком. Кроме того, крестьянам предоставлялось право (по заключении уставной грамоты) перейти со смешанной повинности на «чистый» оброк.

Дата добавления: 2015-07-11