Часть 1 Сегодня 1 страница

Прежде чем я засну - Си Джей Уотсон

Before I Go To Sleep - S J Watson

Переводчики: Frida123, andreyGurman, Scherzfrage, KerryPilston, ayaleto, lilu4, Mailaf, Alice_K_Ja, ladyzima, Ko_Mu_He и др.

Перевод специально для группы http://vk.com/world_of_different_books

Количество глав: 18

Кристина Лукас страдает провалами в памяти. Просыпаясь утром, она чувствует себя либо ребёнком, либо молодой девушкой. Она не помнит свою жизнь на протяжении почти

20 лет - не помнит своего мужа, сына, друзей, врачей. Её память способна удержать информацию в течение дня, до того как она ляжет спать. И завтра всё повторится опять... Чтобы разобраться с этой пугающей неизвестностью, она берётся вести дневник, записывая в него все события прошедшего дня.

Часть 1 Сегодня

Я был рождён завтрашним днём, Живу в дне сегодняшнем,

День вчерашний меня убил.

Парвиз Озия

Чужая спальня. Незнакомая.

Я не знаю, где я и как попала сюда. Я не знаю, как вернуться домой.

Я провела здесь ночь. Меня разбудил женский голос, сначала я подумала, что она в одной кровати со мной, но затем, поняла, что она читает новости, и я слышу радиобудильник, а когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь здесь. В этой комнате, которую не узнаю. Мои глаза привыкли к темноте, и я огляделась вокруг.

На дверце шкафа висит халат, безусловно, женский, но для кого-то старше, чем я, и тёмные брюки аккуратно сложенные на спинке стула у туалетного столика, но больше я толком ничего не могу разобрать.

Будильник выглядит каким-то сложным, но я нашла кнопку и заставила его замолчать. Именно тогда я услышала дыхание позади себя и поняла, что я не одна. Я повернулась.

И увидела гладкую кожу и тёмные волосы, испещрённые сединой. Мужчина.

Его левая рука лежала над одеялом, на среднем пальце было кольцо. Я подавила стон. Он был не просто старым и седым, но ещё и женатым. Мало того, что я переспала с женатым мужчиной, так ещё и в его доме, в кровати, которую он, должно быть, делит с женой.

Я лежала на спине, пытаясь собраться с мыслями. Мне должно было быть стыдно. Я подумала о том, где его жена. Нужно ли волноваться, что она вернётся с минуты на минуту?

Я представила, что она стоит в противоположной стороне комнаты, кричит и называет меня шлюхой. Как медуза. С клубком змей, вместо волос. Я подумала о том, как я буду защищаться, если она появится.

Хотя, кажется, что парня в постели, это мало волнует. Он перевернулся и продолжил храпеть.

Я лежала тихо, насколько только это возможно. Обычно я помню, каким образом попадаю в подобные ситуации, обычно, но не сегодня. Должно быть, была вечеринка или поход в бар или клуб. Наверное, я изрядно напилась. Напилась настолько, что совершенно ничего не помню. Настолько, что ушла домой с мужчиной, у которого обручальное кольцо и волосатая спина.

Я, как можно аккуратнее, откинула одеяло и села на край кровати. Сначала мне нужно в ванну. Я проигнорировала тапочки у ног, в конце концов, спать с чьим-то мужем - это одно, но я бы, ни за что не смогла надеть обувь другой женщины, и, крадучись, вышла босиком на лестницу. Я, помня о своей наготе, опасалась выбрать неправильную дверь, наткнуться на квартиранта или на сына-подростка.

Фух, дверь ванной была приоткрыта, я вошла и закрыла её за собой.

Я воспользовалась туалетом, затем смыла и повернулась, чтобы помыть руки, взяла мыло, но что-то было не так. Сначала я не могла понять, что, но затем увидела. Рука, сжимающая мыло, выглядела не как моя рука. Кожа сморщенная, ногти неухоженные,обкусанные, и так же, как у мужчины в кровати, из которой я только что выбралась, на среднем пальце было простое золотое обручальное кольцо.

Я замерла на мгновение, затем пошевелила пальцами. Пальцы руки, держащие мыло, тоже начали двигаться. У меня перехватило дыхание, мыло шлепнулось в раковину. Я посмотрела в зеркало.

Лицо, которое смотрело на меня, не было моим. Волосы без объёма, обрезаны короче, чем я ношу, кожа на щеках и под подбородком обвисает, губы тонкие, уголки рта опущены.

Я вскрикнула, бессловесное удушье могло перерасти в вопль ужаса, но тут я увидела глаза.

Кожа вокруг них была морщинистой, да, но несмотря ни на что, это были мои глаза. Женщина в зеркале - я, но я выгляжу на двадцать лет старше. На двадцать пять. Больше. Это невозможно. Меня начало трясти, и я схватилась за край раковины.

Ещё один крик начал нарастать в груди и вырвался, как сдавленный вздох. Я отступила назад, прочь от зеркала, и тогда я увидела их. Фотографии. Приклеенные к стене и зеркалу. Картинки перемежающиеся с жёлтыми кусочками клейкой бумаги, на которых фломастером оставлены заметки.

Я выбрала одну наугад. "Кристина", - написано на ней, и стрелка указывает на мою фотографию, фотографию новой меня, старой меня, на которой я сижу на скамейке, на набережной, рядом с мужчиной.

Имя мне кажется знакомым, но только очень отдалённо, как будто мне приходится прилагать усилия, чтобы поверить, что оно моё.

На фотографии мы оба держимся за руки и улыбаемся в камеру. Он привлекательный, и когда я посмотрела ближе, поняла, что это тот же мужчина, с которым я спала, которого я оставила в постели.

Слово "Бен" было написано под фотографией, и рядом "Твой муж".

Я ахнула и сорвала её со стены. "Нет, - подумала я. - Нет! Этого не может быть..." Я внимательно изучила остальные фотографии. На всех была я и он. На одной я, одетая в уродливое платье, разворачиваю подарок, на другой - мы оба, одетые в водонепроницаемые куртки, стоим перед водопадом, а маленькая собачка обнюхивает наши ноги. Рядом фотография, на которой я сижу рядом с ним, потягивая апельсиновый сок, одетая в халат, который висит на двери шкафа в спальне.

Я отступала всё дальше и дальше, пока не коснулась спиной холодной плитки. Именно, тогда и случился слабый проблеск, который я связываю с воспоминаниями.

Пока мой мозг пытался освоиться, метался, как пепел на ветру, я поняла, что в моей жизни есть раньше, и именно об этом раньше я ничего не могу сказать, и есть сейчас, и нет ничего между этими периодами, кроме долгой тихой пустоты, которая привела меня сюда, к нему, в этот дом.

Я вернулась в спальню, всё ещё держа в руке перед собой фотографию меня и мужчины, рядом с которым я проснулась.

- Что происходит? - спросила я. Я кричала, слёзы текли по лицу. Мужчина сел в постели, его глаза были наполовину закрыты.

- Кто ты?

- Я твой муж, - сказал он. На его сонном лице не было ни следа раздражения. Он даже не посмотрел на моё обнажённое тело.

- Мы женаты уже много лет.

- Что ты имеешь в виду? - спросила я. Я хотела бы убежать, но бежать было некуда. - Женаты много лет? Что ты имеешь в виду?

Он встал.

- Вот, - сказал он и протянул мне халат, ожидая пока я его надену.

Он был одет в пижамные штаны, которые ему были слишком большими, и нательную рубашку. Он напоминал мне моего отца.

- Мы поженились в 1985 году, - сказал он. - Двадцать два года назад. Ты...

- Что...? - я почувствовала, как кровь приливает к лицу, комната начала вращаться.

Где-то в доме тикали часы, и этот звук был таким же громким, как отбойный молоток.

- Но... - он сделал шаг ко мне.

- Как...?

- Кристина, тебе сорок семь, - сказал он. Я посмотрела на него, на этого незнакомца, который улыбался мне.

Я не хотела верить ему, не хотела даже слушать, что он говорит, но он продолжил.

- С тобой произошёл несчастный случай, - сказал он, - Очень серьёзный. У тебя была травма головы. Поэтому теперь у тебя проблемы с запоминанием событий.

- Каких событий? - спросила я, надеясь, что он имеет в виду не последние двадцать пять лет. - Каких?

Он снова сделал несколько шагов ко мне, приближаясь, как к испуганному животному.

- Всех, - сказал он.

- Иногда начиная с двадцати лет. Иногда ещё раньше.

В моей голове поднялся вихрь дат и возрастов. Я не хотела спрашивать, но я знала, что должна.

- Когда... когда произошёл этот несчастный случай?

Он посмотрел на меня, на его лице застыла смесь сострадания и страха.

- Когда тебе было двадцать девять...

Я закрыла глаза. Даже, несмотря на то, что мой мозг пытался отвергнуть эту информацию, где-то глубоко внутри, я знала, что это правда. Я поняла, что снова начала плакать, и тогда этот человек, этот Бен, ко мне. Я почувствовала его присутствие и не шелохнулась, когда его руки обвили мою талию, не сопротивлялась, когда он привлёк меня к себе. Он обнял меня, и мы начали тихонько раскачиваться. И я поняла, что это движение мне знакомо. На душе стало лучше.

- Я люблю тебя, Кристина, - сказал он и, хотя я знала, что я должна ответить, что тоже его люблю, я не сказала этого. Не сказала вообще ничего.

Как я могу его любить? Он чужой. Всё бессмысленно. Я хочу узнать столько всего. Как я попала сюда, как мне удалось выжить. Но я не знала, как спросить.

- Мне страшно, - сказала я.

- Я знаю, - ответил он. - Я знаю. Но не волнуйся, Крис. Я позабочусь о тебе. Я всегда буду заботиться о тебе. С тобой всё будет хорошо. Поверь мне.

Он сказал, что покажет мне дом. Я почувствовала себя спокойней.

Я надела бриджи и старую футболку, которую он дал мне, потом накинула на плечи халат.

Мы вышли на лестничную площадку.

- Ванную ты уже видела, - сказал он, открывая следующую дверь. - Это кабинет.

На стеклянном столе, как я поняла, стоял компьютер, хотя он и выглядел смехотворно маленьким, почти игрушечным. Рядом с ним бронзово-серый шкаф, а выше настенный планер. Все чисто и аккуратно.

- Я работаю здесь время от времени, - сказал он, закрывая дверь.

Мы пересекли лестничную площадку, и он открыл другую дверь. Кровать, туалетный столик, платяные шкафы.

Комната выглядела почти такой же, как и та, в которой я проснулась.

- Иногда ты спишь здесь, - сказал он. - Если захочешь. Но обычно тебе не нравится просыпаться одной. Ты начинаешь паниковать, когда не можешь понять, где ты.

Я кивнула. У меня было ощущение, что я потенциальный арендатор, которому показывает новую квартиру возможный сосед по квартире.

- Пошли вниз.

Я пошла за ним вниз. Он показал мне гостиную - коричневый диван и стулья, плоский экран, прикреплённый к стене, он сказал, это телевизор, столовую и кухню. Я вообще ничего не чувствовала, даже когда увидела рамку с нашей фотографией в буфете.

- Там сад, - говорит он, и я посмотрела на стеклянную дверь на кухне. Только начало светать, небо становиться чернильно-синим.

Я смогла разглядеть силуэт большого дерева и сарай, который "находился в дальнем конце маленького сада. Я поняла, что даже не знаю, в какой части света мы находимся.

- Где мы? - спросила я.

Он стоял за мной. В отражении стекла я могла видеть нас обоих. Я. Мой муж. Средних

лет.

- На севере Лондона, - ответил он. - Крауч-энд. Я отступила назад. Паника начинала нарастать.

- Господи, - сказала я. - Я даже не знаю, где я, чёрт возьми, живу. Он взял мою руку.

- Не беспокойся. С тобой всё будет хорошо.

Я повернулась лицом к нему, чтобы он рассказал мне, как у меня может быть всё

хорошо. Но он ничего не рассказал.

- Кофе?

Мгновение я была возмущена его словами, но потом сказала:

- Да. Да, пожалуйста.

Он налил в чайник воды.

- Чёрный, пожалуйста, - сказала я. - Без сахара.

- Я знаю, - ответил он, улыбаясь. - Будешь тосты?

Я сказала, да. Он, должно быть, столько всего знает обо мне, и всё же у меня до сих пор чувство, как будто это утро после приключения на одну ночь: завтрак с незнакомцем в его доме, во время которого раздумываешь, когда уже можно будет сбежать, чтобы вернуться домой. Но в этом и есть разница. Похоже, это и есть мой дом.

- Кажется, мне нужно присесть, - сказала я. Он посмотрел на меня.

- Ты можешь пойти в гостиную, - сказал он. - Я принесу всё туда. Я ушла из кухни.

Через несколько минут появился Бен. Он принёс книгу.

- Это альбом, - сказал он. - Возможно, он поможет тебе.

Я взяла его. У альбома, обвязанного красной лентой с неопрятным бантом, была пластиковая обложка, которая должна была выглядеть, как изношенная кожа, но не выглядела так.

- Я вернусь через минуту, - сказал он и ушёл.

Я сидела на диване. Альбом грузом лежал на моих коленях. Казалось, что смотреть его, это как шпионить за кем-то. Я напомнила себе, что, что бы там ни было, это всё обо мне, и его дал мне мой муж. Я развязала бант и открыла наугад. Фотография, изображающая меня и Бена, мы выглядим куда моложе. Я захлопнула его. Мои руки коснулись обложки, пробежались по листам. Должно быть, я делала это каждый день. Я не могла даже представить себе такое. Я была уверена, что всё это какая-то ужасная ошибка, и всё же это не могло быть ошибкой. Доказательства здесь, в зеркале наверху, в морщинах на руках, гладящих книгу.

Я не тот человек, которым проснулась этим утром.

Но кто это был? Я задумалась. Кто был этим человеком, который проснулся в постели с незнакомцем и думал только о том, чтобы сбежать? Я закрыла глаза. Мне казалось, что я плыву в безграничном океане, в котором могу потеряться. Мне нужен якорь. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на чём-нибудь, на чём угодно, устойчивом. Но я не нашла ничего.

Столько лет моей жизни. Пропущены.

Эта книга могла бы рассказать мне, кто я, но я не хотела открывать её. Пока. Я хотела посидеть здесь ещё какое-то время, оставив прошлое чистым листом. В неопределённости, балансируя между возможностью и фактами. Я боялась узнать о своём прошлом. Чего я добилась, а чего нет.

Бен вернулся и поставил поднос передо мной. Тосты, две чашки кофе, кувшин молока.

- Всё нормально? - спросил он. Я кивнула.

Он сел рядом со мной. Он побрился, оделся в брюки, рубашку и галстук. Он больше не напоминал моего отца. Теперь он выглядел, как работник банка или офиса. Неплохо, подумала я, затем отбросила эту мысль.

- И так каждый день? - спросила я.

Он положил кусочек тоста на тарелку, намазал его маслом.

- Почти, - ответил он. - Хочешь?

Я покачала головой, и он взял кусочек.

- Ты можешь запоминать информацию, пока бодрствуешь, - сказал он.

- Но затем, когда ты заснёшь, большая её часть исчезает. Нравится кофе? Я сказала, что кофе хороший, и он взял книгу из моих рук.

- Это своего рода альбом, - сказал он, открывая её.

- Несколько лет назад у нас был пожар, поэтому большая часть старых фотографий и вещей утрачены, но здесь собраны уцелевшие.

Он указал на первую страницу.

- Это твой диплом, - сказал он. - А здесь фотография со дня вручения диплома.

Я посмотрела туда, куда он показывал: я улыбаюсь, щурясь от солнца, на мне чёрное платье и фетровая шляпа с золотой кистью. Прямо за мной стоит человек в костюме и галстуке, его голова отвёрнута от камеры.

- Это ты? - спросила я. Он улыбнулся.

- Нет. Мы с тобой выпускались в разные годы. Тогда я ещё учился. Химия.

Я посмотрела на него.

- Когда мы поженились? - спросила я.

Он повернулся ко мне лицом и взял меня за руки. Меня удивило насколько у него грубая кожа, полагаю, потому что я привыкла к мягкой молодой коже.

- После того, как ты получила докторскую степень. К тому моменту мы встречались уже несколько лет, но ты...мы...мы оба хотели подождать, пока закончится твоя учёба. "Логично,

- подумала я, - хотя и слишком практично для меня". Я задумалась, а хотела ли я вообще выходить за него.

Как будто прочитав мои мысли, он сказал:

- Мы были очень сильно влюблены друг в друга, - а затем добавил, - мы по-прежнему влюблены.

Я не знала, что сказать. Я улыбнулась. Он сделал глоток кофе, а потом снова посмотрела на книгу на его коленях.

Он перевернул ещё несколько страниц.

- Ты изучала английский, - сказал он. - Когда ты закончила учёбу, ты сменила несколько мест работы. Какие-то странные места. Работа секретарём. Продажи.

Не уверен, что ты знала, чем хочешь заниматься. Я закончил бакалавриат и занялся преподаванием. В течение нескольких лет пришлось пробиваться, но потом меня повысили, и мы оказались здесь. Я оглядела гостиную. Элегантная, комфортабельная. Средний класс. Над камином висит в раме картина с лесным пейзажем, на каминной полке рядом с часами выстроились фарфоровые фигурки. Интересно, помогала ли я выбирать декор.

Бен продолжал:

- Я преподаю в средней школе неподалёку. Сейчас я завуч, - сказал он даже без намёка на гордость.

- А я? - спросила я, хоть и знала единственный возможный ответ. Он сжал мою руку.

- После того несчастного случая тебе пришлось уйти с работы. Ты ничем не занимаешься.

Должно быть, он ощутил, насколько я разочарована.

- Но тебе и не нужно. Я зарабатываю достаточно. Мы справляемся. Всё хорошо.

Я закрыла глаза, положила руку на лоб. Это всё слишком, мне хотелось, чтобы он замолчал. Я и так едва перевариваю полученную информацию, если он ещё добавит что- нибудь, то я просто взорвусь.

"Что я делаю весь день?" - Хотелось мне спросить, но боясь ответа, я не спросила ничего.

Он доел тост, отнёс поднос на кухню. И вернулся одетым в пальто.

- Мне нужно на работу, - сказал он. Я напряглась.

- Не волнуйся, - сказал он. - С тобой всё будет в порядке. Я позвоню тебе. Обещаю. Не забывай, что сегодняшний день ничем не отличается от всех остальных дней. Всё будет хорошо.

- Но... - начала я.

- Мне нужно идти, - сказал он. - Извини. Перед тем как уйти, я покажу тебе то, что может тебе понадобиться.

На кухне он показал мне, что есть что в шкафу, показал еду в холодильнике, что я могу приготовить на обед и доску, прикреплённую к стене, а рядом чёрный маркер, висящий на верёвке.

- Иногда я оставляю тебе здесь сообщения, - сказал он. Я увидела, что он аккуратно с заглавной буквы написал на ней слово "Пятница" и ниже "Стирка". "Прогулка (Возьми телефон!). ТВ." Под словом "Обед" он подписал, что в холодильнике есть лосось и добавил слово "Салат".

Наконец, он приписал, что должен быть дома к шести.

- А ещё у тебя есть записная книжка, - сказал он. - В твоей сумке. На форзаце сзади важные номера телефонов и наш адрес на тот случай, если ты потеряешься. И мобильный телефон...

- Что? - спросила я.

- Телефон, - сказал он. - Беспроводной. Ты можешь им пользоваться везде. И на улице, везде, где угодно. Он в твоей сумке.

Убедись, что взяла его, если захочешь выйти из дома.

- Хорошо, - сказала я.

- Отлично, - сказал он. Мы вышли в холл, он взял кожаный портфель у двери.

- Ну, тогда я пошёл.

- Хорошо, - сказала я. Я не знала, что ещё сказать. Я чувствовала себя ребёнком, который не идёт в школу и который остаётся один дома, пока родители на работе. Я представила, что он говорит: "Не трогай ничего. И не забудь принять лекарства". Он подошёл ко мне и поцеловал в щёку. Я его не остановила, но и не поцеловала в ответ. Он повернулся к входной двери и уже собирался открыть её, но остановился.

- О! - сказал он, оглянулся и посмотрел на меня.

- Чуть не забыл! - его голос был неожиданно неестественным с неискренним энтузиазмом.

Он очень сильно старался, чтобы он казался естественным. Очевидно, он готовился к тому, чтобы сказать то, что собирается. В конце концов, оказалось всё не так страшно, как я боялась.

- Мы уезжаем сегодня вечером, - сказал он. - Только на выходные. Это наша годовщина, поэтому я подумал, а не заказать ли что-нибудь. Ничего?

Я кивнула.

- Звучит неплохо, - сказала я. Он с облегчением улыбнулся.

- Этого стоит ждать с нетерпением, а? Глоток морского воздуха? Это пойдёт нам на пользу.

Он повернулся к двери и открыл её.

- Я позвоню тебе позже, - сказал он. - Узнать, как ты справляешься.

- Да, - сказала, - Позвони. Пожалуйста.

- Я люблю тебя, Кристина, - сказал он. - Не забывай это. Он закрыл за собой дверь, и я повернулась и пошла в дом.

Позже, в 9 часов утра. Я сидела в кресле. Посуда помыта и аккуратно сложена в сушилке, бельё в стиральной машинке. Я старалась себя занять делами. Но сейчас я не чувствовала ничего, кроме пустоты. Это правда то, что сказал Бен. У меня нет воспоминаний. Вообще никаких. В этом доме нет ни одной вещи, которую я бы помнила. Ни одна фотография, ни те, что были вокруг зеркала, ни те, что были в альбоме, не вызывала воспоминания о том, когда она была сделана, не было и ни одного воспоминания, связанного с Беном, кроме сегодняшних. Мой мозг абсолютно пуст.

Я закрыла глаза и попробовала сконцентрироваться на чём-нибудь. На чём угодно. На вчерашнем дне. Последнем Рождестве. На любом Рождестве. На моей свадьбе. Ничего.

Я встала. И пошла по дому от комнаты к комнате. Медленно. Двигаясь, как призрак, слегка задевая рукой стены, столы, спинки мебели, но на самом деле не касаясь их. "Как же я пришла к этому?" - подумалось мне.

Я смотрела на ковры, узорчатые пледы, фарфоровые статуэтки на каминной полке и декоративные блюдца в стеллажах в столовой. Я говорила себе, что это моё. Всё моё. Мой дом, мой муж, моя жизнь. Но эти вещи не принадлежали мне. Они не были частью меня.

В спальне я открыла дверцу шкафа и увидела одежду, которую не узнала. Она висела аккуратно, как бесплотные версии женщины, которую я никогда не встречала. Женщины, по дому которой я блуждаю, чьим помылась шампунем и мылом, от чьего халата я отказалась, и чьи туфли я ношу. Она скрыта от меня, но я ощущаю её призрачное присутствие, отчужденное и неприкосновенное.

Этим утром я выбирала нижнее бельё, с виноватым видом копалась в трусиках, перепутанных с колготками и чулками, как будто боялась, что меня поймают. Я задержала дыхание, когда нашла трусики из шёлка и кружев в глубине ящика, такие вещи покупаются, что бы их видели. Перекладывая точно неиспользованные, я нашла их, бледно-голубые, к которым в пару шёл бюстгальтер, и натянула их, затем надела толстые колготки, брюки и блузку.

Я села за туалетный столик, чтобы изучить своё лицо в зеркале, осторожно приближаясь к отражению. Я провела по морщинам на лбу, по складкам на коже под глазами. Я улыбнулась и посмотрела на зубы, на морщинки, залегающие в уголках рта, и на появившиеся гусиные лапки. Я заметила пятна на коже, потемнение на лбу, которое походило на не до конца прошедший синяк. Я нашла косметику и немного накрасилась. Лёгкая пудра, румяна. Тогда я представила себе женщину, теперь я поняла, что это была моя мама, делающую тоже самое, называющую макияж своем боевой раскраской. И этим утром, когда я промокнула салфеткой помаду и нанесла второй слой туши, я сочла это словосочетание подходящим.

Я чувствовала себя так, как будто собираюсь на войну или война собирается ко мне. Собирает меня в школу. Наносит макияж. Я пыталась вспомнить, что моя мама делала ещё. Что-нибудь. Ничего.

Я видела только пробелы, огромные промежутки между крошечными островками воспоминаний, годы пустоты.

Теперь на кухне я открыла буфет: пакеты макарон, риса арборио, банки фасоли. Я не узнаю эту еду. Я помню, что едят тосты с сыром, сваренную в мешке рыбу, сандвичи с солониной. Я вытащила банку, на которой написано нут и пакетик с чем-то, что называется кускус. Я не знаю, что это такое, не говоря уже о том, как это готовить. И как только я справлялась с ролью жены?

Я посмотрела на доску, которую Бен показал мне до того, как ушёл. Она была грязно- серого цвета, слова писали на ней и стирали, заменяли, исправляли, каждое изменение оставляло слабый след.

Интересно, что бы я нашла, если бы вернулась и расшифровала слои, если получилось бы, то я бы смогла узнать о прошлом, хотя бы таким способом, но поняла, что даже если это возможно, то абсолютно бесполезно. Я уверена, что всё, что я смогла бы найти, это списки того, что нужно купить, и задания, которые нужно выполнить.

Неужели это и вправду моя жизнь? Это всё, что я из себя представляю? Я взяла ручку и добавила ещё одну надпись на доску: "Упаковать вещи".

Не особенно-то напоминание, но зато моё собственное.

Я услышала шум. Мелодия, идущая из сумки. Я открыла её и вытряхнула её содержимое на диван. Кошелёк, несколько бумажных салфеток, ручки, губная помада, компактная пудра, чек за два кофе. Записная книжка размером всего лишь двенадцать квадратных сантиметров с цветочным узором на обложке и прикреплённой к нему ручкой.

Я нашла то, что, как я догадалась, должно быть телефоном, который описывал Бен. Маленький, пластмассовый, с клавиатурой, что делало его похожим на игрушку. Он звонил, экран светился. Я нажала кнопку, надеясь, что это правильная кнопка.

- Да? - сказала я. Ответивший голос не принадлежал Бену.

- Привет, - сказал он. - Кристина? Это Кристина Лукас?

Я не хотела отвечать. Моя фамилия казалась такой же незнакомой, как и моё имя.

Я почувствовала, как будто твёрдая земля, которую только-только обрела под ногами, снова исчезает, и её заменяет зыбучий песок.

- Кристина? Ты меня слышишь?

Кто это может быть? Кто знает, где я, кто я? Я поняла, что это может быть кто угодно. Я почувствовала, как паника поднимается из глубины.

Мой палец застыл над кнопкой, готовый скинуть звонок.

- Кристина? Это я. Доктор Нэш. Пожалуйста, ответь. Это имя не говорила мне ничего, но всё же я спросила:

- Кто это?

Голос приобрёл другой оттенок. Облегчение?

- Это доктор Нэш, - сказал он. - Твой доктор. Ещё одна вспышка паники.

- Мой доктор? - спросила я. Я не больна, хотелось мне добавить, но я даже этого не знала. У меня закружилась голова.

- Да, - сказал он. - Но не беспокойся. Мы просто работали с твоей памятью. Больше ничего.

Я заметила, что он использовал прошедшее время. Работали. Значит, это ещё один человек, кого я не помню.

- Каким образом? - спросила я.

- Я пытался помочь тебе улучшить память, - сказал он. - Пытался разобраться, чем конкретно вызваны твои проблемы с памятью, и можем ли как-то это исправить.

Разумно, хотя ко мне пришла другая мысль. Почему Бен не упомянул о докторе перед тем, как ушёл?

- Как? - спросила я. - Что мы делали?

- Мы встречались в течение последних нескольких недель. Плюс-минус пару раз в неделю.

Да, это просто невозможно. Ещё один человек, с которым я вижусь регулярно, но, тем не менее, у меня нет и оттенка воспоминания о нём. Мне хотелось сказать, но я никогда прежде не встречалась с вами. Вы можете быть кем угодно. Хотя то же самое можно было сказать и о мужчине, с которым я проснулась сегодня утром, а он оказался моим мужем.

- Я не помню, - вместо этого сказала я. Его голос смягчился:

- Не волнуйся. Я знаю.

Если то, что он говорит правда, то он должен понимать это, как никто другой. Он объяснил, что наша встреча назначена на сегодня.

- Сегодня? - спросила я. Я мысленно вернулась к тому, что говорил Бен сегодня утром, к списку заданий, написанному на доске.

- Но мой муж ни о чём таком не упоминал, - я поняла, что впервые так назвала человека, с которым проснулась.

После паузы доктор Нэш сказал:

- Я не уверен, что Бен знает, что ты встречаешься со мной. Я заметила, что он знает имя моего мужа, но сказала:

- Это нелепо! Как он может не знать? Он бы сказал мне! Вздох.

- Ты должна доверять мне, - сказал он. - Я могу всё объяснить, когда мы встретимся. У нас наметился настоящий прогресс.

Когда мы встретимся. Как я могу сделать это? Мысль о том, чтобы выйти из дома без Бена, даже не сказав ему, где я или с кем я, испугала меня.

- Простите, - сказала я. - Я не могу.

- Кристина, это важно. Если ты посмотришь свою записную книжку, ты поймёшь, что я говорю правду. Она у тебя? Она должна быть в твоей сумке.

Я взяла книжечку в цветочной обложке с софы и с ужасом отметила годы, напечатанные спереди золотыми буквами. Две тысячи седьмой. На двадцать лет позже, чем должно быть.

- Да.

- Посмотри на сегодняшнюю дату, сказал он. - Тридцатое ноября. Ты должна увидеть, что на сегодня назначена наша встреча.

Я не понимала, как сейчас может быть ноябрь, а завтра уже декабрь, но всё же продолжила перелистывать страницы, тонкие, как салфетки, на сегодняшнюю дату. Там, между страницами была закладка, кусочек бумаги, а на нём написано почерком, который я не узнала: " 30-е ноября - встреча с доктором Нэшем". Ниже "Не говори Бену". Интересно, читал ли это Бен, копается ли он в моих вещах. Я решила, что нет оснований думать так. Другие дни были пустыми. Ни дней рождения, ни ночных гулянок, ни вечеринок. Неужели это и вправду моя жизнь?

- Хорошо, - сказала я. Он объяснил, что приедет и заберёт меня, что он знает, где я живу, и будет у меня через час.

- Но мой муж... - сказала я.

- Всё в порядке. Мы вернёмся до того, как он придёт с работы. Обещаю. Доверься мне.

На каминной полке пробили часы, и я посмотрела на них. Старомодные, деревянный корпус, огромный циферблат с римскими цифрами. Они показывали одиннадцать тридцать. Рядом с ними лежал серебряный ключ, чтобы заводить их, я подумала, что Бену нужно помнить делать это каждый день. Они выглядели достаточно старыми, чтобы быть антикварными, и мне стало интересно, как такие часы могли попасть к нам. Возможно, не было никакой истории или, по крайней мере, никакой истории, связанной с нами, может быть, мы просто однажды увидели их в магазине или на рынке, и одному из нас они понравились. Скорее всего, Бену. Я поняла, что они мне не нравятся.

Дата добавления: 2015-07-11