Мусйческое воспитание, см. 3 страница

юности», «Диковины средних лет», «Назидания старости».

Вопросы просвещения затронуты и в др. произв. Н. Поэма «Спор двух языков» (1499) посвящена защите староузб. яз. и утверждает право народа пользоваться разговорным языком для своего культурного развития. Н. впервые стал использовать староузб. яз. в поэзии. Мн. строки произведений Н. стали поговорками. Соч. Н. оказали значит, влияние на формирование лит-р Ср. Азии.

Соч. в рус. пер.: Соч., т. 1—10, Таш., 1968—70.

Лит.: Б с p т с л с Е. Э., Навои, опыт творч. биографии, М.-Л., 1948; 3 а х и — д о в В., Мир идей и образов А. Навои, Таш., 1961; Хусанходжаев И., А. Навои, СП,1968,№3; С ви д и и а Е. Д., А. Навои. Биобиблиография (1917—1966), Таш., 1968.

X. Рахимов.

НАВРОЧИНЬСКИЙ (Nawroczynski) Богдан Роман (9.4.1882 — 17.1.1974, Варшава), польск. педагог. Проф. Варшавского ун-та (1936), чл. Польск. АН (1939). В 1905 окончил юрид. ф-т Варшавского унта. В 1906—08 в Берлине и Лейпциге изучал философию и психологию. С 1909 преподавал в школах, работал в Об-ве польск. учителей, был редактором изданий этого об-ва: «Воспитание дома и в школе» («Wychowanie w Domu i w Szko-le») и «Педагогическое обозрение» («Przeglad Pedagogiczny»). Защитил докторскую дисс. по философии во Львовском ун-те (1914). В 1917—24 преподавал в Гос. пед. ин-те, инспектор ср. школ в Мин-ве вероисповеданий и нар. просвещения. С 1924 работал на кафедре педагогики Варшавского ун-та (проректор в 1945—48). В годы 2-й мировой войны был одним из организаторов системы тайного образования для поляков в Варшаве и Ченстохове. Предложил концепцию обучения в ср. школе, основанную на принципах педагогики культуры, дидактич. систему, ориентированную на индивидуализацию обучения и подготовку учащегося к самостоят, творческому труду. Этой системе посвящены многие пед. соч. Н., в т. ч. фундам. труд «Основы обучения» («Zasady nauczania», 1930), многократно переиздававшийся в ПНР в 40—50-х гг. Высказывался за широкое применение в педагогике и шк. практике экспериментальных методов исследования. Исследовал историю школы и пед. мысли в Польше и в Зап. Европе.

С о ч.: О zawodzie nauczyciela, Warsz., 1929; Polska myäl pedagogiczna, Lwow — Warsz., 1938; Nasza walka o szkok; polska, t. l—2, Warsz., 1932—34; Wspötezesne prady pedagogiczne, Warsz., 1947; Zycie duchowe, Krakow — Warsz., 1947; O wychowaniu i wychowawcach, Warsz., 1968.

Лит.: Zycie i dorobek naukowy B. Nawro-czynskiego, «Kwartalnik Pedagogiczny», 1962, №3.

M. Шетэля.

НАВЫК, действие, в составе к-рого отд. операции стали автоматизированными в результате упражнения.

Любая деятельность человека всегда осуществляется сознательно. Но отд. операции, входящие в ее состав, в результате тренировки перестают нуждаться в сознат. контроле. Сознание в этом случае направлено лишь на общее руководство деятельностью. При возникновении к.-л. затруднений в осуществлении операций сознание снова начинает контролировать их.,

В зависимости от того, какие стороны действия частично автоматизируются, выделяются разл. виды Н. К сенсорным Н. относится различение формы букв при чтении, фонем при слушании речи и т. п. В результате автоматизации мышечных действий возникают двигательные (моторные) Н.: печатание вслепую на пишущей машинке, игра на пианино, не глядя на клавиши, и т. п. Применительно к умственной деятельности выделяют интеллектуальные Н. (напр., Н. счёта, чтения показаний приборов и т. п.). В более широком смысле можно говорить о Н. решения определённых типов задач, о Н. логич. мышления.

Н. возникают и закрепляются в результате того, что успешные движения, оправдавшие себя способы регуляции постепенно отбираются и повторяются.

Опираясь на эту закономерность, нек-рые заруб, психологи, напр. сторонники бихевиоризма, отождествляют процессы научения, и прежде всего процессы формирования Н. у человека и животных. Однако сходство физиол. механизма не отрицает принципиального отличия этих процессов. Те процессы, к-рые наблюдаются у животных, приобретают у человека качественно иной характер. Прак-тич. пробы протекают у него как сознат. попытки воспроизвести определённые движения. Контроль результатов, оценка условий, корректировка действий тоже являются до нек-рой степени сознательными. Это перестраивает сами источники исследовательских попыток. Возникает опора на сознат. целенаправленное наблюдение и следование образцу осваиваемых действий. Выбор и регуляция приёмов начинают зависеть от осмысливания цели и представления содержания действий.

В отеч. психологии и педагогике интенсивно изучаются активные способы обучения. К ним относятся расчленённый показ и детальный инструктаж, спец. инструкционные карты, тренажёры и т. п. Экспериментально показано, что детальное предварит, ознакомление ученика с формой требуемых движений, чувственными ориентирами контроля действия и приёмами его планирования резко ускоряет освоение действия и формирование соответствующих Н. Результаты оказываются лучше, когда само выполнение действия управляется на каждом этапе такими внеш. средствами инструктажа.

Для освоения приёмов внутр. регуляции и контроля сенсорных и интеллектуальных действий важен «перевод» соответствующей уч. информации в собственную речь учащихся. Продуктивными оказываются след, способы: «про-говаривание» задания, приемов и планов его исполнения; устный самоинструктаж в ходе выполнения действия; словесный анализ ошибок, их причин и способов исправления; громкий самоотчёт о выполняемых действиях, выбираемых ориентирах и решениях; устное и письменное словесное обоснование избранных способов действия и т. п. Для этих целей могут быть использованы и внере-чевые средства, напр. схемы структуры действия, карты ориентиров, формулы и схемы необходимых рассуждений, графики траекторий движений и последовательностей операций, наглядные таблицы эталонов контроля за приёмами действия или его результатами.

В процессе формирования Н. образование условнорефлекторных связей может идти через возникновение сенсорных дифференцировок (классич. условный рефлекс) или моторных дифференцировок (инструментальный условный рефлекс). Различают два гл. пути обучения навыкам. Если за основу принимают выработку сенсорных дифференцировок, то главное — учить ориентирам действия и автоматизировать их восприятие. Так, при обучении чтению надо выделять элементы, к-рыми каждая буква отличается от других, особенно сходных. Основными должны быть упражнения на различение, напр. называние чередующихся букв и т. п. Если в основе упражнений выработка моторных дифференцировок, то главное — тщательная проработка всех элементов действия, т.е. при этом учат действию и добиваются автоматизирования его исполнения. В этом случае обучение должно быть организовано по-другому: предлагается не вводить и сопоставлять сразу неск. букв (слов, формул, задач, чисел), а вводить за один раз только один такой элемент, тщательно связывать его с правильной реакцией (многократно называть) и после полного заучивания переходить к cj, з дующему.

Требования к организации обучения также будут различными. Если образование связи основано на подкреплении, то необходимо создавать интерес к решаемым задачам, показывать и разъяснять их важность и полезность, формировать сознат. установку на овладение Н. Если же гл. условием выступает оценка, то требуется непрерывная информация о достигнутых результатах и поощрение правильных действий.

Само построение упражнений зависит от того, какой тип рефлекторного научения лежит в их основе. Если главное — дифференцировки и подкрепление, то упражнения должны быть комплексного характера на осмысленных содержательных задачах. Так, чтению учатся на целых словах и затем на осмысленных текстах, письму — на буквах, затем на текстах, труду — на изготовлении полезных вещей. Если же главное — моторные дифференцировки и оценки, то полезны упражнения аналитич. характера на формальных объектах. Тогда чтению учат на бессмысленных слогах и звукосочетаниях и только потом переходят к словам; обучение письму начинают с кружочков и чёрточек, обучение труду — с «чистого» усвоения отд. трудовых приёмов.

Дозирование, трудность и объём усваиваемых Н. также связаны с исходной концепцией научения, в частности с решением вопроса о роли повторения. Если суть повторения видят в запечатле-нии, заучивании, то отсюда вытекает, что совершаемые учеником ошибки «за-печатляются». Тогда стремятся предупреждать возможность ошибок, т.е. вводят задачи, заведомо посильные для ученика, максимально дробят сложный материал и т. п. Если же суть повторения видят в опробовании разных действий, то совершаемые учеником ошибки позволяют отыскать и выделить правильные действия. Обучение в этом случае ведётся на доступных, но трудных заданиях.

Каждая из этих концепций находит широкое выражение в пед. теории и практике. Первая концепция в практике шк. обучения представлена синтетич. содержательной методикой (метод целых слов при обучении чтению, контекстный метод в обучении иностр. языкам и т. п.); в производств, обучении — предметной системой. Вторая концепция представлена поэлементной формальной аналитич. методикой (буквослагательный метод при обучении чтению, словарный метод при изучении иностр. языков и т. д.); в производств, обучении — операционной системой.

Вопрос о преимуществе той или иной концепции и методики остаётся дискуссионным. При аналитич. подходе сначала обучение идёт быстрее и легче, навыки отличаются большой чёткостью, правильностью и прочностью. Однако затем возникают трудности при объединении отд. элементов в целостные действия, ход научения замедляется, а сформированные навыки иногда оказываются шаблонными и негибкими. При синтетич. методике, наоборот, сначала обучение идёт медленно и с трудом, допускается много ошибок. Однако затем ход научения ускоряется, а сформированные навыки отличаются гибкостью и легко приспосабливаются к разным условиям.

Итоги мн. исследований не дают достаточных оснований предпочесть к.-л. одну из методик. Сильнее, чем различия методик, оказывается влияние др. факторов — содержания действия, индивидуальные особенности учащихся и т. д.

Каждый Н. функционирует и складывается в системе навыков, к-рыми уже владеет человек. Одни из них помогают новому Н. складываться и функционировать, другие мешают, третьи его видоизменяют и т. д. Это явление наз. взаимодействием Н.

Общий закон выработки Н. заключается в том, что, столкнувшись с новой задачей, человек сначала пытается использовать такие приёмы деятельности, к-рыми он уже владеет. При этом он руководствуется задачей, перенося в процесс её выполнения приёмы, к-рые в его опыте применялись для решения аналогичных задач. Успешность переноса приёмов деятельности зависит от того, насколько верно оценивается сходство задач с точки зрения способов их решения. Проблема переноса является одной из центральных в пед. психологии. Правильно и успешно осуществлять перенос освоенных действий и навыков на новые задачи — значит быстро и с минимумом ошибок осваивать новые виды деятельности. Чем шире круг объектов, к к-рым человек может правильно применить освоенные навыки, тем шире круг задач, к-рые он в состоянии решить на основе сформированных и автоматизиров. действий. Т. е, чем шире перенос освоенных навыков у человека, тем плодотворнее результаты его учения.

Лит.: Ходжава 3. И., Проблема навыка в психологии, Тб., I960; Гальперин П. Я., Запорожец A. B., Эль-конин Д. Б., Проблемы формирования знаний и умений у школьников и новые методы обучения в школе, в кн.: Возрастная и пед. психология, М., 1992; см. также лит. при ст. Деятельность, Действие. 3. А. Решетова.

НАГЛЯДНОСТЬ, 1) свойство психич. образов объектов познания, выражающее степень доступности и понятности этих образов для познающего субъекта; 2) один из принципов обучения.

При непосредств. воздействии нек-рого объекта на органы чувств человека в его сознании возникает образ восприятия данного объекта. Создание такого образа — это решение человеком позна-ват. задачи, в к-ром наряду с ощущением участвуют память и мышление. Н. образа восприятия зависит от того, насколько он привычен и понятен человеку. Воспринимаемый объект обладает свойством чувственности, поскольку он воздействует на органы чувств, но его образ является наглядным только тогда, когда человек анализирует и осмысляет объект, соотносит его с уже имеющимися у него знаниями, иначе образ восприятия представляется лишь как нагромождение деталей. Если созданный восприятием образ ненагляден, он не вызывает интереса и не запоминается; наглядный образ сохраняется в памяти как образ представления. Н. или ненаглядность образов, возникающих у человека, зависит гл. обр. от индивидуально-пси-хол. особенностей последнего (от уровня развития его познават. способностей, от

интересов и склонностей, особенностей мотивац. и эмоциональной сфер). Наглядный образ возникает не сам по себе, а в результате активной познават. деятельности человека.

Образы представления существенно отличаются от образов восприятия. По содержанию они богаче образов восприятия, но у разных людей они различны по отчётливости, яркости, устойчивости, полноте. Степень Н. образов представления может быть различной (в зависимости от индивидуальных особенностей человека, от уровня развития его познават. способностей, от его знаний, а также от степени Н. исходных образов восприятия).

Существуют также образы воображения — образы таких объектов, к-рые человек никогда непосредственно не воспринимал. Однако они составлены, сконструированы из знакомых и понятных ему элементов образов восприятия и представления. Роль таких образов чрезвычайно велика, благодаря им человек способен вначале представить себе продукт своего труда и лишь затем приступить к его созданию, представить различные варианты своих действий, с тем чтобы выбрать из них наиболее подходящие.

Чувственное познание даёт человеку первичную информацию об объектах в виде их наглядных представлений. Мышление перерабатывает эти представления, выделяет существенные свойства и отношения между разными объектами и тем самым помогает создавать более обобщённые, более глубокие по содержанию психич. образы познаваемых объектов.

Н. как принцип обучения предполагает создание у обучаемых наглядных представлений в виде психич. образа изучаемого объекта или действия с целью формирования у них знаний, умений и навыков. Этот принцип был впервые сформулирован Я. А. Каменским, а в дальнейшем развит И. Г. Песталоцци, К. Д. Ушинским и др. педагогами. Однако пед. мыслители прошлого при формулировке принципа Н. не указывали на различие между образом объекта познания и его наглядно воспринимаемой стороной, а, по существу, отождествляли эти понятия (такая неточность в формулировке принципа Н. сохранилась и в совр. пед. лит-ре).

Учитель может использовать разл. средства Н.: реальные объекты (предметы, явления, процессы), их изображения (фотографии, рисунки, диапозитивы, кодопозитивы, магнитофонные записи, видеофильмы), с помощью к-рых можно сделать понятными для учащихся события, явления, процессы, не доступные непосредств. наблюдению; модели изучаемых объектов и явлений. Знание форм сочетания слова и средств Н., их вариантов и сравнит, эффективности даёт возможность учителю творчески применять средства Н. сообразно поставленной дидактич. задаче, осо-

2 Рос. педагогическая энц., т. 2

бенностям уч. материала и конкретным условиям обучения. Формы использования учителем речи для создания у учащихся наглядных образов могут быть различны. Это могут быть словесные объяснения без привлечения средств Н. К ним прибегают в тех случаях, когда объекты изучения абстрактны или для них невозможно создать к.-л. средства Н. Здесь важное значение имеет опора на жизненный опыт и знания учащихся, а также последующая работа над содержанием изложенного уч. материала (пересказ, составление схем, планов и пр.). Словесные объяснения могут сопровождаться показом наглядных пособий с использованием технических средств обучения (ТСО). Речь учителя может выполнять след, функции: побуждающую и направляющую наблюдение учащихся; уточняющую направление наблюдений; организующую анализ результатов наблюдения; объясняющую устройство, назначение и функцию наглядных пособий. Целесообразность использования тех или иных средств Н. и техн. средств обучения для создания у учащихся образов изучаемых объектов связана с выявлением роли пособия (ТСО) в решении уч. задач; деятельности, к-рую применение этих пособий вызовет у учащихся, а также соответствия этой деятельности тем действиям, к-рые необходимо выполнить учащемуся для решения уч. задачи. Если такого соответствия нет, то использование Н. не только нецелесообразно, но и вредно.

Лит.: Занков Л. В., Наглядность и активизация уч-ся в обучении, М., 1960; Славин А. В., Наглядный образ в структуре познания, М., 1971; МингазовЭ. Г., Гносеологические основы принципа наглядности обучения, СП, 1975, № 9; Вопросы теории и практики создания и использования средств наглядности обучения уч-ся, М., 1980; Евдокимов В. И., К вопросу об использовании наглядности в школе, СП, 1982, № 3; Ф p и дем а и Л. М., Наглядность и моделирование в обучении, М., 1984. Л. М. Фридман.

НАДЕЖДА, философско-этическое понятие, выражающее фундаментальную потребность человека в личном и общественном благе. Вопрос, на что и как надеются люди, имеет специфич. культурно-ист, смысл. В одних культурах комплекс переживаний, попадающий под понятие Н., скрыт, в других — актуализирован и даже преобладает в сознании людей. В античной, греко-римской культурной традиции идея Н. практически отсутствует, ибо здесь главенствует идея судьбы, фатальной предопределённости человеческой жизни космич. законами мироздания. Античный человек должен был мужественно принимать удары судьбы. Отсюда одна из установок античности — стремление избавиться от страха и страданий. Идеал безмятежного, бесстрастного состояния, не ведающего страха, страданий, но и Н., у эпикурейцев получил назв. атараксии, у стоиков — апатии. В индо-буддийской культурной традиции будущее, включая жизнь в новом

воплощении и освобождение от цепи рождений, определяется усилиями собств. воли человека, поэтому идея Н. не играет здесь большой роли. В исламе, где довлеют идея предоопределения и нормативное регулирование жизни религ. общин, Н., хотя и имеет нек-рую значимость, лишена глубокой личностной окрашенности. В христ. вероучении Н. составляет наряду с верой и любовью триаду осн. человеческих добродетелей и неотделима от идеи свободной воли и ответственности человека за свои поступки. Обладая свободой выбора в действиях, человек либо не всегда уверен в правильности своего поведения, либо осознаёт его очевидную неправедность, что порождает чувства греховности, вины и как следствие — страха за свою судьбу. Идея Н. понимается как упование на спасение от вечной погибели, даруемое Божьей благодатью при наличии у человека веры и следовании христ. заповедям. Роль Н. в мировоззрении и структуре переживаний личности многократно увеличивается благодаря Иисусу Христу, Богочеловеку, ценой своей жизни искупившему грехи человеческие. Миф о Его воскресении — оплот веры христианина, вдохновляющий его чаяния о блаженстве в загробном мире. Н. означает ориентацию сознания верующего на вечность и абсолютные ценности. Эпоха Возрождения, Реформация и Просвещение привнесли в понимание Н. акцент на роль личных усилий в деле спасения, переориентировали устремления человека с вечности на предвидимое будущее, связывая Н. с идеей прогресса. В традиц. христ. представления о Н. внесли новое видение представители филос. рационализма нового времени. В частности, И. Кант основополагающий вопрос своего учения: «На что я могу надеяться?» решает посредством рационалистич. постулирования идеи Бога, к-рая наряду с идеями свободы и бессмертия души превращается в нек-рый регулятивный принцип этики.

Рационализм зап. философии вызвал отрицат. реакцию в рус. религ. философии. Вл. Соловьёв в учении о богочело-вечестве попытался доказать, что идеалы гуманизма и рационализма, основанные на вере в человека и безграничные возможности его разума, не только иллюзорны, но и опасны, ибо провоцируют человека принять на себя такие творч. функции, к-рые посильны только Богу и чреваты грядущими катастрофами человечества. Н. на ист. прогресс без веры и Бога лишена всяких перспектив. История только тогда может отвечать чаяниям человечества, когда она будет происходить как богочеловеческий процесс, т.е. как движение Бога и человека навстречу друг другу, а точка их встречи будет означать конец истории, выход в сферу метаистории и реализацию всех человеческих надежд.

Глобальный кризис, переживаемый человечеством в 20 в., актуализирует и

обостряет в сознании проблему Н., пробуждая чувства ответственности за свои идеи и практич. деятельность у учёных, политиков и граждан. Присутствие в самосознании личности комплекса переживаний, связанных с Н., — показатель не только глубины и богатства личности, но и драматичности её существования. Н. — чувство, питаемое неопределённостью жизненной ситуации личности, народа, человечества, оно противоречиво сочетает в себе эмоции радостного ожидания, предчувствия счастья и одновременно тревожности, возникающей из опасения упустить или потерять ожидаемое. Н. возникает, когда чаяния человека могут реализоваться лишь с определ. долей вероятности, поэтому она не тождественна полной уверенности, но в ней всегда присутствует элемент неуверенности в будущем, ощущение себя на границе между временным и вечным, бытием и небытием. Н. помогает человеку терпеливо преодолевать трудности и несчастья, служит источником его стремления к жизни и деятельности. С утратой Н. жизнь для личности обесценивается. Нравств. возрождение индивида невозможно без зарождения в нём искры Н. В. Ш. Сабиров.

НАДЬ (№agy) Ласло (27.6.1857 — 25.2.1931, Будапешт), венг. психолог и педагог. Окончил Будапештский ун-т. Преподавал педагогику в пед. уч-ще (Будапешт). Н. — организатор и участник 2-го Общего конгресса по вопросам нар. образования (1896), инициатор создания в Будапеште Комитета (1903) и Об-ва (1906) для изучения детей, ред. журн. «Ребёнок» («A Gyermek», 1907). Организатор междунар. науч. конгрессов по изучению ребёнка (Гамбург, 1908) и экспе-рим. психологии (Берлин, 1912). Впервые в стране Н. создал при пед. уч-ще психолого-пед. эксперим. лабораторию (1909). Организатор (1922) и до конца жизни руководитель Пед. семинара в Будапеште.

Н. оказал значительное влияние на распространение движения нового воспитания в Венгрии (1920—30), содействовал организации в Венгрии исследований по дефектологии. В период реформ образования после провозглашения Венгрии республикой разработал проект единой 8-летней общеобразовательной школы.

Центральным вопросом формирования личности Н. считал интерес, благодаря к-рому воспитываются характер и воля человека. Он различал естеств. и искусств, мотивы интереса, относя к последним воспитание и обучение. Отказавшись от следования «формальным ступеням» И. Гербарта, Н. рассматривал как оптимальные для образования человека свободное воздействие внешних влияний через направленный интерес. Обучение, по его мнению, должно строиться соответственно разным ступеням развития дет. интереса. Особенно большое значение Н. придавал практич. деятельности школьников, несколько переоценивал спонтанность в проявлении интереса ребёнка к обучению.

Соч.: Psychologie des kindlichen Interesses, Lpz., 1912; Enseignement de la pedologie pour les pedagogues, les medecins et le personel des tribu-naux pour l'enfance. Brux., 1912; A häboru es a gyermeki lelek, Bdpst, 1915; A magyar közok-tatäs reformtervezete, Bdpst, 1919; Didaktika gyermekfejlodestani alapon, Bdpst, 1921; A tehetseg tölektani problemäi, Bdpst, 1930.

Д. П. Мансфельд.

НАЗАРЯН, Назарянц, Степан [15(27).5.1812, Тбилиси, — 27.4(9.5).1879, Москва], просветитель, педагог, публицист. Учился в в Нерсесянском уч-ще в Тифлисе. Окончил Дерптский ун-т (1840), преподавал в Казанском ун-те (адъюнкт-проф. с 1842), Лазаревском ин-те в Москве (проф. с 1849). Возглавил в 50-е гг. арм. просветит, движение. Основатель и редактор журн. «Юсисапайл» («Северное сияние», 1858—64, Москва), в к-ром выступал со статьями о просвещении народа, к-рое считал единств, формой борьбы со всяким злом. Высоко оценивал образоват. возможности разговорного арм. языка ашхарабар в просвещении народа. Наравне с нар. языком условием единства и нац. независимости армян считал религию. Многие либеральные надежды связывал с Россией. Свои просветит, идеи хотел претворить в жизнь через школу. Он призывал обучать арм. детей только на родном языке в школе нового типа, откуда, как он писал, нужно начинать возрождение арм. народа. Н. — автор науч. соч. («Слово об эксперим. психологии», 1846, и др.), статей по проблемам жизни школы, обучения и воспитания. Шк. учебники Н. — «Первая и духовная пища для арм. детей» (1853), «Вестник нового арм. языка» (ч. 1—2, 1857), «Теоретич. и практич. руководства по рус. яз. для арм. детей» (1871) сыграли существ, роль в совершенствовании преподавания в арм. школе. Перевёл на арм. яз. и опубликовал в журн. «Юсисапайл» мн. статьи видных рус. и нем. педагогов.

Лит.: Нанумян Р. П., Степанос Назарян. Жизнь и деятельность, Ер., 1978 (на арм. яз.). А. Г. Даниелян.

НАЛБАНДЯН Микаэл [2(14). И.1829, Новая Нахичевань, ныне р-н Ростова-на-Дону, — 31.3(12.4).1866, Камышин, похоронен в Новой Нахичевани], писатель, просветитель. Учился в частной арм. школе (1837—45) и в Моск. ун-те (1855- 58). Преподавал (1853—54) арм. яз. в гимназич. классах Лазаревского ин-та вост. языков. С 1858 занимался лит. деятельностью; до 1860 сотрудничал в журн. «Юсисапайл», издававшимся С. Назарянам. Выезжал в 1859—62 за границу, в частности для получения ден. средств, завещанных богатыми инд. армянами новонахичеванской общине для распространения арм. школ. В Лондоне сблизился с А. И. Герценом и др. деятелями рос. демокр. движения. По возвращении в Россию арестован. В 1865 выслан в Камышин.

В своих публицистич. произв. Н. часто обращался к проблемам нар. образования и воспитания.. По убеждению Н., арм. школа, традиционно конфессиональная, способна давать своим питомцам не только религ., но и широкое светское образование, готовить высококультурных граждан. Высказывался за передачу шк. управления непосредственно педагогам. В этой перспективе рассматривал вопросы содержания шк. образования, разносторонней подготовки учителей и воспитателей. Нравств. воспитание Н. считал важнейшей целью семьи. Задачу школы видел прежде всего в обучении наукам о природе и обществе. Он продолжил борьбу за утверждение в арм. школе разговорного языка ашхарабар, начатую X. Абовяном. Вместе с тем Н. считал важным изучение в армянской школе русского и др. языков, а также истории и культуры др. народов. Автор тр. «Грамматика армянского языка» (не окончена).

Соч. в рус. пер.: Соч., т. 1—2, Ер., 1968—70.

Лит.: Саркисян Х. С., М. Налбандян и вопросы языка, Ер., 1955; Карамян Г. Г., Пед. взгляды М. Налбандяна, СП, 1955, №2; Симонян Ш. С., Тутунджян О. М., М. Налбандян и психология, ВП, 1972, № 5. А. Г. Даниелян.

НАЛИВКИН Владимир Петрович [25.2(8.3), по др. данным, 15(27).7.1852, Калуга, — 15.2.1918, Ташкент], востоковед, педагог, обществ, деятель. Окончил Павловское воен. уч-ще в Петербурге (1873). Офицером участвовал в походах в Коканд и Хиву (1873- 75). Закончив воен. службу (1878), поселился близ Намангана; изучал араб, и перс, языки, быт и язык сартов (гор. население Ферганской, Сырдарьинской и Самаркандской областей — этнич. группа в формировавшейся узб. нации). С дек. 1884 учитель в первой рус.-туземной школе в Ташкенте. Составил первый рус.-сартовский и сартовско-рус. словарь с кратким очерком грамматики сартов-ского яз. (совм. с женой — М. В. Налив-киной; изд. в Казани в 1884), «Азбуку для

рус.-мусульм. школ...» (18862), «Сартов-ско-перс. хрестоматию...» (1887). Эти книги Н. были тесно связаны с бытовыми реалиями и местным фольклором. Они положили начало шк. лит-ре для изучения русскими узб. языка и узбеками русского. Преподавал (до 1890) в Туркестанской учительской семинарии; для неё написал «Руководство к практическому изучению сартовского языка» (изд. в 1898, 19112), сартовскую хрестоматию (1896). Автор «Краткой истории Коканд-ского ханства» (Казань, 1886). В 1890—95 инспектор мусульм. школ Ферганской, Сырдарьинской и Самаркандской областей. Был помощником губернатора Ферганской обл. Пед. деятельность и публикации по вопросам нар. образования в местных газетах принесли Н. известность в Туркестане. В 1907 избран депутатом 2-й Гос. думы. В марте 1917 выступил от её социал-демокр. фракции с требованием отмены полевых судов. В июле 1917 стал пред. Туркестанского комитета Врем, пр-ва. Добивался признания власти Врем, пр-ва всеми полит, силами Туркестана, представленными в адм. центре — Ташкенте. После перехода власти в Ташкенте к Советам (нояб. 1917) находился на нелегальном положении. Покончил жизнь самоубийством.

Соч.: Очерк быта женщин оседлого туземного населения Ферганы, Каз., 1886 (совм. с М. В. Наливкиной).

Лит.: Лунин Б. В., Историография обществ, наук в Узбекистане. Библиографич. очерки, кн. 1—2, Таш., 1974; Лунин Б. В., Миллер В. И., Наливкин, в кн.: Полит. деятели России. 1917. Биографич. словарь, М., 1993. И. Б. Марцинковский.

НАРИМАНОВ Нариман Кербалай Над-жаф оглы [2(14).4.1870, Тбилиси, — 19.3.1925, Москва], гос. и парт, деятель, азерб. писатель. В 1890 окончил Закавказскую учительскую семинарию в Гори. В 1902—08 учился в Новороссийском унте в Одессе. Был учителем в нач. школе в с. Кизил-Аджали (Борчалинский у. Тифлисской губ.), в 1891—1902 пом. классного наставника и преподавателем азерб. яз. в частной прогимназии и в муж. гимназии в Баку. В 1894 открыл первую в Азербайджане общедоступную б-ку-читальню с лит-рой на родном языке, превратившуюся в просветит, центр для мусульм. населения всего Кавказа. Составил учебную «Краткую грамматику тэт.-азерб. языка», самоучители рус. языка для азербайджанцев и азерб. языка для русских (все в 1899). Активный участник обществ, движения учителей; был одним из организаторов 1-го съезда учителей-мусульман Кавказа (Баку, 1906). В 1905—07 в газ. «Иршад» («Путь») и «Ха-ят» («Жизнь») вёл постоянные рубрики, посвящённые проблемам нар. просвещения. За рев. пропаганду среди бакинских рабочих сослан в 1910 в Астрахань. В ссылке стал пред, астраханского Нар. ун-та (с 1910), организатором просветит, об-ва «Шура-и-ислам». В начале своей деятельности считал, что улучшение шк. дела, распространение грамотности, приобщение к европ. культуре сами по себе

Дата добавления: 2015-07-11