В «общении» с собственной смертью падшему человеку кажется, что он может с нею бороться или сотрудничать, а может даже и владычествовать!

Наверное, это подобно томительному ожиданию наступающего противника в окопах, когда солдаты думают о том, чтобы все случилось скорее – так тягостна неопределенность невидимой угрозы. Нужно немалое мужество и сила духа для преодоления подобной тревоги. И то, и другое обретается прежде всего крепостью Веры, а ее-то в подобные времена обычно успевают изрядно подрастерять.

И вот, эта самая греховная зараза ко времени восстановления города глубоко проникла в самое сердце Ветхого Израиля, парализовав многие защитные инстинкты народного организма. Безвольные люди все больше устремлялись навстречу смерти.

Об этом пророчествовал еще Иисус Навин (Нав. 6, 25; 3 Цар. 16, 34), зная наперед, что отсеченная глава ядовитой змеи – Иерихона – вновь возродится для отравления его возлюбленного народа. Но Иисус Навин твердо верил, что непременно наступит и иные времена – новое очищение. Неизбежно придет Божие возмездие ко всем грешникам, творящим на Святой Земле мерзкие беззакония. «Бог поругаем не бывает», – таков непреложный закон мироздания.

Восстановление Иерихона возможно стало одним из первых симптомов нарастающей смертельной болезни Израиля. Последствия ее для Ветхого народа были самыми трагическими и сказались не только в те далекие времена. Болезнь лихорадила Израиль долгие столетия, а апогеем ее стало распятие ожесточившимися иудеями Самого Богочеловека – Господа Иисуса Христа!

Трагедия каиновой печатью запечатлела во зле немало людей. Ведь прошли уже две тысячи лет, а ожесточение все еще не ослабевает! Здесь человек бессилен, и только Господь еще может освободить несчастных, плененных сатаной.

Не скрыто было будущее Ветхого Израиля и от великого Пророка Моисея.

«И станет народ сей блудно ходить вслед чужих богов той земли и оставит Меня, и нарушит завет Мой, который Я поставил с ним; и возгорится гнев Мой на него в тот день, и Я оставлю их и сокрою лице Мое от них, и он истреблен будет, и постигнут его многие бедствия и скорби» (Втор. 31, 16-17).

-4-

«Возрождение» Иерихона сопровождалось ритуальными убийствами невинных младенцев. Таившееся в земле проклятие дождалось-таки «свободы»! Любое ритуальное убийство – неотъемлемая часть сатанизма. Но ужаснее всего то, что нечестивый восстановитель Иерихона был … отцом убиенных младенцев!

Дорога к такому убийству достаточно проста и обычно начинается с мистического любопытства, стремления к тайнознаниям, желания особой власти над «энергиями космоса», а кончается все человеческим жертвоприношением. Незаконное познание тайн добра и зла всегда приводит к чьей-либо смерти! Это равно относится и к современным «спасителям человечества» - экстрасенсам, также губящим своими смертоносными дарами собственных детей.

И вот, отец, находясь в сатанинском безумии, намеренно заложил основание града именно там, где покоилось древнее проклятие. Грех детоубийства выпустил на волю стосковавшееся по крови страшное зло. Основание города было заложено на крови первенца. Закончено страшное строительство убийством последнего. От начала до конца – везде невинная детская кровь!

Поганый отец младенцев знал, что творил. Этот гордый «архитектор» беззаконного града желал стать безумным и стал им, дерзко проникнув в ужасные тайны демонической магии. Получающий от беззакония нечистую силу проклятия всегда лишается разума и воли. Человек становится зверем, безвольным рабом духов злобы, зомби, покорно исполняющим все то, что сами демоны сделать бессильны.

Невинная кровь лилась совсем не для «светлого будущего» потомков, как, быть может, говорил детоубийца. Преступления свершались с единственной целью насытиться патологическим экстазом, в котором магия проклятия якобы подчиняла убийце темные силы ада. Ритуальная кровь электризовала мертвую душу безгрешной детской жизнью только для услаждения собственной смертью. Этот страшный вид самоутверждения отнюдь не чужд и нашему «просвещенному» времени. Смерть, однако, никогда не прощает подобных попыток властвовать над собой и жестоко мстит всем своим безумным «властелинам».

Не как плод любви, не для радости жизни и семейного счастья, не для утешения в старости родились несчастные младенцы, хотя отец с нетерпением ожидал их рождения – они были очень нужны нечестивцу для его скверного дела. Вот злодей несет свое малое чадо к месту заклания. Вот уже захлебнулся детский крик под отцовским ножом. Вот он – долгожданный экстаз! Руки погружаются в убитую плоть. Губы дрожат от нервного возбуждения. Как тепла еще пульсирующая аортой кровь! С утробным воем отец пьет ее, окропляет землю – сила проклятия получена сполна! Убийца понимает, что случилось ужасное, но именно ужасом проклятия он и намерен обрести власть над миром.

«Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец», – говорит Спаситель мира Апостолу и Евангелисту Иоанну Богослову в Откровении – Апокалипсисе (Откр. 1, 8). Но беззаконная злоба в приведенном библейском событии намерена утверждать обратное. Даже по сию пору она полагает, что именно она-то и есть те самые «альфа и омега», начало и конец – основание огромной вселенной. Неспособная сотворить и единого атома, «тайна беззакония» самозванно мнит присвоить себе власть над всем тварным миром и даже – над Самим Богом!

Тот, кто принес в жертву своих детей, на самом деле лишил себя начала – первенца, и конца – последнего. Этот бывший человек, а ныне – лютый зверь, вольно отказался и от прошлого, и от будущего. Вся жизнь этой бессловесной твари отныне сосредоточилась на единственном дне даже только на неуловимом его мгновении. Вот и все, что получил сей дерзкий «властелин вечности».

Первенец с незапамятных времен посвящался Богу, становясь священником своей семьи, своего рода. Жертвой первенца отец отрекался от Бога. Жертвой последнего, он перед Богом и людьми свидетельствовал о своей безнаказанности и власти над продолжением жизни, обрекая себя на вечную смерть. Он мнил о себе как о земном боге, но стал лишь жалкой игрушкой в руках невидимого и бесплотного, многоопытного, но еще более безумного кукловода.

Время бежит, и по-прежнему звучит клич: «Наука требует жертв. Искусство требует жертв. Нация требует жертв. Революция требует жертв». Сколько страшных жертв еще потребуется идолам современной цивилизации, где жертвами смертельных экспериментаторов, «отцов» - основателей новых Иерихонов стали уже миллионы живых людей – «детей».

Почему-то таким всегда нужно строить «прекрасное будущее» именно на крови по-младенчески вверивших им свою судьбу людей. Пожалели бы их или строили свои мечты на собственной крови. Как бы не так! Этим вурдалакам непременно нужна чужая кровь, как нужна она мерзким и зловонным клопам.

-5-

Со временем о пролитой крови забывают. Ее как бы и не было. Но она остается тяжелым камнем нераскаянности в душах потомков и тянет в бездну еще немало поколений.

Мало кого из власть имущих и не только их, волнуют проблемы гибнущего молодого поколения России – беспризорников, наркоманов, малолетних преступников и проституток. Все они без сожаления принесены в жертву страшному молоху Нового Порядка, творящему на Руси сатанинский беспредел. Новые кровавые «отцы» принимают эстафету все того же забытого проклятия. Берут намеренно!

Их окаянных потомков Евангелие, неложными словами Господа нашего Иисуса Христа и Иоанна Предтечи, именует «порождения ехиднины» (Мф. 12, 34; Лк. 3, 7) – то есть, достойными продолжателями смертного греха.

Время бежит, и многое забывается. Потомкам убийц пролитая кровь уже не кажется страшной, поскольку более не проступает на светлых одеждах этих «праведников». Душу же не обмануть. Она долго хранит следы злодеяний.

Меняются времена – меняется и «кровь», но остается главное – убийство. Яд по-прежнему капает с клыков ехидны в вожделенном ожидании очередной жертвы. Это может быть безразличие к чужому горю, жестокое слово, карьера по головам друзей и многое тому подобное. Наконец, это может быть и само убийство ближнего или даже самоубийство в безумном умоисступлении.

Ехидной Писание именует ядовитую змею, смертельный яд которой не знает никакого противоядия. Ее детеныши, по общепринятому в те времена мнению, рождались, прогрызая чрево своей матери. Дети убивали мать, но ехидна и должна порождать именно ехидну. Каков человек, таковы его порождения, да и сам процесс «родов». Ехидна несет окружающим только смерть, даже просто неосторожное прикосновение к ее тайнам несет неминуемую погибель. Но и сам змеиный род умирает поганой смертью. Зачав смертный грех, он тем самым зачинает и собственную смерть. Ехидна понимает это, но не может остановиться в злой похоти, и от злобной безысходности эта мертвая тварь лишь еще больше ненавидит живых людей.

Особенностью ехидны является неспособность с младенчества и до смерти к покаянию. Даже неслыханно жестокое и беззаконное убийство не только не вызывает в ней раскаяния, но и простого сочувствия. Ехидна представляется средоточием земного зла. Хотя не все настолько пропитаны ядом злобы, чтобы именоваться ехиднами, но безнаказанность ехидн-человекоубийц, притворяющихся людьми, свидетельствует и о нашей сопричастности их беззаконию.

Как и сейчас, их некому было истреблять. Страх сковал волю к жизни!

Родители, не думая о будущем потомков, бездумно прожигают свою жизнь. Потомки попирают память предков – людей, по их мнению, никчемных. На самом же деле они сами являются прямыми продолжателями их злых дел. Презирающие родителей дети губят их своими поступками, но и сами впоследствии примут сполна то же самое от своего потомства. Как все это знакомо в наше жестокое время!

Остановить непрерывную цепь духовной и физической смерти может лишь покаяние и осознание собственной сопричастности к совершенным своим народом беззакониям. Это тяжелое признание и себе, и Богу.

Мы всегда являемся носителями духа предков и близких людей. Их святость и греховность – наше достояние. Покаянием мы можем очиститься, непрестанными молитвами отмолить, по милости Божией, погибших во грехе.

Во времена Спасителя Иерихон внешне являл гораздо большую благопристойность, чем при своем нечестивом возрождении. Жители в большинстве своем давно уже не были теми убийцами - «ехиднами», хотя в чем-то были их духовными наследниками, так как жили среди тайных ехидн, и хоть в малом, но все же были неизбежно отравлены их скверным духом.

Как часто души обыкновенных людей незаметно оскудевают в спасительном покаянии и умирают для спасения, уже не видя большой вины в своих обыденных грехах. Таким был и евангельский Иерихон. Таким все больше становится и наш «Иерихон нераскаяния». На этот раз Господь покидал этот город уже навсегда, но даже и его не обошел мимо и собрал здесь некую толику «малого стада» верных. Вслед за Господом последовали немногие, подобные прозревшему слепому – Вартимею. Евангелие упоминает об исцелении еще одного слепого и семейства Закхея-мытаря.

Город видел Спасителя, но умирал неисцеленным. И теперь никто не сможет сказать Господу на Страшном Суде, что не видел посещения Божия, что, в отличие от других, был совершенно богооставлен. Евангельское посещение Спасителем Иерихона в самые последние дни Его земной жизни является тому твердым и непоколебимым доказательством.

Стародавнее зло через века сделало и здесь свое незаметное, черное дело.

3.Счастье на крови.

-1-

Как часто во время искушений мы не ищем смирения Правды Божией, а пускаем в свою душу отвратительную змею «мстительной правды». Тогда нас охватывает всепоглощающая жажда карать супостатов-обидчиков. Кажется, все здесь правильно, вот только волю мы исполняем не собственную. То змея мести захватила наш разум.

Правду Божию и человеческую разделяет пропасть греха. Их нельзя соединить, не повредившись в рассудке, но именно такой путь «поиска истины» стал столбовой дорогой современной цивилизации. Этим проторенным путем самоубийства проследовал в ад не только гордый безумец, детоубийца и восстановитель Иерихона, азартно искавший «правду проклятия». Множество подобных людей, племен и народов прошли той же дорогой много ранее и гораздо позднее его. Но даже гибель чудовищных демонических цивилизаций, таких как шумеры, библейских племен Палестины, истребленных Ветхим Израилем, Майя, Ацтеков, мало вразумила остальных.

Наша человеческая правда горда и зла. В ней нет смирения и мудрости настоящей Правды, хотя именно ею обычно оправдывают любые бесчинства.

Вместо утвержденного Церковью спасительного покаяния, людей все больше увлекает богопротивное, а значит беззаконное, самоутверждение, и этим человечество лишь обличает само себя в злобе и лжи. Грех состоит в том, что мы уже не склоняемся смиренно пред Всеблагим и Всемилостивым Богом, прося о помиловании, не молим Господа о ниспослании нам дара разумения. Напротив, воссев «на Моисеевом седалище» (Мф. 23, 2), подобно древним фарисеям, которых обличал Спаситель, современный человек дерзко присваивает себе благодать рассуждения. Более того – даже прерогатив Божия суда. И потому человеческий суд обыкновенно бывает немилостивым и безжалостным, если только речь идет не о потакании собственным низменным страстям.

Мы охотно осуждаем начальства и власти, окружающих, близких, политику и политиков, часто даже вполне справедливо оценивая их поведение. Но движет нами при этом не любовь к Родине и близким, а обыкновенная злоба и обида, превращающая в обман самые правильные рассуждения.

Суд над другими ведет к нашему собственному осуждению на Божием Суде, и нечем нам будет оправдаться на нем. Пусть мы по немощи или неведению согрешили, но если хотя бы не осуждали других, то Господь помиловал бы и нас. Ведь Он сказал прямо: «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Лк. 6, 37). Современный же человек не желает этого понимать, считая, что уже свят. Поэтому его жестокая и упрямая «правда» служит лишь к большему его осуждению.

Кажется, уж православным-то людям скверна осуждения должна бы быть чужда. Ведь не напрасно мы каждый день произносим слова молитвы Господней: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Мы просим Бога, чтобы Он прощал наши грехи так, как и мы их прощаем своим обидчикам. Мы все страшно согрешаем, но надеемся, что если простим ближним, то и нас Бог простит, ведь Он Сам обещал нам не только суд, но и милосердие. Но если мы не помилуем, и Он тоже не помилует.

Достаточно лишь понаблюдать за собой повнимательнее и, о ужас! Наши глаза по любому поводу наливаются кровью «праведного гнева». Обида и злоба давно уже почти стала частью нашего естества. Так мы сами себе готовим мрачный тартар.

Господь строго взыщет с неверных. Но наша участь, если не исправимся, будет намного ужаснее. Нужно бы содрогнуться, но… увы, как часто даже Храм превращается нами в место взаимных пересудов, осуждений и неприязни.

-2-

Пожалуй, не станет преувеличением сказать, что наше современное материальное благополучие тоже зиждется на крови убиенных в материнской утробе младенцев, поскольку практически в каждой семье не раз свершалось это жестокое злодейство.

Почти то же сотворил некогда и основатель Иерихона. Впрочем, он все же осознавал, что творит ужасное дело, сознательно ища проклятия и желая получить у демонов особые силы и власть. Мы же почти перестали понимать, что творим убийство, хотя свое «семейное гнездышко» строим как маленький Иерихон, на крови своих детей.

Ехидны сейчас сильно преуспели в деле отравления людских душ, так что многие подобно им уже стали безумными убийцами. А иначе, как можно объяснить все происходящее? Никогда на Руси счастье не строилось на крови – разве что только самыми окаянными разбойниками. Их часто боялись, но всегда презирали.

Сейчас же дело обстоит иначе. Известно, например, что для достижения высоких результатов в женском спорте будущие чемпионки часто провоцируют беременность с последующим абортом. Беременность стимулирует силы организма женщины для рождения ребенка, но матери-убийцы используют эти силы для славы собственных спортивных побед...

Разница между человеком и ехидной теперь, видимо, состоит лишь в том, что дети ехиднины убивали свою пропитанную ядом мать. Люди стали более жестокими и хитрыми, без сожаления убивая своих невинных детей. Совершенно невероятно, но такое чудовищное положение вещей это – реалии жизни обычного современного человека. Убийство в качестве общепринятой нормы цивилизованной жизни никогда, наверное, за всю историю человечества так глубоко не проникало в народное сознание. Насколько мы вообще при этом еще остаемся людьми? Невозможно понять, что творится с нами, если мы не видим в детоубийстве ничего ужасного, хотя именно так совершается необратимое духовное перерождение от человеческого богоподобия к демонической богооставленности.

Дата добавления: 2015-07-11