Читайте также:
|
Я делал то, что ненавидел всей душой с детства – пылесосил ковры. Квадратные километры ковров, бежевых, зелёных, розовато-серых.
Пылесос в моих руках почти бесшумно пожукивал, тихонько дыша отработанным воздухом, легко скользил от одного края зала до другого. Вторая моя лицензия была оформлена на ремонт посудомоечных агрегатов – но эту работу, предоставленную мне службой занятости как эмигранту с Земли, я ненавидел ещё больше. Потому что посудомоечные машины на Ашаре ломались с завидной регулярностью.
Ни одной женщине на Земле никогда бы не пришло в голову мыть в посудомоечной машине местный аналог фена для волос или мужскую бритву со всеми лезвиями. Ашариек же не смущало ничто. Ну да – при таком-то уровне жизни!
Стандарты Ашара – домишко в тридцать-сорок комнат на пару тысяч квадратных метров, да парк, в котором непременно должны быть понатыканы статуи из местного розоватого карракса. И кто только их приучил к такому дерьму, а? Я просто смотреть на эти статуи не мог – то столбы в обвивку друг с другом, то верёвки какие-то. Хорошим тоном было и в доме что-то подобное иметь.
Я зло дёрнул пылесос, объезжая скульптурную композицию из трёх столбов. И замер в недоумении.
Следующая зала была вроде театра, с подиумом. По расписанию уборки зал должен был быть пуст. Но хорошо известный мне по тивор-ным передачам ашариец стоял в центре, и все кресла были заполнены. Лиц сидевших мне видно не было.
Зато кисло-озабоченная физиономия л’Гора явно исключала моё появление на сцене. Я тихонько отключил машинку и сел на пол так, чтобы меня не было видно.
– Правильно я понял вас, господин Выз, что вы предлагаете решение сложнейшего правительственного вопроса (господин л’Гор воздел очи к куполу зала) переложить на женщин? Что-то не понимаю я вас! Нашли, кому доверить проблему, от которой зависит жизнь планеты…
Резкий, немного сварливый голос исходил из глубины кресла справа, голос, который прекрасно знала вся Ашар.
– Мы специально собрались, чтобы послушать ваши предложения, межпартийную встречу устроили, а вы нам всякую чушь излагаете, – едко говорил господин Нов. – Наша партия возьмётся и решит эту проблему сразу и без вопросов!
– Однако, женщин в вашем доме нет, сударь, – с достоинством раздул усы л’Гор. – И не только в доме. Говорят, что в ваших партийных списках не осталось ни одной настоящей женщины.
– Мы что, на политических выборах? – Оль’фич поднялся из кресла. – На следующих выборах – и я это вам говорю в лицо, в лицо говорю – мы одержим сокрушающую победу, потому что женщины поддерживают нашу партию, однозначно, и у нас нет никакой необходимости, чтобы женщина была членом партии. Зачем женщине членство в партии? Она и так знает, за кого голосовать: за нас, все голосуют за нас…
Л’Гор поморщился.
– Я бы хотел продолжить, – недовольно сказал он. – Собственно, мы уже взяли на себя ответственность за запуск программы, которая воссоединит семьи и позволит за двадцать лет восстановить потерянное население. Не думаю, что кому-нибудь удастся избежать этого. Чего хочет женщина – хочет бог, так что, если наша идея сработает…
– Нет, вы мне объясните, – Оль’фич сел на край подиума. – Вы запускаете программу, ни с кем не посоветовавшись… Мы что тут, мальчики все? Зачем нам на нашем уровне эти ваши женщины? Что такое – «никому не избежать»? Зачем они мне в доме?
Тяжелое лицо л’Гора приобрело подобающее выражение.
– Всё согласовано с Президентом, – веско сказал он.
Дальше поднялся крик и шум, но я уже не слушал. Дом был огромный, работы хватало. В конце концов, самое главное я понял. Оставалось наблюдать за развитием событий.
* * *
(запись телефонного разговора)
– Ласточка, ты представляешь, мне не продали машину! Мне предложили ту модель, которая у меня уже была сто лет назад.
– Наглость какая! А ты что, слишком много им должна?
– Нет, там другое. Ты можешь поверить, что современное программное обеспечение автомобиля способно работать только с мужскими токами мозга, ты можешь поверить в эту чушь?! Они говорят, что технология развивается таким образом, что иного пути нет. Я чуть не убила этого урода.
– Милочка, не переживай. Купи себе другую модель.
– Ласточка, на всех современных моделях стоит ЭТО. Я либо должна ездить на своём старье, либо – ездить с мужчиной.
– Бедненькая!
* * *
(запись телефонного разговора)
– Алё, папа? Ты меня помнишь? (трубка повешена)
* * *
(запись телефонного разговора)
– д’Жо, это Лайла. Мне очень нужна твоя помощь (продолжительное молчание в трубке).
– Очень. Я готова вернуться. Навсегда. Я БУДУ… (трубка повешена).
* * *
(запись телефонного разговора)
– Ласточка, представляешь…
– Да, солнышко. Они мне ТОЖЕ не смогли продать новый телефон, сказали, что современное программное обеспечение требует ежедневной подзарядки муж-чи-ной. Логическая цепочка нового поколения. Но какой дизайн… А для подключения следующей модели потребуется детский писк. Кошмар. Я на них в суд подам!
(дальнейшие эмоции расшифровке не подлежат).
* * *
Через месяц я привычно пылесосил ковры в том же самом доме. Он изменился. В нём уже с неделю как решительно поселились женщины. Я не очень понимал, которая из них выходит замуж за хозяина дома – шума и мусора от них было одинаково много.
По тивизору, кстати, перестали мелькать отдельно женские и мужские передачи – дамы стремительно вписывали себя в новый образ жизни.
* * *
А я… Я готовился в конце месяца вернуться на планету Земля.
Потому что в качестве непременного условия предоставления гражданства выдвигалось заключение брака с ашарийкой. И даже то, что настоящим автором программы возвращения женщин к семейному образу жизни был я, меня не освободило. Это было решение Президента (я подавал ходатайство) – я его понимал, как мужчина. Он тоже оказался в числе пострадавших.
А может, они передумают?
Интересно, что они будут делать без программиста? Деньги у меня теперь есть. А планета мне нравилась. Всем, кроме её женщин.
Может, всё-таки передумают?
Дата добавления: 2015-07-14; просмотров: 270 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Mar. О вечном | | | Mar. Alma mater |