Фесто Кивенджере

Одним из самых знаменитых африканцев, сыгравших руководящую роль в мире благовести, был Фесто Кивенджере (Festo Kivengere), англиканский епископ из Уганды. Он обратился к Христу в результате великого восточно-африканского пробуждения, привнеся в свою веру пленящую духовную живость, посвятив всю жизнь путешествиям по разным странам мира с проповедью Евангелия. Его деятельность пришлась на период 1930-х гг., когда западные нации боролись против парализующей экономической депрессии, когда факелы пробуждения зажигались в Восточной Африке. Это было началом "одного из величайших движений Святого Духа в XX в." Пробуждение мгновенно распространилось среди африканцев и более сорока лет оно продолжалось и обновлялось. По словам Фесто, это стало силой, подчинявшей себе всех вокруг. "Неграмотные люди... родившись заново... начинали цитировать библейские стихи, не имея Библии, затем вставали и проповедовали... Они пробуждали сотни и тысячи людей..."

Фесто обратился в первые годы пробуждения, и его духовные искания проходили параллельно с продолжительным пробуждением последовавших десятилетий. Он родился в Кигези, Уганда, и в детстве вместе с семьей поклонялся племенным богам. В возрасте около десяти лет он познакомился с христианством. В Кигези пришел африканский проповедник и рассказал о Христе и Его любви к каждому отдельному человеку. Это стало открытием для Фесто - почти недоступным для понимания. Он хотел узнать об этой вере больше, поэтому начал читать учебник для начинающих по Евангелию от Луки. Он искал нечто более осмысленное, чем племенные боги, что-то типа того, чего "его отец... никогда не находил". Поиски закончились несколько лет спустя, во время учебы в интернате, и тогда он посвятил свою жизнь Христу".

В этот период волна пробуждения из Восточной Африки захлестнула Уганду и Кению, Танзанию, Заир и другие соседние страны. Фесто стал участником деятельности по благовестию, активно работая как мирянин. Он пять лет преподавал в школе своей родной деревни, где основной его заботой стало удовлетворение духовных нужд людей. Шло время, и его стремление и желание охватить благовестием не только собственный народ становились все более и более настоятельными. Он и его молодая жена Мера "почувствовали Божий призыв отправиться в Танзанию миссионерами".

Начатое в конце 1950-х гг., евангелическое служение Фесто приобрело впоследствии международный масштаб. После проповеднической поездки по Австралии некоторое время он служил переводчиком у Билли Грэма, а затем ездил по всему миру, встречаясь с религиозными руководителями и обращаясь к толпам людей, число которых доходило до нескольких тысяч. Озабоченность этого человека нуждами Африки не уменьшилась, и он стал влиятельной фигурой, стоявшей за Африканским предприятием, евангельской командой, сходной с командой Билли Грэма. Деятельность его организации направлялась на сохранение темпов продолжавшегося восточно-африканского пробуждения.

Участие Фесто в движении пробуждения не всегда хорошо принималось его коллегами по церковной работе в Уганде. Англиканское священство по большей части скептически относилось к тому, что оно считало эмоциональным фанатизмом, и никто из высших руководителей в первые годы не участвовал в этом движении. Вместе с большей частью пасторов они "оставались совершенно бесстрастными", противодействуя любым признакам религиозного "энтузиазма".

Служа миссионером в Танзании, Фесто много раз подвергался насмешкам и оскорблениям со стороны церковных лидеров Позднее он вспоминал, как однажды "африканский пастор встал в соборе в воскресенье, когда церковь была полна народу и сказал: "А теперь послушайте, что я скажу вам о некоторых чужаках, которые недавно приехали к нам сюда. Они говорят громкие слова о спасении, но это волки в овечьей шкуре. Остерегайтесь их"". Фесто и его коллеги, однако, не испугались, и их настойчивость была вознаграждена. Несколько месяцев спустя этот самый пастор "стоял перед своим приходом... со слезами, катившимися по лицу. Он говорил своей пастве: "Месяцы назад я предупреждал, что если кто-то из вас испытает такое спасение, о котором они говорили, я отлучу вас. Я сам спасен. Можете отлучить меня, если хотите"".

Однако не все англиканские священники так легко становились союзниками евангельского христианства. Они вполне были довольны существующим формализмом и провозглашаемым символом веры и неохотно шли на какую бы то ни было связь с движением, которое иногда вырывалось из-под контроля. "У нас есть свои крайности, - признавал Фесто. - Бывало всякое: откровения, видения по ночам, убеждение в грехе, но никто и никогда не ставил все это превыше Христа распятого и живущего среди нас".

Перед Фесто стояла задача не допускать крайностей и держать пробуждение под контролем, в то же время охватывая руководителей церквей и приводя их к живой и теплой вере в Христа. Задача оказалась не из легких, но к 1976 г. он мог с уверенностью сказать, что "более 85 процентов священников знают Иисуса Христа как своего Спасителя, как и все наши епископы".

К тому времени Фесто сам был посвящен в епископы, а церковь в Уганде вступила в самый болезненный период испытаний и преследований.

В январе 1971 г., почти за два года до епископства Фесто в собственной епархии в Кигези, Иди Амин посредством военного переворота стал новым президентом Уганды. Многих угандийцев вначале взволновали перспективы перемен, но очень скоро возбуждение пошло на убыль. "Не прошло и трех месяцев, - писал Фесто, - как мы поняли, что военные получили неограниченную власть арестовывать и казнить на месте любого, кто казался им угрозой режиму".

Скоро Уганду парализовала атмосфера страха и террора. Все, включая церковных лидеров, кто поднимал голос против режима, считались врагами народа и государства, и даже свидетельство о своей вере другим людям рассматривалось с подозрением. Не время и не место было следовать христианским принципам. И все же "по мере увеличения опасности и тревоги проявления духовного роста становились все глубже... Людей охватило глубокое раскаяние пред Богом и желание примирения с братьями... По всей Уганде, как в городах, так и в деревнях люди черпали силы от Бога..."

Именно в этот момент испытаний в Уганде Фесто был посвящен в епископы в соборе святого Петра в Кампале. Этот день памятен не только для него и его семьи, но и для тысяч угандийских христиан. Он занял место англичанина на этом посту, позволив, таким образом, епархии Кигези иметь собственного африканского епископа. Церемония, известная как "возведение на престол", требовала специального облачения и особой литургии и, по словам Фесто, "могла создать атмосферу возвышенного и беспристрастного действа", но он повел церемонию самым смиренным образом и направил, тем самым, сопровождавшее ее низкопоклонство в нужное русло. Он процитировал слова своего друга, Иохану Омари (Yohana Omari), первого африканского епископа в Танзании: "Я хочу стать маленьким осликом, которого выбрал наш Господь, чтобы въехать в Иерусалим. Они возложили на него свои одежды и приветствовали радостными криками, но все восклицания были обращены к Господу, которого он вез".

Несмотря на то что в Уганде не прекращались политические беспорядки и жестокости военных, годы, последовавшие после возведения Фесто в сан епископа, явились временем расширения движения пробуждения в Восточной Африке. Только в его епархии в 1976 г. было больше конфирмации, примерно около тридцати тысяч, чем во всей епископальной деноминации в Соединенных Штатах за тот же год. По всей Уганде церкви переполняли люди, искавшие убежища и утешения в Христе, когда вокруг царила атмосфера террора и насилия.

Множество актов политического террора в эти годы направлялось против христиан, в то время как мусульманам оказывались особые почести. Оскорблениям, как изустным, так и физическим, в большей степени подвергались священники. Их обвиняли во вмешательстве в государственные дела и проповеди кровопролития, и жизнь их часто оказывалась в опасности. "То были... дни страха, тревог, мук и смерти", - вспоминал позднее Фесто. "В тот год до Лондона неоднократно доходили слухи, что меня арестовали и убили". Несколько месяцев спустя он написал друзьям в Америке о положении на любимой родине: "Здесь, в Норвегии, я все еще продолжаю выступать на встречах, прежде чем мы с женой вернемся в нашу "истекающую кровью Уганду". Как раз сейчас я слушаю новости, и они действительно кровавые. Покушение на жизнь Амина на прошлой неделе потерпело провал, десять человек погибли. Теперь начались акты возмездия и кровавые чистки. Уже тысячи человек убиты и сотни находятся в камерах пыток. Поэтому молитесь, чтобы Господь избавил эту обескровленную страну от террора ее настоящего режима".

Военные преследования гражданских лиц коснулись самого Фесто, когда его дочь Чарити вместе с двумя сотнями других студентов университета подверглась физическому оскорблению во время утреннего нападения военных на общежития в студенческом городке, а затем была арестована и брошена в военную тюрьму. В центре этого кромешного ада Чарити и другие христиане молились, и вскоре на испуганных студентов снизошло спокойствие. Позже в тот же день их освободили и отправили обратно в городок, и весь этот кошмар прекратился.

Вскоре после этого случая в университете в армии произошло восстание, быстро и жестоко подавленное. Зачинщиков казнили, но этого показалось недостаточно. По приказу Амина, которого журнал "Тайм" сурово осудил как "дикаря из Африки", были уничтожены тысячи гражданских и военных лиц. Любой, кто сказал хоть слово против режима, считался предателем. В это самое время Фесто попросили выступить с речью при посвящении другого епископа. Там, перед тридцатитысячной аудиторией, смелый молодой епископ сказал то, что думал. Он отважно напомнил правительственным чиновникам (многие из которых присутствовали на церемонии) об их страшной ответственности перед Богом: "Многие из вас злоупотребляли своей властью, беря все силой, слишком часто пользуясь силой. Иисус Христос использовал Свою власть, чтобы дать спасение людям -а как вы используете свою власть? Если вы употребляете власть, данную вам Богом, во зло, Бог будет судить вас, потому что Он дал вам эту власть".

Многие боялись, что после такой речи никто и никогда больше не услышит Фесто. Но, может быть, чтобы не делать возмездие слишком очевидным, власти повременили с уничтожением человека, имевшего международное признание. По прошествии более чем двух недель арестовали его непосредственного руководителя, архиепископа Джанани Лувума (Janani Luwum). Лувум был разбужен в 1:30 ночи солдатами, обыскивавшими дом в попытке найти доказательства его якобы подрывной деятельности. Неделю спустя Лувума вызвали в правительство в Энтеббе. Здесь ему предъявили официальное обвинение в подрывной деятельности и контрабанде оружия, а государственная служба новостей объявила о его аресте. На следующее утро газеты сообщили, что Лувум и еще два христианина-министра погибли в автомобильной катастрофе, случившейся в тот момент, когда один из министров кабинета попытался напасть на водителя.

Истинное же происшествие оказалось кровавой историей ужасов, пыток и смерти - что убедило Фесто, что ему пора спасаться бегством. Его дом находился под наблюдением, и распространились слухи, что следующим в списке жертв значилось его имя. Поэтому в ночь на 19 февраля 1977 г. они с женой Мерой бежали через угандийскую границу в Руанду. Это было страшное путешествие: "Когда мы вышли в ночь, нашим покрывалом стала тьма... Мы заблудились в горах и блуждали два с половиной часа, идя по тропинке, едва избегая свалиться в пропасть... Каждый шаг казался чудом благодати, особенно в последнем подъеме на гору. У Меры был бронхит, поднялась температура, и она сильно кашляла. Иногда я боялся, что мы не справимся. Мы лезли вверх некоторое время, затем отдыхали и молились и снова карабкались вверх... Мы достигли вершины на рассвете... Мы были за границей! В изнеможении и в восторге мы... сели... и начали благодарить Бога".

О благополучном побеге Фесто узнали христиане в Уганде и во всем мире, и скоро он стал самым выдающимся изгнанником, смело осуждавшим угандийский режим. Пробыв два года в изгнании, в то время когда его страна билась в кровопролитной войне против Амина, Фесто вернулся на родину. В аэропорту его встречала ликующая толпа, но радость встречи омрачалась очевидной реальностью опустошения. Восьмилетний режим террора стоил жизни полумиллиону людей (в основном христиан) и обескровил страну не только в экономическом отношении, но духовно и морально. Необходимо было возродить родину. Фесто работал в тесном сотрудничестве с Африканским предприятием, организуя помощь населению. В последующие годы, когда в стране начался сильнейший голод, он находился в первых рядах тех, кто помогал голодающим.

Несмотря на то что работа по оказанию помощи отнимала много сил, основной обязанностью Фесто оставалось духовное возрождение общества. Своей главной задачей он считал сохранение духа восточно-африканского пробуждения. В 1982 г., почти через три года после возвращения, он сообщил об "огромном подъеме духовного интереса", происшедшем в Уганде. В предыдущий год только в его епархии прибавилось четырнадцать новых приходов. "Церковь, - по словам Майкла Кассиди (Michael Cassidy), - является единственным учреждением, которое вышло из эры Амина укрепившимся и усилившимся, а не ослабленным", и она стала "ключевым фактором... в восстановлении и возрождении нации в целом".

Дата добавления: 2015-07-11