Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава восемнадцатая у истоков легенды

Читайте также:
  1. Возникновение легенды, или Вторая жизнь
  2. Восемнадцатая ночь
  3. Глава восемнадцатая
  4. Глава восемнадцатая
  5. Глава восемнадцатая
  6. Глава восемнадцатая

 

С бешеной скоростью, точно разъяренный зверь, вырывался водопад из пролома кварцевой жилы. В лютой злобе бросался он на каменные глыбы, угрюмо торчащие из вспененной воды. Грозным, леденящим душу ревом оглашал окрестные леса и горы.

— Так вот они какие, ворота в царство духов! —. невольно воскликнул Саша, глядя на это дикое захватывающее зрелище. Он стоял почти на самом краю широкой каменной стены, оглушенный грохотом и потрясенный величием разгневанной стихии.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как плоты второй экспедиции подошли к развалинам древней крепости. Но занятый разгрузкой багажа и переноской его на другую сторону жилы, мальчик не мог еще как следует рассмотреть громадный водопад. И вот теперь он был прямо под ним. С замирающим сердцем смотрел Саша на эту свирепую схватку воды и камня. Ничего подобного он не видел ни разу в жизни.

День догорал. Солнце давно уже скрылось за ле-сом. Но и в сгустившихся сумерках было видно, как ярился бурный поток. Будто ревущая гора опрокидывалась в бурлящую бездну, откуда с грохотом взлетали гигантские столбы воды и где все клокотало и пенилось в неистовом водовороте.

Взгляд мальчика перешел на кварцевую жилу. Широкой каменной громадой поднималась она к высокому правому берегу, где виднелись развалины сторожевой башни. Развалины эти, как и дальний конец жилы, уже тонули в сумерках. Но у самых ног Саши еще можно было рассмотреть большие гнезда блестящего молибденита.

Саша нагнулся ниже. Теперь он знал, как образовалась эта стена белоснежного камня с включениями ценного рудного минерала. Он словно видел перед собой глубокую зияющую трещину, в которой так же, наверное, как сейчас в водопаде, клокотал первозданный четырехсотградусный кипяток, насыщенный самыми различными металлами. Он кипел в ней многие сотни лет. Но вот температура его начала снижаться, и тысячи кристалликов кварца замелькали в бурлящей жидкости. Их становилось все больше и больше. Они теснили друг друга, как льдины в реке. И так же, как льдины, срастались, наконец, в сплошную зернистую массу молочно— белого камня.

Но не только кристаллы кварца выпадали из перегретого раствора в этой трещине. Вместе с н-ими образовывались и чешуйки бесценного молибденита. Они нарастали друг на друга в виде тончайших лепестков и листочков и создавали те чудесные металлические розочки, которые сверкали теперь в теле жилы.

А сколько таких жил образовалось вокруг гранитного массива, лежащего по ту сторону Ваи! Там был основной магматический очаг, в котором бушевала раскаленная огненно-жидкая магма. Там она медленно застывала, образуя прочный зернистый камень. Там скапливались ее подвижные, насыщенные газом остатки, давшие начало пегматитам. А сюда двигались но трещинам в известняках и сланцах потоки горячих гидротерм.

Они несли с собой огромную массу цветных, благородных и радиоактивных металлов. Они набрасывались на окружающие их породы и нацело изменяли их внешний вид и внутреннюю структуру. Они создавали богатейшие месторождения серебра, меди, свинца, сурьмы, никеля и много другого, без чего немыслима жизнь современного человеческого общества.

Саша вспомнил первую найденную им гидротермальную жилу с минералами серебра. Потом, уже по пути сюда, Андрей Иванович познакомил их с другой жилой, содержащей никелевые минералы. Затем он показал им низкотемпературную жилу с аурипигмен-том, реальгаром и антимонитом. Вскоре после этого плоты их остановились возле выходов гидротермального флюорита. А затем они целых два дня описывали заброшенный древний рудник, в котором жившие здесь люди добывали самородную медь. Но не только металлической медью был богат этот рудник. Выкопав несколько шурфов, они нашли в них и другие минералы меди: красный куприт, мягкий бархатисто-синий ковел-лин, пестрый, будто залитый фиолетовыми чернилами, борнит и тяжелый свинцово-серый халькозин, который ничем не отличался от найденного Сашей аргентита. Только яркие пятна малахита и азурита, покрывавшие его с поверхности, показывали, что в нем содержится не серебро, а медь.

Но главным рудным минералом этой жилы был халькопирит, тот самый халькопирит, или медный колчедан, которым славилось и Урбекское месторождение, куда вылетели они месяц назад и где все сейчас, наверное, было брошено на их поиски. Халькопирит и был в ней тем первичным минералом, который образовался прямо из кипящих гидротерм, тогда как все остальные минералы появились там позднее, в результате изменения халькопирита или взаимодействия его с кислородом, углекислым газом, водой и другими реа~ тентами. Поэтому залегал халькопирит так же, как и этот молибденит, в виде включений и гнезд в сплошной массе кварца, только было там. его значительно больше, да и сама та жила была, по-видимому, во много раз шире, чем эта. Они вскрыли ее несколькими шурфами, и в каждом шурфе кварц был переполнен медным колчеданом.

Впрочем, вначале эта медная руда здорово обманула Сашу. Он принял ее за пирит, чрезвычайно распространенный минерал, который тоже нередко встречается в кварце. Саша хорошо знал этот красивый латун-но-желтый камень, блестевший сильным металлическим блеском, по твердости не уступающий стали, но хрупкий, как стекло, и потому не сомневался, что именно он сверкнул в белом кварце, когда первый шурф вошел в тело жилы. Каково же было его удивление, когда он увидел, что этот «пирит» легко царапается стеклом и в большинстве случаев покрыт такой яркой многоцветной побежалостью, какой Саша не видел ни на одном другом минерале. Теперь-то он знал, что все это и было характерной особенностью медного колчедана, отличающей его от пирита. Но тогда… тогда ему пришлось здорово покраснеть под насмешливым взглядом Наташи.

А еще более интересной оказалась свинцово-цинко-вая жила, в которой Наташа еще во время первой экс-педиции нашла пушистый плюмозит. Возле этой жилы они остановились на целый день, так как Андрей Иванович сказал, что она представляет очень большую ценность и ее следует особенно тщательно осмотреть и описать. В эту работу включились все.

Жила начиналась на самом берегу Ваи и уходила далеко в лес, теряясь в огромном болоте, настолько страшном, что у Саши до сих пор при воспоминании о нем пробегали мурашки по телу. Большие окна маслянисто-черной воды, тускло отсвечивающей между чахлыми полузасохшими деревьями, уходили далеко во все стороны, и казалось, нет им ни конца, ни края.

Неподалеку от болота в жиле была сделана боль-шая расчистка, и оказалось, что содержание в ней руды здесь еще выше, чем в прирусловой части. Обнажившаяся поверхность кварца была вся испещрена полосками и пятнами сверкающего галенита. Его было здесь так много, что у Саши глаза разбежались, когда он решил выколотить себе кубик этого минерала, Наконец он облюбовал крупное гнездо руды и начал осторожно счищать с него верхний потрескавшийся слой. Но, к его удивлению, гнездо оказалось неоднородным. Вместе с галенитом здесь поблескивали крупные включения какого-то другого минерала. По цвету он напоминал густо окрашенный янтарь, был полупрозрачным и блестел совсем не так, как галенит. В этом отно«шении он напоминал скорее титанит или самородную серу. Но поверхность его была покрыта ровными гладкими площадочками, что говорило об очень хорошей спайности минерала.

Саша выбил образец неизвестного камня и подошел к геологу.

— Андрей Иванович, что это за минерал? — Подумай сам.

Саша пожал плечами: — Да я думал. Неужели самородная сера?..

— Сера в этом минерале есть. Но ее здесь не больше тридцати процентов.

— А остальное?

— Остальное цинк.

Саша недоверчиво посмотрел на желтый минерал. — Вы хотите сказать, что это цинковая обманка?

— Да, это сфалерит. Называют его и цинковой обманкой. И не зря! Частенько он обманывает даже опытных геологов. У нас в институтском музее несколько дет лежал образец сфалерита, кем-то определенный как самородная сера. Хотя, вообще— то говоря, отличить серу от сфалерита не так уж трудно. Смотри!

Андрей Иванович взял обломок сфалерита и царапнул им по куску галенита. На галените осталась ясная царапина.

— О чем это говорит?

— О том, что сфалерит тверже галенита.

— Вот именно. А сера ведь значительно слабее галенита. Но главная характерная особенность сфалерита — его спайность.

— Да, я сразу заметил, что у него очень хорошая спайность.

— Не только очень хорошая. Хорошей спайностью обладают многие минералы. Самым замечательным является то, что плоскости спайности у сфалерита располагаются по шести различным направлениям. Вот это важно знать! У дистена, например, спайность прослеживается только в одном направлении. У роговой обманки—в двух. У галенита — в трех. А у сфалерита — в шести! Многие забывают это. Но того, кто помнит об этой особенности, цинковая обманка не обманет. Ну, и потом важно знать характер блеска сфалерита. Он, как видишь, алмазный. А это большая редкость у сульфидов.

— Понятно! Больше он меня не обманет. Геолог улыбнулся.

— А теперь скажи, что вот это такое?

Он вынул из кармана образец другого минерала и подал Саше. Тот повертел его в руках, поцарапал ножом, даже понюхал, и покачал головой — такого минерала он не видел. Блеск его был, пожалуй, такой же, как у сфалерита, и плоскости спайности шли в различных направлениях. Но он был абсолютно черным. Мальчик снова повертел образец в руках и протянул обратно геологу: — Не знаю, Андрей Иванович.

Геолог рассмеялся: — Вот тебе и «не обманет»! Это тот же сфалерит. — Но он совсем черный!

— Ну и что же! Цвет сфалерита может быть самым различным: и желтым, и бурым, и коричневым, и красным, и черным. А может сфалерит быть совершенно бесцветным и прозрачным. Так что по цвету его не определишь. Потому он и вводит в заблуждение начинающих минералогов. Главное здесь — блеск и спайность! А потом, нужно иметь в виду еще вот что: галенит и сфалерит — это обычные соседи. Редко бывает так, чтобы в месторождении галенита не было сфале-рита, и наоборот. Поэтому цинк и свинец чаще всего идут с одних и тех же рудников.

— Значит, сфалерит — это цинковая руда?

— Да, это главная руда на цинк. Но вместе с тем из сфалеритовых руд извлекают такие ценные металлы, как кадмий, индий и галлий, которые входят в состав цинковой обманки в качестве примесей. Между прочим, судьба этих элементов в земной коре очень интересна. Они относятся к группе так называемых рассеянных элементов, то есть таких, которые не образуют самостоятельных минералов, а всегда довольствуются лишь скромной ролью чужеродных примесей, хотя общая масса их в составе земной коры не так уж мала, несравненно больше, чем, например, общая масса золота. Интересны и сами эти металлы. Особенно галлий. Он плавится уже при двадцати девяти градусах тепла.

Так что в жаркий летний день он растаял бы как ледяная сосулька… И вот еще что важно отметить. Все эти элементы входят в качестве примесей ни в какие угодно минералы, а лишь в строго определенные, которые, по-. видимому, им больше по душе.

Саша слушал все это, затаив дыхание. Рассказам Андрея Ивановича не было конца. И столько в них было нового и интересного, что он даже не заметил, как прошел этот длинный знойный день. В лагерь они возвратились только к вечеру. А на следующий день, уже на другом берегу Ваи, была обнаружена еще одна пегматитовая жила. Она была совершенно скрыта деревьями, и Саша первым заметил ее в густых зарослях пихт и елей.

Жила эта была, конечно, далеко не такой, какую они с Петром Ильичей нашли во время первой экспедиции. В ней совсем не было зияющих пустот с кристаллами горного хрусталя и топаза. Но зато здесь Саша увидел, наконец, долгожданный циркон. Крупные яркие кристаллы этого твердого красновато-бурого минерала были заключены в бледно-розовый полевой шпат. А месте с ними в том же полевом шпате были во множестве рассеяны мелкие черные кристаллики другого минерала — пирохлора. По внешнему виду они напоминали октаэдрические кристаллики магнетита, но на изломе блестели так же, как циркон. Андрей Иванович сказал, что в состав пирохлора входят чрезвычайно ценные металлы — ниобий и тантал, которые могут надежно работать при таких высоких температурах, когда обычная сталь растекается, как свечка на огне. Совершенно невероятна также устойчивость этих металлов против воздействия кислот и щелочей. Достаточно сказать, что в «царской водке», которая нацело растворяет золото и платину, изделия из тантала даже не меняют цвета.

И много еще интересного говорил Андрей Иванович об этих удивительных металлах, которые вместе с бериллием, возможно, понесут человека к звездам.

Это было утром. А после обеда Наташа нашла в прибрежной отмели несколько кристалликов другого интересного минерала — монацита, содержащего какие-то редкоземельные элементы, о которых Андрей Иванович обещал рассказать как-нибудь в другой раз.

Одним словом, вся эта часть Ваи была несравненно Интереснее, чем та, по которой плыли они с Петром Ильичем. А сегодня к концу дня до слуха путешественников донесся глухой нарастающий шум, и вскоре плоты остановились перед большим грохочущим водопадом.

Саша снова перевел взгляд на бешено несущийся поток. Его уже почти не было видно в сгустившихся сумерках, и только могучий рев воды по-прежнему сотрясал вечерний воздух, да легкая водяная пыль все так же садилась на лицо и руки, вызывая теперь ощущение озноба.

Мальчик невольно поежился и перевел взгляд на реку. На берегу, метрах в пятидесяти от каменной стены, давно уже горел костер, и вокруг метались отсветы яркого пламени. В лагере, видимо, готовились ужинать. Пора было возвращаться.

Саша спрыгнул со стены и вдруг насторожился. Какой-то бледный туманный полусвет пробивался в том месте, где Андрей Иванович показывал им древний рисунок. Мальчик спустился ниже и даже присвистнул от удивления — светился именно рисунок. Холодным зеленым огнем горели прерывистые линии, скупо очерчивающие водопад, высокий частокол и сторожевую башню. Мягким ровным светом сияла в проломе стены вода. Отчетливо выступал в темноте зловещий оскал человеческого черепа. Яркими зелеными огоньками светились глаза крылатого чудовища.

— Здорово!.. — прошептал Саша, подходя ближе к стене. — Но где-то я уже видел такое свечение…

Он подошел почти вплотную к рисунку и вдруг вспомнил: — Звезда! Звезда на черных утесах!

И в памяти тотчас же всплыла тревожная ночь, Когда он увидел на скалах маленький зеленый огонек.

Так вот оно что! Там тоже, по-видимому, был рисунок. Но от него осталась лишь небольшая точка или черточка…

Саша взбежал на берег и громко крикнул: — Андрей Иванович! Идите сюда!

В ответ послышался голос Наташи: — Саша, где ты там запропастился? Ужинагь пора.

— Сейчас иду! Андрей Иванович, вы мне очень нужны.

Через несколько минут1 из темноты показалась вьЬ сокая фигура геолога.

— Что случилось?

— Ничего не случилось. А вот взгляните-ка сюда.

Саша схватил его за руку и увлек вниз по склону.

— Смотрите!

Геолог подошел к жиле: — Так… Вот это новость! А ваш рисунок не све— тился?

— Не знаю, Андрей Иванович. Мы ведь там были днем. А вот звезда, та зеленая звезда, о которой мы вам рассказывали, она светилась точно таким светом.

— Понятно.

— Но что же это такое, Андрей Иванович?

— Во всем этом надо разобраться, Саша. А сейчас пойдем-ка ужинать. И потом вот что. Пока не стоит говорить об этом всем. Завтра я еще раз побываю здесь. Да и развалины башни надо будет все-таки осмотреть, Вот построим новые плоты и переправимся туда.

Саша радостно хлопнул в ладоши.

— Верно, Андрей Иванович. Я еще там говорил Петру Ильичу, что башни надо осмотреть.

— Ну, вас было только двое. Об осторожности тоже нельзя забывать.

— Да там все это было в тысячу раз проще, чем здесь, — Ладно, ладно, горячая голова. Тебе только дай волю… Пошли ужинать.

Плоты были построены за один день, и уже на следующее утро все участники экспедиции переправились на правый берег и поднялись к древней башне. От нее сохранился лишь массивный каменный фундамент да небольшая часть северной стены. Все остальное превратилось в бесформенную груду камней.

Андрей Иванович обошел ее кругом и остановился возле стены.

— Вот отсюда и начнем.

Работа закипела. Уже к обеду значительная часть завала была расчищена, и под грудой камней открылось большое круглое отверстие, ведущее куда-то вниз. Андрей Иванович направил туда луч фонарика и долго рассматривал таинственное подземелье. Все остальные столпились вокруг него.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Саша. Геолог поднялся.

— Загляни.

Саша взял фонарик.

— Посмотри сначала так. Мальчик приник к отверстию.

— Здорово! — воскликнул он, оборачиваясь к Андрею Ивановичу, и снова склонился над ямой. В темноте подземелья сиял большой зеленый круг, в центре которого скрещивались два длинных острых копья.

— Что это, их герб?

— По-видимому…

Саша включил фонарик. Зеленое свечение исчезло, а луч света озарил небольшой круглый подвал, обложенный ровными каменными глыбами. Подвал был почти пустой. Лишь в середине его лежало несколько камней, видимо, свалившихся сверху, да у одной из стен виднелось три полуистлевших человеческих скелета.

— Андрей Иванович! Здесь тоже кладбище…

— Нет, это не кладбище. Эти люди не были захоронены. Они погибли на посту. Ты заметил, что возле них лежат наконечники копий?

— Да, и еще какие-то черные кругляшки.

— Вот-вот. На эти кругляшки стоит посмотреть. Андрей Иванович привязал к дереву веревку и сбросил конец ее в яму.

Петр Ильич недоуменно пожал плечами:

— Вы хотите туда спускаться?

— Конечно!

— Стоит ли, Андрей Иванович?

— А вы загляните туда. Петр Ильич поморщился: — Не любитель я смотреть на покойников…

— Да там не только покойники. Обратите внимание на черные камни, которые лежат возле скелетов.

Петр Ильич склонился над отверстием.

— А что они вас так заинтересовали, эти камни? По-видимому, какие-то амулеты или талисманы…

— Да, пожалуй, так. Но сейчас они и вас заинтересуют.

Петр Ильич поднялся. К ним подошла Наташа, — Ну, а ты хочешь заглянуть? — обратился к ней геолог.

Наташа тряхнула головой и попятилась от ямы. — Ой, что вы! Я так боюсь покойников. — Да там одни кости.

— Нет, нет. Ни за что!

— Ну, дело хозяйское. Саша, посвети мне. — Андрей Иванович подергал веревку и, убедившись в ее прочности, спустился в подземелье.

Вскоре он был наверху.

— Взгляните-ка сюда, Петя! — обратился он к Петру Ильичу, протягивая ему черный кругляш. — Это вам о чем-нибудь говорит?

Петр Ильич взял у него камень.

— Ого!

— Что, тяжелый?

— Невероятно, тяжелый! Андрей Иванович, неужели это…

— Тс-с! Пока об этом помолчим.

— Но, значит, они носили смерть с собой?

— — По-видимому, это так…

Саша не знал, что и подумать. В разговоре геологов было столько загадочного и непонятного, что ои давно уже ловил каждое их слово. Но ни Андрей Иванович, ни Петр Ильич, видимо, не собирались посвящать его в тайну подземелья. Саша подошел к ним ближе.

— Андрей Иванович! Что же это такое? Почему смерть?

— Терпенье, Саша, терпенье! Все это надо еще проверить. — Он взял у Петра Ильича черный камень и бросил его в яму.

— Андрей Иванович!..

— Всему свое время, Саша! Скоро я все тебе объясню. А теперь не стоит терять время. До темноты мы еще успеем быть на Каменке.

Плоты еще до сумерек вошли в устье Каменки. Со смешанным чувством боли и досады смотрела Наташа на знакомый мысок, Вот тот большой серый камень, к которому был когда-то привязан плот… Над ним возвышался зеленый пригорок, где они с Валерием собирали землянику и где еще лежали оставленные ими вещи… А еще выше взметнулись в небо пихты, окруженные кустами цветущего шиповника. Она вздохнула и отвернулась от берега. Все происшедшее здесь казалось ей теперь кошмарным сном. Плоты остановились.

— Выгружаться! — = скомандовал Андрей Иванович, и Наташа покраснела, поймав на себе его быстрый, одной ей понятный. взгляд.

Плоты закрепили у берега. А через полчаса все вещи были уже под огромным старым кедром, и большой веселый костер трещал на том самом месте, где когда-то валялся в траве Валерий. Геологи подсели к костру и, вынув карты, начали о чем— то совещаться. Саша устроился было возле них. Но вскоре его окликнула Наташа: — Саша!.. Хочешь, я покажу тебе интересный камень?

— Камень?

— Да. Удивительный такой! Неподалеку отсюда…, Глаза мальчика загорелись любопытством.

— Пойдем, покажи. — Он быстро вскочил с места и, подхватив свой молоток, пошел вслед за Наташей.

Они углубились в лес. Он был здесь сухой и светлый. На пути их высились лишь прямые, как свеча, пихты, могучие кедры, да кое-где виднелись веселые заросли шиповника. Идти по такому лесу было легко и приятно, Наташа почти бежала впереди, не говоря ни слова и не оглядываясь на идущего за ней Сашу.

Но вот лес поредел еще больше, и в просветах стволов мелькнул большой каменный уступ. Девушка остановилась и обернулась к Саше: — Видишь?

Он хотел сказать ей, чтобы она не бежала так быстро, но в это время взгляд его упал на то, что виднелось за деревьями, и слова точно замерли на языке. Впереди он увидел каменную глыбу. Но какую глыбу! В лучах заходящего солнца она казалась огромным красным цветком, неожиданно раскрывшимся в тяжелой зелени пихт и кедров, Саша невольно ускорил шаги.

— Вот это да! — Он подошел к уступу и, как заправский геолог, ловко отбив молотком образец минерала, начал внимательно его рассматривать. В руках его лежал массивный плотный камень. Он был окрашен в густой розовый цвет и рассечен тончайшими черными жилками, которые переплетались в красивые замысловатые узоры.

Такой камень Саша видел в музее у Петра Ильича. Но вот как он называется?..

Он обернулся к Наташе. Девушка стояла, опустив голову, и нервно теребила в руках маленькую тонкую ветку.

— Наташа!..

Она подняла на него глаза.

— Наташа, а ведь такой камень есть в университетском музее.

— Может быть…

— Ну нот — может быть! Я точно помню. В той большой витрине, что у окна, с самого краю. Вот только название вылетело из головы…

Девушка вздохнула.

Он снова обернулся к ней: — А ты чего такая грустная?

— Ну что ты, Саша. Совсем нет. Я просто… тоже думаю, как называется этот минерал. Что-то такое на букву "р"…

— Родонит! — воскликнул Саша. — Я вспомнил. Родонит, или орлец. Он к силикатам относится. А цвет у него такой из-за марганца. Из него всякие красивые вещи делают. Я читал даже, что какая-то станция метро отделана этим камнем.

Наташа невесело улыбнулась: — Ты просто умница… Саша нахмурился: — — Ты смеешься?

— Нет, я не смеюсь. Я никогда не смеялась над тобой, Саша. Наоборот, я… Мне всегда было очень обидно, что ты старался… что ты сторонился меня в последнее время.

Саша растерялся: — Тебе было обидно? И ты думаешь, что я… Он поднял на нее глаза и покраснел.

Наташа смотрела в землю и молчала… Она каза-лась печальной и смущенной. И тогда Саша решился?

— Я ведь думал… Я же не знал, как ты… ко мне относишься… Я и сейчас не знаю…

Наташа быстро взглянула на него и весело воcкликнула: — Как я к тебе отношусь? Ну, этого я тебе не скажу!

Саша опять нахмурился. Но в следующее мгновение тонкие руки девушки обвились вокруг его шеи, а губы приблизились к самому его лицу и вдруг коснулись щеки.

— Наташа… — прошептал он, задохнувшись от неожиданности.

Но ее уже не было. Разомкнув руки, она быстрым движением уронила ему на глаза прядь волос и, легонько толкнув в грудь, исчезла в густых зарослях…

На другой день рано утром отряд двинулся вверх по Каменке. Накануне вечером геологи возвратились оттуда почти затемно и до глубокой ночи возились с какими— то черными камешками и фотографическими пластинками, время от времени обменивались непонятными фразами.

Саша просто-таки сгорал от любопытства. Но на все его расспросы геологи либо отмалчивались, либо говорили, что завтра он все увидит своими глазами.

И вот это завтра наступило. Разобрав палатки и уложив в рюкзаки все имущество, они, двинулись в многодневный поход по тайге с тем, чтобы пересечь гранитный массив с запада на восток и снова выйти к Вае в том месте, откуда повернули обратно Петр Ильич и Саша.

Идти было трудно. Берега речки, вначале пологие и низкие, постепенно стали высокими и обрывистыми. Долина ее сделалась теснее. А узкое извилистое русло почти совсем затерялось в нагромождении камней. Глубокое мрачное ущелье вело их теперь в глубь гранитного массива.

Солнце палило немилосердно. Ущелье напоминало огромную раскаленную печь. Густой неподвижный воздух, казалось, давил своей тяжестью, затрудняя дыхание и сковывая движения.

Говорить не хотелось. Тяжелые рюкзаки оттягивали плечи. Ноги то и дело спотыкались об острые камни, словно нарочно наваленные на пути. По лицам ручьями струился пот. А вокруг не было ничего, кроме голых безжизненных скал. Ни одного деревца не росло на мрачных утесах. Ни одного звука не доносилось до слуха усталых людей. Ущелье казалось бесконечным.

Но вот Андрей Иванович остановился: — Отдыхать!

Рюкзаки полетели на землю. Саша расправил натруженные плечи и, облюбовав большой плоский камень, повалился на него, широко раскинув затекшие руки. Лежать па прохладном камне было очень приятно. А еще приятнее было смотреть на огромное синее небо, которое казалось особенно чистым и светлым над этим мрачным безжизненным ущельем. Мальчик положил руки — под голову и вдруг увидел, что геологи зачем-то взбираются вверх по каменистой осыпи, Он приподнялся: — Андрей Иванович, куда вы?

— Да вот посмотрим кое-что.

Саша сорвался с места и полез за ними следом.

Оказывается, геологи остановились не случайно.. Внимание их привлекла широкая полоса крупнокристаллического полевого шпата, в котором виднелись небольшие вкрапления какого-то черного минерала.

— Что это? Пегматитовая жила? — крикнул Саша, стараясь догнать Андрея Ивановича.

— Что-то в этом роде, — ответил геолог, вынимал из-за пояса молоток.

Саша последовал его примеру. Вскоре в руках у него был небольшой обломок довольно тяжелого бархатисто-черного минерала с ясно выраженным раковистым изломом и сильным смолистым блеском. Такого минерала Саша не видел. Он походил немного на каменный уголь, но мальчик знал, что в магматических породах каменного угля быть не может.

Он обернулся к геологам. Но те, видимо, тоже еще не решили, что это за минерал. Андрей Иванович осторожно царапал его ножом, а Петр Ильич внимательно рассматривал через луну.

— Не ильменит? — спросил он наконец, поднимая глаза от лупы.

Андрей Иванович покачал головой: — Нет, у ильменита блеск несколько иной. И потом, обратите внимание на характер полевого шпата вокруг этих включений. Он ясно изменен.

Саша снова посмотрел на жилу. Действительно, все включения черного минерала были словно оторочены красновато-бурой каймой.

— Значит, он содержит радиоактивные элементы? — опять подал голос Петр Ильич, — Несомненно! Вокруг ильменита такой оторочки быть не может. Да и этот бархатисто-черный цвет… Ом очень характерен. У ильменита такого цвета я не видел.

Петр Ильич двинулся вдоль жилы и вдруг воскликнул: — А вот и монацит!

— Монацит? Ну тогда понятно! Это из той же компании.

— Вы думаете?

— Да, я полагаю, что это самарскит.

— Очень может быть, — согласился Петр Ильич.

— Андрей Иванович, — вступил в разговор Саша, — а почему вы говорите, что они из одной компании?

— Эти минералы частенько встречаются вместе. Да и в составе их много общего.

— Значит, самарскит тоже содержит редкоземельные элементы?

— Да. Но кроме них в него входят и тантал с ниобием, о которых я вам вчера рассказывал, и уран с то-рпем, за счет которых образовалась яркая каемка в полевом шпате, и очень много других элементов.

— Андрей Иванович! А вы вчера обещали рассказать нам о редкоземельных элементах.

— Ну что же… Раз обещал, то расскажу. Только сначала спустимся вниз. А то Наташа там одна скучает, да пора, пожалуй, и обедать.

После обеда Саша снова напомнил геологу о редкоземельных элементах. Андрей Иванович подложил под голову рюкзак, с минуту подумал и спросил:

— А вы что— нибудь уже слышали об этих элементах?

Саша замялся: — Слышать-то слышали, а вот…

— Понятно! Тогда слушайте. Редкоземельными элементами, или лантаноидами, называют пятнадцать элементов-близнецов, которые помещаются в одной клетке менделеевской таблицы между пятьдесят шестым бором и семьдесят вторым гафнием. В одну клеточку их поместили потому, что свойства этих элементов похожи друг на друга, как две капли воды. А редкоземельными их называют по той причине, что они были открыты в так называемых «редких землях». «Землями», кстати говоря, химики прошлого называли такие вещества, которые обладали свойствами щелочей, не растворялись в воде, не плавились и не изменялись при нагревании. Но самое интересное заключается в том, что редкоземельные элементы не только в периодической системе находятся в одной клетке, но и в природе встречаются всегда вместе. Это-то обстоятельство и определило, пожалуй, главную трудность в открытии и изучении лантаноидов.

Один из первых редкоземельных элементов — церий был открыт в 1803 году шведским ученым Берцелиусом в минерале дерите. А уже в 1839 году ученик Берце— лиуса Мозандер установил, что открытый его учителем элемент не является чистым, а представляет собой смесь двух элементов — церия и лантана. Это открытие заинтересовало многих ученых. Одни из них выразили сомнение в выводах Мозандера. Другие пошли дальше. «Если, — говорили они, — церий оказался смесью двух элементов, то где гарантия того, что и лантан является простым веществом?» Ответ на этот вопрос был дан самим Мозандером, который уже в 1841 году выделил из окиси лантана новый элемент, названный им диди-мом.

На этом дело не закончилось. В 1878 году Лекок де Буабодран извлек из дидима самарий, в 1885 году Вельсбах разделил дидим на два самостоятельных элемента — неодим и празеодим, а годом позже тот же Лекок де Буабодран обнаружил в самарии примесь нового неизвестного элемента который он назвал гадолиний.

Так продолжалось и дальше. И вот уже число «новых» элементов начинает насчитываться десятками. По-явились такие звучные и интригующие названия, как инкогнитий и демоний, космий и неокосмий, дамарий и викторий. Но этих «элементов» вы не найдете сейчас ни в одном химическом справочнике, так как все они оказались лишь смесью тех или иных из пятнадцати редкоземельных элементов, которые действительно существуют в природе.

Впрочем, вру! Один из лантаноидов — элемент прометий до сих пор так и не найден в природе. Он получен лишь искусственно, в результате бомбардировки дейтронами атомов неодима. Вообще надо сказать, что получение этих элементов в чистом виде является задачей огромной технической трудности. Достаточно сказать, что для получения празеодима девяносто девятипроцентной чистоты требуется не менее восьми месяцев. А девяносто девятипроцентный тулий был получен лишь в результате десяти лет непрерывного напряженного труда.

И тем не менее ценные свойства лантаноидов окупают даже такие невероятные затраты труда. Едва ли можно назвать еще хоть одну группу элементов, которые имели бы такой же громадный диапазон использования, как редкоземельные элементы. В настоящее время эти металлы используются для легирования различных чрезвычайно ценных марок сталей, для получения легких, прочных и жаростойких сплавов цветных металлов, для изготовления различных лекарственных препаратов, для производства лаков и красок, керамических изделий и абразивных материалов, высококачественных катализаторов и прекрасных активаторов для люминофоров.

Исключительно велика роль лантаноидов в стекольной промышленности. Добавки к шихте неодима, празеодима, самария, лантана и других редкоземельных металлов позволяют получить стекла различной окраски, стекла, способные поглощать ультрафиолетовые яучи, стекла, защищающие от нейтронного излучения, электропроводные стекла и т. д. Окислы редкоземельных элементов используются также для получения са-мовоспламеняющихся веществ, водонепроницаемых материалов, бальзамирующих составов, искусственных драгоценных камней. Но это еще не все. В настоящее время редкоземельные элементы находят самое широкое применение в радиоэлектронике, ракетной технике, производстве атомных реакторов и даже в получении сверхнизких температур. С помощью сульфата гадолиния, являющегося сильно парамагнитным32 веществом, получена температура, лишь на две десятитысячных градуса отличающаяся от абсолютного нуля.

— Но ведь это очень редкие элементы, — — подал голос Саша.

— Нет. Совсем нет! В данном случае название их стало просто архаизмом. Сейчас установлено, что содержание лантаноидов в земной коре значительно выше, чем содержание многих давно известных людям металлов. Так, например, их больше, чем свинца, в десять раз. Больше, чем серебра, в тысячу шестьсот раз. Больше, чем золота, в тридцать две тысячи раз!

В настоящее время науке известно около ста восьмидесяти минералов редкоземельных элементов. Но еще больше их содержится в качестве примесей в других, иногда очень широко распространенных минералах, таких, например, как апатит, где содержание лантаноидов доходит до трех процентов.

— И во всех этих минералах содержатся сразу все пятнадцать редкоземельных элементов?

— Да, по-видимому, это так. Впрочем, здесь нужно вот что добавить. Химики делят редкоземельные элементы на две группы: группу цериевых и группу ит-. триевых редких земель. Так вот, одни минералы — монацит, церит, лопарит — содержат в основном элементы цериевой группы, другие же, как наш самарскит, ксенотим, гадолинит, состоят в основном из элементов иттриевой группы. — Андрей Иванович улыбнулся. — Ну, хватит, пожалуй?

— Да, — согласился Саша, — надо идти дальше.

Вторая половина дня прошла без особых происшествий. Перед глазами путешественников были все те же голые скалы и, несмотря на все старания геологов, в них не было найдено ничего такого, что оправдало бы предположения Андрея Ивановича.

Наконец он решил остановиться. Саша разочарованно вздохнул и, сбросив рюкзак, пошел набрать дров. Здесь это оказалось не так просто. Лишь поднявшись по одному из притоков Каменки, набрел он на рощицу чахлых лиственниц, где ему удалось собрать небольшую охапку валежника.

Вскоре в ущелье задымил костер. Саша принялся натягивать палатку, а геологи снова занялись какими-то черными камешками, найденными в русле Каменки, Говорили они мало. Лица их были сосредоточенными. Видимо, их также смущали результаты первого дня пути. И только Наташа весело напевала у костра, время от времени помешивая в котелке да. изредка поглядывая на Сашу, который старательно забивал колышки и смешно сердился, когда те не шли в каменистую землю.

После ужина геологи сразу же завалились спать, — А Саша с Наташей остались сидеть у костра. Они смотрели на догорающие сучья и вспоминали далекий' дом.

— Мама уже наверняка списалась с дядей и знает, что мы не долетели до Урбека, — говорила Наташа, следя за маленькими язычками пламени, бегущими по смолистой ветке. — Теперь плачет, наверное… И никак ей не сообщить, что мы живы-здоровы, Наташа вздохнула.

— У нее ведь сердце. больное. Если с нами что-нибудь случится…

— Ну вот, смешная! Что с нами может случиться? Наташа отвернулась и вытерла слезы: — Ты не думай, что я за себя боюсь. Мне маму жалко…

— Понятно, что маму, но ты совсем зря беспокоишься. Она же дома, не а тайге. А мы скоро вернемся.

— А вдруг…

— Вернемся! Чего там вдруг. Алексей Михайлович наверняка уже связался с экспедицией. Я даже боюсь, что мы не успеем закончить маршрут.

Костер прогорел. Угли подернулись пеплом. Стало прохладно.

Наташа встала: — Пойдем спать, Саша.

— Постой! Рано еще. Все равно не уснем. Иди, набрось плащ. А я принесу еще дров.

— Куда ты пойдешь? Уже темнеет, — Ерунда! Я мигом.

— Тогда пойдем вместе.

— Пойдем.

Они пошли вверх по ущелью.

— А знаешь, Саша… Когда мы уезжали, мама все наказывала: «Ты там далеко в лес не ходи». Знала бы она!..

— Да, здорово получилось. Такая экспедиция!..

— Можно подумать, ты даже рад, что мы не долетели до Урбека.

— А что, ведь я в самом деле доволен, что все так произошло. Жалко самолет, конечно. Зато столько приключений! Я даже думаю, что мы встретим их…

— Кого?

— Этих людей, из легенды. И они…

— — Ну это ты хватил! Переселиться в прошлое!

— Да, в прошлое не переселишься. А вот в будущее… Ты знаешь, о чем я больше всего мечтаю?

— О чем?

— Чтобы полететь к какой-нибудь звезде.

— Да ты и на Земле-то еще почти ничего не видел.

— Не в этом дело! А вот, понимаешь: возвращаюсь я на Землю, а здесь тысячу лет прошло…

— Так ведь тогда уж никого не останется. — Как никого?

— Ну из тех, кого ты… знал и с кем дружил.

— Это само собой.

— И тебе — не будет жалко?

— Почему же? Конечно, жалко. Но ведь я полечу не один… Вот полететь бы, скажем, мне и тебе. Ну и еще кому-нибудь. Андрею Ивановичу, например.

— А если я не захочу полететь?

— Что ты, Наташа! Ты только представь себе: возвращаемся мы сюда через тысячу лет. Тайги нет. Одни сады. И все делают машины. А люди… Какие люди будут тогда! Ведь вот сейчас сколько еще всякой пакости в людях. А тогда все будут относиться друг к другу так, как… как я к тебе.

— Ну, этого никогда не будет, — Почему же?

— Да так уж… Но где же дрова-то, Саша? Он огляделся по сторонам и пожал плечами: — Одни камни! Прошлый раз я в боковом отрожке 33 набрал.

Наташа усмехнулась: — Так зачем мы сюда пошли?

— Кто же знал, что здесь ничего нет. Да вон там, справа, опять отрожек. Заглянем в него, Наташа посмотрела на небо: — Поздно уже, Саша, — Ничего!

Они свернули вправо и начали подниматься вверх по притоку. Но и его берега обрывались крутыми голыми скалами, а дно сплошь было засыпано огромными камнями. Они прошли метров триста. Но как назло нигде не было видно ни одного деревца.

— Хватит, Саша. Никаких дров мы сегодня не найдем. Да и не понадобятся они.

— Все равно завтра придется костер разводить.

— Так ведь ночь уже.

— Ну пройдем еще немного. Не возвращаться же с пустыми руками.

Они снова двинулись вперед. Разговор опять зашел о доме.

Вспомнили школу. Знакомых мальчишек и девчонок. И спохватились только тогда, когда стало совсем ничего не видно.

Ночь наступила как-то неожиданно. Тьма будто упала в узкое ущелье, и высокие склоны его сразу растаяли в густом мраке.

Наташа остановилась: — Ой, Саша, совсем уже ночь! Вот заболтались… Он отыскал в темноте ее руку: — Боишься?..

Лицо девушки доверчиво приблизилось почти к самому его лицу: — Чуть-чуть.

Он посмотрел ей в глаза. Сейчас они казались почти черными, и крохотные искорки звезд отражались в их чистой глубине. Их было много-много. Точно стайка золотистых светлячков запуталась в пушистых ресни-цах.

Саша перевел дыхание: — А мне сейчас ничего не страшно. С тобой я пошел бы... куда угодно и шел бы так всю ночь… всю жизнь…

Он замолчал и снова глянул ей в глаза. Густые ресницы замерли. Потом затрепетали, как пушинки. Тонкие пальцы дрогнули в его руке, а голос Наташи прервался, от волнения.

— Саша… Хочешь, я расскажу тебе о девушке с голубыми глазами?..

— О девушке с голубыми глазами?

— Да. Только ты не смейся, пожалуйста, — Ну, что ты!

— Тогда слушай…

И она рассказала ему все. И о том, что говорил ей Андрей Иванович. И о том, как жгли ее синие огоньки Лабрадора. И о том, как ошиблась она в Валерии. И о том, как завидовала той голубоглазой девушке, которая встретится когда-нибудь Саше.

— … А больше всего я завидовала ей в том, — закончила Наташа тихим голосом, — что когда-нибудь ты сказал бы ей то же, что сказал мне сейчас. И тогда…

— Что тогда? Наташа потупилась: — Тогда ты не смог бы сказать этого мне… — Наташа… — Саша легонько сжал ее вздрагивающую руку. — Я не сказал бы этого никому на свете. — Почему? — прошептала она одними губами.

— Потому что… С самого пятого класса, с того самого времени, как ты… села ко мне на парту, я думал только о том, какое счастье быть рядом с тобой.

— И даже тогда, когда отказывался идти со мной на каток?

— И даже тогда… Горячим пламенем запылали щеки девушки. Она подняла на него большие сияющие глаза, хотела что-то сказать, но только качнула головой, зажмурилась и крепко прижалась лицом к его груди.

Саша несмело коенулся ее плеча. Волосы Наташн пахли лесом, таким, каким он бывает ранней весной, когда у деревьев только еще набухают почки, а молодая трава еле пробивается сквозь прошлогоднюю листву. Они были уложены в тугие косы. Но у щеки за ухом распушились, словно маленькое легкое облачко, и Саше захотелось пригладить эти непослушные пряд-ки. Он протянул к ним руку. Но не успели его пальцы коснуться тонких завитков, как послышался легкий треск, и тысячи синих искорок замелькали в волосах девушки.

Саша невольно вздрогнул.

— Что ты? — Наташа подняла голову и отняла у него руку.

Он попытался улыбнуться: — Понимаешь… Мне показалось…

— Что?

— Я увидел в твоих волосах те синие огоньки, о которых ты рассказывала…

— Чего, чего?! — воскликнула она со смехом и быстрым движением попыталась пригладить распушившиеся волосы. Но в тот же миг снова послышался тихий треск, и целый сноп искр заметался в ее пальцах.

Глаза Саши расширились от изумления.

Наташа не знала, что и подумать. Сначала она приняла все это за шутку. Но Саша так странно смотрел ей на голову…

— Ну, не смотри на меня так! — она шагнула к нему вплотную и быстро взъерошила его густые во-лосы.

— Ой, Саша! В самом деле! Ты тоже искришься, как электрическая машина!

— Электрическая? — он стукнул себя по лбу, — Конечно! Как я сразу не догадался? Конечно, это электричество. Ты чувствуешь, какой здесь воздух?

— Да. Свежий-свежий, как после грозы.

— Или как у работающей динамомашины.

— Ага. И дышится как-то очень легко, Даже уста-лосги совсем не чувствуешь.

— Интересно! Только почему здесь столько электричества?

Наташа взглянула на темное, усеянное звездами небо.

— В самом деле. Ведь никакой грозы не было, И небо совсем чистое…

— Непонятно…

— Пойдем, Саша, обратно! Что-то здесь не так, — Ну что там не так! Просто, наверное… Она решительно потянула его за рукав:

— Пойдем, пойдем, Саша! Ты и сам знаешь, что это совсем не просто. — Наташа улыбнулась и тихо добавила: — Мне с тобой тоже не страшно. Нисколечко! Но я хотела бы, чтобы ты хоть капельку слушался меня…

На другой день Андрей Иванович повел отряд прямо к загадочному отрожку. Когда утром Саша рассказал ему о таинственных огоньках, он сразу оживился и весело воскликнул: — Что ты говоришь! Да вы же забрались в самое логово духов! Замечательно! Теперь они от нас не уйдут!

Саша с удивлением посмотрел на развеселившегося геолога: — Как духов? Разве они все-таки существуют?.

— А вот увидишь!

Вскоре отряд двигался по маленькому притоку Каменки. Долина его была такой же узкой и обрывистой и сейчас, днем, казалась даже более мрачной, чем вчера ночью, в темноте. Высокие скалы будто только что раздвинулись, образовав глубокую узкую щель, и каждую минуту могли снова сомкнуться, подмяв под себя дерзких упрямых людей.

Шли медленно, то и дело обходя огромные камни, в изобилии разбросанные на всем пути. Глаз поражала суровая дикость и грозная таинственность этих глухих нехоженых мест. Ни одного деревца или кустика, ни малейшего клочка травы на голых красноватых скалах. Казалось, даже солнечный свет был здесь каким-то необычно тусклым, а скалы будто насторожились в ожидании чего-то недоброго. Напряженная тишина царила в глубоком мрачном ущелье.

Шли молча, точно боясь нарушить эту тишину и разбудить какие-то грозные силы, дремлющие в утесах. В памяти невольно ожили все страхи, связанные с рекой Злых Духов. А гранитные обрывы становились все выше и круче, ущелье — все уже и темнее. Ребята инстинктивно жались друг к другу, стараясь не отставать от идущих впереди геологов.

Но вот за одним из поворотов ущелье немного расширилось, и впереди показалась поляна, покрытая яркой зеленой травой. Огромные оранжево-желтые цветы, густо рассеянные по поляне, делали ее похожей на яркий красочный ковер.

— Ой! Смотрите, какая красота! — воскликнула Наташа, пораженная видом яркой зелени, — Вот бы поваляться на этой полянке!

Андрей Иванович вынул карту: — Поваляться? Такое же невинное желание появилось, наверное, и у тех безвестных художников, рисунок которых мы видели у водопада. Им тоже, видимо, понравилась зеленая полянка. А расплатой за это была та страшная пещера, где побывали Петр Ильич я Саша.

— Так это трясина? — подал голос Саша.

— Нет! Это пострашнее любой трясины. Вы думаете, там зеленая травка?

— Да… — нерешительно сказала Наташа, Андрей Иванович покачал головой: — Никакой травы там нет.

— Как же так, а цветы?..

— И цветов нет. Все это, друзья, скопления грозных радиоактивных минералов. Они-то и явились поводом для легенд, сложенных о Вае. Это те злые духи, от которых когда-то в панике бежали люди и которые надолго сделали Баю проклятым местом.

Отряд остановился. Андрей Иванович подошел к «зеленой полянке» и счистил молотком зеленый налет, покрывавший каменистую почву. Под ним показался черный смолистый камень, похожий на те тяжелые кругляшки, которые они обнаружили под развалинами древней башни.

Геолог выбил кусок смолистого минерала и подал его Саше: — Вот она, главная урановая руда — уранинит. Сейчас ее ищут геологи всего мира. А здесь ее, по— видимому, немало.

Саша взял в руки черный камень. По внешнему виду он напоминал обломок черной смолы, но был чрезвычайно тяжелым и имел чуть заметный фиолетовый оттенок.

— А эти зеленые и желтые минералы?.. — вступила в разговор Наташа.

— Это тоже урановые минералы: зеленый — торбенит, а желтый и оранжевый — тюямунит. Оба они относятся к группе так называемых урановых слюдок. Посмотрите на них поближе. Они в самом деле похожи на слюду. Имеют такой же блеск, такую же примерно твердость, так же легко расщепляются на тонкие листочки. Только цвет у них своеобразный. У торбенита он действительно. напоминает цвет молодой травы. А тюямунит — вообще один из самых ярко раскрашенных минералов. Но не в них здесь дело! Торбенит и тюямунит — минералы вторичные. Они образуются за счет. поверхностного изменения уранинита и большого практического значения не имеют. Зато в ходе поисков урановых руд они оказывают неоценимую услугу. Помнишь, я говорил тебе, какое значение имеют для геологов малахит и азурит. Вот такую же роль играют и торбенит с тюямунитом. Сам уранинит — довольно незаметный минерал. К тому же он очень похож. на многие другие черные минералы. А вот его яркие продукты изменения сейчас же бросаются в глаза даже непосвященным людям. Ну, а что касается уранинита, то вы, надеюсь, сами понимаете, какое значение он имеет сейчас.

— Да! — воскликнул Саша. — Кто этого сейчас не знает!.. Но неужели только это и составляет тайну реки Злых Духов?

— А ты как думал, что здесь действительно какие-то духи обитают? — сказал Андрей Иванович, рассматривая поданный ему Петром Ильичем образец минерала.

— Нет, этого я не думал. Но слишком уж как-то все просто…

— В природе, Саша, все просто. Мы уже как-то говорили об этом с Наташей. Здесь нет ничего сверхъестественного. Все дело в том, что многого люди еще не знают.

— А как же легенда?

— Что ж, легенда, пожалуй, имеет вполне реальную основу. Радиоактивное излучение очень вредно для здоровья. Оно действительно может лишить человека и красоты, и силы. Трагедия же здешних обитателей заключалась в том, что они, по— видимому, вытачивали из уранинита амулеты и носили их при себе. Иначе. чем объяснить, что возле скелетов мы обнаружили уранинитовые кругляшки? Но дело не только в этом. Ри-сунок, который мы видели у водопада, покрыт светящейся глазурью. Такие глазури известны у многих народностей. Изготовляются они также из урановых минералов. Следовательно, и здесь они имели дело с соединениями урана. Все это и явилось причиной тяжелой лучевой болезни, которая постепенно погубила многих жителей Ваи.

Андрей Иванович взял камень из рук Саши и посмотрел по сторонам.

— А вон и древняя выработка, из которой они брали уранинит для своих амулетов, — сказал он, показывая на небольшое полузасыпанное отверстие, уходящее под каменистый обрыв.

Саша сейчас же направился к нему.

— Назад! — громко крикнул геолог, бросаясь за ним следом.

Но Саша и сам уже пятился обратно, не спуская глаз с черного зева подземелья. Лицо его побледнело, а взгляд застыл, прикованный к страшному отверстию в обрыве. Там, в глубине небольшой штольни, выбитой в черном камне, он увидел две скрюченные человеческие фигуры с оскаленными зубами и ярко горящими глазами. Казалось, будто холодное пламя полыхало в глубоко ввалившихся глазницах этих призраков. Такое же зеленоватое пламя вырывалось из их перекошенных ртов и даже пробегало по кончикам пальцев их длинных, вытянутых вперед рук.

— Андрей Иванович! — прошептал Саша сдавленным голосом. — Там…

Геолог рывком оттолкнул его от штольни и направил в отверстие луч своего фонарика.

— Ой! — в испуге закричала Наташа, бросаясь а сторону, а Петр Ильич побледнел и попятился назад...

 


Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 93 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава седьмая ДЕВУШКА С ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ | Глава восьмая ПОГРЕБЕННЫЕ ЗАЖИВО | Глава девятая ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ПРЕДКОВ | Глава десятая КРОВЬ НА КАМНЕ | Глава одиннадцатая ЛУННАЯ СОНАТА | Глава двенадцатая НАПАДЕНИЕ С ВОЗДУХА | Глава тринадцатая ЗВЕЗДНОЕ ВЕЩЕСТВО | Глава четырнадцатая ЗАГАДОЧНЫЕ ВЫСТРЕЛЫ | Глава пятнадцатая СТОН В НОЧИ | Глава шестнадцатая ВЫСТРЕЛЫ МОГУТ ОЗНАЧАТЬ ПРОСЬБУ О ПОМОЩИ |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава семнадцатая ЧУДЕСНЫЙ КАМЕНЬ| Глава девятнадцатая ЛЮДИ ИЗ ЛЕГЕНДЫ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.082 сек.)