|
Читайте также: |
‑ Кес, он действительно взял деньги? Разве такое возможно?
‑ Все возможно, мой мальчик. В этом мире возможно все. Шел бы ты отдыхать.
Я молча встал, поднялся по лестнице в Западное крыло и, как только попал в пустой коридор, прислонился лбом к холодной стене.
Какое же это счастье, когда твоя душа не представляет ни для кого никакой ценности. Она мне даже стала как‑то роднее.
~*~*~*~
Я был невероятно зол на Кеса. Что угодно он может рассказать Фэйту, кроме правды. Уж наверняка Фэйт пришел его про вампиров расспрашивать, а не глупости о Лорде слушать.
Так нет!
И еще спорит со мной, дурак такой! «Мы разговариваем».
Только время тратят попусту. О чем им разговаривать?! Фэйту лежать надо, а не таскаться по замку. На Тревесе всегда сквозняки. Но Кесу ведь плевать!
Котел, в котором я пытался утопить свое бешенство, раскололся пополам, окатив меня еще не закипевшим, но все равно отвратительным варевом, и стало ясно, что в таком состоянии ничего приличного создать невозможно. Глупо было начинать.
И нечего злиться.
Фэйту придется рассказать правду.
Просто пойти, вот прямо сейчас, и все рассказать.
Он даже может дать хороший совет.
Какой‑нибудь совсем немыслимый.
И совет этот даже может оказаться приемлемым.
~*~*~*~
Добравшись до спальни, я честно лег в постель, но уснуть не мог.
Что‑то здесь не так.
Надо обязательно найти главное.
Потому что если рассуждать логически, то гробов действительно хватает, и… и много еще чего. Но…
У Айса всегда были холодные руки.
Мне даже иногда казалось, давно, в детстве, что он не всегда отражается в зеркале.
Тогда я думал, это оттого, что он на черта похож.
Нет, вампиры, наверное, есть. Родственники разные бывают. А если вампирской крови хоть капля, так, непременно, будут какие‑нибудь аномалии. Вот и не отражался. А чеснок ему до свечки. Так какой же он вампир? Ходит неслышно. Ну и что? Летать‑то он не умеет.
Неслышно ходящий и не умеющий летать недовампир заглянул в комнату, увидел, что я не сплю, вошел, злобно на меня уставился и спросил:
‑ Чем же я так сильно помешал тебе?
‑ Я теперь боюсь, что ты меня укусишь.
‑ Отравлюсь, ‑ фыркнул он.
‑ Я спрашивал Кеса про демона.
‑ Фэйт, «демон» ‑ это научный термин, ‑ думая о чем‑то своем, сказал Айс. ‑ Так иногда называют вымышленное существо, выступающее в мысленном эксперименте. Кес пошутил.
‑ Шеф этого не знает?
‑ Думаю, нет. Зачем ему?
Научный термин ‑ дело, конечно, хорошее. Если это действительно так.
А если нет?
‑ Фэйт, ты можешь послушать меня какое‑то время? Только внимательно.
‑ Конечно.
Чем‑то он сильно расстроен. Даже сильнее, чем я.
~*~*~*~
На подробный рассказ о своей тяжелой судьбе у меня ушло часа полтора.
На Фэйта я старался не смотреть. Он реагировал совсем не так, как я ожидал, и это сбивало. В какой‑то момент на его лице появилась снисходительная ухмылка, как будто он слушал не меня, а неразумного ребенка или глупую, но симпатичную ему женщину.
Это было невыносимо.
Именно так на меня иногда смотрел Кес, и взгляд этот я ненавидел, наверное, больше всего на свете.
Но я заставил себя не отвлекаться.
Если уж он продолжает слушать, а не сбежал еще в самом начале, то все не так плохо.
Фэйт не прервал меня ни разу.
‑ Послушай, Айс, ‑ протянул он, когда я закончил. – А с чего ты взял, что Кес ‑ вампир?
Ну не дурень?
‑ Я же тебе объяснил!
‑ Это все очень странно… ты понимаешь, Айс, так быть не может. Потому что…
~*~*~*~
Я почти физически ощутил состояние, в котором пребывал, когда Кес как‑то раз сказал мне: «Закрой рот».
Я тогда закрыл.
И сейчас тоже.
Айсу вовсе не следует знать... Ему, по всей видимости, много чего знать не следует.
По мнению Кеса, во всяком случае.
И я категорически не желаю быть тем, кто расскажет Айсу то, что, по мнению Кеса, ему знать не надо.
Ведь все они ошибались. Абсолютно все были уверены, что Айс ‑ вампир. И посмеялись, что я этого столько лет не знал. Но в итоге оказалось, что прав‑то был я, а не они. Не мог же я столько пропустить. И что‑то мне подсказывает, что с Кесом они все ошиблись тоже. А вот что именно, я сказать не могу…
Да и не хочу, если честно.
Потому что Кес‑то понимает прекрасно, что он творит. И если уж даже любимого друга Дамблдора столько лет за дурачка держал…
Прелесть какая!
~*~*~*~
Фэйт вдруг выпал из крайней задумчивости и начал смеяться. Нет, все‑таки он еще явно не совсем в себя пришел. Зря я полез к нему со своими проблемами. Сейчас истерика будет. Но это даже к лучшему. Должен же он как‑то разрядиться.
Но я ошибся. Он довольно быстро успокоился и очень весело заявил:
‑ А Кес ‑ потрясающий человек. Ты очень мало его ценишь, на самом деле. Очень мало.
Я растерялся.
И разозлился.
‑ Я, возможно, ценил бы его больше, будь он человеком.
‑ Ты ведь не обидишься, если я тебе скажу, что он гораздо больше человек, чем все мы? Уж больше, чем ты, точно.
А вот это просто хамство.
‑ Фэйт, твоя дикая привычка высказываться на темы, в которых ты ни черта не смыслишь…
‑ Хорошо, извини. Я не прав, конечно, ‑ этот нахал вытянулся на кровати и заложил руки за голову. – Просто понимаешь… ты никогда не пробовал посмотреть на вещи… не под прямым углом, а, например…
‑ Под кривым? – я был уже почти в бешенстве.
‑ Айс, он когда‑нибудь говорил тебе, что он вампир?
‑ Это и так ясно.
‑ Да? С чего бы?
‑ Он Князь вампирского клана.
‑ Это я понял. Я вот не понял, например, с какой стати он… Он пьет кровь?
‑ Конечно.
‑ Ты это видел?
‑ Множество раз. Фэйт, что за идиотские вопросы?!
‑ Подожди. Ты видел много раз, как он перегрызает кому‑то горло и…
‑ Ты совсем рехнулся?! Нет, конечно! В моей Семье не пьют из горла! Что за дикость?
~*~*~*~
Он выглядел таким оскорбленным… Господи, вот уж никогда не ожидаешь, в чем именно человек найдет предмет для фамильной гордости. Впрочем, я бы тоже обиделся, если бы кто‑то предположил, будто я дую абсент из горла, хотя такое и случалось в особо тяжелые минуты.
Нет, мне абсолютно точно лучше прекратить этот разговор. Кес ничем не заслужил такого отношения. Если я все правильно понял ‑ что, честно говоря, сомнительно, ‑ то я единственный, кто знает, что тут происходит.
Хотя нет. Крис еще знает. Но Крис у них вообще все всегда знает и ничего никому не говорит.
Так что мне тоже лучше пока помолчать.
~*~*~*~
‑ А вообще, ты знаешь, Айс, я ведь ничего в этом не смыслю.
‑ Вот именно!
Ну почему надо меня разозлить до полной невменяемости своей дурью?!
‑ А Кес твой ‑ гений. Просто ты… Я не помню ничего про вампиров, но ведь, кажется, основной признак вампира ‑ это то, что он мертв. То есть совершенно точно клинически мертв. Правильно?
‑ Правильно. И что?
‑ Ничего, ‑ Фэйт так странно на меня смотрел, что мне стало не по себе. – Абсолютно ничего. Что‑то я устал, ты извини…
Мне стало стыдно, что я на него орал. Ведь я кругом перед ним виноват, если серьезно посмотреть, и вот хоть бы он мне сказал об этом. Почему он никогда меня ни в чем не упрекает? Он больше года отсидел по моей милости в Азкабане, ни разу не напомнив мне об этом. А уж нынешний случай так просто ни в какие ворота не лезет. Чудо, что Фэйт выбрался от Шефа живым и почти невредимым. Почти. Нервы, конечно, ни к черту, но это‑то как раз поправимо. Кес не велел ему даже носа отсюда высовывать.
~*~*~*~
Я с детства привык к тому милому положению вещей, что я постоянно что‑то пропускаю. До школы меня это не очень волновало, потому что рядом всегда был отец, который держал реальность под контролем, а в школе это буквально с первого дня взялся делать Айс, что меня тоже полностью устраивало.
Очевидно, все люди время от времени что‑то пропускают.
Но если я пропускаю часто и по мелочам, то Айс ‑ как‑то уж очень глобально. Это же просто катастрофа.
Я еще никогда не был ни в чем так уверен, как на это раз.
Айсу не хватает интереса к жизни. И Кес прекрасно это знает. Ну что такое логика? А Кес… О! Он замечательно все придумал. Только зачем? Я могу понять, что он морочит голову Дамблдору или нашему Лорду. В конце концов, они для него просто внешние раздражители, а вот Айс, который за столько лет не увидел того, что ему буквально тыкается в нос...
Нарочно тыкается, я уверен.
Но Айс не видит.
Потому что слишком рассчитывает на свой феноменальный разум и железную логику. Представляю, как Кес веселился все эти годы… Сумасшедший дом.
Наверное, действительно очень сложно сломать детские стереотипы. А с таким подходом, как у Айса, так и вовсе невозможно. Однажды решенное и обдуманное при базовом постулате «я всегда прав» не подлежит пересмотру ни при каких обстоятельствах. Он не видит несоответствий, даже не потому, что не хочет их видеть, а оттого, что считает их несущественными. Концепция давно сложилась, и она твердокаменна. Логически выверена, просчитана, упакована и убрана на дно сознания с пометкой: «Кошмар. Без необходимости не открывать».
И что Кесу было делать с таким наследником?
Ведь это непробиваемо.
Я, во всяком случае, не представляю, как это пробить. А у Кеса нет выхода. Как я понял из рассказа Айса, Наследство нужно отдать. Хоть знаю теперь, что так интересовало Шефа. Он, наверное, действительно думает, что, став Князем, Айс поможет ему в войне.
И эти люди называют меня идиотом...
~*~*~*~
Говорят, что между двумя противоположными мнениями находится истина.
Ни в коем случае! Между ними лежит проблема.
Гёте
‑ Кес, я прошу тебя, я тебя умоляю, наконец! Ну представь на пять секунд, что ты ошибся!
Я не знал, как его убедить. Он терпеливо меня слушал ‑ и молчал. К такому я не привык, а потому мне все казалось, что молчит он от нежелания спорить.
‑ Я могу тебе приказать?
‑ Конечно, Севочка.
‑ Тогда я приказываю.
‑ Как только станешь Князем.
Да мне уже без разницы!
‑ Все может быть совсем не так, как ты думаешь. Где гарантия, что вы действительно друг друга поняли?
‑ Вот смотри, ‑ очень серьезно сказал Кес. – Даже если я ошибаюсь и Томми принял письмо за чистую монету, то все равно последний ход был его. Теперь – наш. А мы третий день молчим. Это некрасиво. Тем более что в Имении он обосновался крепко и ждать теперь может вечно. Это нам нужно убрать его оттуда. У тебя есть предложения?
‑ Нет. Но я не пущу тебя к нему.
‑ Хорошо. Теперь давай рассмотрим вариант, при котором Томми не является таким глупым, как, видимо, тебе представляется. В этом случае наше молчание выглядит еще хуже. Таким образом, при обоих вариантах сейчас наш ход.
‑ И что ты хочешь сделать?
‑ Если бы я знал, я бы уже сделал, ‑ вздохнул он. – Но, по сути, ты прав. Навещать его довольно опасно.
~*~*~*~
Ужасный демон, которому Кес умудрился вместо бессмертной души всучить галлеоны, серьезно занимал мое и без того сильно пострадавшее за последние дни воображение.
Если бы чудовище населяло прекрасный мир моих грез только днем, было бы еще полбеды.
Но оно являлось по ночам.
Огромное злобное нечто с глухим рычанием: «Прочь! Эта душа моя!» легко разгоняло пугливых дементоров и приближалось, приближалось, приближалось. До бесконечности.
Я никак не мог решить, стоит ли от него избавляться. Потому что дементоры не намного лучше. Во сне необходимость выбрать между демоном и дементорами почему‑то казалась неизбежной и сильно мне досаждала.
Но это ночью.
А днем делать было особо нечего, и я шатался по Ашфорду. Сличал свои впечатления с рассказом Айса, приходил по этому поводу к презабавным выводам, писал Нарси длинные письма ни о чем, в которых пытался объяснить, что случилось, ничего при этом не объясняя, и искал информацию о демоне со странным именем «Мегаампер».
Ничего не нашел.
Я скоро смогу получить степень профессора демонологии. И где только Кес берет таких страшилищ?
Да уж. Неизвестный страх во много раз хуже понятного.
Мерлин, как же я его ненавижу.
Маниакальное желание избавиться от этого страха заставило меня думать только о демоне. Я даже ходил смотреть на обломленные башни. В итоге, задав Крису несколько очень осторожных вопросов, вспомнив и сложив воедино все, что знал или когда‑либо слышал о Кесе, я все‑таки выяснил, что такое мегаампер.
Это было, так сказать, завершающим штрихом. Окончательной точкой.
Бедный Айс.
Но он сам виноват.
Совершенно точно.
Потому что Кес никогда его не обманывал. Видимо, хотел, чтобы Айс понял сам… А для этого нашему умнику пришлось бы полностью пересмотреть свое восприятие мира в целом и людей в частности. Но он слишком привык, что самые близкие ему существа являются ходячими трупами. У него и желания никогда не возникало вынырнуть из своих страданий и оглядеться по сторонам.
Айс не видит людей.
Он готов был умереть за Драко, но ему в голову не пришло, что на ребенка нельзя так смотреть. Я спрашивал. Драко сказал, что вычислил его раньше, чем меня.
А Крис? Почему Айса никогда не интересовало, что думает Крис о своем Князе? Ведь этого было бы достаточно. Здесь никто не обманывает. Спроси ‑ тебе же все скажут. Айс и сам так себя ведет. Если его правильно спросить, он скажет правду. Так почему он не пользуется этим? Он с раннего детства торчит рядом с Кесом, но ничего про него не знает.
Ведь все на поверхности.
Абсолютно все.
Айс, я тебя очень люблю. Честное слово.
Но ты совсем дурак.
Я уверен.
Извини.
~*~*~*~
Темному Лорду Волдеморту
Имение Малфоев
05.07.1997
Дорогой Томми!
Несколько дней назад я приглашал тебя в гости, но ты был настолько занят, что не ответил на мое приглашение. Это немного невежливо, друг мой, но я не в обиде.
Жду тебя с нетерпением,
Клаус Каесид, Старейший Князь.
~*~*~*~
‑ Ну что, Люци, есть у тебя идеи, как избавить родовое гнездо от вашего красноглазого чуда?
‑ Не напоминай.
‑ Отчего же? На твоем месте я бы каждый день по свечке ставил во славу бессмертного гения Темного Лорда Волдеморта.
‑ Прекрати! Явится опять ‑ будешь знать.
‑ Не явится, все закрыто. Ты уж, сделай одолжение, не приглашай его больше.
Ответить было, в общем, нечего. Я с тоской представил, как он будет теперь каждый раз шпынять меня этим. Потом посмотрел на него и подумал, что не будет.
С Кесом случилось что‑то невероятно странное. Он внезапно замер, и я испугался, что вот сейчас он превратится в ящерицу. Или в крокодила, как пугал меня когда‑то. ‑ Явится, говоришь? Люци, ты гениальный человек.
Однажды он говорил то же самое Шефу. И выглядел при этом тоже очень искренне. Но сейчас… Сейчас было по‑другому. Он стал смеяться. Разговаривая сам с собой, пошел по Тревесу к лестнице, там остановился и обернулся.
Никогда в жизни я не видел его в таком состоянии.
Ни разу.
‑ Кес, все в порядке?
‑ Ты не представляешь насколько.
‑ Лорду ты тоже говорил, что он гениален.
Он быстро подошел ко мне.
‑ Да? Ах, ну да. Вокруг меня сплошные гении, уже не знаю, куда податься. Я скоро забуду, как выглядят нормальные люди. Но именно твоя гениальность в твоем гремучем невежестве, дорогой мой. Явится... Конечно, он явится. Ненавидит, обманывает и вселяется. Все три признака… Люци, ты гений.
Он положил руки мне на плечи, слегка надавил и, когда я от неожиданности нагнулся, быстро поцеловал в лоб.
‑ Кес, что случилось?
‑ Ничего. Ты просто напомнил мне, как… дальновидно и благоразумно Томми заколдовал свое имя.
‑ Я сказал тебе то, что знают все.
‑ Вот понимаешь, какая штука… Знают все, а сказал в нужный момент только ты.
~*~*~*~
На письмо Темный Лорд не ответил.
Я очень боялся, что Кес все‑таки захочет с ним встретиться, и попытался на время блокировать возможность покидать замок. Но Крис сказал мне по секрету, что занимаюсь я полной ерундой.
‑ Ну как ты его остановишь? Про Лорда твоего не знаю, а на того, кто не пустит Князя в Белфаст, я хотел бы посмотреть. Ты, Сев, соображай, что делаешь. Он там сейчас каждый день бывает.
Это был аргумент. Мешать Кесу заниматься его собственными делами было бессмысленно.
И глупо.
К счастью, наносить визиты Лорду Кес, кажется, не собирался. Вместо этого они с Фламелем две ночи просидели на Тревесе, обсуждая какую‑то чепуху. Фэйт зачем‑то взялся их подслушивать, и я отдал ему мантию‑невидимку. Пускай делает, что хочет. Сам себя развлекает, и слава богу.
~*~*~*~
Немного придя в себя, я попытался собрать воедино новости последних дней.
Во‑первых, конечно, Шеф.
Он обижен на меня.
И обижен сильно.
Я никогда этого не хотел. Так сложились обстоятельства. Ну и, наверное, не стоило меня беспрерывно пугать. В конце концов, с моей стороны это была самооборона.
Но так или иначе, а с Повелителем я опять в ссоре, что крайне неприятно.
Во‑вторых, я оказался членом вампирского клана.
Вместе с Драко.
И позаботился об этом мой собственный отец.
Учитывая, что главой клана в итоге станет Айс, пожалуй, можно пренебречь тем, что я узнал об этом факте свой биографии только через тридцать лет. Так уж повелось, что мы с Айсом всегда больше знали о делах друг друга, чем о своих собственных.
Третья новость, непосредственно связанная с двумя первыми, не давала мне спать. Это было невероятно масштабно, невероятно смешно, невероятно… Это вообще было невероятно.
Но я мог и ошибиться. Именно потому, что все это было слишком невероятно.
Мне всегда не нравилось в Айсе его… нелюбопытство к людям.
Он не был безразличен.
Умел и выслушать, и помочь, и посочувствовать. Не только мне. На самом деле почти кому угодно. Если у этого кого угодно хватало духу вообще такое предположить и за помощью обратиться. Айс мог до любой степени презирать окружающих, но сделать для них все возможное. Да и невозможное тоже.
При этом он был холоден, неприступен и угрюм.
Если ему и было интересно, что у людей внутри, так только с технической точки зрения.
Он оценивал внешние проявления.
Кем человек является и что делает.
Все.
Айс как будто не знал, что у людей есть внутренний мир, который может иметь очень мало общего с поступками или статусом.
Даже не так.
Айс не допускал его наличия.
Почти ни в ком.
Он считал людей примитивными и простыми, а себя невероятно умным и сложным. И поэтому не хуже меня пропускал много интересного.
Только пропускали мы разное.
Подумав об этом совсем немного, я пришел к выводу, что, как и Айс, о Кесе не знаю ничего. То есть я все о нем знал, кроме того, какой он человек.
Я знал, как он работает, как отдыхает, во что превращается и с кем общается. Знал даже о его религиозных воззрениях, впрочем, путаных. А может быть, мне так казалось по причине собственного крайнего невежества в этой области. В общем, я знал о его взглядах на многие вещи. Почти на все. И ничего не знал только об одном.
Я не знал, какой он.
Именно это и позволило Шефу напугать меня до полусмерти. Я даже примерно не имел представления о том, что можно ожидать от Кеса. И так было всегда. Я ожидал от него чего угодно. Его невозможно было ни просчитать, ни вычислить. Не его ходы ‑ в том‑то и дело, что его поступки отчасти я понимал, ‑ а именно его самого. Можно было предположить, как он поступит, и даже угадать. Нельзя было понять, что он при этом подумает.
А я хотел это знать.
Кес меня не прогонял. Позволял сутками таскаться за ним по замку, отвечал на любые правильно заданные вопросы и даже как‑то ночью взял с собой в Белфаст на встречу с очень странными магглами, представив им как своего «компаньона». Магглы те мне не понравились, но Кес только посмеялся, сказав, что «скоро все это кончится».
Он дружил с Фламелем. «Дружил», потому что только Фламель читал ему нотации. Во всяком случае, я не мог себе представить, чтобы на это решился кто‑то еще. Наверное, если тебе больше шестисот лет, то можно вести себя уже как угодно.
Подслушивать их открыто у меня не хватило наглости. Хотя я подозревал, что Кес позволил бы мне и это. Но к чему создавать людям лишние неудобства.
К тому же я хотел узнать именно то, чего Кес не стал бы мне говорить.
Все шло хорошо, за исключением того, что слушать их было невероятно скучно. Я засыпал и пропускал самое интересное. Потому что ну не могли же они две ночи подряд обсуждать такую чепуху.
‑ Кес, поставь ему лохань с водой.
‑ Зачем?
‑ А как в Авиле было. До сих пор смеюсь, если вспоминаю.
‑ Это у меня садистские наклонности?
‑ Подумаешь, ноги промочит. Вряд ли ему это повредит. Что ему простуда, у него и носа‑то нет.
‑ Вот именно.
‑ Нужна какая‑нибудь его вещь. Хорошо бы прядь волос…
‑ Откуда? У него нет волос.
‑ Совсем?
‑ Ну… не знаю. Не проверял. На голове совсем нет.
‑ Сложно очень без вещи.
‑ Это не обязательно.
‑ С вещью надежнее. Но вообще‑то ты такую дикость придумал…
‑ Он знает, когда его поминают, и может при этом явиться. И у него наличествуют все три признака беса, Ник. Он ненавидит людей как венец творения…
‑ Он их просто ненавидит.
‑ Это не важно. Он вводит в заблуждение и обманывает доверяющих ему, и он умеет вселяться в человека.
‑ Ты уверен?
‑ Да. Альба в ужасе был, когда это обнаружил.
‑ Тогда пожалуй.
‑ Последнее ‑ самое важное. Ты умеешь вселяться в человека?
‑ Нет. Я однажды, лет двадцать назад, вселился в перо Альбы, а он взялся Гриндельвальду письмо писать. До сих пор неловко. Надо было в чернильницу вселяться.
‑ Ник, я серьезно с тобой разговариваю.
‑ Так и я не шучу. А где твой квадрат Меркурия?
‑ Нет, Ник, в данном случае я буду держаться христианской традиции.
‑ Как раз в данном случае, это более чем опасно. Он ведь сможет выйти, он все‑таки еще и человек. В какой‑то степени.
‑ Теоретически ‑ вполне.
‑ И практически тоже.
‑ Вот и проверим. Он давно не думает той частью, которой смог бы выйти.
‑ Воду все‑таки поставь. Ему ущерб невелик, а тебе спокойнее. Это его и отвлечет, и озадачит.
‑ Я надеюсь, что он не придет, а ты боишься, что выйдет. Да я счастлив буду, если он выйдет.
‑ Ты все еще на что‑то надеешься?
‑ Я люблю выигрывать невинные пари. Хобби у меня такое.
‑ Я помню. Ты не любишь побеждать, но любишь выигрывать. С кем ты успел заключить пари на этого несчастного параноика? Неужели с Альбой?
‑ Да нет. Скорее сам с собой. Но я очень хочу выиграть.
‑ Я и смотрю, на Альбу вроде не похоже. Тебе собственных проблем не достаточно?
‑ В смысле? Ах, это. Ну, это совсем другое дело.
‑ Заканчивай поскорее это дело.
‑ Да угораздило сдуру так вляпаться. Теперь никак не выберусь.
‑ Не могу сказать, что ты нашел лучший вариант.
‑ Лучший я безвозвратно потерял почти триста лет назад. Но этот тоже ничего.
‑ Думаешь, получится?
‑ Я дожму его, Ник.
‑ Смотри не перестарайся.
‑ Никуда он не денется. Не знаю как, но… Никуда не денется.
‑ По‑моему, ты перепробовал уже все.
‑ Посмотрим.
‑ Будь аккуратнее.
‑ Строго говоря я еще даже не начинал.
‑ Ждешь свободного волеизъявления? – засмеялся Фламель. – Это всегда было твоей слабостью. Смотри, как бы до него раньше не добрался… Я все время забываю, как его зовут. Том, кажется?
‑ Том. Конечно, Том. Их всегда так зовут. Удивительно, что самого Альбу зовут иначе.
‑ Да ладно тебе. Не усложняй.
~*~*~*~
‑ Они задумали что‑то очень опасное, ‑ наморщив лоб, сообщил Фэйт.
‑ Когда?
‑ Кажется, сегодня ночью.
Я так и знал. Если Кес разгоняет родню и закрывает Ашфорд, это всегда означает только одно: он задумал что‑то опасное.
Но подробностей Фэйт или не знал, или не хотел говорить.
~*~*~*~
Есть только две бесконечные вещи: вселенная и глупость. Хотя насчет вселенной я не вполне уверен.
Приписывается Эйнштейну
‑ Пойдем посмотрим? – спросил Айс примерно таким тоном, каким спрашивал когда‑то, умеем ли мы играть в «кукушку».
Конечно, пойдем. Причем прямо сейчас.
Мы устроились за диваном на Тревесе, накрывшись сверху моей мантией‑невидимкой, и ждали Кеса. Айс держал в левой руке часы, которые оставил ему Дамблдор, и следил по ним за временем.
Кес появился сразу после полуночи. Поставил на стол подсвечник, в котором горели в ряд семь свечей, пролистнул принесенную с собой небольшую и, как мне показалось, маггловскую книжку в мягкой черной обложке, поглядел на нее скептически, пожал плечами и, заткнув за пояс, прикрыл камзолом.
После этого он отошел в дальний угол Тревеса и принялся расчерчивать пол.
Я так и думал.
Только Айсу не стал говорить.
Кес надумал вызывать какого‑то беса.
‑ Что он делает? – спросил Айс, высовываясь из‑за дивана почти по пояс.
Я дернул его обратно.
‑ Очередного демона сейчас приведет.
Он посмотрел на меня удивленно и недоверчиво.
‑ Кес никогда ничем таким не занимался.
На мой взгляд, это только усложняло ситуацию. Хорошо, что мы тут сидим. Мало ли.
‑ Я пойду посмотрю.
Айс стащил с меня мантию, завернулся в нее и, видимо, пошел «смотреть». Вернулся он довольно быстро.
‑ Ну?
‑ Кес чертит все в одном месте, ‑ недоуменно прошептал он. – Ты понимаешь… Там пентаграмма, в ней гексаграмма и сверху еще семиконечник. А внутри всего этого – круг. Я не представляю, от кого можно так защищаться, а главное…
‑ Ну?
‑ Фэйт, он‑то встанет в этот круг, а мы‑то с тобой здесь останемся.
‑ Думаешь, оно… захочет напасть?
‑ Я даже приблизительно не могу понять, что он пытается вызвать. И зачем? ‑ последнее Айс сказал уже больше для себя. ‑ Ты же слушал их две ночи подряд. Неужели не знаешь?
‑ Кес надеялся, что «он» не придет.
‑ Тогда зачем вызывает?
‑ Айс, я не знаю.
‑ Еще что‑нибудь?
‑ Фламель говорил, что «он» может выйти, а Кес сказал, что тогда будет счастлив. Фламелю это не понравилось.
‑ Выйти? – переспросил Айс и снова высунулся из‑за дивана. – Тогда… Тогда он будет вызывать внутри пентаграммы. Я слышал о таком.
‑ Это разумнее, ‑ мне вообще было непонятно, как можно пригласить к себе в дом подобную субстанцию и прятаться от нее в пентаграмме. Какой смысл? То есть смысл я, конечно, понимаю, но… глупость какая‑то.
‑ Это сложнее, ‑ задумчиво сказал Айс. Склонив голову на бок, он внимательно наблюдал за Кесом, как будто отмечая про себя каждое его движение.
Закончив, Кес отошел назад и стоял теперь почти рядом с нами. Он поднял правую руку и громко произнес:
‑ Темный Лорд Волдеморт, явись и внемли!
У Айса глаза стали, как блюдца. Явно не понимая, что делает, он встал на ноги. Я дернул его вниз, и мы вместе свалились за диван.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 89 | Нарушение авторских прав