|
Читайте также: |
Нужно хорошенько взвесить все за и против, прежде чем заводить разговор с Робом о его рукоприкладстве, подумала Бланш. Он вполне может настроить Сальму против меня. Она ради мужа готова на все. Чего доброго, останусь без подруги и с синяком под глазом.
Триша стояла у окна, сложив руки на груди, и смотрела вдаль. Питер опять задерживался. Правда, на этот раз он даже не предупредил о своем опоздании. Это становилось нормой для него. Триша все еще была на взводе из-за разговора с Бланш и злилась на мужа, что случалось крайне редко.
А что, если он мне изменяет? Говорит, что много работы, а сам проводит время с любовницей? А я, как дура, верю в то, что он святой.
Нет, этого просто не может быть, убеждала она себя. Питер никогда мне не изменит. У нас все прекрасно. Отличный секс, нежные отношения. Разве он стал бы заниматься со мной любовью так часто, если бы у него была другая женщина? Захотел бы он тогда вообще смотреть на меня?
Все это глупости. Я не имею морального права даже думать о том, что мой Питер спит с другими. Он ведь столько раз доказывал мне свою преданность. Питер даже этот дом купил потому, что мне всегда хотелось жить в зеленом районе. Мой муж позволил мне обставить комнаты по моему вкусу. А во время отпуска мы всегда отдыхаем вместе. Эта Бланш просто ничего не знает о настоящей любви. Наверняка ее саму бросил мужчина ради другой, вот она и злится. Да, так и есть. А Питер — самый лучший на свете! Он не способен на предательство.
Наконец она увидела на дороге его автомобиль. К тому времени Триша уже успокоилась и даже начала мучиться угрызениями совести. Как она могла подозревать любимого мужа в неверности? Фу, какой стыд!
Она быстро причесалась и спустилась в холл, чтобы открыть Питеру дверь. Ее сердце прыгало от радости в предвкушении встречи с мужем. Как же она скучала!
Питер поставил автомобиль в гараж и через минуту появился на садовой дорожке. Он вертел в пальцах ключи и что-то напевал себе под нос. Судя по всему, у него было отличное настроение.
Триша распахнула дверь и кинулась ему на шею. Она горячо поцеловала мужа в губы и прижалась к нему всем телом, словно боясь, что он может исчезнуть или раствориться в воздухе.
— Ух ты! Да ты рада меня видеть! — смеясь, произнес он и ответил на ее поцелуй.
— Мне так тебя не хватало! — прошептала она, не выпуская его из объятий.
— И мне тебя. — Питер заглянул ей в глаза. — Что это с тобой? Ты странно себя ведешь.
— Я всего лишь счастлива оттого, что ты вернулся домой, — сказала Триша и, взяв за руку, ввела Питера в дом. — Иди в душ, а я накрою на стол.
— Отличная идея. Я умираю с голоду.
— Ты опять приехал поздно, — произнесла она, стараясь, чтобы в ее голосе не звучал упрек.
Он шагнул на нижнюю ступеньку лестницы и остановился.
— Прости. Забыл тебе позвонить.
— Ничего, я так и подумала. — Триша попыталась весело улыбнуться. — Просто я немного волновалась.
— Ну так позвонила бы мне сама.
Триша вдруг снова бросилась к нему и обняла.
— А пойдем в душ вместе, а? Как ты на это смотришь?
В его глазах отразилось сомнение, но вслух он произнес:
— Конечно, раз ты этого хочешь. Только не кори меня, если я буду не на высоте. Я так устал...
Триша опустила руки.
— Ладно. Давай позже... Или вообще завтра.
Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок. Триша едва не плакала. Она плотно сжала губы, чтобы не издать ни звука.
— Милая, — Питер легонько коснулся губами ее рта, — ты злишься на меня? Что я сделал не так?
Триша покачала головой. Только бы удалось промолчать. Иначе она выложит ему все, что у нее на душе. И тогда непременно случится скандал.
— Дорогая, мне важно знать, в чем я провинился, — нежно произнес Питер. Он всегда говорил таким тоном, когда хотел ее успокоить.
Она разлепила губы и произнесла:
— Не обращай на меня внимания. Я неважно чувствовала себя весь день... Вот и срываюсь теперь на тебе, хотя ты ни в чем не виноват. Прости меня.
— Ты стала такой нервной с тех пор, как всерьез решила забеременеть. Уже почти год. — Он покачал головой. — Я тебя не узнаю. Ты зациклилась на одной проблеме и не думаешь больше ни о чем. Зачем ты терзаешь себя, милая? Знаешь, говорят, что чем больше женщина мечтает о ребенке, тем меньше у нее шансов зачать. Выкинь из головы эту идею. И тогда, быть может, у нас все получится. Да разве дети самое главное в жизни? Тебе одного меня недостаточно?
— Питер, что ты такое говоришь?! — возмутилась Триша. — Я хочу от тебя детей! Хочу, понимаешь?
— Нет, потому что я мужчина, — покачал он головой. — Кто знает, возможно, нам с тобой не суждено иметь детей. И что же? Жизнь кончена?
— В таком случае мы усыновим ребенка, — твердо сказала Триша. — Столько бедных малышей остаются без опеки! Мы сможем осчастливить хотя бы одного из них.
— Только не начинай! — Питер поднялся еще на одну ступеньку. — Триша, запомни: никаких усыновленных детей! Зачем мне чужой ребенок?
— Но нужно же как-то решить проблему бесплодия! — вскричала Триша. — Я — женщина! Во мне проснулся материнский инстинкт. Я всегда обожала детей! Мне нужен ребенок! Нужен! Нужен!
— Ты становишься истеричкой, — беспощадно произнес Питер. — Я не буду ужинать, спокойной ночи.
Триша не сдвинулась с места. Она плакала, вцепившись в деревянные перила лестницы.
Это не она превратилась в истеричку, это Питер стал холодным и безразличным. Он ни разу не попытался утешить ее, хотя знал, как ей тяжело. Питер равнодушно относился к чужим малышам, тогда как Триша обмирала от восторга. Всегда ли он был таким? Или превратился в бездушную машину с тех пор, как занялся своей карьерой? И что ей делать, чтобы вернуть прежние отношения?
Они спали вместе, даже когда ссорились. Кровать была такой большой, что если бы Триша, лежа на своей стороне, протянула руку, то не достала бы до мужа. Когда она пришла в спальню, Питер уже храпел вовсю.
Триша долго крутилась с боку на бок, пытаясь уснуть, а потом затихла, накрывшись с головой одеялом. Питер поднялся с постели в два часа ночи. Он спустился вниз и загремел посудой на кухне. Триша невесело усмехнулась. Что за дурацкая привычка отказываться от еды, когда произошла ссора? Ну и кого он этим наказал? Лег спать голодный... А она отчетливо слышала, как все это время у него в животе урчало. Завтра Питер будет делать вид, что ходил на кухню только для того, чтобы выпить воды. А про то, что количество тушеного мяса существенно уменьшится и это невозможно будет не заметить, он не подумает.
Она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Еще неделю назад она считала себя самой счастливой женщиной на свете. Хотя в глубине ее души уже начинало ворочаться разочарование и чувство неудовлетворенности. Так ли все хорошо в ее жизни, как кажется на первый взгляд?
Питер, крадучись, вошел в комнату и лег на свое место. Триша притворилась спящей. Не он один умеет притворяться. Разговаривать с мужем ей не хотелось.
Минут через пять она почувствовала, что Питер придвинулся к ней. Вскоре его рука легла на ее талию.
— Я знаю, что ты не спишь, — прошептал он.
— Ты меня разбудил.
— Когда вставал, чтобы выпить воды?
Триша фыркнула. Так она и знала! Выпить воды, как же!
— От тебя пахнет тушеным мясом.
Питер ненадолго замолчал, а потом рассмеялся.
— Ладно, признаюсь, я не выдержал. Голод меня измучил. Ты лишила меня ужина, а я был таким голодным.
— Я виновата в том, что ты не поужинал?! — возмутилась Триша.
Она скинула его руку и перевернулась на бок, чтобы посмотреть Питеру в лицо. Тусклый свет фонаря освещал их комнату, и этого было достаточно, чтобы отчетливо разглядеть улыбку на губах Питера.
— У тебя всегда было плохо с чувством юмора, — довольным тоном произнес он.
— Нет, это просто ты не умеешь шутить!
Триша попыталась отвернуться, но он обнял ее так крепко, что она не могла пошевелиться. Его ладонь скользнула под ее ночную рубашку. Триша шлепнула мужа по плечу.
— Ну-ка прекрати!
— Вот еще, — проворчал Питер, поглаживая ее ягодицы. — Ты моя жена, в конце концов!
— Я рассерженная жена. — Она все еще отбивалась, хотя понимала, что это бесполезно.
Питер поцеловал Тришу в губы и принялся ласкать ее грудь с затвердевшими сосками.
— Я хочу тебя, — хрипло произнес он.
— Я чувствую, — улыбнулась она, поглаживая его живот.
— Давай больше не будем ссориться. Я ведь так тебя люблю.
Триша не успела ответить. Он снова принялся целовать ее: горячо, неистово, страстно. Ее тело словно плавилось от его прикосновений. Триша поспешила избавиться от ночнушки.
Может быть, именно сегодня нам удастся зачать ребенка, мелькнуло в голове у Триши, прежде чем она полностью потеряла разум от страсти.
Вечер следующего дня порадовал жителей Нью-Йорка безоблачным небом и повышением температуры на несколько градусов — лето было в самом разгаре. Вот только Бланш плевать было на чудесную погоду. Рассерженная красавица с раскрасневшимися от негодования щеками пыталась втиснуться в узкое вечернее платье и тихонько ругалась. Не может быть, чтобы она так сильно поправилась! Этот наряд Бланш купила всего пару недель назад, и тогда он был ей впору!
Она отбросила платье в сторону и кинулась к весам. Те беспощадно констатировали факт, что Бланш набрала пару лишних килограммов.
— Будешь знать, как есть пирожные по вечерам! — отругала она себя и задумчиво уставилась на шкаф.
Даже если ей удастся натянуть-таки платье, то все равно она будет смотреться в нем отвратительно. В ее окружении до сих пор ходила байка об одной даме из высшего света, которая надела такую узкую юбку, что та порвалась по швам, когда толстушка попыталась станцевать танго.
Бланш принялась рыться в шкафу, занимавшем всю стену гардеробной. Нарядов в нем было не счесть. Многие из них она надевала только один или два раза.
Но на званом ужине Дункана Коула нельзя появиться в том, в чем я уже показывалась на других вечеринках! — решила Бланш.
Минут через десять она наконец выбрала платье: почти до пола, глубокого синего цвета, с низким декольте.
— Прекрасно! — сказала Бланш, вытаскивая наряд и критически осматривая его со всех сторон. — В него я точно влезу!
Платье, к счастью, действительно оказалось впору. Бланш сунула ноги в туфли и позвонила в колокольчик. Как ни странно, Кристин почти не заставила себя ждать.
— Зачеши мне волосы наверх и закрепи шпильками, — приказала Бланш, усаживаясь на высокий стул. — Сделай волны и оставь один локон свободным. Его нужно будет завить.
Кристин взялась за расческу. Была и еще одна причина, чтобы держать эту строптивую горничную при себе: она была отличным парикмахером.
— Вам нужно срезать кончики. Волосы посеклись. А все из-за того, что вы загораете без шляпки.
Бланш поморщилась. Она терпеть не могла критику в свой адрес.
— Сейчас не до этого, Кристин. Подстригусь на днях.
— Но из такой пакли не сделать хорошую прическу! — Горничная брезгливо приподняла один локон.
Бланш уставилась на ее отражение в зеркале.
— При всем моем уважении, дорогая, но моя пакля куда лучше трех волосков, все еще каким-то чудом держащихся на твоей головенке.
Кристин поджала губы. Реденькие, мышиного цвета волосы действительно не добавляли ей красоты. В отместку она так дернула хозяйку за волосы, причесывая ее, что у Бланш искры сыпались из глаз.
Уволю! — думала Бланш, стискивая зубы, чтобы не заорать от боли. Теперь уж точно уволю!
Однако желание избавиться от горничной в кратчайшие сроки куда-то пропало, когда. Бланш увидела результат ее труда. Волосы были уложены идеально. Кокетливый локон у правого уха сделал тридцатидвухлетнюю мисс Маркхэм похожей на юную девушку.
— С румянами не переборщите, как в прошлый раз, — мрачно посоветовала Кристин и вышла из комнаты.
Бланш кинула недобрый взгляд ей вслед, но через мгновение уже забыла о своей горничной.
Нитка жемчуга и длинные серьги идеально дополнили наряд. Бланш была довольна собой и своей внешностью и, спускаясь в холл, напевала современную глупую песенку о любви.
Она осторожно, чтобы не помять платье, забралась в «лексус», подобрала подол и кивнула водителю:
— Поехали!
Интересно, скучал ли по ней Дункан? Сегодня утром она получила от него маленький букет роз и милую записочку с просьбой не забыть о званом ужине.
О, разумеется, она не забудет! Тем более после такого напоминания! Вряд ли Дункан всем дамам, которых пригласил, послал букетики. А это значит, что она, Бланш, избранная! Именно на нее он обратил внимание! Ну наконец-то!
Она глубоко вздохнула, вспомнив его превосходно сложенное тело. Однажды ей посчастливилось увидеть Дункана в коротких шортах и обтягивающей торс футболке, когда он играл в бейсбол. Ах, какие у него стройные ноги!
Я бы прыгнула к нему в постель прямо сегодня, подумала Бланш, покусывая губы. Ни одна женщина не отказалась бы стать его любовницей. Конечно, мне предстоит побороться со многими претендентками на его руку и сердце, но я уверена, что смогу их победить! Пусть даже в бесчестном бою, ибо битва за мужчину никогда не идет по правилам.
Шофер остановил автомобиль возле самых ворот, ловко заняв единственное оставшееся свободным место. Бланш кинула взгляд в зеркальце, улыбнулась и вышла из машины. Она прошла по длинной дорожке прямо к двери дома, возле которой толпились гости.
Ей навстречу вышел сам Дункан. На его губах сияла радостная улыбка. Он раскрыл объятия, и Бланш под прицелом злобных женских взглядов дружески обняла его и расцеловала в обе щеки.
— Бланш, дорогая! Я так счастлив видеть вас!
— А я вас, — смеясь, ответила она. — О, бедный Дункан, вы так похудели! Впрочем, вам это к лицу. Как ваше здоровье?
— К счастью, болезнь отступила, и я даже успел позабыть о ней! — жизнерадостно заявил Дункан. — Проходите, моя дорогая, в сад. Я распорядился накрыть столы там. Сегодня чудесная погода. Я скоро присоединюсь к вам.
— Надеюсь, — многозначительно произнесла Бланш и кокетливо взглянула на него из-под пушистых ресниц.
Она отправилась вслед за остальными гостями в яблоневый сад — гордость семейства Коул. Его посадил дед Дункана много лет назад. Особенно красиво здесь было весной, когда деревья цвели.
— Уже окучиваешь Дункана?
Бланш услышала знакомый голос и обернулась. Ее ухватила за локоть Сальма и потащила в сторонку.
— Молодец, дорогая, ты времени зря не теряешь.
Сальма сегодня надела черное стильное платье, а на нос нацепила темные очки в поллица. Видимо, синяк все еще был хорошо заметен.
— Дункан красавчик, не правда ли? — Бланш улыбалась во весь рот. — Он такой душка!
— Душка с душком, — неожиданно посерьезнев, тихо сострила Сальма.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно произнесла Бланш.
— Ты же знаешь, что он владеет несколькими желтыми изданиями. На него многие знаменитости подавали в суд за разного рода «разоблачения». Разве может честный человек наживаться на неприятностях других?
— О, перестань, Сальма, — скривила губы Бланш. — Бизнес есть бизнес. Дункан отлично знает свое дело. В конце концов, какая разница, чем он зарабатывает себе на жизнь?
— А если бы он работал киллером? — усмехнулась Сальма.
— Вот тогда я бы призадумалась.
— Ненавижу журналистов.
Бланш кинула на нее быстрый взгляд.
— Это потому, что один из них запечатлел свое лицо крупным планом на следующий день после того, как Роб тебя побил? Ну так тебе следовало бы предъявить претензии мужу. Это он выставляет тебя на посмешище. Кстати, где твой муженек? Неужели не явился?
— Явился, — мрачно произнесла Сальма, пробиваясь к свободным местам за столом как раз под яблоневым деревом. — Любезничает со своей тетушкой.
Бланш уселась на стул и с любопытством принялась разглядывать гостей.
— Это с которой? Вон с той шумной, рыжей и толстой?
— У него других нет.
— Теперь понятно, в кого он такой уродился.
Сальма хихикнула. Роберт причинил ей уже столько неприятностей, что она считала себя вправе посмеяться над ним за его спиной.
— Эта тетушка, между прочим, трижды вдова.
Бланш покивала с серьезным видом:
— И я понимаю почему.
— Ты только посмотри, во что вырядилась Мари! — толкнула ее в бок развеселившаяся Сальма. — Где она купила это отвратительное платье?
Бланш перевела взгляд на низкорослую женщину с короткими светлыми волосами. На той было платье ярко-розового цвета, до неприличия короткое. Такое подошло бы молоденькой студентке из провинции, но никак не тридцатишестилетней женщине. Мари стояла под ручку с мужчиной, который показался Бланш смутно знакомым.
— А кто это с ней?
— А! Так ведь это тот самый Питер Уэллс! — воскликнула Сальма. — Ты смотри! И как это он не боится испортить себе карьеру? Я бы постыдилась появляться с женщиной, у которой такой ужасный вкус.
— Ты говорила, что они любовники?
— Да тут и гадать не надо, — фыркнула Сальма. — Взгляни, как она к нему липнет. Вот только не могу понять: если он женат, как его жена все это терпит?
— Кстати, я с ней знакома, — не выдержала Бланш.
Сальма уставилась на подругу с неподдельным изумлением.
— Правда? А почему ты мне ничего не говорила? Когда ты успела с ней познакомиться?
— На приеме у доктора Смита, — улыбнулась Бланш. — Потом мы с ней пару раз пили кофе. Знаешь, мне ее ужасно жалко. Она не подозревает о том, что муж ей изменяет.
Сальма раскрыла рот от удивления.
— Как это можно не заметить?
Бланш пожала плечами:
— Она страшно его любит, все пытается забеременеть, а у нее никак не получается.
— Ты не пробовала раскрыть ей глаза?
— Честно говоря, я действительно пыталась намекнуть на то, что она слишком наивна. Но эта милая женщина лишь страшно обиделась.
— Ну еще бы. Мы часто не замечаем недостатки своих любимых, — мудро произнесла Сальма.
Бланш едва не расхохоталась.
— Или замечаем, но почему-то миримся с ними. Тебе ли не знать, дорогуша.
Сальма поправила очки и вытянула губы трубочкой, как делают обычно дети, когда обижаются.
— Давай-ка лучше выпьем чего-нибудь. И поедим. Я специально ничего не ела с утра.
— О нет. Насчет еды я пас, — замотала головой Бланш. — Я поправилась так сильно, что не влезла в платье, которое мы с тобой недавно купили. Помнишь, то красное, с разрезом?
— Оно и было тебе слегка маловато, — заметила Сальма. — Я советую тебе все же поесть немного. Разве приятно будет, если ты окажешься сегодня в постели с Дунканом, а у тебя заурчит в животе?
— Вообще-то я не собиралась сегодня... — начала Бланш, но замолчала на пару секунд, а потом потянулась за тарелкой с салатом. — А вообще-то ты права.
Вечер обещал быть чудесным. Дункан пригласил музыкантов, и те играли на специальной площадке. Возле них уже танцевали несколько пар. Бланш глубоко вдохнула летний ароматный воздух. Начинало смеркаться, и слуги зажгли фонарики, развешанные на деревьях. Обстановка была более чем романтичной.
Бланш старалась поменьше общаться со своими знакомыми, ей хотелось побыть одной. Иногда ей на глаза попадался Питер Уэллс. Он был в светлой рубашке и серых брюках. С его лица не сходила голливудская улыбка. Женщины вокруг него вились, словно мотыльки возле лампочки. Он же, кажется, чувствовал себя в своей стихии. На этом приеме не было журналистов и фотографов, поэтому Питер не боялся быть скомпрометированным. Он обнимал то одну, то другую женщину. С некоторыми танцевал. А Мари так вообще смотрела на него, как на свою собственность.
Бланш поставила на столик бокал, который держала в руках, и поднялась. Алкоголь всегда придавал ей уверенности в себе. Хотя она и так мало чего не боялась. Бланш подошла к Питеру, ловко отодвинув в сторону его очередную поклонницу, и легонько похлопала по плечу.
Он обернулся, окинул Бланш быстрым взглядом опытного сердцееда и приветливо улыбнулся, видимо удовлетворенный осмотром.
— Я Бланш Маркхэм, — представилась она. — А вы Питер Уэллс, не так ли?
— Совершенно верно, — кивнул он. — Я хорошо вас знаю, мисс Маркхэм. Но это понятно: вы всегда на виду. А вот то, что вам известно мое имя, — приятный сюрприз.
Бланш состроила ему глазки:
— Я восхищена вашим талантом.
— Правда? — В его голосе появились бархатные нотки соблазнителя. — Очень приятно слышать это от вас, мисс Маркхэм.
— Можно просто Бланш, — сказала она и взяла его под руку, уводя подальше от женской компании.
— Отлично... Бланш, — согласился он.
— Давно хотела с вами познакомиться, — начала вдохновенно врать Бланш. — А тут представился такой случай. Дункан всегда на свои вечеринки приглашает самых интересных людей. Хорошо, что здесь нет репортеров.
— А зачем ему репортеры? — рассмеялся Питер, ничуть не возражая против того, что Бланш прильнула к нему. — Он ведь владелец нескольких желтых газет. Если здесь произойдет что-то интересное — он будет первым, кто об этом напишет.
— И то правда, — улыбнулась Бланш. — Вы близко знаете Дункана?
— Мы приятели, — пожал плечами Питер. — Но вы же понимаете, что мы из разных весовых категорий. Я могу пропасть с телевизионного небосклона в любую минуту, а Дункан Коул всегда будет на коне.
— Оставьте пессимизм. — Бланш томно улыбнулась. — Такие красивые и умные мужчины, как вы, не останутся без работы и без внимания поклонниц. А их у вас очень много, верно?
Питер непринужденно рассмеялся.
— Это неизбежно. Как только человек начинает мелькать по телевизору, у него тут же образовывается толпа фанатов. И врагов, кстати, тоже.
— Ну последних здесь точно нет.
Они уже отошли достаточно далеко, и их никто не мог ни видеть, ни слышать. Бланш стрельнула глазами по сторонам. Здесь никто не помешает ей осуществить задуманное. А она собиралась окончательно убедиться в том, что Питер Уэллс охоч до легкой добычи.
— Сколько вам лет, Питер? — спросила она, теребя кончик его галстука.
— Тридцать четыре.
— Отличный возраст. Мужчины ваших лет уже знают, чего хотят от жизни.
— Верно. — Он понизил голос до интимного шепота: — А чего хотите вы, Бланш?
Она мягко улыбнулась.
— А о чем мечтают все женщины? О любви, разумеется. Правда, иногда нам нужен обычный качественный секс.
— О! Мне нравится, что вы откровенно признаете это. — Питер придвинулся к ней.
Бланш едва не поморщилась. Как это гадко: она соблазняет мужа своей приятельницы. И он, вот ведь гад, совсем не сопротивляется.
— У вас, наверное, много любовниц, Питер?
— Я, конечно, не безгрешен, — сказал он и поправил ее завитой локон. — Трудно удержаться, когда рядом столько хорошеньких женщин.
— Ваша прямота тоже не может не восхищать! — сказала Бланш. — Кстати, простите, если вмешиваюсь не в свое дело... Но я тут с вами кокетничаю... У вас не будет проблем?
— Проблемы? Да что вы! — Он наклонился и прошептал ей на ухо: — Вы можете принести только счастье.
Она слегка отстранилась. С ним все ясно. Нет смысла идти дальше. Бланш не собиралась спать с ним.
— А как же ваша ревнивая любовница? Мари уже ищет вас, я уверена.
Питер скривился при упоминании об этой женщине.
— Не могу сказать, что я в восторге оттого, что она за мной бегает. В ближайшее время мне придется расстаться с ней. — Он обнял Бланш и попытался поцеловать ее, но она увернулась.
— А как же Триша? Она знает о ваших похождениях?
Питера отдернул руки от Бланш, как будто та превратилась в ядовитую змею. В глазах его отчетливо читался настоящий ужас.
— Триша? — только и спросил он.
Бланш язвительно улыбнулась.
— Да, ваша жена. Кстати, я с ней знакома. Милая женщина, и, между прочим, даже не подозревает, что вы спите с другими красотками.
— Вы не можете ее знать! — грубо рявкнул Питер, отступая от нее на шаг. — Она никуда не ходит, кроме магазина.
— А давно ли вы интересовались, что делает Триша в ваше отсутствие?
— Вы бредите. — Он высоко вскинул голову. — Я знаю о своей жене все.
— Продолжайте так думать. — Бланш отвернулась от него и, прежде чем уйти, кинула через плечо: — Передавайте ей привет от меня, Питер.
Бланш была очень довольна собой. Ей даже стало немного легче на душе. Ведь слушать сплетни о незнакомых людях — неблагодарное занятие, всегда нужно делать собственные выводы.
Выходит, слухи о похождениях Питера Уэллса оказались правдой. Несчастная Триша... Ведь когда-нибудь она обо всем узнает, тем более что ее муж не очень-то и прячется. Наверное, он уверен, что его домохозяйка-супруга никогда не познакомится ни с кем из того общества, в котором вращался сам Питер. А в таком случае — чего ему бояться? Если в прессе появятся какие-то компрометирующие его факты, он легко сможет списать все на недобросовестность журналистов, жаждущих сенсаций. Что может быть проще? Ясно, что он не хочет терять жену. Но вовсе не потому, что любит ее без памяти. Просто ему удобно так жить.
— О чем задумались? — спросил Дункан, незаметно подошедший к Бланш, стоявшей у фонтана.
Она одарила его сияющей улыбкой.
— Размышляла о судьбах человеческих.
Он поднял одну бровь.
— Надо же... Значит, я плохой хозяин. Красивые женщины на моих приемах должны получать удовольствие от царящего вокруг веселья, а не задумываться о глобальном.
— Вы ко мне не подошли ни разу за этот вечер, вот я и загрустила, — с укором произнесла Бланш, скромно опуская глаза.
— О, простите меня! — Дункан взял ее за руку и поцеловал ее тонкие пальчики. — Я не имел возможности подойти к вам. Гости желали пообщаться с хозяином вечера. У меня есть только одно оправдание: я думал о вас все это время.
— Если это правда, я вас прощаю, — сказала она и заметила, что он смотрит в вырез ее платья.
Бланш глубоко вздохнула, чтобы грудь поднялась выше. У Дункана загорелись глаза.
— Не хотите потанцевать? — предложил он.
— С удовольствием. — Она взяла Дункана под руку, и они вместе отправились на танцплощадку.
Краем глаза Бланш увидела бедного Питера. Тому явно было не по себе.
Так тебе и надо, мстительно подумала Бланш и улыбнулась Дункану.
— Я бы хотел, чтобы вы остались сегодня со мной, — откровенно произнес он.
Она не ожидала такого предложения, так что на мгновение растерялась и произнесла:
— Ну нет! Меня надо завоевывать, Дункан. А вы пока еще ничего не сделали для того, чтобы я обратила на вас свое внимание.
— Строптивица, — прошептал он, удовлетворенно улыбаясь.
Кажется, ему понравился ее ответ. Мужчины, будучи в душе охотниками, вообще не очень любят легкодоступных женщин.
Строптивица, повторила про себя Бланш. Мне уже не раз это говорили. Подобные фразы настораживают. Что там говорил Бернард Шоу? «Строптивых женщин легче переносить, чем спокойных. Их, правда, иногда убивают, зато никогда не бросают».
Бланш снова взглянула на Питера. Судя по всему, один желающий придушить ее уже есть.
Вот сейчас для полного счастья найду мужа Сальмы и поговорю с ним по душам, подумала Бланш со свойственным ей юмором. Интересно, заступится ли за меня Дункан, когда мне попытаются дать в глаз?
Триша проснулась от звонка в дверь. Ее сердце забилось как сумасшедшее. Она несколько секунд пыталась сообразить, где находится и что происходит, а потом, наконец осознав, что все в порядке, успокоилась и облегченно рассмеялась.
Она встала с дивана, на котором уснула, дожидаясь Питера, и поспешила к входной двери. По дороге она мельком взглянула на настенные часы: половина третьего. Ох, как поздно!
— Кто там? — спросила она.
— Это я, милая, — услышала Триша родной голос.
Отчаянно зевая, она открыла дверь. Питер вошел в дом, поцеловал Тришу в щеку и снял ботинки.
— Как прошел вечер? — спросила она.
— Не очень хорошо. Было людно, шумно и скучно, — сказал он, надевая домашние тапочки.
— Надо же, — хмыкнула Триша. — А я думала, что богачи умеют занимать своих гостей.
— Не все, — коротко ответил Питер. — Извини, что разбудил. Просто я увидел свет в гостиной и подумал, что ты читаешь или смотришь телевизор.
— Я оставила торшер включенным, чтобы не задремать. Но это мне не помогло. — Она нежно улыбнулась и обняла мужа, по которому страшно соскучилась.
От его волос явственно пахло жасмином. Триша точно знала, что шампуня с таким запахом в их доме нет.
— Что-то не так? — спросил Питер, когда она от него отпрянула.
— А что, на этой твоей вечеринке всех гостей заставляли мыть голову? — спросила Триша нервно.
Он захлопал ресницами, пытаясь сообразить, что она имеет в виду.
— Не понимаю...
— Твои волосы пахнут женским шампунем.
— О, перестань говорить ерунду! — рассердился Питер. — Каким еще... Ах, верно! — Он хлопнул себя по лбу. — Мне пришлось помыться в душевой студии. Было так жарко. Я сильно вспотел и захотел освежиться перед приемом. Одна из сотрудниц одолжила мне свой шампунь.
Триша подтянула его к себе и понюхала воротничок рубашки, а потом шею. Она различила лишь запах свежести, как от геля для душа. Если верить Питеру, он мылся перед самым званым ужином, который начинался в восемь вечера. С тех пор прошло как минимум пять часов. За это время все парфюмерные запахи должны были выветриться с его тела и волос.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 135 | Нарушение авторских прав