|
Читайте также: |
Пока инспектор Барри и сержант Джонс названивали в дверь, он в панике бегал из угла в угол, не зная, как поступить. Еще одна ночь. Последняя. И книга, без сомнения, будет готова. Все станет как прежде. А если Эмбер не вернется, он сообщит в полицию. Скажет, посчитал, что она сбежала с любовником – такое уже бывало. Словом, прецедент имеется. Прямо так и скажет. Ему нужна всего одна ночь. Но они уже здесь, у порога.
Сполоснув лицо, Герман отпер дверь.
Инспектор Барри в изумлении переглянулась с сержантом Джонсом.
– Мистер Бэнкс, – заговорила она, пока сержант молча его рассматривал, – вы нас, наверное, помните. Я инспектор Барри, а этой мой сержант Пятница. Мы были у вас несколько недель тому назад по делу о пропаже часов. – Она усмехнулась. – Они не нашлись?
– Нет, не нашлись, но спасибо вам за помощь. На всякий случай мы установили камеры по всему дому.
– Можно нам войти на минутку? Погода сегодня не очень, а к вечеру, похоже, будет еще хуже, – поежилась она.
Не зная, как отказать, Герман распахнул дверь и пошел на кухню – единственное помещение в доме, где сохранилась кое-какая мебель.
Инспектор Барри и сержант Джонс, следуя за ним по коридору, потрясенные, глазели по сторонам.
– Господи! – ахнула инспектор Барри, – вы что, обстановку решили поменять?
Он покачал головой.
– Но раньше у вас было не так, стало совсем пусто.
– И правда. – Он с грустью огляделся.
– Миссис Бэнкс дома? – Инспектор осторожно опустилась на стул.
– Нет.
– А где она?
– Поехала в город за покупками.
– Когда же она уехала?
– Утром.
– Вы уверены, что это было сегодня?
Герман задумчиво ущипнул себя за кончик носа:
– Нет. Вы правы, вчера.
– С тех пор она не возвращалась?
– Нет. Пока не возвращалась. – Герман хотел посмотреть на часы, но часов на руке не оказалось. Он со вздохом подумал, что и не заметил даже, как и эти исчезли. – Надеюсь, она скоро вернется.
– А на чем она поехала в город? Обе машины на месте.
– Я… я не знаю.
– Все понятно.
Герман покосился на окно и сказал:
– Не знаю, с кем она уехала, инспектор Барри. Догадываюсь, что с мужчиной. Одного я видел вчера. Или позавчера? – Он смущенно потер глаза.
– Наверное, это был доктор Барнсли?
– Да, – удивился Герман. – Вы его знаете?
– Мы разговаривали с ним. Она не явилась вчера к нему на прием. Он рассказал нам… что вы приняли его за другого человека. Он-то нам и позвонил, он очень встревожен. Кроме того, Эмбер должна была встретиться с некоей Хелен Джонс – нет, она не имеет отношения к Максвеллу – в больнице Святой Димфны, в Бате. Они договаривались выпить кофе. Она не приехала и не позвонила.
– Откуда вам все это известно?
– Ее нет уже два дня, мистер Бэнкс. Ее родные чрезвычайно обеспокоены. Они не могут с ней связаться целую неделю.
Герман забегал по кухне.
– Почему вы не вызвали нас? Почему не сообщили в полицию об исчезновении вашей жены, мистер Бэнкс?
– Потому что я подумал… – Он снова едва не расплакался. – Я подумал, что она меня бросила. Теперь вы довольны? Я подумал, что она уехала с любовником.
– У вас были основания полагать, что она с кем-то встречается? – спросила инспектор Барри, смягчаясь.
– Ей это не впервой. Несколько месяцев назад в Нью-Йорке у нее была связь с этим отвратительным тренером, не помню, как его зовут. А потом еще мужчина в городе, с которым я ее видел.
– Доктор Барнсли.
– Да, он.
– Он врач, психотерапевт. Она ездила к нему на прием дважды в неделю.
– Психотерапевт? – Герман остановился.
– Да. Миссис Бэнкс, похоже, была весьма подавлена тем, что происходит в ее жизни. – Инспектор Барри окинула взглядом голые стены. – Вы ссорились два дня назад?
Он оторопел:
– Что, простите? Нет. А почему вы спрашиваете?
– У нас есть свидетель шумной ссоры, произошедшей между вами и вашей женой.
– Да, но… мы просто повздорили.
– Почему?
– Обычное дело, все супруги ссорятся, – неуверенно проговорил он. – Ей было немного… скучно, вот и все.
– Но вы только что сказали, что подозревали ее в измене. Вы об этом говорили в тот вечер?
– Нет, – ответил он, однако, столкнувшись с ее твердым взглядом, передумал. – Да, но…
– Вы применяли физическую силу в отношении вашей жены, мистер Бэнкс?
– Нет, я разбил лампу. Может быть, ее стеклом задело… Как бы я ни был зол, я ни за что бы ее не ударил. Я никогда и пальцем ее не трогал.
Инспектор Барри скептически поджала губы. Ясно, что он лжет. Они с сержантом хорошо разглядели запястье Эмбер, когда приезжали в прошлый раз.
Герман сказал, глядя в сторону:
– Знаете, мне не нравится наш разговор. Если вы хотите продолжать, то я настаиваю на присутствии адвоката. Я не позволю вам допрашивать меня в собственном доме.
Инспектор с напарником встали.
– Мы всего лишь пытаемся помочь вам определить местонахождение вашей жены, мистер Бэнкс. Прошло уже сорок восемь часов с того момента, как она бесследно исчезла. На случай, если вы вспомните что-нибудь важное, вот вам еще одна моя визитная карточка. И советую вам нанять адвоката, мистер Бэнкс. – Вручив ему визитку, она вперевалочку направилась к двери.
Когда сержант Джонс помог ей забраться в машину и они отъехали от дома, инспектор повернулась к нему и сказала:
– Мы должны немедленно запросить постановление на обыск.
– Уже звоню. – Сержант вынул телефон.
Инспектор Барри поморщилась и схватилась за живот.
– Что, пора? – встревожился он и прервал вызов. – Сумка у тебя с собой?
– Ребенок пинается, трус ты этакий! – сердито ответила она. – Звони насчет постановления.
На дворе опять неистовствовала буря. В доме было холодно, электричество отключилось. Герман, напуганный тем, что произошло, что еще произойдет, и тем, во что он превратился, забился в кровать с футболкой Эмбер и молил Бога, чтобы этот ужас кончился, чтобы она вернулась. Пусть полиция убедится, что он не трогал ее, даже не помышлял. Он обожает ее и ценит, он просто запутался, забыл, в каком мире живет. Пусть они приедут завтра – а они точно приедут – и увидят, что все в порядке, что все их вещи на месте и Эмбер вернулась. Внезапно в голову Герману пришла одна идея. Он никогда не бывал в кабинете ночью, пока печатался роман. Может быть, ему удастся уговорить их – кто бы они ни были – вернуть ему жену, а о деньгах он даже не просит. Ветер выл, и хлопали двери.
Он отпер дверь спальни и стал подниматься по лестнице в кабинет.
Герману показалось, что в такт его шагам стучит печатная машинка: тук-тук-тук. Он обмер и остановился. Тук-тук-тук. Там кто-то есть. Чувствуя, как засквозило из всех щелей, он поежился от страха и холода. Очутившись на площадке, он увидел, что дверь приоткрыта, и толкнул ее, но дверь с грохотом захлопнулась. Он в ужасе отпрыгнул и закричал:
– Кто там? Кто ты?
Ему не ответили, только машинка продолжала печатать: тук-тук-тук.
– Я хочу тебя видеть! – крикнул Герман.
Машинка работала все быстрее и быстрее.
Герман снова попробовал открыть дверь – задул жуткий ветер, будто окно в кабинете оставили нараспашку. Он изо всех сил толкал дверь, сражаясь с ветром, но тот пока побеждал. Герману была видна только часть капитанского стула. Еще усилие – и он увидел бы того, кто сидит на его месте. Он нажал изо всех сил – ради Эмбер, ради любви к отцу, – и дверь поддалась. Герман увидел пустой стул и на столе печатную машинку, клавиши которой опускались сами по себе: тук-тук-тук. Он вошел, и стук внезапно достиг такой силы, что он вынужден был закрыть уши руками. Все печатные машинки на полках вдруг заработали, клавиши заскакали вверх-вниз с бешеной скоростью, шум стал невыносимым.
Снова налетел ужасный порыв ветра, и Германа пронзил холод, но не такой, что пробирает до костей, а тот, что вымораживает самую душу. Герман почувствовал удар по голове, чьи-то пальцы схватили его за горло, оплели лицо, тело, все крепче и крепче, так что ни вздохнуть, ни пошевелиться. Дверь позади захлопнулась, и он рухнул на пол.
На следующее утро инспектор Барри и сержант Джонс снова ехали в поместье Бернса. Инспектор Барри сжимала в руке постановление. Их сопровождали два полицейских наряда на патрульных машинах, дабы охранять их и оказывать помощь при обыске.
Когда вдали показался дом, инспектор Барри вздохнула.
– Рожаешь? – покосился на нее сержант. – Только не надо опять в машине, ладно?
– Тебе же потом дали новую, – огрызнулась она.
Он обиженно надулся.
– Ах, эти богачи, Макс, – снова вздохнула она.
– А что такое?
– Меня почему-то к ним так и тянет.
– А меня нет.
– Наверное, потому что они непритягательные люди.
Максвелл закатил глаза.
– Считается, что раз у них есть все, то и притягательностью они не обделены. Но это не так, что меня и беспокоит. Впрочем, если бы у меня была куча денег, я бы ни о чем не беспокоилась. – Она потерла живот. – И они не знают цены своему богатству.
– Ну не все они такие, – возразил Максвелл. – Вот у меня дядька богатый, но добрый.
– Он хорошие подарки дарит на Рождество?
– В этом году подарил мне айпад.
На инспектора Барри это произвело впечатление.
– Значит, я ошибаюсь. Надеюсь, мы ее не найдем, и ее муж прав в своих подозрениях.
– Ты ведь не поверила ни единому его слову.
– Нет, конечно. Мне просто хочется, чтобы она убежала. Надеюсь, она отправилась далеко в теплые страны и занимается любовью с каким-нибудь красавцем, своим ровесником.
Максвелл улыбнулся:
– Кто бы сомневался! Тебе обязательно нужен счастливый конец.
– Жаль только, что я в них не верю. – Она поморщилась и неловко заерзала на сиденье.
Когда инспектор Барри и сержант Джонс позвонили, им никто не открыл. Недолго думая, они велели полицейским, сопровождавшим их, выломать дверь. Они ожидали найти в доме Германа Бэнкса, но дом был абсолютно пуст. Единственным свидетельством того, что здесь когда-то жили Герман и Эмбер Бэнкс, служила рукопись, лежавшая на столе в кабинете. «Искупитель» Германа Бэнкса – его первый и единственный роман, предшествовавший трагическому исчезновению автора и его жены.
Эдвин Грей держал в руке окровавленный нож. Кровь была на одежде, капала на землю, он шел, оставляя кровавый след, который отметил его путь из переулка до самого дома. Он шел домой средь бела дня, и женщины, увидев его, в ужасе вскрикивали, а мужчины оттесняли их в сторону, давая ему дорогу. Он был счастлив как никогда. Он был всесилен, он был мужчина, отец, защитник и – странным образом – искупитель. Эбигейл открыла ему дверь и остолбенела, увидев его лицо и окровавленную одежду. Его мать и дочь ждали Эдвина в гостиной. Мать с улыбкой смотрела на него:
– Это и вправду мой сын.
– Твой сын? – удивилась Маргарет, глядя на бабушку.
– И твой отец. Он совершил ужасный поступок и был наказан, но он вернулся, чтобы спасти тебя.
– Это тот самый человек, о котором ты мне говорила?
Старая женщина медленно кивнула, и Маргарет обернулась к нему с благодарностью и страхом, застывшими в больших голубых глазах.
– Благодарю тебя, отец. Эдвин упал на колени, она бросилась к нему, и они обнялись.
А потом за ним пришли.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 119 | Нарушение авторских прав