Житие и деяния святого отца нашего Андрея, Юродивого Христа ради. 8 страница

Епифаний спросил: "О чём говорит: "Боже, именем Твоим спаси меня и силою Твоею суди меня?". Блаженный ответил: "Речение это - общее для всего человечества, но скорее, это обращение Церк­ви к Богу. Ведь она кричит Всевышнему такими словами: "Боже, я имею тяжбу с дьяволом и идолами его, ибо он терзает меня, тира­нит своим лукавством. Но приди воплотившись, назовись Иисусом Христом, и я поверю имени Твоему! Именем Твоим спаси меня; ис­полни весь свой план, прими смерть за меня, восстань, будь возне­сён, воссядь одесную Отца; пошли мне Утешителя через апостолов своих и, завершив суд мой, низвергни идолов; разрушь алтари, прекрати постыдные жертвоприношения, верни мне небесные обычаи силою Твоею суди меня. Присуди мне блага и чтобы по решению Твоему познавала я Тебя и соблюдала заповеди Твои, и охраняла живительные предписания Твои". Итак, имя - Иисус Христос, сила - Дух Святой, и Церковь просит у Отца, говоря: "Боже, Христом Иисусом спаси меня и через Святой Дух свой одари меня проницательностью". Ведь проницательность указывает человеку всякий бла­гой путь и не позволяет, чтобы он поскользнулся на дурном пути. Поэтому и стоит она во главе всех добродетелей: от неё ведь рожда­ется любовь, а из любви - милосердие, так что проницательность рождает всякое благодеяние, изливая как свой первый плод доброе дело, затем невинность, мир и кротость. Ведь проницательность - это разум Святого Духа, и когда он помещён в человеческий ум, дабы остаться в нём, он создаёт более приятное расположение ума с по­мощью духовных ощущений. Что ещё? Проницательность взвеши­вает любую мысль и берёт из неё, что есть здравого, и отдаёт разуму для сохранения и выполнения, а что есть испорченного, изгоняет из ума и, наподобие пращи, далеко отбрасывает".

Епифаний спросил: "Почему святой Павел говорит, что: "всякий грех есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела". Святой ответил: "Всякий грех есть грех души, а блуд - грех тела, ибо женщина была создана из ребра Адамова, так что двое есть одно тело. Ведь всякий грех есть вне тела, то есть, не в теле творится или совершается, но в душе, в уме и в духе, как я уже сказал. И ведь не от тела получает наслаждение лжец или клятвопреступник, или клеветник, или творящий какое-либо другое беззаконие, но только распутник совершает грех в собственном теле. Как свинья, когда она вываляется в грязи, оскверняет не то, что у неё внутри, но дела­ет отвратительной и вонючей всю свою шкуру, так и развратник, предаваясь сладострастию и распутству и делая отвратительны­ми тело своё и душу, ходит, являя собой посмешище для невиди­мых врагов и демонов. Итак, против собственного тела грешит он, оскверняя его - и не только его, на самом деле, но и тело женщи­ны, которое обнимает, ибо муж, имеющий жену, и жена, имеющая законного мужа, не владеют собственными телами, потому что мужу принадлежит тело его жены и жене принадлежит тело её мужа, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, если жена распут­ствует, против тела мужа своего грешит, если же муж согрешит, то согрешит против собственного тела жены. Таким образом, против собственных тел грешат, когда не своих любят, а чужих, поскольку собственное ложе оскверняют. И поэтому всякий грех есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела; а когда не имеющий жены распутничает, словно свинья, валяющаяся в грязи, тело его становится отвратительным и вонючим, а душа - чёрной, как душа Демона. Любой грех страшно омрачает душу, блуд же делает тело зловонным и позорным".

Епифаний говорит: "Кого Евангелие называет мамоной?" А тот отвечает: "Мамона есть мытарь, грабитель, корыстолюбец, безза­конно пожирающий дома вдов и сирот, притесняющий и угнетаю­щий их. И мамоной называется демон корыстолюбия, в ведении которого находится эта страсть".

Епифаний спрашивает: "Что означает сказанное: "Сыновья Твои, как масличные деревца вкруг стола Твоего"? Блаженный ответил: "Взгляни, о возлюбленный друг мой, на святые алтари во время приводящей в трепет литургии, и ты увидишь вокруг стола сыновей Божьих, стоящих со светильниками, словно масличные деревца в винограднике: я говорю о новообращённых, которые в час священнодейства, будто прекрасные деревца, пересажены из тьмы на свет. Ведь пророк сказал об этом, подразумевая именно их".

Епифаний спросил: "А какое толкование имеет сказанное Исайей: "Мёртвые не увидят жизни, ни врачи больше не встанут"?" Ведь приверженцы еретиков горячо убеждают нас, говоря, что не будет воскресения мёртвых". Блаженный отвечает: "Зевс, Аполлон, Гермес и Кронос, Гера и Артемида, и весь список идолов - все они мертвы и слепы. Ведь пророк называет их мёртвыми, потому что это кам­ни, золото и серебро, они не жили и не будут жить вовсе, ибо не на­делены душой и мертвы. Поэтому и эллины приблизились к ним, заблуждаясь во мнении, будто они были врачевателями, и принося им жертвы. И вот, глядя на это, - я подразумеваю отсутствие души и чувств у идолов, к которым, как к докторам, подходили заблуждающиеся народы, - пророк метафорически сказал о них так: "Мёртвые не увидят жизни", то есть боги эллинов, каменные и деревянные, серебряные и золотые, глиняные и медные, будучи мертво, материей, "ни врачи - те же самые статуи, уничтожённые Христом, - больше не встанут".

Епифаний сказал: "Что означает: "Камень, который отвергли строители, сделался главою угла"? Святой ответил: "Камень этот есть Христос, отвергнут же был книжниками и старейшинами народа иудейского и стал главою Церкви народов, которая названа углом. Углом же называется, потому что не весь мир поверил во Христа, но только упорный эллинский народ, уподобленный углу, то есть мы христиане".

Епифаний спросил: "Что означает: "Там возращу рог Давиду, поставлю светильник Помазаннику Моему?" Блаженный отвечает: "Бог возрастил рог Давиду - это совершенно ясно - от Святой Богородицы, а в качестве светильника приготовил Отец милосердия Сыну Христу блаженного Иоанна Предтечу".

Епифаний сказал: "Какое решение имеет следующее: "Свидетель­ство Господа верно, умудряет младенцев?" Святой ответил: "Дух Святой является свидетельствующим о Господе Иисусе Христе; ведь сам Господь говорит ученикам своим: "Когда придёт Утешитель, которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, который мир не может принять, ибо не видит Его, Он будет свидетельствовать обо Мне''. Ясно, что свидетельство Господа есть Дух Святой. Так же следует понимать таинство у Иордана, ибо там Утешитель свидетельство­вал о Сыне, так же как и на Фаворе. Итак, поскольку свидетельство Господа Святым Духом называется, под младенцами следует пони­мать апостолов, которые до принятия Духа Святого были младен­цами умом из-за того, что были несовершенны. Когда же апосто­лы сидели в горнице, пришёл Утешитель после спасительного вознесения и сделал их, прежде неграмотных и бывших рыбаками, мудрее риторов и всех тех, разумом которых восхищались, ничего от них не взяв в качестве платы, кроме искренней веры и любви. Однако слово это может переноситься и на тех младенцев, которые, встречая Господа с пальмовыми ветвями, восхваляли и прославля­ли Его, в то время как мудрецы и книжники не догадались сделать эту самую малость, известную младенцам от Святого Духа".

Пока блаженный Андрей беседовал об этом с Епифанием, насту­пил глубокий вечер, и они расстались. И Епифаний отправился в дом свой, трепеща и дивясь мудрости и знанию, исходившему из уст блаженного, и говорил: "Воистину, никто не может говорить об этом с такой определённостью, если Бог не пребудет с ним", а блаженный Андрей, в свой черёд, по обычаю предался своей ночной борьбе, испол­няя привычную службу.

Однажды, когда забавлялся он в месте для прогулок, в портике, называемом Мавриановым, случилось так, что, свернув с широкой улицы, оказался он у Каменных Ворот. А был это день, в который отмечалось мученичество во имя Христа великомученика Фирса.[22] Итак, как было сказано, он оказался вблизи Каменных Ворот и ви­дит: вот какой-то человек возвращается из усыпальницы этого свя­того[23] и идёт к себе домой. И показалось справедливому духовному оку праведника, что был он весь чёрный и мрачный, и множество демонов, шедших впереди и сзади, распевали какую-то песню о нём, приплясывая и говоря: "Он-то теперь наш!" И снова кричали: "Он похож на нас!" Остальные же, отвечая на этот припев, говорили: "Смотрите-ка, мы выиграли его всего и таким, какой он есть, и нет ни у кого на это возражений, потому что он целиком наш и нашего отца". Такое говорили они о нём и многое другое, что невозможно написать, и, веселясь, тянули его. Они ведь знали, что назавтра выйдет он из своего тела, и поэтому радовались погибели его. А бла­женный, остановившись и увидев это, впал в великую печаль, пото­му что знал, что они раз и навсегда заполучили его, так как с самого своего юного возраста он был развратником, постоянно занимав­шимся кровосмесительством и распутством. Он ведь не знал ни церк­ви, ни причастия, ни молитвы, не верил ни во что духовное, но во всё плотское, во всё демоническое, ибо все его дела были развратны­ми, ужасными и сатанинскими. Всю свою жизнь он растратил с блуд­ницами, пьяницами и кифаристами, наслаждаясь ими. И вот, когда несчастный направился к своему дому, праведник последовал за ним, желая увидеть, где он живёт. Узнав же, на другой день снова при­шёл к его дому и встал поодаль, желая посмотреть на происходящее с ним. А нашёл он его пойманным в западню смерти, лежащим и совершающим какие-то привычные для него безобразные действия. И было там много его близких, которые пришли, чтобы проведать его, также многие другие стояли и оплакивали его, поскольку он выкрикивал что-то ужасное и постыдное, причём не сам он творил это, но дьявол, завладевший им. Праведник-то видел сатану, входившего и выходившего через уста его то в облике мыши, то змеи или ехидны и кричавшего через органы несчастного иногда как кошка, а иногда как собака или свинья. Он сунул руку в свой зад и попробовал свои испражнения - от большого смятения он ведь облегчился, приблизившись к удару смерти. Вот так несчастный, будучи выставленным на посмеяние и явившись позором для всех, пришёл к горькому концу. И ведь никогда душа его не отклонялась в сторону, но, шествуя прямо к бездне ада, достигла её и там была скорейшим образом заключена в вечной тьме.

И вот когда тело его было похоронено и некоторые пришли к его жене ради утешения, они сели и повели речь о его жизни и о том, каким он был тяжёлым человеком. И одни говорили о нём, что был болтливым, невоздержным на язык и распутным, а другие - что где бы он ни увидел женщину, будь то девица, или чья-то любовница, или замужняя, с этого момента она не могла убежать из его рук, до тех пор пока он не удовлетворял своё дьявольское желание. А жена его рассказала о нём следующее: "С тех пор как я вышла за него замуж, он ни в церковь ни разу не заходил, не молился, не осенял лицо своё крестом, не причащался, но на всю ночь уходил в публичные дома. Если же он приходил сюда и если я говорила ему хоть что-нибудь, он вообще не отнимал палки от моего несчастного тела. Он творил любые издевательства надо мной. Но когда позавчера он почувствовал сердечное сокрушение и пришёл ко мне на ложе (ибо душа его смягчилась), я начала увещевать его, как только мы легли, а он мне сказал: "И что ты хочешь, чтобы я сделал? Ответь мне". Я же говорю ему: "Я хочу, чтобы завтра мы пошли хотя бы к святому Фирсу, потому что это день его памяти, и чтобы там присутствовали на святой литургии, и чтобы, причастившись к святым Христовым таинствам, мы получили просветление и очищение, и чтобы ты, несчастный, стал христианином хотя бы на один день, и, может быть Бог внушит тебе страх пред Ним, и ты постараешься избавиться от прежних грехов своих и возьмёшься за дела праведные, и таким образом мы сможем войти в жизнь вечную". Он же согласился поступить так.

С наступлением утра мы отправились в священный храм святом великомученика Фирса. И когда мы вошли внутрь, я принялась молиться, а он стоял, усмехаясь, и ни головы не опустил к колену, чтобы поклониться святому мученику, ни крестом не осенил лица своего, ни иконы святого не поцеловал, но стоял с опущенными руками, насмехаясь над теми, кто молился Богу. Когда же я окончила молитву, то повернулась и говорю ему: "Что ты, несчастный, стоишь, как бездушный истукан, и даже не запечатлеешь знак владыки Христа на лице своём? Или ты совершенно поглупел, жалкий, и сто­ишь, будто среди иудеев? Ну не боишься ты Бога, так хотя бы посты­дись людей, пойди помолись, как я сказала тебе". Говорит он мне: "Кому молиться? Покажи мне". Я же показала ему икону святого мученика, а он произнёс: "И какая в ней сила, если она бездушна и бесчувственна? Увы, тщетен обман бесчувственных: ведь в чём она может помочь? Говорю тебе, стена, помоги мне!" Произнеся это, несчастный в страхе выбежал вон из церкви. Я же, испуганная его злословием в адрес святого, начала просить его пощадить негодни­ка за неразумие и не наказывать его за кощунство. И внезапно слу­чилось, будто ум мой был перенесён на икону мученика, и я слышу, как она говорит мне: "Я-то сочувствую, но Бог разгневался на него и не выдержал: поэтому Он приказал, чтобы завтра он был вырван с корнем и память о нём была сметена с земли, и он узнает в огне негасимом, что истинна слава настоящих друзей Бога и мучеников". По окончании божественной литургии я вернулась домой и нашла его охваченным неистовой лихорадкой и лежащим на ложе, как вы видели". Когда жена его произнесла это, трепет охватил всех находившихся там, и они сказали: "Действительно, Бог поругаем не бы­вает, ибо суды Его невозможно обмануть, и Он воздаст каждому по делам его".

Итак, возлюбленные друзья, не только из уст того блаженного я услыхал об этом, но и от жены того несчастного. А она ведь расска­зала это ради пользы и для того, чтобы боялись Господа и всегда избегали блуда, распутства, пьянства и днём и ночью искали помо­щи Божьей, и чтобы не презирали мучеников Божьих и святых мощей их, и священных икон.

Однажды святой гулял по людной площади вблизи колонны, ко­торую воздвиг блаженной памяти Константин - царь, среди свя­тых пребывающий (он, говорят, и драгоценные гвозди, вбитые в животворное тело Христа, поместил в высоко установленную статую во славу Бога и для защиты и оплота царственного города). Вдруг какая-то женщина, осенённая дивным духом, когда открылись её Духовные очи, увидела, как блаженный шествует среди толпы, свер­кая, словно огненный столб или огненное копьё, брошенное в воздух и светящееся. Какие-то глупцы раздавали ему затрещины, дру­гие били по шее, и многие, глядя на него с отвращением, говорили: "Господи, даже врагу не пожелаем, чтобы с ним случилось такое". А позади него шли какие-то мрачные демоны, слушали и пригова­ривали: "Да, пусть Бог прислушается к вашей молитве и не подни­мет вовеки другого такого; ведь никто не жёг наши сердца так, как этот неугомонный, ибо, не желая служить своему господину, он прикинулся глупцом и теперь насмехается над миром". Вот что они говорили. А женщина видела, что тёмные демоны отмечали тех, кто бил праведника, и приговаривали: "Хоть этот их проступок нам в уте­шение, потому что они несправедливо бьют его и совершают грех, но мы непременно будем судить их под этим предлогом в их смерт­ный час за то, что избранника Божьего несправедливо избивают, и нет им за это спасения". Услыхав же такое, блаженный, ведомый могущественной силой Божьей, при помощи божественного духа уничтожил их знаки и осудил их, сказав: "Вам не позволено отме­чать их, ибо я упросил грозного моего Господина не вменять им в грех то, что они бьют меня: ведь они не ведают, что творят, и незна­ние даёт им основание для защиты".

И вот когда женщина услыхала, как праведник говорит с теми мрачными, посмотрела она на небо и увидела словно бы ворота, от­верзающие небо, и вылетающую из них стаю прелестных ласточек; и среди них был голубь, белый, как снег, и очень большой. И вместе с ласточками он опустился на блаженного, неся в своём клюве лист оливы с цветком из сверкающего золота, и, обратившись к бла­женному человеческим голосом, произнёс: "Прими этот лист, ибо Вседержитель Отец и Сын Саваоф сам послал тебе его из рая как примету, потому что ты милосерден и человеколюбив, так же как милосерден и человеколюбив Он сам. Смотри же, как восславит Гос­подь тебя ещё и ещё, и возвысится в тебе святое имя Его из-за того, что ты решил не считать грешными тех, кто бьёт тебя каждый день". Сказав это, он опустился ему на голову, и был он весь покрыт сереб­ром, а спина - золотистой зеленью, а глаза его как драгоценные жемчужины, и ноги его окрашены в царственный цвет, и крест из цветов на голове его, и вокруг него - громкое щебетание ласточек.

Наблюдая такое, та благочестивая женщина была сильно пора­жена, а придя к себе, сказала: "О, какова доброта Божья! Сколько светочей имеет Он на земле, и никто не знает об этом!" Не раз она в то время хотела поведать кому-нибудь о своём видении, и внезапно какая-то божественная сила мешала ей, ввергая в трепет, и в конце концов она стала добровольно скрывать это чудо. Поэтому однаж­ды праведник встретил её и говорит: "Ныне храни мою тайну, Вар­вара (таково было её имя), и никому не рассказывай её теперь, до тех пор пока я не приду к месту дивного крова, к дому Бога". Она же ему ответила: "Вряд ли я и хочу: если же я захочу рассказать кому-то, то не смогу, драгоценный светоч и предивный избранник Господа, ибо запрещает мне невидимая сила, и находит трепет на мои кости, и крепость во мне колеблется".

В то время как дивный Андрей был замечен в таких чудесных вещах, Епифанию выпала на долю тяжёлая война с блудом: ведь про­клятый сатана, завидуя ему, послал на него дракона-сотника, чтобы печалью истребить и уничтожить с земли память о нём. И вот Епифаний, сильно терзаясь, загрустил, горько опечалился и, не зная, что ему делать с той бедой, которая с ним приключилась и сильно беспокоила, отправился искать блаженного Андрея. Он изложил ему всё, попросил освободить от дьявольского недуга и ни в коем случае не оставлять без внимания, дабы и впредь ему не подвергнуться испы­танию: ведь, по его словам, он ужасно страдал от этого дьявольского нападения. А блаженный, будучи, в сущности, истинно нежным и в высшей степени сочувствующим, пожалел его, словно бы родного сына, и промолвил ему: "Сладчайший сын мой, нас обуяла горды­ня, и поэтому дракон получил свободу в отношении нас, для того чтобы мы постигли свою ничтожность и поняли, что наша сила - ничто по сравнению с сатаной и его лукавством, но что всё - от гроз­ного Бога: будь то победа, или мужество, или молитва, или пост, или что другое, что найдётся в нас, всё это Божьи дары, даже воля наша. Ведь и Он сам сказал: "Без Меня ничего не можете сделать" и "Вся человеческая праведность пред ликом Господа - как тряпьё женщины во время очищений". Ныне же, дитя моё, я повелеваю тебе, и послушание твоё сделает своё дело. Итак, завтра утром или вечером пойди в храм великомученика Акакия в Гептаскалоне, ту­да и я мысленно приду к тебе, и, таким образом, мы оба будем молить его с горькими слезами, чтобы он поговорил об этом с человеколю­бивым и добрым Владыкой. И знаю, что это удастся ему, ибо великую откровенность имеет великомученик пред Господом из-за истинно­го своего мученичества и из-за драгоценной крови, которую пролил он добровольно за любовь свою, и что сбудется наше желание, и об­ретём покой. Когда же ты предстанешь перед ним, не впадай в пусто­словие, но сокрушённым духом и смиренным сердцем, со слезами, глубокими вздохами и горестными словами моли его о милости, и я знаю, что ты тотчас узришь славу Божью. Да, дитя моё, ты сдела­ешь так, и будет исход тебе, как я сказал. Когда Епифаний услы­шал это, то пал к его драгоценным ногам и, облобызав его святым лобзанием, удалился.

А с наступлением утра отправился Епифаний в храм почтенного Иоанна Крестителя и там присутствовал на литургии. А к вечеру он пошёл в храм святого Акакия. Был седьмой час, и ворота храма были заперты. Он же, сидя в портике, молил святого сделать так, чтоб не ушёл он отсюда пустым. И когда прозвучал сигнал к вечернему гим­ну и храм открылся, он первым вошёл, стеная, сокрушаясь и смешивая мольбу со слезами. Когда же он приблизился к гробнице му­ченика, в душе своей изрёк ему следующее: "Безгрешный светоч, возлюбленный Господом, предивный и благоуханный, святой мученик Господень, помилуй меня, слабого и несчастного, страждуще­го из-за множества заблуждений, тяжких и злых деяний, из-за дей­ствий сатаны-дьявола! Уврачуй мои болезни, очисти мои раны, из­лечи мои язвы и рубцы от моих страданий. Смотри, вот пёс, взгляни на змея, воззрись на волка, на медведя, на льва, рыкающего на меня, дабы совершенно уничтожить меня, и с помощью физической силы обращающего к противоестественному. Не медли, милостивый, не пренебрегай, о медоточивый, моими полными стыда слезами, но отгони его от меня грозной пращой своего заступничества: ведь ты, как чудный воин Иисуса, можешь давать просящим то, чего они жаждут". Изложив всё это со слезами мученику за истину, Епифаний тут же увидел словно бы образ молнии, которая вышла из гроб­ницы святого и окружила его. И был он приятным и очень горячим, ибо горячим было благорасположение мученика, сошедшее на него. И снова видит он: вот из гробницы повеяло благовонием, словно от лилий и роз и как от драгоценного мирра, и голос прозвучал ему, говорящий: "Внял я твоей мольбе, ибо и до тебя тот, кто разыгры­вает юродивого ради Господа, просил за тебя: итак, ступай, а я по­молюсь об этом Творцу и Богу; я прикоснусь к драгоценным стопам Его. Знаю, что не пренебрежёт Он моей мольбой". И тотчас голос прекратился. Епифаний же, удивившись силе святого, стал молить его поторопиться со своей молитвой: "Ибо я хочу, - говорит, - о любимый великомученик Христов, чтобы ты совершил всё это для раба своего до полуночи и чтобы я узрел хотя бы в видении сладчайший лик твой, несущий мне отраду и помощь". Сказав это и облобызав гробницу святого мученика, он удалился.

Войдя же в свою комнату, он пробыл там до девятого часа ночи и, уснув ненадолго, вдруг увидел, будто какая-то толпа стоит в его комнате, причём одни были одеты в белое, другие в красное. Среди ни был и мученик Акакий, сверкающий, будто жемчужина, и имеющий цветущий вид юноши среднего роста, чей драгоценный подбородок лишь недавно увенчала борода; и он обратился к Епифанию: "Я услышал твой голос и сказал Владыке о том, что ты просил меня, и Он ответил мне, чтобы я сделал с тобой, что пожелаю. Через меня Господь предоставляет тебе помощь, и притесняющий тебе дракон убежит в страхе". А тот ответил: "Да, господин мой". И тотчас видит он золотой сосуд, принесённый ему, имеющий изображения Владыки и Божьей Матери, а также херувимов и серафимов обеих сторон. "И увидел я в сосуде нечто ярко-красное и весьма благоуханное". И как бы смешав это со святой водой и разведя, он дал выпить Епифанию, сказав: "Мир тебе". И удалился со всей своей свитой. Поражённый, Епифаний проснулся наконец, обдумал; увиденное и обнаружил, что уста его словно сладкий мёд. Он про­тянул руки к небесной вышине, возблагодарив милосердного Бога и святого мученика.

Избавившись, таким образом, от того тягостного испытания, на следующее утро он встал, взял с собой одного из отцовских слуг, а также четыре просфоры и свечи и отправился в священный дом мученика. И как только он вошёл внутрь со словами благодарности, с исповедью, изливая поток слёз, снова увидел воочию Христова мучени­ка, одетого в красный плащ, который шёл ему навстречу, с великой радостью принимая принесённое им и обращаясь к нему: "Я снова пожелал увидеть тебя здесь, о Епифаний, потому что слишком при­ятен для нас, друзей Христа, путь богобоязненных: ведь мы не столько радуемся приношению борющихся, сколько чистой душе и вашему сердечному расположению. Вот почему я хочу, чтобы ты, памятуя о моей дружбе, часто приходил сюда, ибо я стану тебе по­мощником и буду духовно сопровождать тебя во все дни твоей жиз­ни, и ты будешь моим, потому что я полюбил тебя и решил, что ты будешь мне возлюбленным другом. Посему и имя твоё я собствен­норучно написал здесь, с левой стороны под амвоном, ибо Господь поручил тебя мне, дабы я о тебе заботился. Итак, приходи сюда по­чаще, чтобы видеть мою ответную любовь к тебе". Когда Епифаний услышал это, он остановился безмолвно, глядя ясными очами на мученика. А один из церковных служителей заметил, как он при­стально смотрит куда-то перед амвоном, и, решив, что видит поме­шанного, печально сказал: "Смотри-ка, такой красивый юноша, а сумасшедший!" И вот когда мученик исчез, он обошёл вокруг хра­ма, молясь и прося Бога о его доброте.

А после того как Епифаний прослушал литургию и с великой радостью вкусил Божьих даров, он удалился, дивясь скорому учас­тию и помощи мученика. Таким вот образом освобождённый от тя­жёлого испытания благодаря заступничеству прекрасного посред­ника - блаженного Андрея (потому что именно он посодействовал его сближению с мучеником), Епифаний сперва поблагодарил Бога, затем святого мученика Акакия и, наконец, Андрея, слугу Спаси­теля. С тех пор Епифаний часто бывал в священном храме мучени­ка, с любовью и большим желанием, подолгу наслаждаясь драго­ценным его покровительством.

Когда совершалось всенощное бдение в святой гробнице, нахо­дящейся во Влахернах[24], отправился туда и блаженный Андрей, творя то, что было у него в обычае. Был там также Епифаний и один из его слуг вместе с ним. А поскольку он обычно стоял, сколько его рвение давало сил, иногда до полуночи, иногда до утра, уже в чет­вёртом часу ночи[25] увидел блаженный Андрей воочию святую Бо­городицу, очень высокую, появившуюся со стороны Царских Ворот с грозной свитой. В её числе были и досточтимый Предтеча, и Сын Грома, держащие Богородицу под руки с обеих сторон, и многие другие святые, облачённые в белое, шествовали пред нею, а иные следовали за ней с гимнами и песнопениями духовными. И вот, когда они приблизились к амвону, подошёл блаженный к Епифанию и говорит: "Видишь ли ты Госпожу и Владычицу мира? " Он же отве­тил: "Да, отец мой духовный". И пока они смотрели, Богородица, пре­клонив свои колени, долго молилась, орошая слезами богоподобный и пречистый лик свой. А после молитвы она подошла к алтарю, про­ся за стоящих вокруг людей. И вот когда она окончила молитву, с прекрасным достоинством сняла с себя мафорий, который носила на своей беспорочной голове и который видом был как молния, и, взяв его своими пречистыми руками, - а был он велик и грозен - распростёрла над всеми стоящими там людьми. И его в течение дол­гого времени видели дивные сии мужи распростёртым над народом и излучающим славу Божью, словно янтарь. И до тех пор, пока была там Святая Богородица, был виден и он, а после того, как она уда­лилась, его больше не было видно, ибо она, конечно, взяла его с со­бой, а благодать оставила находящимся там. Епифаний увидел это через посредничество богоносного отца: ведь сам он, имея возмож­ность видеть всё это, передал ему своё видение как посредник. Опекая его во всём, он наделял его великолепной славой.

В другой раз, когда блаженный забавлялся на ипподроме, как ему было свойственно, и выделывал нечто непотребное, глядевшие на него люди - одни расстраивались, другие, испытывая отвраще­ние, проклинали и поносили его, потому что он вёл себя как злой демон. А один из вельмож, проезжая мимо, увидел его и с отвраще­нием плюнул; слуга же Христов, долго всматриваясь в него и про­зрев всё, что происходило с ним, говорит: "Хитрый и блудливый хулитель Церкви, посмотри, ведь не ради Церкви, а ради сатаны ты просыпаешься и встаёшь в полночь. Но гляди: пришёл час твоей расплаты, дабы получил ты в соответствии с тем, что сделал, хотя и думаешь укрыться от грозного ока Испытующего". Услышав ска­занное, тот пришпорил коня и уехал: а был это морской хартуларий родом из Амастры. А через несколько дней он заболел ужас­нейшей болезнью и стал понемногу угасать. Его носили от одной церкви к другой и от одного врача к другому, но не было искомого средства. А когда наступила ночь, святой увидел вблизи своего дома ангела Господня, явившегося по воздуху с запада, и был он огнен­ный, с дикими глазами, и выражение лица его - как пламя, пыла­ющее в лесу; он скрежетал зубами, желая уничтожить его, и с ог­ненной палицей в руке подошёл к дому того несчастного, беснуясь и угрожая искоренить его до основания. Когда, наконец, он оказал­ся у больного, то услышал голос, рёкший будто бы с вышины: "Бейте насмешника, содомита, прелюбодея, развратника, нечестивца и зло­дея, и пока бьёте, так ему говорите: "Будешь блудить?". И вот он начал бить его и приговаривать: "Будешь блудить? Будешь прелюбодействовать? Будешь вставать чуть свет ради дьявола?" И голос тот был слышен, и звук палицы непрерывно доносился, а бьющего не было видно. Под таким давлением несчастный волей-неволей согла­сился и вымолвил: "Не буду блудить вовеки, только помилуй меня!" Так, истязаемый три дня и три ночи, он повторял: "Не буду блудить", и так он обрёк свою несчастную душу на вечное наказание.

Я записал это, друзья, со слов блаженного Андрея, для пользы наших душ, чтобы мы поразмыслили, как живём в этом мире: ведь ничто не скрыто от Бога и святых Его. А когда я спросил праведника, каким образом тот человек совершал свой грех, он ответил, что было у него два евнуха, которыми он пользовался для распутства. А они, бегая туда-сюда, поставляли ему без разбора девиц, блудниц, замуж­них, монахинь, женщин развратных и беспутных. И так, поглощён­ный этим, он вставал до того, как прокричит петух, и шёл туда, где встречался с пособниками его гибели. Часто его жена спрашивала, куда он уходит в такой час, а он отвечал: "В церковь". А на самом деле он занимался сначала дьявольским делом, а потом приходил в церковь[26], пятная её и испуская зловоние. Многие же, видя, как он рано встаёт, говорили: "Вот святой человек". А он был скрытый дья­вол, Бог же гнушается теми, кто совершает подобное. Это, друзья, как уже было сказано, я решил передать и вам, как своим возлюб­ленным, после того как светоч поведал мне.

Дата добавления: 2015-11-26