Надежность и валидность эмпирическх моделей 4 страница

к старшим).

Введем еще одно усложнение в ситуацию, представленную на рис. 9. Допустим, прежний уровень криминальной тенденции X (в более ранний момент времени) влиял на различия в преступных навыках Y между двумя нашими группами (рабочих и представи­телей "свободных" профессий), а различие в навыках, в свою очередь, влияло на возможность совершения преступления. Кроме того, прежнее значение уровня преступности Х₁ может через меха­низм обратной связи влиять на последующее значение криминальной тенденции X (такое предположение вполне правдоподобно, если допустить, что криминальное поведение в определенной мере явля­ется "социально выученным"). Упрощенная схема для этого случая представлена на рис. 10. Еще более сложной будет ситуация, когда различие в значениях переменной P (возможностей, случаев, благо­приятных для совершения преступления) для двух наших групп в момент времени t - I каким-то образом, через различия в приобре­тенном опыте, навыках или в практике социализации представите­лей двух этих групп, влияет на "криминальную тенденцию" в момент t. Как мы можем измерить "криминальную тенденцию" в этих двух ситуациях? Конечно, существуют способы, позволяющие при определенных условиях и допущениях справиться с мультикау-зальностью и нерекурсивностью в причинных моделях косвенного измерения. Но если отношения индикаторов к теоретическим конст­руктам заранее не определены в теоретической системе, т.е. "вспомогательная теория измерения" не определена столь же отчет­ливо, как и содержательные теоретические гипотезы, исследователь, идеализирующий ситуацию измерения, не сможет отделить откло­нения полученных результатов, вызванные неадекватностью этой идеализации, от ошибок теоретического прогноза.

В обсуждавшейся выше статье 1968 г. Х.Блейлок замечает, что меньшая, в целом, острота проблем измерения в естественных науках отчасти связана с замечательной константностью фундамен­тальных физических величин. В науках социальных, напротив, постоянно следует считаться с вариативностью эмпирических соот­ношений. Наряду с проблемами мультикаузальности, наличия меха­низмов обратной связи между индикатором и неизмеряемой пере-

Рис.8

Рис. 8. Модель с одним индика­тором для " проблемы Кетле".

Рис.9. Модель с двумя из­меряемыми и одной неизмеряемой переменной.

Рис. 10. Усложненная модель с обратной связью.

менной, в причинных моделях измерения должны делаться и некоторые предположения, касающиеся вариативности (или константности) этой связи. Поэтому еще одной темой, изначально включенной
в обсуждаемый круг идей, является обоснованность принятия «предположения о гомогенности». Эта тема легко может быть проиллюстрирована на примере сравнительных исследований или измерения опосредующих переменных. Пока же, лишь очерчивая ее общие контуры, вернемся к рассмотренному примеру. В этом преступлений в группе - это эффект-индикатор Преступной тенденции. Но предположим, что мы сочли излишним понятие "криминальной тенденции" и хотим сравнить лишь сами уровни преступности[34]. Пусть Х₁ - наблюдаемая частота преступлений, являющаяся какой-то частью истинного уровня преступности, т. е. истинной частоты X. Истинное значение X соответствует полному но не измеряемом уровню преступности, а Х₁ - числу преступлений, зарегистрированных официально (по которым было возбуждено уголовное дело). В таком случае мы можем считать, что Х₁ равно истинной величине X, умноженной на какую-то Величину U. Можем ли мы считать эту последнюю величину константой? Лишь в очень ограниченном числе случаев при соблюдении целого ряда условий.
В общем же, U - это переменная, значения которой будут изменятся
от ситуации к ситуации, от одного типа преступлений к
другому (достаточно сравнить квартирные кражи и вымогательство)
и в зависимости от социальных характеристик обвиняемого или
осужденного. Так, значения U могут быть намного меньше
"беловоротничковой" преступности в сравнении с преступностью
уличной. Поэтому попытка представить отношения X и Х₁ в виде уравнения:

Х₁ = a₁+ b₁X

и считать U константой будет вести к заблуждениям. Конечно, в ситуации, когда истинное значение X неизвестно, можно использо­вать многоиндикаторный подход, но и в этом случае следует сделать определенные теоретические предположения о всех U., соединяю­щих X и X. -и индикатор, и постараться получить на этой основе какие-то прямые измерения этих U. Можно использовать для этого специальное методическое исследование, посвященное сравнитель­ному анализу статистики преступлений, зарегистрированных в резу­льтате обращения их жертв, добровольных явок с повинной, числа осужденных за различные виды преступлений среди представителей различных социальных групп и т.п. В ином случае, когда имеет место некритическое принятие "предположения о гомогенности", это обесценивает результат самого масштабного и интересного по замыслу исследования[35].

Как пишет Х.Блейлок в другой своей книге [90. Р.128-138], существующая терпимость социологов к глобальным обобщениям, построенным на весьма ненадежных и чаще всего "выносимых за скобки" предположениях о содержательной стороне осуществленных ими измерительных процедур, может объясняться лишь недостатка­ми сложившейся в эмпирической социологии интеллектуальной культуры.

2. Взаимозависимость концептуализации и измерения:

случай использования категориальных переменных

в социологическом анализе

Тезис о тесной связи теоретических и специально-методических проблем социологического исследования, о невозможности даже кумулятивного накопления чисто эмпирических результатов без существенного прояснения теоретических понятий в социологии можно считать своего рода "общим местом". Новизна подхода Х.Блейлока - в систематическом анализе того, как можно прояснить природу этой связи, строя "вспомогательные теории измерения".

Осуществляемый Х.Блейлоком разбор проблем концептуализа­ции, возникающий при использовании категориальных переменных [89.' Р.109-145], интересен как образец такого систематического анализа, направленного на чрезвычайно распространенные и часто воспринимаемые как самоочевидные процедуры анализа данных и интерпретации.

Интерес социологов к категориальным данным и классификациям можно объяснить целым рядом причин: и преимущественно дескрип­тивной ориентацией, связанной с отсутствием достаточно общих теорий; и неразработанностью фундаментальных проблем измере­ния; и заинтересованностью в интерпретации исторических событий и "жгучих" проблем современности; и не слишком обязывающим и легко согласуемым со здравым смыслом характером предположений,

принимаемых при использовании номинальных шкал и соответствующих методов анализа данных. Проблемы же, возникающие при использовании номинальных шкал и категориальных данных (даже столь простых, как "пол", "партийность" или "вероисповедание") и связанные прежде всего с многомерностью этих категорий, часто остаются вне области интересов исследователей и немногим реже - вне сколь-нибудь ясного осознания.

Оценка размерности для номинальных переменных является до­вольно редкой процедурой в конкретных социологических исследо­ваниях. Поэтому социологи нередко предпочитают использование неупорядоченных "именных" категорий попыткам выделить какой-либо критерий, позволяющий упорядочить используемые категории I на одномерном континууме и достигнуть ординального уровня измерения. Такая стратегия, однако, делает невозможным обоснование сравнимости показателей, например в повторных исследованиях. Скажем, такие номинальные категории, как "протестант" или "ква­лифицированный профессионал", часто включаются в теоретическое объяснение в качестве биографических, экзогенных факторов, ка­ким-то образом связанных с переменными жизненного опыта, вли­яющими на поведение или установки индивидов. Допустим, иссле­дователь предположил, что конгрегационалисты, баптисты и квакеры могут быть объединены как "протестанты", чьи политические ори­ентации, в силу какой-то специфики жизненного опыта, могут быть сопоставлены с политическими ориентациями католиков или му­сульман. Если он сравнивает результаты своего исследования с результатами идентичного по методике исследования, проведенного 10 или 30 лет назад, то может ли он считать их сравнимыми лишь на том основании, что словесные "ярлыки" его номинальных кате­горий не изменились? В большинстве случаев ответ будет отрица­тельным, так как неявно предполагаемая и скрытая за номинальной; "религиозной" группировкой переменная жизненного опыта скорее всего не обладает стабильностью в таких временных интервалах. Аналогичная проблема возникает и в кросс-культурных исследова­ниях, когда предполагается, например, что "профессионалы", неза­висимо от конкретного рода занятий или государственных границ, имеют сходные ролевые ожидания, и "профессионализм" использу­ется как объясняющая переменная для построения общей теорети­ческой модели.

Если исследователь прибегнет к другой стратегии и попытается упорядочить номинальные группировки по какому-то одному изме­рению, то возникает другая опасность - смешивания с другими; "закоррелированными" измерениями, предполагающими совершен­но иную теоретическую интерпретацию. Например, упорядочение религиозных деноминаций по степени "фундаментализма" может быть сильно связано с их ранжированием по престижности. Или упорядочение профессий по престижности окажется очень сходным с их упорядочением по среднему уровню образования. Если иссле­дователь далее обозначит свою объясняющую переменную как рели­гиозный фундаментализм или профессиональный престиж, то

полученная в результате теоретическая интерпретация будет совер­шенно отлична от интерпретации в терминах религиозного престижа или среднего уровня образования [89. Р. 113-114].

В большинстве случаев, отмечает Х.Блейлок, самой целесообраз­ной стратегией оказывается введение серии промежуточных пере­менных (даже если они не могут быть непосредственно измерены) и формулировка теоретических гипотез в терминах этих промежуточ­ных переменных, а не самих по себе номинальных "социально-де­мографических факторов". Тогда религиозная принадлежность или род занятий индивида будут включены во вспомогательную теорию измерения как причинные индикаторы определенной переменной жизненного опыта или знаний, получающей определенный балл в соответствии с вероисповеданием или профессией. В результате, например, протестант получит высокий балл по одному измерению, промежуточный - по другому и низкий - по третьему. Сходным образом профессиональная принадлежность получит численные оценки по нескольким измерениям, зависящим от рода занятий (экономическая власть, социальный престиж и так далее). При проведении сравнительных исследований теоретически определен­ные переменные будут сохранять свою тождественность, хотя сис­тема численных оценок вполне может изменяться. Например, про­фессии будут иначе ранжированы по "надежности дохода", а опре­деленное вероисповедание окажется более "фундаменталистским" в одном обществе, чем в другом.

Разумеется, такой подход требует проведения специальных мето­дических исследований, позволяющих получить численные оценки "проекций" биографических номинальных переменных на каждое из релевантных измерений опыта [89. Р.134-135]. Располагая резуль­татами таких исследований, социолог, проводящий конкретный оп­рос, действительно мог бы ограничиться простыми вопросами, каса­ющимися рода занятий или вероисповедания, так как ответы на эти вопросы могли бы далее получить некоторые числовые оценки, основанные на уже имеющейся информации. Тогда словесные "яр­лыки", включающие прилагательные "профессиональный" или "ре­лигиозный", могли бы использоваться как сокращенные обозначения конкретных измерений, таких, как профессиональный престиж или религиозный фундаментализм[36]. Таким образом, "одна и та же" номинальная шкала могла бы использоваться при получении орди­нальных оценок для нескольких достаточно общих теоретических переменных, хотя такое использование категориальных переменных потребовало бы специальных мер предосторожности, направленных против потенциального смешения идентифицированных в модели переменных с неучтенными и неизмеряемыми факторами[37]. Здесь, по мнению Х.Блейлока, мы сталкиваемся с фундаментальной дилем­мой, сходной с поставленной К.Кумбсом [110]: знаем ли мы то, что хотим, или хотим знать? Чем выше наши "амбиции" в измерении,

тем сильнее принимаемые нами предположения и допущения и выше вероятность желаемого результата, но в то же время - тем веро­ятнее ошибки интерпретации [89. Р.135].

Какой может быть общая стратегия концептуализации и постро­ения "вспомогательной теории измерения" при использовании ти­пичных для социологического исследования объясняющих пере­менных? Пожалуй, самым распространенным в эмпирических ис­следованиях типом объяснения (определяющим, соответственно, "набор" измеряемых переменных) является связывание "фоновых" биографических факторов либо с установками, ценностями и други­ми - " внутренними" переменными, либо с наблюдаемым поведе­нием.

Преимущества такого подхода, с точки зрения измерения, оче­видны, так как и зависимая, и объясняющая переменные в этом случае обычно имеют несколько индикаторов, а для обоснования и оценки эмпирической валидности и надежности существуют сравни­тельно простые и достаточно разработанные методы. Однако много-численные эмпирические исследования, основанные на схеме "социально-демографическая переменная - установки/поведение", привели не только к созданию общей теории "социально-бытийной детерминации сознания или поведения, но и к накоплению сколько-нибудь непротиворечивых и сопоставимых фактов, касающихся кон­кретных форм поведения и установок.

С точки зрения Х.Блейлока, недостаток таких исследований -имплицитность, неразвернутость теоретических представлений о природе связи этих двух типов измеряемых переменных. Обычно, связывая, например, социально-экономический статус или место жительства с политическим консерватизмом/либерализмом, иссле­дователь предполагает, что существует какая-то переменная жиз­ненного опыта, опосредующая эту связь. Однако эти переменные опыта, определяющие способ влияния биографических факторов на установки или поведение индивида, очень редко концептуализируются заранее, появляясь, в лучшем случае, при интерпретации результатов. Например, "различия в установках черных и белых американцев по отношению к реформе образования могут быть связаны с различиями в условиях социализации в родительской семье либо с различиями в экономических ресурсах этих групп, создающими стартовое неравенство при переходе к новой системе образования..." (наш пример вымышлен, однако найти реальные не составляет труда). Если бы эти переменные опыта были заранее концептуализированы и, если это возможно, измерены, то основания для связывания непосредственно наблюдаемых типов поведения или установок с "паспортными" данными были бы значительно прочнее. Более того, даже если переменные опыта, введенные во вспомога­тельную теорию измерения, сами не могут быть измерены с удов­летворительной точностью, становится возможным сформулировать серию теоретических предположений, которые вместе с допущения­ми о характере связи "опытных" и биографических переменных будут вести к верифицируемым гипотезам, косвенно подтверждаю- 107

щим или опровергающим теоретическую концепцию исследования [89. Р.142-144 ]. Следовательно, необходим некоторый список доста­точно общих размерностей или факторов опыта, которые в каждом конкретном случае могли бы быть соотнесены и с биографическими переменными, и с интересующими исследователя типами поведения или установками. Эти общие размерности опыта должны быть достаточно неспецифическими и "бессодержательными", чтобы до­пускать в разных ситуациях конкретизацию и использование в качестве объясняющих переменных для самых многообразных форм

поведения.

Помимо такого списка измерений опыта, проводящий конкретное исследование социолог должен будет учесть степень значимости или релевантности каждой биографической переменной для каждого измерения опыта в данной ситуации. Например, "пол" может быть релевантным в ситуации А и иррелевантным в ситуации В. Т.е. степень релевантности какого-либо социально-демографического фактора также должна быть эксплицитно включена в модель изме­рения. Х.Блейлок осуществил первую попытку составить такой общий перечень измерений опыта, которые могут быть использованы во вспомогательных теориях измерения [89. Р.135-142 ]. Рассмотрим основные типы таких переменных опыта.

1) Уважение или статус, предоставляемые референтными груп­пами. Это достаточно общий для самых разнообразных ситуаций тип переменных опыта, связанный со степенью получаемого субъектом статуса или уважения (независимо от конкретных форм его выраже­ния). По сути он задает некоторую ординальную позицию субъекта на континууме престижа по отношению к совокупности других субъектов. В некоторых случаях такие переменные статуса имеют специфическую метрику (например, размер денежного вознаграж­дения), но чаще всего подразумевают какое-либо ранжирование. Конкретные ситуации А и В могут, однако, отличаться дифферен-цированностью рангов, степенью явной заданности критериев ран­жирования, выраженностью конкуренции в борьбе за статус и так далее. При этом перечисленные факторы будут выступать в качестве отдельных измерений данной переменной опыта, оказывающих раз­личное влияние на представителей разных социально-демографиче­ских групп.

2) Согласованность экспектаций, связанных с поведением. Мож­но выделить несколько измерений, связанных с этой общей перемен­ной (безотносительно к специфическому содержанию этих экспек­таций): наличие (или отсутствие) различных групп, имеющих несовместимые ожидания по поводу поведения личности; ограни­ченность ресурсов, делающая невозможным одновременное следо­вание согласованным экспектациям; предсказуемое и контролируе­мое либо случайное и находящееся вне контроля индивидуального деятеля изменение социальных экспектаций во времени. Приме­ром теорий, связывающих несогласованные или несовместимые со­циальные экспектаций с социально-демографическими переменны­ми и поведением является теория "рассогласованности статусов".

3) Мера наличия у деятелей существенных ресурсов. Вне зави­симости от природы и сути адресованных индивидам экспектаций,
статус или уважение получают те, кто способны им соответствовать.
Какая бы "фоновая" переменная не служила источником этих
ресурсов (биологическая наследственность, обучение, интериориза-
ция форм поведения из микросоциального контекста или какая-то
другая), те деятели, которые не обладают этими ресурсами, окажутся
в ситуации дефицитарности. Однако (и здесь проявляется ограни­ченность упрощенной схемы "происхождение - успешность в дея­тельности") собственное восприятие субъектом своих ресурсов будет
взаимодействовать с реальным уровнем успешности, влияя на уро­вень притязаний, "Я-концепцию", которые, в свою очередь, будут
оказывать обратное воздействие на успешность деятельности.

4) Мера, в которой субъект подвергался трудностям, конфликтам, угрозам. Очевидно, что независимо от конкретных особенностей изучаемой ситуации, некоторые группы испытали меньше угрожаю­щих или конфликтных переживаний, чем другие - включая открытые конфликты, абсолютную либо относительную депривацию и так далее. Например, некоторые возрастные когорты испытали послед­ствия трудностей военного времени или экологического кризиса, которых не испытали другие. Такие комулятивные переживания (а не сам по себе биологический возраст) будут проявляться в установ­ках и поведении, особенно в ситуациях, имеющих смысловую соот­несенность с этими переживаниями.

Кроме описанных, Х.Блейлок выделяет и другие потенциально релевантные измерения опыта, связанные с биографическими пере­менными и влияющие на установки или поведение: гомогенность поведения индивидов, имеющих общую групповую принадлежность; степень зависимости статуса от успешности; "проницаемость" рефе­рентных групп; степень совместимости ожиданий с опытом социали­зации и раннего научения; возможность "ухода" из группы (иногда можно сменить этническую группу и практически никогда - расовую идентичность); количество предоставляемой субъекту эмоциональ­ной поддержки; наличие драматических или плавных изменений в "истории жизни".

Разумеется, этот список неполон, однако он очень важен для очерчивания сферы переменных опыта, соответствующих многооб­разию ситуаций и типов поведения, которые представляют интерес для социолога. Спецификация этих переменных опытаj во вспомога­тельной теории измерения позволяет осуществить по крайней мере приближенное ранжирование вдоль "опытного" континуума субъек­тов, имеющих различные значения релевантных биографических переменных (даже в том случае, когда исследователь лишен возмож­ности прямо или косвенно измерить переменную опыта).

Этот подход, однако, сталкивается с трудностями в тех случаях, когда существует много релевантных измерений опыта, часть кото­рых взаимодействует друг с другом, и сравнительно малое число категорий биографической переменной. Х.Блейлок приводит следу­ющий пример: если чернокожие американцы одновременно испыты-

вают ситуации, в которых не имеют достаточного доступа к ресурсам, в которых социальные ожидания рассогласованы, в которых они постоянно получают низкий статус, и если они имеют в среднем значительно больший "трудный" опыт, то на уровне интерпретации становится крайне трудно решить, какой из этих взаимодействую­щих механизмов оказывает первичное влияние на их установки и поведение. В этой ситуации исследователь должен найти подгруппу, "нагруженную" лишь по некоторым измерениям опыта (и оценить чистый эффект остальных). Полезным приемом является и деком­позиция укрупненных номинальных категорий: скажем, переход от пяти-шести объединенных категорий "рода занятий" х детализиро­ванному списку 50-60 профессий, которые можно будет дифферен­цировать по нескольким измерениям опыта согласно усредненным значениям соответствующих "опытов" их представителей.

Таким образом, даже если прямое измерение переменных опыта оказывается практически невозможным, они могут и должны быть сохранены в теоретической гипотезе и интерпретации при соблюде­нии некоторых условий: достаточно большого числа категорий био­графической переменной (относительно гомогенных по релевантным измерениям опыта); возможности дать усредненную оценку опыта каждой категории (если не на индивидуальном, то на групповом уровне); наличия достаточно четких теоретических гипотез, соотно­сящих выделенные переменные опыта с общими типами поведения или установок. Следовательно, эта стратегия улучшения социологи­ческого измерения требует и хороших субстантивных теорий, и эксплицитных вспомогательных теорий измерения, связывающих переменные опыта с биографическими и поведенческими измеряе­мыми переменными.

3. Некоторые аспекты сравнимости измерений

Поскольку процесс измерения предполагает создание операцио­нального языка, делающего объекты измерения сравнимыми в терми­нах этого языка, утверждения о несопоставимости измерений для различных групп, культур или ситуаций являются весьма веским аргументом, часто используемым критиками эмпирической социоло­гии (см., например: [183]). Однако эти утверждения часто бывают столь общими и неспецифицированными, что исключают возмож­ность конструктивного диалога. Примером такого рода утверждений может служить обобщенная аксиома "семантической неэквивалент­ности" стимулов или поведения в разных культурах или среди представителей различных субкультурных групп [183 ]. Однако, как бы ни формулировались такие соображения, они не лишены основа­ний и требуют некоторой общей стратегии в решении проблем сопоставимости.

Если в "соседней" психологии вопросы сравнимости измерений стали систематически разрабатываться еще в 40-е - 50-е годы (в дифференциальной психологии, теории тестов, экспериментальной
психосемантике), то в социологии эта проблема стала предметом специальных исследований к концу 60-х - началу 70-х годов (напри­мер, в работах Г.Костнера, Р.Хаузера и А.Гольдберга и др., прово­дившихся преимущественно в рамках многоиндикаторного подхода, рассмотренного в предыдущей главе).

Здесь мы затронем лишь проблему сравнимости измерений, хотя утверждения о несопоставимости часто относятся либо к неэквива­лентности "личностных смыслов", т.е. коннотативных компонентов значения, либо к несопоставимости, возникающей в процессе обоб­щения в результате действия неконтролируемых переменных. По­следние два типа аргументов обычно вполне обоснованны и служат предметом анализа в психосемантике, изучающей индивидуальные системы значений (см., например: [58]), и в работах, посвященных планированию квазиэкспериментальных исследований [31 ]. Приня­то считать, что проблема сравнимости измерений возникает в ситу­ации, когда измерение носит косвенный, непрямой характер (т.е. отношение между теоретическим концептом и наблюдаемой пере­менной явно опосредовано теоретически специфицированным эмпи­рическим конструктом), а вспомогательные теории измерения могут варьировать в зависимости от условий или контекста. Вопрос стано­вится еще сложнее в случаях, когда вспомогательная теория изме­рения включает те же переменные, которые, уже в качестве теоре-тических концептов, включены в основную содержательную теорию, что приводит к смешиванию теоретических и "измерительных" проблем. Например, какой-либо из биографических факторов (пол или социально-экономический статус) может приводить к система­тической ошибке измерения и в то же самое время быть причиной или следствием тех переменных, которые исследователь стремится измерить. В этом случае, чем менее отчетливо определена вспомо­гательная теория измерения и чем сложнее основная теория, тем невозможнее атрибутировать различия, возникающие при сравнении измерений (между условиями, временными периодами или индивидами). Т.е. однозначно приписать эти различия к истинным содержательным или вызванным артефактами измерениям.

Проблема сравнимости измерений имеет целый ряд аспектов: использование общих индикаторов в многоиндикаторном анализе и его ограничения [89. Р.76-85; 200]; нелинейные отношения между конструктом и индикатором, вариабельность коэффициентов в структурных уравнениях (как в примере с "беловоротничковой" преступностью на с. 101) и другие. Мы ограничимся рассмотрением двух примеров, не требующих введения громоздкого формального аппарата.

Первый из этих примеров связан с нелинейностью отношения между теоретически определяемой переменной и индикатором. Рас­смотрим пример приборного измерения, приводимый в работе [30 ]

и обсуждаемый авторами в том же, по сути, контексте роли содер­жательных теоретических соображений в непрямом социологическом измерении. Пусть теоретическая переменная - это уровень удовлет­воренности трудом для некоторой совокупности, зависящая (при контроле многочисленных прочих факторов) от каждого приращения зарплаты (измеряемого, например, в рублях). Эта зависимость, как и связь "морального" и "физического" богатства у Я.Бернулли (см.: [99]), вероятно, будет подвержена насыщению, так что функцио­нальная форма отношения между удовлетворенностью и доходом будет выглядеть как на рис. 11.

Допустим, что в теоретической модели исследования предполага­ется наличие связи между удовлетворенностью трудом (или, уже, материальным вознаграждением за труд), т.е. внутренним состояни­ем, и каким-то поведением P. Последнее может относиться к каче­ству труда, досуговой активности или чему-либо еще. В отсутствие удовлетворительного способа измерения субъективного состояния У исследователь может обратиться к причинному индикатору - зар­плате, т.е. прибегнуть к приборному измерению. Если поведение P и удовлетворенность У связаны линейно, то, согласно модели насы­щения, связь между индикатором У и переменной P будет нели­нейной (кривая, изображенная на рис.11, может в конкретном случае оказаться логарифмической функцией, сегментом параболы или степенной функцией с положительным показателем, меньшим 1).

Мысленный эксперимент, предложенный Х.Блейлоком и близкий к экспериментальным схемам психофизики, заключается в следую­щем предположении. Пусть для условия Л (относящегося ко времени, характеристикам популяции или к ситуации) основное число случаев попадет в левую часть кривой, а для аналогичного условия В - в правую, верхнюю часть. Тогда коэффициент уравнения, линейно связывающего P и Y_l, для условия А окажется " круче", больше, чем для условия В. Конечно, если мы имеем прямую меру для У и эксплицитную вспомогательную теорию измерения, предсказываю­щую данный эффект, это предположение легко проверяемо. Но если удовлетворенность У прямо не измеряется, то нельзя будет отличить предсказания модели, изображенной на рис. 11, от модели, где отношения У и У - линейны, а нелинейна связь между У (удовлетворенностью) и P (поведением). В этом случае нужны несколько показателей для У — У₁, У₂ и т.д., а также явные теоретические предсказания о форме связи каждого У_j с У. Этого рода проблемы часто оказываются вне поля зрения исследователя, использующего факторный анализ или путевой анализ и некритически принимаю­щего допущения о линейности функциональных связей между "скрытыми" конструктами и индикаторами без проверки пределов его применимости к конкретной ситуации[38]. Х.Блейлок особенно предостерегает от " слепого" использования программ типа LISREL, 112

Дата добавления: 2015-11-26